Я обнял девочку, приподнял, и мы осторожно спустились вниз. Два трупа, лицом вниз, лежали у стены. Я обратил внимание, что никаких змеек не было, на ногах убитого бородача стоптанные сапоги. Гордей сидел на камне и внимательно рассматривал ружье. Я подошел к Марьяне и протянул нож.
– Барин, нож себе оставьте,– сказала ведьма.– В подарок. Старайтесь всегда с собой носить. Он зачарованный…
– Спасибо…– я снова вложил нож в чехол и спрятал под рубаху.
– Вы уже идете…– сказала Марьяна.– Мы душегубов похороним по-человечески. Не хочу, чтобы сюда чужые пожаловали…
Гордей закивал и что-то промычал.
Марьяна кивнула:
– Вы через лес не возвращайтесь, а то заблудитесь,– она показала в сторону.– Там вдоль леса дорожка есть. Она выведет вас назад, к лесному озеру и поместью.
Ведьма подошла и заглянула мне в глаза. Мне стало немного жутковато и потянуло холодком. Если она такие трюки недавно вытворяла со змеями, наверняка и вправду ведьма… я все же осмелился спросить.
– Марьяна, скажи… почему я здесь? Почему оказался в другом веке?
– Это неподвластно даже моему разуму. Я сразу почувствовала, что ты чужой. Но раз оказался здесь, так живи. Живи по совести и справедливости, как ты умеешь. У тебя появились не только могущественные враги, но и влиятельные друзья. А будущее твое, Андрей, пока скрывается за темной завесой. Ты уже полюбил, но сам пока боишься в этом признаться. Знай, любовь не только может вознести человека, но и сжечь дотла его душу… Держи всегда рядом того, кого любишь…
Мне показалось, ведьма вовсе не открывала рот, когда разговаривала со мной. Но я отчетливо слышал каждое ее слова.
– Все, идите…
Вскоре мы вышли на дорожку и направились вдоль леса. Девочку еще слегка трясло.
– Софочка, все уже в прошлом. Ничего не бойся.
– Зачем они меня украли с озера, Андрей Иванович? Я сразу сказала, что дочь помещицы, а они даже обрадовались…
– Хотели выкуп получить. Бричку и деньги. Они бы с тобой ничего плохого не сделали…
– А зачем же их тогда убил этот странный человек? И кто та женщина?
– Это отшельники. Давай никому не будем рассказывать об этих людях, они нам помогли… Пусть это будет нашей маленькой тайной, хорошо?
– Хорошо…– кивнула девочка.– Пусть будет тайной.
Когда я заметил мужиков у края леса, громко крикнул:
– Нашлась Софочка! Передайте всем по цепочке, чтобы возвращались. Девочку я сам к Наталье Петровне доставлю…
Я заметил что Софья еле идет.
– Устала, милая?
– Ножки болят…
Я поднял девочку и понес на руках. Но вскоре понял, что и сам уже валюсь с ног. Из леса показались мужики, они помогли донести Софью до брички.
Девочку я привез к Наталье Петровне, когда уже совсем стемнело. Она уснула прямо в бричке, у меня на руках. Громко залаяла дворовая собака. Сначала выглянул встревоженный конюх с ружьем, из особняка выбежала Наталья Петровна, вслед за ней старушка-ключница.
Я занес спящую Софью во двор на руках.
– Что с дочкой? – испугалась помещица.
– Устала. Выбилась из сил и уснула….
Я отнес девочку в спальню, положил на кровать и осторожно снял с нее сандалии.
– Наталья Петровна, вы девочку пока не тревожьте. Она из сил выбилась, сегодня верст двенадцать отмахала…
Помещица подошла к девочке, села на колени и расплакалась, осторожно расправляя ее мягкие локоны:
– Грязная-то какая… солнышко мое ненаглядное… доченька…
– Пожалуй, я поеду…
– Постойте, Андрей Иванович!
Мы вместе вышли на улицу.
– Расскажите, что все же произошло.
– Софью похитили на озере двое беглых. Хотели просить за нее выкуп.
– Зверье лютое… где они сейчас?
– Их больше нет, Наталья Петровна…
Женщина расплакалась и прижалась к моей груди:
– Андрей Иванович, голубчик ненаглядный… я вам так благодарна… молиться за вас буду, да хранят вас ангелы небесные от всех печалей и невзгод…
Я осторожно поцеловал помещицу в щеку и отстранился:
– Поеду я. Больше не пускайте дочку на лесное озеро… да и вообще никуда не пускайте, пока малость не подрастет…
– Никогда больше не пущу…– помещица смахнула рукавом слезы из глаз, и неожиданно крепко сжала мое запястье.
– Оставайтесь на ночь, Андрей Иванович…
Я вздохнул и покачал головой:
– Спасибо, Наталья Петровна, но я лучше поеду…
Глава 4
На следующий день я закончил проект, подготовленный для губернатора, и задумался над своим бизнесом. Заказы на кирпич поступали, но был один нюанс. При оформлении сделки, покупатели обычно включали в договора и доставку. А вот с этим возникали основные проблемы. По реке еще сплавляли кирпич на плотах до Тимофеевского порта, а далее на баржах по Ахтубе и Волге, но если требовались перевозки в сторону, противоположную реке – начинались трудности. Я не учел важную деталь – грузоперевозки. По моему заказу Селифан изготовил усиленную мощную повозку, я приобрел двух тягловых лошадей-тяжеловозов, но они все равно не могли увезти далеко более трехсот пятидесяти штук кирпича, что и так составляло восемьдесят пудов.
К тому же до десяти процентов выпускаемого кирпича было бракованным. Я просил инженера тщательно проверять каждую партию, чтобы не было претензий от покупателя. Брак, транспортные издержки, низкая квалификация рабочих, из-за этого себестоимость кирпича увеличивалась и я терял на прибыли. Однако зарплату рабочим, инженеру Ковалевскому и его помощнику Петру Гридневу исправно платил, оставляя себе небольшой доход.
В следующем месяце я планировал построить узкоколейку до реки и приобрести несколько вагонеток.
Мои размышления прервал тихий стук в двери. В кабинет заглянула Аглая:
– Андрей Иванович, разрешите сегодня в лес схожу. Травки полезной соберу.
– Смотри… а то за некоторую травку и сажают…
– Куда сажают? – не поняла девушка.
– В темную комнату с решетками, – улыбнулся я.– Аглая, с тобой пойду. Разомнусь слегка…
Я не очень разбирался в лесных травах. Аглая по дороге просветила, что в мае собирают звездчатку, пастушью сумку, медуницу и незабудку полевую. Что-то она сушила, а кое-что добавляла в блюда. Девушка оказалась не только стряпуха, но еще и травница.
Когда мы пришли в лес, Аглая тихо спросила:
– Андрей Иванович, что утром за стрельба на займищах была?
– Мужики волков убили. Наверное, еще зимой пришли и неподалеку основались. Хитрые, ждали когда скотину начнут на луга выгонять…
– Да, волк – зверь хитрый…
Девушка с восхищением взглянула на меня:
– А вы смелый, вчера в поповском лесу блуждали, говорят, дочку помещицы Поповой нашли…
– Нашел. Заблудилась девчонка…
– Не боялись? А если бы ведьму встретили или лешего?
Я усмехнулся:
– Твой дядя Прохор Петрович, когда с похмелья, страшнее любого лешего…
Аглая рассмеялась:
– Дядька хороший… добрый, а что выпить любит – да какой же русский мужик выпить не любит…
– Вот так и рождаются стереотипы…
– Андрей Иванович, а этот веселый ротмистр теперь постоянно будет жить в усадьбе?
– Да. Он мой друг и телохранитель.
– Как ангел-хранитель?
– Вроде того…
– Мы почти пришли…– Аглая показала луг, усыпанный одуванчиками и травами.
– Ваш хранитель-ротмистр к Марфе ночью наведывается. Один раз и меня в охапку схватил – я пригрозила вам пожаловаться, так он сразу отпустил…
– Похоже, Марфа сама его привечает.
– Так и есть. Тихон -то оказался слабоват в мужском… Уж какие ему только настойки и взвары не делали… Марфа сказала что скорострельный он, и семя жидкое…
Вот оно мне надо, такие подробности из личной жизни…
– Только бы Тихон не узнал про забавы Марфы и Вахрушева.
Аглая звонко рассмеялась:
– Нечто вы не знаете… Тишка сам ее надоумил… ребетенка он хочет, может хоть от ротмистра Марфушка понесет…
– Вот Санта-Барбара…– пробурчал я.
Девушка задумалась:
– Меня в последнее время тетка Ефросинья волнует. Она недавно ходила на могилку к покойной Екатерине Семеновне, а там свежие цветы лежали. Той же ночью ей сон приснился, что вы – не настоящий барин. Настоящий приезжал из Петербурга, приходил на могилку к тетушке, а вы перекупили у него поместье… Грозится теперь тетка Ефросинья сжечь дотла усадьбу, камня на камне не оставить… Так и сказала: устрою им, злодеям и прожигам, Варфоломеевскую ночь… Прохор Петрович уже ловил ее, когда тетка Ефросинья пыталась в своей комнатке занавески поджечь.
– Что мне с ней делать, Аглая? Совсем бабуля умом тронулась…
– В Цареве есть женский монастырь, там привечают и нездоровых умом. Нужно настоятелю Никодиму рублей триста дать, он с радостью примет тетушку Ефросинью… Она будет там жить, как у Христа за пазухой. Старуха-то она не буйная. А здесь и вправду за ней не уследить…
– Так и сказала, что устроит Варфоломеевскую ночь?
– Вот крест, батюшка,– Аглая перекрестилась.– Тьма у нее в голове…
– Наверное так и сделаем, отвезем бабулю в монастырь пока и вправду усадьбу не сожгла…
– Что это?
Я тоже услышал странный писк неподалеку. Мы подошли к небольшому склону и заметили черную нору, слегка прикрытую ветками и травой. Из норы осторожно выглянул маленький серый волчонок, навострил уши и удивленно уставился на нас.
– Какой малыш! – рассмеялась Аглая.
Волчонок застыл, рванул в нору, но тут же снова выглянул.
Я осторожно разгреб ветки и траву. Но заглянуть в нору побоялся.
– Наверное, остался от той парочки, что утром пристрелили…– печально вздохнула Аглая.
