Конец света после обеда
Ян Диггер
Тишину идеального будущего, где все людские проблемы решают роботы, нарушили непонятные радиосигналы. И все бы ничего, вот только ученых больше нет, а компьютер не в силах понять, что происходит. Так что пришлось доставать из криокамеры единственного оставшегося во всем мире инженера. А ему – разбираться, как вообще так произошло, что потомкам нужно искать помощи у человека из прошлого.
Ян Диггер
Конец света после обеда
1
Как-то раз привычный мир перевернулся. Встал с ног на голову, крутанулся вокруг своей оси и с неприятным хрустом вывернулся наизнанку.
В рамках человечества проблема была крохотной. Но для города, где столетиями все шло по идеально продуманному компьютером плану, это была настоящая катастрофа: в размеренном гудении волн и кодов появились чужеродные радиосигналы.
Они звучали исключительно по субботам. Если точнее, то по субботам после обеда. Именно в тот момент, когда добропорядочные жители формирования Заслон 22 придавались размеренному отдыху. Они длились ровно сто двадцать минут и завершались радиомолчанием на неделю.
Омега 3.0 это невероятно раздражало. Если, конечно, подобное определение вообще применимо к квантовому компьютеру, который обеспечивает весь поток городской жизни. Сама бы Омега описала это чувство так: “Легкое поскрипывание возле процессора и неприятный зуд в суперпозиции”, – что бы это ни значило.
Что же касается жителей города, то они заметили изменения далеко не сразу.
Лишь когда несколько секторов на время оказались заблокированы, в терминале посадочной станции резко изменилось расписание, а дома принялись выдавать на завтрак по семь порций питательных кубов вместо одной – жители почувствовали что-то неладное.
Виду они не подали. Не бросились строить теории и выдвигать гипотезы. И тем более, им даже в голову не пришло обсудить случившееся с друзьями или родственниками за бокалом чего-нибудь горячительного. Вместо этого они спокойно ожидали сообщения на свои нейрокомы с полной уверенностью, что все разрешится само собой.
В какой-то момент сообщение все-таки пришло. Но из двух миллиардов человек оно было адресовано только одному: Нат М-12-43.
“ВНИМАНИЕ, – говорилось в нем, – центральный сектор. Девятый блок. Седьмая капсула. Большая зеленая кнопка”.
И сразу следовало еще одно: “Захвати авокадо”.
Последнее, к слову, так и не было отправлено. Совпадения – странная штука, их слишком сложно рассчитать. Вот и теперь совпало, что очередная блокировка сигналов наступила ровно с отправкой сообщения. Поэтому, когда Нат лениво потянула руку к нейрокому, а ее огромный черный кот в очередной раз недовольно зашипел на хозяйку, на экране высветился один лишь пункт назначения.
– Омега! – тут же вскрикнула Нат, и ее сон как рукой сняло.
Квантовый компьютер отправил указания ей лично, на ее собственный нейроком. Это событие стоило первого места в списке достижений на зеркале.
Ее радость могла быть еще больше, но свет в комнате предательски погас. В душевом блоке с грохотом ударил поток воды. Загудела машина с коктейлями. И от всего происходящего по спине Нат пробежал неприятный холодок.
– Город заботится о вас, – тут же сообщил нежный женский голос. – Проводится проверка работы систем. Просим следить за пульсом и не допускать его непреднамеренного учащения.
Постоянные выключения поднимали уровень стресса Нат на недопустимую красную отметку. Мысли о смене работы приходили теперь все чаще и чаще. Кто же мог знать, что должность в городской охране подразумевает необходимость разбираться с неприятностями? И тем более, никто не мог знать, что эти неприятности станут надвигаться на нее настоящей лавиной.
***
Командный центр являл собой зрелище, способное вызвать приступ восхищения у любого, кого пригласят в его семиметровые прозрачные двери. Его острый конус, разрезая небеса, уходил вверх на сотни этажей и, по слухам, на столько же этажей вниз. Его зеркальный фасад отражал солнечные лучи и был похож на идеально ограненный алмаз, переливающийся в ярком свете. А его колонны… В любой другой ситуации Нат бы поразмышляла над тем, на что же похожи его колонны, возможно даже открыла бы туристическую книгу, выискивая лучшее сравнение. Но не сегодня.
Сегодня она уверенно вошла в пустынный холл и твердо решила, что разберется во всем… В чем бы там ни пришлось разбираться.
– Сотрудник охраны межсекторного пространства Нат М-12-43, – остановил ее механический голос то ли спрашивая, то ли утверждая.
Из темноты выехал Ти-Пи – робот-помощник прошлого поколения. У них были неплохие настройки, но угловатый вид вызывал в людях тоску и уныние. Так что с новым обновлением Омега решила заменить его на более приятную для человека модель. Что же касается этого, то он, видимо, затерялся, так и не попав в переработку.
Нат подвинулась ближе к сканеру, подтверждая личность.
– Не так близко, – безразлично выдал Ти-Пи. – Личность подтверждена. Прошу следовать за мной, – указал он на лифт.
– Что такое девятый блок? – спросила Нат, с интересом разглядывая улетающие вниз дома.
– Исторически важный центр города, – ответил Ти-Пи, даже не взглянув в ее сторону.
С коммуникацией у этого образца явно были большие проблемы.
– Забавно, а я всегда думала, что наш центр – это здание Гармонии.
В этот раз Ти-Пи все-таки посмотрел на нее, но этот взгляд не выразил ни одной понятной человеку эмоции, и Нат даже подумала, что правильно их списали.
– Сообщаю, что девятый блок является бывшей лабораторией “Заслон 1”. С нее началось расширение города.
– И что же там?
– Там те, кто сможет нам помочь.
– Там кто-то работает?
– Там те, кто сможет нам помочь.
Нат включила нейроком.
– У меня написано, что это закрытая зона без требований к обслуживанию.
– Там те, кто сможет нам помочь.
– Ти-Пи, тебе нужно проверить датчики, – улыбнулась Нат. – Мне кажется…
Она хотела сказать что-то вроде “мне кажется, ты ошибся” или “мне кажется, что это очередной сбой”, но застыла на месте, с изумлением уставившись на открывшуюся за дверью картину.
Редкие мерцающие огни освещали длинный коридор. Стены были увешаны предупреждающими надписями на всех возможных языках. А в самой глубине этого ужасающего пространства стояло семь одинаковых капсул, в которых отчетливо виднелись силуэты людей.
– Криокамеры, – сказал Ти-Пи.
Внутри Нат боролись ужас и восхищение.
– Это ОНИ?
– Создатели, – подтвердил Ти-Пи. – Все данные о них отправлены на ваш нейроком. А теперь вам следует нажать кнопку.
Нат словно вырвали из сна. По крайней мере, только после этой фразы она увидела огромную панель рядом с камерами и такие же огромные семь кнопок на ней.
– Седьмая, – на всякий случай уточнил Ти-Пи.
– Помню, – стараясь сдержать эмоции, сказала она.
– Крайняя справа, – подсказал Ти-Пи.
– Знаю, – огрызнулась Нат.
Пожалуй, за всю ее недолгую жизнь ей еще ни разу не давали более ответственной работы. Сердцебиение участилось до отметки требующей внимания. Жар прошелся по всему телу. Прозрачный браслет сообщил о новом уровне стресса.
– Нажимай уже, – не выдержал робот.
– На человека нельзя давить, – сказала она и все-таки нажала.
Миллиарды зеленых огней зажглись под ладонью. Сразу за ними загорелся яркий свет, разбивая унылый полумрак комнаты. Что-то внутри капсулы пришло в движение, сток осветила голубая жидкость, и по всему блоку в одну секунду разнесся непонятный грохот.
– Защитный барьер, – безразлично выдал робот, видя как Нат летит на пол, а ее пульс зашкаливает.
На мониторах выбило красные надписи. Она терпеть не могла красный.
2
Первое, что почувствовал Клим – боль. Второе – адская боль, которая проходила сквозь его тело и застряла где-то в легких. Если новорожденные чувствуют такие же дикие муки, то неудивительно, почему они до хрипоты орут в первые секунды жизни.
И Клим заорал.
Он ударил по стеклу резервуара с такой силой, что будь там обычное стекло, в одну секунду разлетелось бы мелкими осколками во все стороны. Легкие заработали. Боль начала отступать, но под весом собственного тела он тут же рухнул на твердый пол.
– Клим, Клим, – раздался откуда-то со стороны милый женский голос, пытаясь выдернуть его сознание из черного плена.
– Вы взяли авокадо? – сказал другой и в нем было слишком много компрессии для голоса человека.
***
Когда Клим открыл глаза во второй раз, боль полностью исчезла. Его тело больше не соприкасалось с холодным и твердым полом, вместо этого оно ощущало тепло и мягкость лежанки. А еще легкость и невероятный запах свежей простыни. Все ровно так, как он хотел.
И тут же в его мыслях пронеслось предательское: “Слава Богу, не сработало”. А обрывки воспоминаний накрыли с головой. Ученый совет. Город с идеальной защитой. Фотонная радиолокационная система с которой он работал. Новая цель на сканере, которую идеально видно со всех сторон. Предложение участвовать в заморозке.
– Какой… какой сейчас год? – спросил он, заново чувствуя, как язык задевает зубы.
Перед ним стояла идеальная со всех сторон брюнетка, сошедшая с обложки глянцевого журнала. А где-то за ней мелькал двумя огнями в виде глаз очень странный марсоход.
– Рада приветствовать вас на формировании “Заслон 22”, – сверкая белоснежной улыбкой произнесла брюнетка. – Я сотрудник охранной службы межсекторного пространства с высшим допуском третьего уровня Нат М-12-43. Или можно просто Нат. А рядом со мной робот-помощник пятого поколения Ти-Пи.
Клим посмотрел на Нат. На марсоход. Перевел взгляд на криокамеры и с ужасом осознал, что именно пошло не так.
– Они не открылись! – очнулся он и бросился к первой, пытаясь вручную повернуть замок.
– Переход в автономный режим, – сообщил Ти-Пи. – Сбой в питании. Сработал протокол защиты от внешнего вмешательства. Открыть можно будет через пять дней.
– И еще ты голый, – добавила Нат, смущенно отворачиваясь.
Клим схватил опрометчиво оставленную на лежаке простынь.
– Какой сейчас год? – не унимался он.
Нат снова приветливо улыбнулась.
– Четвертый с последнего обновления.
– Две тысячи триста семьдесят третий по известному вам летоисчислению, – добавил Ти-Пи.
Клим сжал кулаки. Изнутри его раздирало неизвестное до этого момента чувство сумасшедшего голода. Оно поглощало разум, пробуждало дикие инстинкты и только отчаянное усилие воли позволяло держаться.
– Вы были экстренно разморожены, – сказал Ти-Пи.
