Я кивнул и положил на стол небольшую папочку.
– Присаживайтесь,– кивнул губернатор.– Расскажите о проекте в двух словах.
Я кратко рассказал о ветряках для добычи воды из скважин и колодцев, о капельном орошении полей и дождевальных установках.
– Неплохо придумано,– кивнул губернатор.– Вы весьма незаурядный помещик, наверняка занимались науками и много читали. Скажите, вы уже считали, насколько эти новшества улучшат урожайность овощей?
– Без преувеличения скажу, раза в три, это по самым скромным подсчетам.
– Хорошо. Обязательно посоветуюсь и покажу ваш проект в министерстве.
– Матвей Львович, а как с железной дорогой между Царицыном и Калачом? – спросил Аксаков.
– В Петербурге пока отказали в финансировании. Как я понял, купцы тоже не хотят вкладываться?
– Не хотят…– вздохнул Аксаков.– Они даже не понимают, насколько это выгодно для нашего региона.
– Дело очень дорогостоящее. Император обещал в ближайшее время лично рассмотреть и вынести решение. Сами знаете, ситуация тревожная, надвигается буря… война с турками, похоже, неизбежна.
– Ваше Высокородие, – сказал я.– У меня имеются полезные соображения по модернизации вооружения русской армии.
– Это интересно. Похоже, господин Никитин, вы человек весьма многогранный. И какие же у вас соображения?
– Предлагаю увеличить производство нарезного оружия, винтовок. В отличии от гладкоствольных ружей – винтовки более точные и дальнобойные. Предлагаю винтовки сразу оснастить казенником и заряжать цельным патроном.
– Цельным патроном?
– Да. Солдат теряет много времени на заряжание ружей. Пока забьет шомполом порох, пулю… На это уходит много времени… Прогресс не стоит на месте. В Америке уже шестизарядные кольты, а у нас до сих пор пистолеты с капсюльными замками…
– Думаю насчет винтовок неплохое предложение…– задумался губернатор.– Нужно обязательно посоветоваться с тульскими оружейниками…
– Неплохо бы открыть в Царицыне оружейный заводик. С господином Аксаковым мы уже имели беседу на эту тему…
– Значит винтовки…– задумался губернатор.– Скоро буду в Петербурге, побеседуем по этому вопросу с военным министром Чернышевым. Предложение, конечно, дельное, только наверняка все будет упираться в финансы…
– Согласен, себестоимость винтовки дороже гладкоствольного ружья, но овчинка выделки стоит… в папке я положил пару листков с характеристиками нарезного и гладкоствольного оружия. Разница весьма значительная. Не зря же англичане и французы начали вооружать армию более современным нарезным оружием.
– Пожалуй, нужно обратить на вас внимание, помещик Никитин. Значит вы из Новореченского… через несколько дней пришлю к вам военного инженера Дягилева. Кстати, где вы раньше были? Почему только сейчас объявились с такими интересными предложениями?
– Проживал в Петербурге. Недавно принял поместье по наследству. А предложения и идеи… много читаю, размышляю и стараюсь воплотить кое-что в жизнь…
– Похвально. Как доходец на вашем заводе?
– Пока весьма скромно. Но мы окрылись всего три недели назад, перспективы имеются. Все зависит от строительства в близлежащих районах…
– А как общая ситуация? Мужики не бунтуют? Слышал, в вашем уезде две усадьбы сожгли…
– В Новореченском и соседних поместьях спокойно. Крепостные трудятся на заводе, осваивают новые специальности. Когда мужик при деле, он и пьет меньше, и посторонние мысли в голову не лезут…
– А вот это вы правильно заметили…– кивнул губернатор.– Праздность – мать всех пороков. Я и сам сплю по пять-шесть часов, и частенько даже в выходные работаю…
Губернатор посмотрел на часы, намекнув, что аудиенция закончилась.
– Ну что же, удачи вам, господа!
Когда мы вышли из кабинета, Аксаков улыбнулся:
– Кажется, вы произвели впечатление на Матвея Львовича. Он даже пометил ваше имя в особой тетради.
– Мне действительно важно, чтобы предложения по модернизации вооружения армии дошли до военного министра.
– Как только приедет инженер Дягилев, постарайтесь ему все подробно объяснить. От этого будет зависеть успех всего предприятия.
В здание вошли еще двое господ. Полненький важный господин в цилиндре сразу направился в кабинет губернатора, даже не обратив внимания на помощника, а второй господин, худощавый, с цепким взглядом и в идеально подогнанном черном сюртуке, подошел к нам и кивнул Аксакову:
– Здравствуйте, Кирилл Андреевич, не познакомите меня со своим спутником?
– Андрей Иванович Никитин. Помещик из Новореченского. А это граф
Бекмешев.
Граф пожал мне руку:
– Владислав Сергеевич Бекмешев. Постойте… вы тот самый Никитин, который недавно открыл кирпичный завод?
– Так и есть.
– Видно само провидение свело нас сегодня вместе…– улыбнулся граф.
Я заметил, Аксаков слегка брезгливо посматривает на Бекмешева.
– Господин Никитин, продолжил граф.– Дело в следующем. Затеял большое строительство в усадьбе. Уже договорился с рабочими, а кирпичный завод в Царицыне закрылся на реконструкцию, на целых две недели… Теперь на вас только одна надежда…
– И много вам нужно кирпича?
– Для начала тридцать тысяч.
– Хорошо. Приезжайте дней через пять, посмотрите. Если качество устроит – оформим сделку.
– А вы когда назад, в Новореченское?
– Завтра утром собираюсь.
– Тогда прошу, заезжайте в мое поместье, в Орешкино. Это почти по пути. Весьма буду признателен.
– Хорошо, обязательно заеду…
Когда мы с Аксаковым ехали на горчичный завод, я все же спросил:
– Мне показалось, вы слегка не ладите с графом Бекмешевым…
– Вам правильно показалось. Граф мне действительно неприятен, как человек несколько аморального образа жизни. Он скупает по губернии юных девушек, девочек, устроил в усадьбе настоящий гарем. Говорят, у графа почти двадцать наложниц моложе пятнадцати…
– Разве закон позволяет сожительствовать с малолетними?
Аксаков тяжело вздохнул:
– Андрей Иванович, в смутное время живем… бывает такое, крепостные сами дочерей к Бекмешеву приводят, а он еще и отбор устраивает… Не советую вести с графом дружбу… мутный и подозрительный тип… В его усадьбе крутятся странные личности, связанные с преступным миром…
– Я и не собирался с ним дружить. Только сугубо деловые отношения….
По дороге мы проезжали судоверфь. Я попросил Кирилла Андреевича остановиться и немного подождать.
Рабочие у пристани притягивали тросами буксир. Я спросил как найти начальника судоверфи Балицкого и мне показали тучного человека в черном кителе и картузе. Он стоял на причале и наблюдал.
Я быстро поднялся по ступенькам:
– Господин Балицкий?
– Да… с кем имею честь?
У начальника судоферфи белесые глаза на выкате и сизый нос с прожилками, как у алкоголика со стажем.
– Помещик Никитин. Мой крепостной погиб на вашей судоверфи около месяца назад.
– Да-да, что-то припоминаю… парень сорвался с буксира и его придавило бревнами…
– Почему вовремя не оказали медицинскую помощь? Доктор приехал только через два дня…
– Такое частенько бывает, господин Никитин… У бурлаков и такелажников на судоверфи это вообще частое явление. Ушиб или растяжение, иногда животом маются. День-два отлежались и снова на работу. Бесплатно у нас пока никого не кормят…
– Вы обязаны были проконтролировать, как начальник предприятия, чтобы вовремя вызвали доктора.
Балицкий побагровел:
– Может еще и в суд на меня подадите из-за крепостного? Страховку ведь мы выплатили…
– Да засунь ты в задницу эту страховку…
– Что?! – побагровел Балицкий.– Да я…
– Вы сволочь и подонок, Балицкий. Крепостного даже за человека не считаете. Они вам не рабы и не рабочая скотина! Парнишку уже не вернуть, но знайте – его смерть на вашей совести…
Балицкий хотел еще что-то сказать, но тут же передумал, развернулся и направился в конторку. Пусть только попробует написать на меня жалобу, я его тогда самого бурлачить загоню, урода толстожопого…
Я уже хотел возвращаться к карете, когда заметил в конце пристани, у рыбацких лодок, нескольких жандармов и мужиков. На берегу лежал утопленник, из воды доставали еще одного утопленника в клетчатом сюртуке, запутавшегося в мокрых сетях. Сердце екнуло. У спутника наследника Никитина тоже был клетчатый сюртук, кажется, его звали Григорий…
Я осторожно приблизился.
– Больше никого? – сухо спросил пожилой капитан-исправник у двоих мужиков.
– Никого, ваше благородие… и эти, похоже, дня три под водой были, вон рыбы как лица изъели…
Лица и вправду были распухшими и обезображенными, частично изъеденными рыбой. Но это точно был Григорий и кучер, они приезжали на
завод. Я сразу узнал их по одежде.
Интересно, а где же наследник Никитин?
Двое жандармов брезгливо обыскали утопленников и кивнули капитану:
– Совершенно ничего… ни документов, ни денег…
Капитан только сейчас обратил на меня внимание.
– Что вам угодно, господин?
– А кто эти покойники?
– Наверняка проезжие загуляли, денежкой засветили… у нас в Царицыне народец ушлый… наверняка ободрали как липку и концы в воду.
– Их только двое было?
– Больше никого не нашли…
Капитан подошел к покойному Грише, у которого слегка отвисла челюсть и наклонился над ним.
– Как еще коронки золотые не вытащили… надо же, неужто побрезговали…
Что за железные нервы у полицейских… никогда не завидовал их работе…
Капитан обернулся:
– А что, господин хороший, похожи на ваших знакомцев? Или пропадал кто?
– Нет-нет… совершенно не знаю этих утопленников…– пробормотал я и поплелся к карете Аксакова.
– Что там, на берегу? – поинтересовался Кирилл Андреевич.
– Двоих утопленников рыбаки вытащили.
– Да… такое иногда бывает. Даже если сбросят на середине реки, все равно утопленников всегда прибивает к причалу…
– У вас криминальный город?
– Я бы так не сказал… но случается всякое.
Аксаков внимательно посмотрел на меня:
