Она встала и на негнущихся ногах сделала шаг к двери.
Ошарашенный капитан лишь развел плечами, недоумевая, чем же его рассказ так не угодил.
– Иди, но как только ты покинешь это кафе, никто из нас не сможет отвечать за твою жизнь, – жестко сказал Даниил. – За твою короткую жизнь.
– Почему короткую? – возмутилась Пелагея.
– А ты представь, что директор отсканировал мозг Чижика, и узнал про тебя очень интересную информацию, о том, как сильно изменилось твое поведение сегодня. И ведь именно сегодня, он почувствовал в школе что-то неладное. Конечно, у него еще не будет уверенности, но он сразу же станет проверять свои подозрения. Как ты думаешь, где он будет поджидать тебя?
– Дома! – ноги Пелагеи подогнулись, и она рухнула обратно на стул.
– Верно, – кивнул Даниил. – Он или сам подхватит тебя возле дома, или же если встретит твоих родителей, то сможет им объяснить, для чего тебе нужно срочно уехать с ним. Родители, конечно, хорошо знают Василия Васильевича и не станут ему возражать. Ты сможешь попытаться рассказать им про тролоков, но что-то я сомневаюсь, что они поверят тебе.
– Поверят! – сказала Пелагея, вновь вспоминая тот далекий разговор из своего детства. «Или не поверят», тут же пронеслось у нее в голове. Да, она слышала когда-то давно какой-то странный разговор, но кто говорил, и о ком именно говорили, она не знала. – Ложь! Все это ложь!
Пелагея выскочила прочь на улицу. Никто не попытался ее остановить.
– Ты, это, наверное, жестоко с ней обошелся, – сказал Афанасий. – Надо было значится, сразу ее из школы выводить, как только она прозрела-то! Илларион-то ведь просил поосторожней!
– Я так же думаю, – сказала девушка, которая до этого общалась лишь со своим возлюбленным. – У каждого из нас была неделя, чтобы пообвыкнуть, принять происходящее. А ты ей все в один день выложить пытаешься.
– Нет, не жестоко! – возразил Даниил. – У нас нет недели. У меня был приказ действовать по обстоятельствам, и я действовал.
Никто не нашел слов, чтобы возразить.
– Но все-таки не стоило одну ее отпускать, – вздохнул Афанасий. – Мало ли там что!
– Вернется через полтора часа! – сказал Даниил, выкладывая на стол два мерцающих желтых кристаллика.
– Два с половиной! – предположил парень, и положил еще два желтых кристаллика.
– Ну, наверное, около двух часов! – решила его девушка и посмотрела на своего парня. Тот полез в карман, и число желтых кристалликов на столе возросло до шести.
– Не хорошо делать ставки на такое, – пробурчал Афанасий.
– Ставки сделаны, время пошло! – объявил Даниил.
Они принялись ждать.
Глава 4 Без возврата
Пелагея бежала почти всю дорогу до дома. Хотя стильные девочки не должны носиться как сумасшедшие, походка должна быть плавной и изящной. Так всегда учила мама, так всегда делала Пелагея. Всегда, но не сегодня! Она бежала и пыталась дозвониться до родителей, но все тщетно. Отец не отвечает на звонки, когда проводит важные переговоры, а мать или забыла включить звук, или же просто могла игнорировать звонки, занимаясь своими делами. К счастью все ее дела были дома, или в огромном торговом комплексе, возле дома, еще изредка она ездила на выставки, но на сегодня такие поездки не были запланированы.
Пелагея выбрала дорогу, не проходящую возле школы, она промчалась по набережной и свернула на улицу, забитую людьми, осталось пробежать совсем немного. Мимо проходили люди, в толпе даже встретилась парочка тролоков, спешивших по своим делам. Если тролоки не раздувают ноздри и не вращают ужасными глазами, пытаясь отсканировать твои мысли, то мимо них можно спокойно пробегать. Пробегать, но не останавливаться!
Пелагея влетела в парадную, поднялась на пятый этаж и ворвалась в квартиру.
– Ма! – позвала она, но тут же исправилась. – Мама!
Ответа не последовало. Послышался шум лифта. Пелагея почувствовала неприятный холодок в животе, и судорожно сглотнув, заперла замок на входной двери. Аккуратная прихожая, ваза с цветами, стены украшены фотографиями их счастливой семьи, так что любой входящий, сразу должен был понять, что он попал в мир благополучия. Здесь живут люди, ценящие комфорт, роскошь и свое время, а также всегда рады нужным гостям, с такими же жизненными ценностями.
– Пелагея, что случилось? – из спальни вышла ухоженная брюнетка, в платье цвета морской волны. – Мы не позволяем себе так громко кричать, это не комильфо.
– Мама, ты дома! – радостно воскрикнула Пелагея, чувствуя необыкновенное облегчение и защиту.
– Считай, что уже нет, – мать, откинув длинные локоны, повязала на шею шарфик. – У меня шопинг. Тебе вчера купили кофточку, сегодня я пойду за моим платьем. Равновесие – залог успешных отношений любой семье.
Пелагее всегда нравились утонченные рассуждения матери, она жила, следуя ее наставлением, и всегда получала от жизни бонусы. Сегодня вместо бонусов посыпались проблемы.
– Сейчас. Подожди! – Пелагея бросилась в свою комнату, и из ящика стола достала картинку с садом.
– Мама! – вскричала Пелагея, выскакивая в прихожую. – Откуда она?
Мать брезгливо глянула на картинку, такое выражение у нее всегда появлялась при виде дешевых вещей, слишком ничтожных для утонченного вкуса.
– Фу, откуда она у тебя?
Значит, это не мама! Не она говорила когда-то давно об Троле, не ее голос звучал в воспоминаниях. Жаль, что она помнила слова, но не голоса. Теперь было бы проще найти человека, готового ей помочь.
– Мама, кто подарил нам эту картинку? – снова спросила Пелагея. – Это очень-очень важно, пожалуйста, вспомни.
– Не знаю, но явно не мои знакомые. Ее купил человек совершенно не разбирающийся в искусстве, – ответила мать. – Может быть, кто-то из друзей отца?
– Может быть, – согласилась Пелагея.
– Пока-пока, с собой не приглашаю, иду с подругами. Целую, меня уже ждут. – Поцелуй был лишь на словах. Целовать дочь-подростка она перестала пару лет назад, в ее арсенале были лишь поцелуи для мужа и мимолетные поцелуйчики в щеку для подруг.
Мать вышла из квартиры.
Пелагея быстро подавила в себе порыв, броситься следом. Теперь она точно знала, что в любом месте, куда бы ты ни пошел, встреча с тролоками неминуема. А если кто-нибудь из подруг ее матери тоже окажется тролоком? Если они почуют ее? Не хотелось бы на собственном опыте узнавать, как тролоки расправляются с прозревшими. Дома безопасней!
Пелагея села на подоконник. Тролоки и люди спешили по своим делам, надо же, она уже почти привыкла к из звериным оскалам. Мимо то и дело проносились машины, каждый раз заставляя ее сердце на мгновение замирать, на какой машине сегодня приедет отец, она не знала, он слишком часто менял их. И вот серебристая машина остановилась перед их парадной. Из машины вылез тролок-директор.
О, нет, все, как и говорил Даниил! Он действительно прочитал мысли Чижикова, и решил проверить ее.
Пытаясь унять дрожь в руках, Пелагея слушала, как зазвонил домофон, звонок, второй, третий. Ну уж нет, открывать она не собирается. Тролок пришел проверить свои подозрения, он поймет, что дома никого нет, и уйдет.
Но тут возле парадной остановилась вторая машина, машина ее отца.
Звонки домофона прекратились. Легко можно представить, как отец радостно кивает и пожимает руку тролоку (радостно кивать и жать руки он умеет лучше всех на свете). Затем отец говорит, что безумно рад подговорить, очень благодарен за визит и приглашает подняться в квартиру.
Зашумел лифт!
Пелагея поняла, что не должна показываться, во всяком случае, пока тролок не уйдет. Она огляделась. У нее меньше минуты, чтобы спрятаться.
Двенадцать секунд ушло на то, чтобы спрятать в кладовку куртку, сапоги и сумку.
Примерно три секунды заняло отключение звука на телефоне.
Двадцать четыре секунды она пыталась придумать, куда можно спрятаться. Под кровать – глупо, на балкон – холодно, да и там она ничего не услышит, в ванну, ведь тролоки боятся воды.
На полпути в ванну Пелагея замерла. Ее не должны обнаружить, пока тролок не уйдет, а если вдруг отец зайдет помыть руки!
Лифт перестал шуметь. Послышался скрежет ключа в замке.
Две секунды ушли на то, чтобы влезть в кладовку.
Отец с тролоком-директором вошли в квартиру. Шарканье ботинок о коврик, стук барсетки об столик, восхищенные возгласы директора:
– Ну надо же, вы я погляжу неплохо тут постарались!
– Только в прошлом году очередной ремонт закончили, – подтвердил отец.
– О, вы как я погляжу, увлекаетесь живописью! Какой интересный сад!
Пелагея ужаснулась, но как она могла забыть картинку в прихожей. Спрятала все, кроме нее.
– Моя жена искусствовед! Закончила МГУ! – гордо заявил отец. – Впрочем, она специализировалась на живописи восемнадцатого века. А эта картинка совсем не в ее имидже. Наверное, Поля с Интернета распечатала.
Пелагея поняла, что и отец тоже ничего не знает про эту картинку. Не прикидывается перед директором, а в самом деле ничего не знает. Наверняка, на один из ее дней рождения, родители созвали своих друзей. Все дарили подарки, пытаясь перещеголять друг друга в великодушии, щедрости и утонченности. Родители просто забыли о том, кто подарил эту картинку. Очень дешевую картинку на фоне остальных подарков.
– Наверное-наверное, – поспешно согласился тролок-директор, и Пелагее почудилась угроза в его голосе. Как же, ведь он пришел развеять свои подозрения, и тут наткнулся на такое. – Где сейчас ваша дочь?
– Поля! – крикнул отец.
Пелагея съежилась. Казалось, что существует обратная связь: она слышит этот крик, а отец понимает, что она сидит здесь. А может тролок сейчас сканирует пространство и чувствует ее, скрючившуюся тут на расстоянии всего в пару метров. Наверняка он сейчас раздувает ноздри, вращает глазами. А отец ничего этого не замечает, он видит перед собой тщательно выбритое ухоженное лицо с чуть приплюснутым носом и добрыми глазами.
– Не знаю, может, пошла к подругам, или ходит по магазинам с женой. Ей можно позвонить, – сказал отец. – Так что вы мне хотели сказать?
– Звонить ей пока не стоит, – ответил тролок.
– Что-то произошло в школе? – догадался отец.
– Вначале я не был уверен, но теперь уже стало точно известно, что да, произошло!
Пелагея поняла эти слова иначе. Тролок теперь он не сомневался, что она прозревшая, она человек опасный для всех них. Теперь ее будут устранять. Для этого попытаются использовать ее родителей.
– Чашку кофе, – предложил отец, на деловых переговорах он всегда предлагал кофе, и к разговору с директором школы, он тоже отнесся как к деловым переговорам.
– Да, спасибо, – тролок поддерживал имидж «своего парня», который никогда бы не отказался от приглашения.
Они прошли в гостиную, приглашать гостей на кухню у них в семье было не принято. Впрочем, гостиная рядом, она отчетливо слышала, как расставляют чашки, наливают кофе, и самое главное, она слышала каждое слово. Пелагея даже приоткрыла дверцу кладовки, чтобы получить доступ свежего воздуха, все равно из гостиной этого не видно.
– Да-да, но новости приятные. Видите ли наша школа участвует во всероссийской олимпиаде по химии, мы даже спонсора нашли, – сказал тролок. – Мы провели проверочные работы, отобрали лучших учеников, готовых представлять нашу школу. А из них отобрали лучшего ученика, точнее будет сказать ученицу. И догадайтесь, на кого мы возлагаем надежды, кто будет представлять нашу школу?
Пелагея понимала, что каждое слово ложь. Не было никаких проверочных, и не существует такого конкурса. Тролок говорил все это, прекрасно понимая, как далек отец от школьной жизни дочери. Пелагея не видела его, но догадывалась, как сейчас разошлась в ухмылке его пасть, но отец видит не ухмылку, а добродушную улыбку.
– Не может быть! – вскричал отец, его голос переполнялся радостью и гордостью.
Пелагея печально вздохнула, тролок был у них в гостях впервые, но и этого достаточно, он увидел всю помпезность их квартиры, и теперь знал, на какие чувства можно давить.
– Может-может, Пелагея необычайно талантливая девочка, думаю, что сказывается хорошая генетика, – продолжил тролок. – Следующий этап должен проходить в Тобольске, городе, где родился Менделеев. Не удивляйтесь, это будет не обычная письменная работа, нужно будет провести ряд опытов. Спонсоры организовали для детей специальные лаборатории, и даже оплатили проезд, питание и гостиницу. Уже завтра Пелагея должна будет отстаивать честь школы в Тобольске.
– Так скоро! Но почему же она нам с женой ничего не сказала? – удивился отец.
«Правильно, папочка, не верь ему. Ты же бизнесмен, ты хорошо просчитываешь своих собеседников. Ну же, подумай хорошенько, у тролока ведь столько нестыковок в рассказе. Проверь все, что он сказал, ты же умеешь работать с информацией, ты сам меня этому учил» прошептала Пелагея.
– В том-то все и дело! В этом цель моего визита, – продолжил тролок. – Мы не сомневались, что вы в курсе. Но сегодня, когда уже нужно выезжать, Пелагея вдруг отказывается от участия в конкурсе. Она испугалась и начала выдумывать всякие небылицы, лишь бы не ехать.
– Моя дочь испугалась?! В бизнесе такие не выживают! – вскричал отец, но тут же успокоился. – Впрочем, она же девочка.
«Папочка, очнись, ты ничего не видишь, кроме своего бизнеса. Ты и в самом деле ничего не видишь, ты под властью гипнотических браслетов. Ошибался Даниил, не через генетику передаются наши способности», подумала Пелагея.
– Она отказалась говорить со мной и после уроков убежала из школы, – продолжил тролок. – А мы возлагали на нее такие надежды. На конкурсе будет телевидение, статьи в газетах. Это успех и слава на всю страну.
У Пелагеи внезапно появилось желание выскочить из кладовки и сказать отцу, что все это ложь. Сказать, что тролок опасен. И… и отец не поверит ей. Поверить в олимпиаду и гениальность собственной дочери намного проще, чем в выходцев из другого мира, которые носят гипнотические браслеты и собираются захватить планету. Отец поможет ей собрать вещи, даст денег на карманные расходы, пожелает удачи и вместе с тролоком выставит из дома.
– Да, конечно, она должна ехать и победить, – твердо сказал отец. – Чтобы она не придумывала, я заставлю ее поехать.
Пелагея тихонько выбралась из кладовки, надела сапожки, схватила сумочку с пальто, и бросилась прочь из квартиры. Застегивалась она уже в лифте. Она понимала, что домой возвращаться нельзя, пока нельзя. Тролоки думают, что загнали ее в ловушку, ладно, как бы им самим не оказаться там. Они нанесли удар, теперь последует ответный.
Через двенадцать минут, она пробежала по трапу и влетела в кафе Гордый Прыг-Скок.
Ее ждали. Парень с девушкой вновь переместились за дальний столик, а Даниил стоял возле входа. Они замерли, глядя друг на друга, и Пелагея невольно выпрямилась, стоя в падающих от иллюминаторов лучах заходящего осеннего солнца.
– С возвращением! – сказал Даниил, сгребая со стола мерцающие кристаллики. – Полтора часа ровно.
– Эк ты, а я уж и волноваться-то начал! – ворчливо заметил Афанасий, высовываясь из кухни. – Не стоило-то тебя одну отпускать к тварям-то этим.
Пелагея сняла пальто и присела за ближайший столик.
– Ладно, расскажите мне еще раз про принцессу, – попросила она. – И налейте уже чашку кофе.
– Кофе мы тебе, конечно, нальем, – Даниил резко опустил уголки рта, словно проглотил кислую ягоду. – Но вот одними рассказами тут не обойтись.
– Чем же мы обойдемся? – в тон ему ответила Пелагея.
– Многим, но начнем с Иллариона! Он уже ждет тебя.
Афанасий улыбнулся. Над его розовощекое лицо упала прядь рыжих волос, а само лицо изменилось. Как ни странно, но эта улыбка придала ему довольно глупый вид. Двоюродный брат Даниила и так не отличался высоким интеллектом, но сейчас, растягивая губы, он словно еще глупел.
И Пелагея подумала, что этот Илларион должно быть не особо-то приятный тип, впрочем, сегодня все было не особо-то приятным, так что знакомство с этим типом вполне будет укладываться в общую концепцию дня.
Глава 5 Чужие правила
– Тут это недалеко, – сказал Афанасий.– Нужно, значится, только до каюты дойти. А там уж тебя встретят и все объяснят. Вообще-то Данилка сам хотел тебе все растолковать, да только Илларион ему не позволил. Сурьезное это дело говорит, тут нужно действовать с умом. А ума у нашего Иллариона ого-го сколько будет!
– И мне будет проще с умным человеком поговорить, – заявила Пелагея, с радостью заметив недовольство на лице Даниила. – Хватит уже с одноклассниками болтать.
