– Я слушаю, профессор.
– Я попрошу вас об услуге. У вас в среду урок, а у меня в той же группе в четверг. Но в четверг мне необходимо быть в городе. Вы сможете со мной поменяться? Посмотрите свое расписание, не торопитесь.
– Валентина Антоновна, я смогу с вами поменяться.
– Благодарю, Петр Ильич.
В школу пришел посетитель. У ворот его остановил приятный голос:
– Здравствуйте, здесь школа волшебства. Назовите себя и цель вашего посещения.
– Я отец вашего ученика Филатова Валерия. Хочу поговорить с директором.
Этот диалог всегда был слышен на Центральном Пульте Управления и в обоих директорских кабинетах.
– Пусть войдет!
– Идите по дорожке, никуда не сворачивая, – сообщил голос.
Открылась калитка, и Филатов-старший пошел по дорожке. Директор ждала его в Большом Кабинете. Раздался стук в дверь.
– Войдите!
В кабинет зашел среднего роста мужчина, сероглазый, с небольшой сединой.
– Здравствуйте! – стоял, сминая в сильных рабочих руках кепку.
– Здравствуйте, Филатов, проходите, присаживайтесь, – приветливо пригласила директор, – я директор школы Соколова Валентина Антоновна.
– Я пришел к вам по необычному поводу. Мой сын учится у вас, и он нас дома замучил. У вас правда есть роботы?
– Да, уважаемый господин Филатов, у нас есть роботы. Вы, я думаю, хотите их увидеть?
– Да, хочу. Сын сказал, что он сегодня в наряде. Что это такое?
– Наряд – то же, что и в армии. Уборка, помощь на кухне, в прачечной. Филатов, зайдите в Учительскую! – произнесла, нажав кнопку. Вскоре в дверь постучали.
– Войдите!
В кабинет вошел мальчик, очень похожий на отца, и замер в удивлении.
– Валерий, ваш папа хочет сам увидеть, что вы делаете в наряде. Я даю вам 30 минут.
– Есть, показать наряд! Пошли, – буркнул, повернувшись к отцу, и первым вышел за дверь. Соколова с интересом смотрела, как сын повел отца, что-то ему рассказывая.
Троица закончила свое сооружение. Хана еще раз напомнила, что скажет декану, если они сбегут. В воскресенье, пока девочки были чем-то заняты, мальчишки улизнули из школы, взяли свое детище, и подались к озеру.
Идти было далеченько, да еще нужно скрываться, но они все же достигли озера, спустили свое сооружение на воду, и поплыли. Плавал хорошо только Роман. Остальные видели воду разве что во время отпуска с родителями, и плавали соответственно.
И вот, выплыв на середину, плавсредство начало тонуть. Ребята уже умели немного левитировать, но растерялись. Роман один бы всех не вытащил.
Кто знает, чем бы все это закончилось, однако неподалеку на лодке удил рыбу поселковый мальчик, их одноклассник, Майборода Федор. Заметив неладное, он бросил удочку и поплыл на помощь. Вытащив всех в лодку, поинтересовался:
– Чегой-то вы тут оказались? Водицы испить, или как? Вода у нас знатная, факт!
Ребята пояснили, что они испытывали плавсредство, и оно, вот, потонуло.
– И ясное дело, тайком смылись, да? А плаваете-то, как топоры! Надо же, такую уду из-за вас потерял!
– Да вот она, гляди, плывет!
Азарт рыбака все перевесил. Федор налег на весла, а ребята ловили удочку. Наконец, Саша поймал удилище.
– Да она меня тащит!
– Дай сюда! – Перехватил удилище Федор, и, повозившись, бросил в лодку огромного, килограмма на три карпа.
– Вот так рыба! А и знатная у меня нонче рыбалка-то! – Балагурил мальчик, – Расскажу, так не поверят! Хотел карасей на уху наловить, а выловил карпище и три толстолоба. – потешался он.
– Ты не очень-то, – набычился Андрей, мальчишкам было неуютно.
– Да ладно вам, не психуйте, давайте, гребите к берегу, не все же мне вас катать! – Посмеивался Федя. Ребята взялись за весла.
– Гребите, гребите, а то вдруг потонем. Да, хлопцы, – став серьезным, продолжал Федя, – Вы бы от школы далеко не бегали, знаете ведь, как вас некоторые у нас любят. Если б Пашка Дронов был, вряд ли вам бы помог. Лады?
– Лады, Федь, мы поняли.
Сохранить в тайне происшествие не удалось. Кто-то из жителей видел, что произошло на озере, и сообщил в школу, директору. А Хана, обнаружив, что ребят и сооружения нет, сообщила декану, что они сбежали на озеро.
Так что на полпути к школе горемореплавателей встретили встревоженные и крайне сердитые, директор и Толкин. Соколова, увидев их, круто повернулась и ушла. Толкин дождался, пока подойдут, бросил:
– Пошли! – и тоже круто развернулся.
Герои поплелись следом. Наказание было суровым! Даже по школе ходить только с преподавателем! Алиев завалил их работой на скотном дворе, и только посмеивался, глядя на бедолаг. На Хану ребята даже не смотрели. Она от них демонстративно отворачивалась. С Катей тоже не разговаривали. На всех бросались, как цепные собаки.
На факультете Факиров учились два друга, Феликс Полянский и Георгий Немура. Они лучше всех на факультете осваивали НЛП, и очень этим гордились, любили подшутить над кем-нибудь. Однако их шутки не всегда бывали безобидными.
Первые дни наказания Полянский и Немура доставали друзей в столовой, благо, те ходили с преподавателями, и не могли дать сдачи.
– Эй, морячок, где твое судно? – начинал один.
– Оно на дне, рыб кормит! – отвечал второй.
– А рыбы-то большие?
– Да вовсе огромные, с мизинец, но их много, – корчил рожи.
– А акулы там водятся?
– Их мы с голодухи съели!
– А где вы сами-то сидите?
– Мы на острове, и берега не видно!
Катя, потерпев день-два, подошла к дружкам.
– Интересно знать, у вас что, пластинку заело? Совсем неспособны на смешное, – Тихо сказала Лесняк.
– Тебе-то какое дело?
– Да вот, понимаешь, ты задаешь по три-четыре раза в день один и тот же вопрос, а он, – она кивнула на Полянского, – так же, одно и то же, отвечает. Говорят, вы лучше всех гипноз изучили. Наверное, друг друга загипнотизировали. Надо бы вам помочь, а то, неровен час, заснете за столом.
– Я тебя сейчас усыплю! – Вызверился Немура.
– А вот этого ты, я думаю, не сделаешь! – спокойно предупредила подошедшая Хана. Назревало крепкое столкновение.
– Кто кого хочет загипнотизировать? – раздался характерный голос Косовой. Ребята оглянулись. Декан Факиров стояла, поигрывая своей палочкой.
– Профессор, мы просто готовимся к зачету, – ответила Катя.
– Лесняк, у вас уже есть зачет.
– Да, профессор. Но вот у них немного слабовато, просят помочь.
Мальчишки уже были не рады своей затее. Они хорошо знали своего декана.
– Лесняк, благодарю за желание помочь, но сейчас обед.
– Спасибо, профессор, можно идти?
– Идите. А вы вечером ко мне, – с ленцой закончила разговор Косова. После ужина ребята нерешительно постучали в дверь декана.
– Открыто, входите.
Они вошли и стали у порога.
– Ну-с, господа, проходите, не стесняйтесь. Вы же не стеснялись себя в столовой на посмешище выставлять.
– Профессор, мы ничего не делали, мы разговаривали, а Лесняк прицепилась, как репей к собаке.
– Ну, вы еще умеете и сравнивать! Короче, вы сыграли скверную роль. Сейчас вы здесь посидите и поупражняетесь. Вот вам ручки и тетрадки, садитесь и пишите: «Я Факир, а не шут гороховый»
– Сколько раз писать?
– Пока мне не надоест.
После наказания они затаили обиду на Катю.
Прошла неделя, и Катя подсела к подруге.
– Хан, а Хан, послушай. Ребят нужно выручать, а то они совсем озвереют, скоро и на преподов начнут бросаться.
– Да надо бы, – задумчиво протянула Хана, – только как? Ты что-то придумала, а, Кэт?
– Ну, ты же знаешь, если они кому-то помогут или спасут, им скостят наказание.
– Это я знаю, но кому и как они помогут?
– Хана, они наши друзья, нам их и выручать. Они спасут или помогут тебе или мне, – просто ответила Катя.
– Кэт, ты, конечно, гений, но я не вижу выхода из ситуации. Они же нас раскусят с ходу!
– Знаешь, я на Вулкане проедусь, он меня сбросит около них, и все.
– Катарина, я всегда знала, что ты умная. Ты не просто умная, ты гениальнейший гений! Но, по-моему, у тебя крыша того, поехала. Почему Вулкан? У нас же больше 40 лошадей! А Вулкан – он же обезбашенный жеребец! Он же тебя убьет, с ним только Алиев и Роман справляются!
– Вот-вот, никого не подпускает, а на другом не поверят. А с Вулканом я справлюсь, ты только потом, в медблоке, меня поругаешь, ладно? – попросила слегка порозовевшая Катя.
Хана, с изумлением глядя на подругу, кивнула. Такую Катю она еще не знала.
На следующий день, когда ребята под началом Алиева управлялись в конном загоне, девочки осуществили свою затею. Опасность была в том, что молодой и злой жеребец Вулкан подпускал к себе только троих: Соколову, объездившую его, Алиева и Игнатова. Всех остальных он бесцеремонно кусал и лягал.
Вороной красавец горделиво ходил в дальнем углу двора. Вдруг на нем появилась маленькая фигурка. Конь рванул к работающим. Катя сидела, вцепившись в гриву и умело направляя коня к ребятам.
Преподаватель стоял несколько в стороне, но видя, как идет конь, решил не вмешиваться. Роман бросился наперехват. Жеребец шарахнулся в сторону, и Катя упала на землю. Подбежали остальные, осторожно подняли девочку.
– В медблок! – распорядился преподаватель, и пошел следом. Стоя в стороне, он видел то, чего не видели ребята: конь не сам шарахнулся в сторону, его умело направляла Катя, и она умышленно упала к ногам Романа.
Мальчики осторожно несли Катю, утешая ее и подбадривая, а она громко стонала – ударилась все же больно. Осмотрев ее, врач сказал:
– Ничего страшного, но возможно сотрясение мозга, пусть до утра полежит.
Вошел стремительно Толкин.
– Лесняк, что произошло?
– Профессор, я упала с коня.
В этот момент ворвалась Хана, и сквозь смех и слезы напала на Катю:
– Я же тебе говорила, говорила, не трогай ты этого мерина! Он же обезбашенный! Нет, прокачусь на Вулкане. Докаталась! Кости – то хоть целы? – смеясь и плача, она ощупывала подругу.
– Ханочка, не сердись, я больше не буду, честное слово. Я всегда буду тебя слушаться, – слегка постанывая, чтобы не смеяться, отвечала Катя.
– А правда, Катерина, ты чего это на Вулкана залезла? – поинтересовался Андрей. – Тебе что, других лошадей мало?
А Роман пробурчал:
