О. Ми "Яли и волшебный клубок"

Яли и волшебный клубок
О. Ми

Это история о том, как узнавать неведомое. О девушке, для которой любовь важна, но не смысл всей жизни. Много дорог ей суждено пройти, много тайн суждено открыть, много чего узнать и чему научиться. Много приключений ее ждет перед тем, как предстоит финальная битва, от которой будут зависеть свет и жизнь на земле.

О. Ми

Яли и волшебный клубок

Куда приведёт тебя дорога среди меняющихся миров?

Когда ты подойдёшь к развилке, что ты сделаешь?

Что или кто является сутью и связывающей серединой всего?

О.Ми

В одном из миров, неведомо где, в местности ни близкой, ни далёкой, где не жарко, ни холодно, жила-была девочка, и звали её Яли. Ни большая, ни маленькая, ни добрая, ни злая, ни хорошая, ни плохая. Обычная девочка, только мечтать любила очень.

Маленький городок, или вовсе деревенька, а только жили в невысоких деревянных домиках там добрые люди, каждый занимался своим ремеслом и знал, что ему делать.

Все друг друга знали, пришлых людей в тех краях не бывало, да и не задумывался никто, что есть где-то другие люди, поселения и страны. Всё шло своим чередом. Солнце вставало и заходило, деревья зеленели, птицы пели, цветы цвели. Пряхи ткали, кузнецы ковали, пекари пекли и так каждый день, со времен веков.

Каждое утро Яли садилась у окна и начинала расчёсывать волосы. И вились ее мысли как волосы, и сплетались они в миры и картины, видимые только ей в её воображении. Мысли свивались в волосы, волосы переходили в нити, нитки перекручивались и переплетались в жгуты или веревочки. Яли свивала их в клубки синего или красного цвета, наполняла клубками корзинку и относила на базар пряхам.

После она обычно шла, витая в своих мыслях, куда ноги вели.

Однажды так гуляя, она забрела далеко от городка, и случайно идя по склону оврага нашла красивейшее место, сверху открывался вид на реку. Река текла, и мысли текли, и время текло, как ветер играя в волосах.

Происходило что-то неведомое, словно то, что снаружи проникало через кожу внутрь нее, а то что внутри, выходило наружу и смешивалось превращаясь в рассеянный свет облаков, шелест листьев, наполняя тишину звуками сердца.

Мир вокруг менялся и расцветал новыми красками, принимая новые формы.

Сколько это происходило на самом деле, она не знала. Но когда она очнулась, в ее руках лежал нежно-золотой клубок отливающий оттенками янтаря из мягких и толстых перевитых пушистых нитей. И она откуда-то знала и чувствовала, что он не простой, а волшебный, что если ей понадобится, он всегда покажет ей верный путь и дорогу. Она не понесла его домой или на базар, а решила оставить прямо здесь.

Осмотревшись, она приметила три близкорастущих дерева лиственницу, березу и дуб, а неподалёку от них спускала в овраг свои ветви ива. Привычными движениями рук она находила и переплетала тонкие гибкие ветви деревьев, сплетая словно небольшой кокон, в него она и положила клубок, а затем пошла домой.

Потом не раз она приходила сюда, рассматривала клубок и убирала на место, вокруг этого первого ветвяного сплетения она постепенно выплела небольшую круговую лестницу, ведущую в полукруглую хижинку, где она сплела стол, софу и стул. а так же короб-сундук, в который положила несколько сплетённых веточных клубков-шариков.

А потом Яли перестала сюда приходить, и забыла про это место.

Утро. И она снова идёт сдавать пряжу бойкой торговке Илге. Та ласково треплет ее по щеке, забирает пряжу, уносит ее куда-то в глубину деревянного дома, даёт ей завёрнутые в белую ткань хлеб, сыр и молоко и машет на прощанье – до завтра! Увидимся.

На базаре ее клубки забирали себе прядильщицы, всё, сколько бы она не приносила. Ее нити всегда были только двух цветов, синего и красного. Она никогда не задавалась вопросами  почему в их городе все так устроено. Все было всем понятно и не вызывало вопросов.

Пряхи ткали полотно жизни. Она вила клубки и нити. Узорники вышивали узоры. Смысловики давали смысл.

Почему клубки были только красного и синего цвета. Она не знала. Не могла вспомнить. Да она и не задумывалась до этого дня и столкновения с этой птичкой-невеличкой. Откуда она только взялась. Размышляла Яли сидя дома, попивая чай на маленькой кухоньке, под персиковым абажуром.

Рассеянный свет. Рассеянные мысли. Обволакивали, качали и словно стремились куда-то ее отнести. В этом состоянии Яли вышла из дома и привычной дорогой пошла на базар с доверху наполненной клубками корзинкой. Подойдя к деревянному мосточку через ручей, Яли посмотрела на небо, в нем сияла странна круглая радуга. Яли засмотрелась.

Она внезапно словно очнулась, сначала как-будто услышав, а потом уже увидев, как в нее чуть не врезалась брюхом птица, крылья отчаянно взмахивали тормозя почти хлопая по ушам. И тут перед ее глазами буквально на секунду обманчивая прозрачность воздуха вдруг покрылась рябью пробегающих искорок.

Импульсивно Яли отпрянула, правая ступня в красном башмачке подвернулась, корзинка наклонилась и два клубка красный и синий выпав покатились, на ходу разматываясь.

Пространство вокруг нее и нитей стало преобразовываться, сквозь него проступали другие пейзажи, люди, время года, время суток. Красная нить текла как огненная река, вспыхивая то тут то там словно кострами и всё подчинялось ей, сплетаясь с ней, и одновременно тоненькими ниточками выползая и просачиваясь, вплетаясь, бесшовно проходя сквозь время, пространство, вплетаясь в дома, деревья, зарево. Синяя в то же время, но своими путями и дорогами уходила в небо и облака голубою, и одновременно синею рекою уплывала в озера, океаны и море.

Яли словно спала наяву. Точнее, оказывается, это она раньше спала, а теперь, словно на секунду очнулась.

Пространство вокруг нее распахнулось словно разрезанный кокон и схлопнулось обратно в тот же миг. Но в этот миг она увидела многое. Много слоев один за другим разрезались и соединялись, знакомый мир с каждым спадающим с него слоем становился все менее и менее знакомым, в то же время оставаясь прежним ее миром.

На ее плечо словно легла чья-то ладонь и донесся словно откуда-то очень издалека голос – не тебе идти за этими клубками. Вернись под сень оберегающих покровов Нитеводная прядильщица.

Стороны разрыва серебрящегося кокона снова сошлись. Но отливающее розовым и изумрудным фиолетовое перышко покоилось как ни в чем не бывало у ее ног. И она не забыла того, что сейчас случилось. Хотя должна была. Так Весы равновесия качнулись для нее в первый раз.

Яли подобрала выпавшие клубки и перышко и положила их не в корзинку, где лежал сверток от Илги, а в карманы, и пошла в лавку к Илге.

Яли засовывает обе руки в карманы фартука, пустая корзина болтается, немного хлопая ее по боку. Руки сжимают в карманах два мотка пряжи и одно перышко птички. Домой идти не хочется. Где бы найти место, чтоб никто не мешал. Кажется, она знает. Недалеко в лесу, есть полянка, к ней не ведут тропинки, а надо забираться вверх по склону оврага. Там между трех близкорастущих деревьев она сплела себе домик, как клубок, только полый внутри, оплетала тонкими веточками. Давно это было. Она и забыла уже почти. Интересно, цело ли то её гнездышко? Думать можно долго, надо дойти и посмотреть.

Пробираясь по склону, уже сильно заросшего по сравнению с последним разом, когда она здесь была, оврага Яли чувствовала себя как-то иначе, чем обычно. Спокойное течение и ритм мыслей и жизни, теперь словно прерывался, или менял направление, то резко взмывая вверх, то стремглав обрушиваясь вниз.

Взобравшись на край оврага, только взглянув на открывшуюся полянку, она тотчас же всё вспомнила, и про лесенку сплетенную между деревьями, и про хижинку, и про сундук, и про золотой клубок. Как же она про него-то забыла?! Ведь самой большой ценностью он был для нее тогда, так давно, что она и вспомнить не могла. Как же давно это было? Силилась она вспомнить, разглядывая место и в то же время вспоминая, как это было тогда. Заметила она странное, место вокруг полянки изменилось, деревья выросли и наросли новые, река будто бы подобралась ближе и стала шире и полноводней, и даже солнце будто стало больше и ближе, а вот сама полянка и четыре дерева на ней, словно и не изменились. На лиственнице даже новые ветви не выросли, так и осталась она похожей не девушку-человека.

Поставив корзинку, она достала сверток, что там сегодня положила ей Илга? Бутылочка с водой, несколько лепёшек, и вяленое мясо завёрнутое в виноградные листья. Отлично.

Яли присела на краю полянки над обрывом, и стала есть, разглядывая всё, что лежало у неё под ногами – реку, горы за рекой, долины, холмы, деревья и кустарники, камни, песок, глиняные и скалистые стены обрывов и ущелий.

Сегодня она не пойдет домой, а переночует здесь. Что-то не давало ей покоя, и с этим «что-то» надо было разобраться, но сначала его найти.

Поев, и сняв фартук, она достала клубки, перышки и разложила их на нём. клубок. у нее же есть еще один клубок. она вспомнила. тот. золотой. побежав, она еле нашла сам круглый короб-кокон и еле смогла открыть сильно заросшую крышку, увидев клубок, она радостно достала его и положила вместе с теми, двумя. и начала двигать и перекладывать их, вытягивая нити, перекладывая и перевивая. Ветер поднял перышко, и оно стало пролетать сквозь нитки, цепляя и протягивая золотую нить за собой. Лучи заходящего солнца проходили сквозь клубки и новые и новые концы вытягивались сами из нитей, а Ялины руки уже выплетали из них узоры и свивали то тоньше, то толще. Клубки же не уменьшались, а словно увеличивались, множились и росли. она начала раскладывать их на ветки деревьев и протягивать уже навесу, выплетая словно дорожку, конец который, она не заметила, начал спускаться с обрыва вниз, по склону, к бегущей далеко внизу реке.

Солнце играло в нитях сплетаемого узорного ковра и в волосах Яли. Незаметно, Яли начала что-то напевать, мелодия получалась сама собой и слова находились и складывались в песню тоже сами.

Красиво получается – услышала она приятный голос. Обернувшись она увидела, как рядом стоит и рассматривает с улыбкой ее и ковер прекрасная богиня черные волосы ее струились и за головой словно образовывали солнечные лучи, богатые золотые украшения свисали по бело-розовому с красным подбоем кимоно, а в руках был золотой посох.

Сусаноо – выходи, изгнанный брат мой, я вижу, как ты помогаешь ткать, уж не думал ли ты, что я не замечу, как ты навыводил множество морей и ветров в узоре.

– Да, владычица равнины высокого неба. сестра моя, Аматэрасу о-миками , ты звала меня? – из ниоткуда появился Сусаноо, бог ветра и владыка моря.

–Смотри, какой шелк плетет эта девочка и какой ткацкий станок получился, я почти такой же изобрела когда-то.

– Порадовала ты меня, девочка ими и песней своей, вот тебе чашка риса.

Яли поклонившись, с благодарностью приняла дар Аматэрасу.

Отложила свое занятие. Достала из кармана фартука и расстелила косынку, спросила Аматэрасу и Сусаноо, не хотят ли они разделить с ней пищу и воду. Боги улыбнулись ей, переглянулись и шагнули по воздуху над оврагом над рекой. Яли склонилась в прощальном поклоне. И тут Аматэрасу остановилась, обернулась и проведя по ожерелью из бусин, взяла одну, и протянула Яли, та поблагодарив приняла дар. Боги неспешно удалились и растаяли в воздухе в лучах заходящего солнца.

Яли открыла ладонь, в ней лежала жемчужина магатама редкого нефритового оттенка с дырочкой и острым закругленным кончиком. Она взяла ее и начала рассматривать направив на солнце, и тут лучи солнца прошли сквозь нее и словно проделись как нити в ушко иголки. Магатама вынырнула из рук девочки и начала тихо переливаясь продолжать ткать узорчатый ковер, протягивая нитки и основы и утка, скользя то вдоль, то поперек, вышивая какой-то только ей известный узор.

Яли тем временем присела передохнуть и подкрепиться подаренным рисом.

Солнце зашло и магатама вернулась в руки девочки, на небе взошла Луна. Яли снова направила магатама теперь на ночное светило, и снова нити теперь лунного серебряного света стали тянуться к бусине как к ткацкому челноку.

Хэнъэ богиня Луны спустилась к девочке по лунным нитям-струнам, рядом с ней прыгал белый зайчик.

– Вижу солнца много в твоем ковре, рукодельная Яли, ты смотрела на мой Лунный дворец, чтобы добавить серебряных нитей Луны, девочка?

Яли признательно поклонилась Лунной Богине. Хэнъэ протянула руку к нефритовому зайчику, и тот передал ей наконечник стрелы, богиня протянула его Яли.

– Плети своё полотно, девочка, и пусть в нём будут собраны все нити, краски и узоры мира и истории богов.

Яли убрала жемчужину и взяла наконечник, Ханъэ бесследно растаяла в воздухе вместе с зайчонком.

Лунные нити сплетались и тянулись за наконечником, снова узор ковра пел свои песни, снова плёлся неведомый доныне узор.

А Яли глядя на это, незаметно уснула под ивовым деревом.

Ветви ивы шелестели,

Яли сны тихонько пели

Вы клубочки не плетитесь

А спокойно спать ложитесь.

И с новой луною сменяется дева,

История были слагает.

Под полной луной без конца и предела

Свет лунный узлы заплетает.

Пока она спала ветви деревьев продолжали выплетать узор, добавляя туда ночную паутину с росой и продевая лунные лучи ,золотой клубок катался и словно дирижировал происходящим, иногда перекатываясь по волосами спящей Яли.

Когда лунная дорога пролегла через три дерева, на поляну, где словно невидимыми руками прялся ковёр, бесшумно ступая вышел огромный белый волк Оокути-магами. К нему тут же подкатился золотой клубок, закатившись по лапе на холку и голове, и занырнув в одно ухо, выкатившись из второго, клубок деловито покатился обратно к ковру. Следом за волком на поляну начал выползать белый туман. Волк взглянул на него.

и окинув взглядом поляну, прядущийся ковер и спящую девочку, молча развернулся и ушёл обратно в чащу леса. Туман послушно последовал за ним.

Утром Яли проснулась и увидела, что ковер уже превратился в ковровую дорожку и все продолжает прястись, заданные ею ритм и узор, ткались сами, как на невидимом станке.

дорожка уходила вниз, то петляя, то обматывая или накрывая кусты, травы, кочки и деревья.

Сложив в корзинку свои нехитрые пожитки, Яли пошла вниз к реке, по сотканной дороге, впервые она уходила за границу леса.

Только ступив на дорожку, Яли почти в самое ухо услышала жалобный, но требовательный писк – А меня ты взять не забыла? Я, между прочим, всю ночь трудился не покладая хвоста!