Старик мне не отец, но он единственный, кто был дорог Элоизе. И я не могу вот так просто уйти и бросить его одного. Пусть даже не являясь его дочерью.
Поколебавшись, я неторопливо направилась обратно к хижине. Знаю, это глупо. Ведь старик действительно может позвать охотников и тогда могу попрощаться со второй своей жизнью. Но и бросить его не могу, и сама выбраться из этой темноты не смогу.
Подойдя к дому, я навострила слух, пытаясь понять, что происходит внутри. Дверь так и осталась стоять нараспашку, а из хибары на землю перед входом падал мягкий тусклый свет.
Поначалу ничего не слышала, но тут…
– Элоиза, – сдавленно произнес старик.
Его голос сорвался, перешел в стоны, а потом и рыдания.
Сердце больно сжалось в груди, а на глаза навернулись слезы.
Осторожно подойдя к двери, я заглянула внутрь. Старик сидел за столом, погрузив лицо в ладони. Его плечи сотрясались от безутешных рыданий.
Он горько плакал, скорбя по дочери, которую потерял.
Я неторопливо зашла в дом, думая, какие слова сказать, но чтобы не приходило на ум, ничего не могло бы облегчить боль старика.
– Я не убивала ее, – тихо произнесла я.
Старик резко отнял ладони от лица и повернулся. Покрасневшие глаза старого рыбака уставились на меня с удивлением.
– И я не перевертыш.
– Ты лжешь.
– Нет. Увы, но Элоиза и правда мертва, – сдавленно произнесла я. – Она утонула в море, а я появилась из другого места.
Лицо старика скривилось, а слезы ручьем потекли из глаз.
– Она утонула? Как? Кто ты такая?
– Я Лиза. Я сама не знаю, как так получилось, но после смерти… своей и ее, оказалась в теле твоей дочери. – Я осторожно двинулась к старику, боясь нарваться на очередную волну гнева. – Я очнулась на берегу в тот день, когда ты нашел меня в деревне. У меня остались крохотные воспоминания Элоизы и на этом все.
– Ты обманываешь меня.
– Я не перевертыш. Правда. Если есть способ проверить – я готова.
– Эти твари не любят сладкие запахи.
Ох… мед.
Вот оно что.
– И если на затылке среди волос имеют большое родимое пятно.
Я повернулась, убрала волосы и показала старику затылок.
– Я правда та, за кого себя выдаю, – снова повернувшись к нему, сказала я. – Не Элоиза и она одновременно. Тело ее, а вот дух… К сожалению, мой.
Старик громко шмыгнул носом. Из его глаз так и не перестали идти слезы.
– Я уже подумал, что ты перевертыш. Обычно эти твари убивают людей, съедают, принимают их облик и охотятся на родственников тех, кого убили. – Он покачал головой. – Но ты права. Ты не перевертыш. Иначе бы уже давно убила меня во сне.
Вот только легче рыбаку от этого не стало. Ведь дочь все-таки мертва.
Старик снова громко шмыгнул носом и уставился на меня мокрыми глазами.
– Расскажи мне, как она умерла и что ты помнишь?
Я села за стол и, поколебавшись, протянула руку, чтобы сжать ладонь рыбака.
– Все началось с того, что меня саму убили.
***
Рассказ вышел длинным. Сначала я рассказала старику о мире, в котором до этого жила, какой была и кем работала. Описала последние дни перед тем самым роковым моментом, а потом рассказала и про свою смерть от яда фугу. И, конечно же, поведала, как очнулась на берегу моря.
История иссякла, когда я дошла до момента встречи с рыбаком.
Все это время старик молча слушал. Иногда он надрывно вздыхал, но хотя бы из его глаз перестали идти слезы.
– Грустная история, – сказал он, когда я закончила.
– Так получилось, – чуть пожала плечами. – Я никак не могла повлиять на обстоятельства.
– Говоришь, помнишь, как тебя… точнее, Элоизу топили?
– Да, – уверенно кивнула я. – Чувствовала на плечах чьи-то руки и кто-то намерено не давал мне всплыть. Точнее, Элоизе.
– Ты помнишь лицо?
– Нет, к сожалению.
Старый рыбак погладил подбородок. Щетина характерно зашелестела под его рукой. В один миг отец Элоизы постарел на десяток лет, превратившись в совсем дряхлого старика с уставшим печальным взглядом.
Сердце защемило от мысли, что он больше не сможет увидеть Элоизу. Ту, девушку, которую растил. Перед его глазами всего лишь телесная оболочка той, которую всем сердцем любит.
Я протянула руку и сжала пальцами его ладонь.
– Все будет хорошо, – сдавленно пообещала я. – Мы выкарабкаемся.
Старик благодарно улыбнулся мне.
– Я не Элоиза, но я не брошу вас. Буду рядом. Если только вы этого хотите.
Рыбак ничего не ответил.
Ему наверняка требовалось время, чтобы переварить информацию. Тем более, была глубокая ночь и мужчина наверняка устал.
– Иди спать, – предложил он, кивнул на постель. – Утро вечера мудренее.
Я кивнула, но прежде прибрала, убрав с пола остатки супа и осколки разбитой посуды. Свою порцию еды я так и не тронула, да и аппетита совсем не было.
Оказавшись в постели, я перевернулась на бок и уставилась взглядом в окно, где на фоне мрачной деревни выделялся огромный замок, пестрящий огнями.
– В своих воспоминаниях ты случайно не помнишь беловолосого мужчину? – донесся до меня глухой голос рыбака.
– Дракона?
– Его самого.
Самого лица дракона я не помнила, но слышала его голос и последние слова, которые он мне сказал.
– Не уверена, – ответила я.
Мужчина хмыкнул и окончательно замолчал.
Проснувшись утром, я обнаружила, что осталась дома одна. Вероятно, старик отправился рыбачить, как обычно. Его постель так и осталась неразобранной, а еда, подготовленная для перекуса, осталась лежать на столе.
После вчерашнего разговора на душе скребли кошки. Я чувствовала себя виноватой в том, что влезла в тело бедной девушки и заняла ее место. Знаю, это не зависело от меня, но все равно создавалось ощущение, будто прогнала ее дух, чтобы жить самой.
Встав с постели, я пошла проверять запасы еды. Суп благо не успел скиснуть, поэтому перенесла его в погреб, где похолоднее.
Позавтракав, я решила выйти и подышать воздухом.
Сегодня будет долгий и тяжелый день, но я не отказываюсь от своих планов. Пусть жизнь и подставила мне много подножек, я буду лихо перепрыгивать через них, двигаясь к цели.
С этими мыслями я отправилась проверять водоросли, которые засушила для нори.
Но когда открыла дверь, неожиданно увидела на своем пороге гостя.
На улице стоял молодой загорелый парень с кудрявыми каштановыми волосами. Его медовые глаза показались мне смутно знакомыми, как и небольшой шрамик над верхней губой. Парень выглядел едва ли старше самой Элоизы. На виде ему не больше двадцати лет, но при этом выглядел очень крепким. Его рубаха с широким воротом висела на жилистых плечах, рукава закатаны по самые локти, открывая сильные руки с множеством мозолей.
Увидев меня, парень заметно удивился.
– Элоиза? – спросил он, будто постучался в другую дверь и не ожидал, что открою я.
– Да, – ответила ему, чувствуя подвох в вопросе парня. – Ты не ожидал увидеть меня в собственном доме?
– Нет, просто ты…
Парень запнулся, так и высказав свою мысль. Он закусил губу и заглянул вглубь хибары, выискивая глазами старика.
Мне это показалось очень подозрительным, поэтому решила давить, пока парень не сбежал. Чувствую, он знает чуть больше, чем отец. И явно что-то скрывает.
– Почему ты удивился, увидев меня? – надавила я, сложив руки на груди.
– Есть чему удивляться. Ты ведь… Не должна здесь быть.
– Почему?
Парень не ответил, а его глаза забегали из стороны в сторону.
– Ты разве ничего не помнишь?
Как плохо, когда в голове так мало воспоминаний из жизни Элоизы. Этим вопросом он поставил меня в положение, при котором придется признаться в беспамятстве.
– Уточни, что именно ты имеешь в виду?
– Ну про то самое.
– Про что?
– Неужели ты забыла про то, о чем мы говорили несколько дней назад?
Я пожевала губы, злясь на себя, что не могу вывести парня на чистую воду.
– Ты либо говори, либо иди отсюда, – сказала ему в итоге, решив не тратить время на бессмысленный разговор.
Хлопнув дверью, я решительно направилась в обход дома, где на деревянном столе оставила сушиться водоросли. Как раз сейчас сухая и солнечная погода. Должно получиться просто отлично.
Мне надо подготовиться и прийти к господину Крону до обеда, чтобы он был голоден и заинтересован. Сильный голод – это половина успеха. Если торговец будет впечатлен моими навыками и ему понравятся блюда, то у меня есть шанс реализовать себя в этом мире.
Парень заколебался, но последовал за мной.
Я подошла к столу, где оставила сушиться нори. Конечно, перетертые собственноручно водоросли и осторожно скатанные в тонкий пласт – не то же самое, что массово производится на заводах, но получилось на вид неплохо.
Я взяла в руки один лист, поглядела на него, подняв высоко над головой перед солнцем. Не слишком толстый, но и недостаточно тонкий. Надо бы потренироваться и сделать еще, чтобы получилось идеально.
Отломила кусочек. Нет. Все же хрустит не так, как те, что использовался в моем мире.
Отправила водоросли в рот.
А вот на вкус они были даже лучше, чем в моем ресторане. Этот солоноватый вкус с запахом моря, легкой горчинкой и приятной структурой.
Идеально! Хотя и надо сделать тоньше.
– Что ты делаешь? – поинтересовался парень.
– О чем мы говорили в последний раз? – спросила я, проигнорировав его вопрос.
Парень вздохнул.
– Значит, ничего не помнишь. Ты вроде не была пьяной…
– У меня временная потеря памяти, – решительно сказала я и развернулась к парню. – Вот и не помню, кто ты и о чем мы говорили. Но обязательно вспомню.
