Анатолий Завражнов "Лишний материк Книга третья. Домой по своей воле"

Въехала, значит, толпа, пересекла поляну. «Чёрт! – подосадовал Артём. – Надо ж так лопухнуться!» Амулетами, как он определил, увешаны все. Дело в том, что во время сборов на охоту за охотниками он, вместо привычного диска, нацепил на себя скрип. И ерунда бы вроде – судя по тому, как его амулет обнаружил меняла, местные видели только силу амулета. А сейчас взгляд зацепился за одного участника охоты, который одет в обычную – как и на других – одежду, да только на голове вместо шляпы красовалась зелёная «кастрюля». Именно такой головной убор носили поднебы в зелёном храме. Да и скрип на этом «охотнике» сигналил о его сущности. Именно он и может обнаружить амулет на Артёме. Как среагирует – пока невозможно предугадать.

– И что тут происходит, Варлам? – поинтересовался первый из всадников. Толпа сопровождающих распределялась полукругом позади него, оставляя для Артёма путь только к реке.

– Так что вот, твоя светлость, вот так вот, – привстал на стременах один из троицы. – Спросили тут этого, которого Аглай спросил, чего сидит, зачем рыбу ловит, а он Аглая в речку скинул внаглую.

Тот, что в речке копошился, начал было размахивать руками и чего-то говорить.

– Ты бы замолчал, Аглай! Тоже мне – лучший загонщик! От первого встречного плюху получил! – «светлость» собрался было соскочить с коня, только в него из кустов с правой стороны прилетели две стрелы.

Вонзились они в круглый щит, подхваченный Артёмом – в тот, что обронил пропавший в реку Аглай. Сам же Артём, отшвырнув щит, метнулся в кустарник, где скоро послышались короткие крики. Вернулся он на глаза впавшей в ступор свиты светлости, толкая перед собой мужчину лет сорока возрастом.

– Так вот кто решил князя убить! – заорал всадник, который подъехал вместе с князем. И взмахнул мечом.

Не получилось у него наказать убийцу: меч почему-то чуть не вылетел из руки, столкнувшись с таким же оружием Артёма. Чего-то он, наверно, крикнуть хотел, но второй… Или он первый – тут и запутаться можно. В общем, тот, в кого стрелы летели, приказал не терпящим возражений тоном.

– Крежан, стоять! Всем остальным – тоже! Варлам, проверить лес! – при последней команде тот, что пытался объяснить светлости ситуацию, вместе с напарником исчезли в кустах, из которых Артём привёл несостоявшегося убийцу. Туда же кинулся было и Крежан, но…

– Стоять, я сказал! И меч убрать! Ты, незнакомец, зачем защитил пленника?

– Это мой пленник! – Артём загородил собой мужика. – И он не стрелял – посмотри на его колчан: в нем стрелы с зелёными перьями, а в щите – красные и синие. А ты убери меч, как приказано! – ткнул он своим мечом в сторону упоминаемого светлостью Крежана.

Сам же светлость, явно главный из пришедших, обратился к пленнику:

– Ты кто? Кто приказал меня убить?

– Командир охраны князя Крежана я, Гордеем звать, – мужчина сделал шаг вправо от Артёма. – Стрелять в тебя приказывал князь Крежан и она, – кивок в сторону всадницы. Эта фигура маячила позади «князей».

– Врёшь! – заорал Крежан, снова взмахивая мечом. – Врёшь, скотина!

На этот раз Артём меч у Крежана выбил, да и самого его приземлил. Тот продолжал кричать, поднимаясь.

– Брат, не верь им, охраннику моему не верь, разве может простолюдин правду говорить… – бормотал, не останавливаясь, Крежан.

Указанная всадница – единственная, вроде, женщина среди всей толпы, попыталась развернуть коня, но тот, вставши на дыбы, опустился на место, топоча копытами. Трое или четверо – Артём не разобрал – всадников тоже развернулись лицом к лесу, но и им это не удалось, точней, остальные не позволили – свалились из сёдел неудавшиеся бегуны.

– Так что же тут происходит? – вопросил спешившийся наконец «главарь» этой охоты. – Мне непонятно, что творится на твоей земле, князь Крежан. Ты, мой брат, пригласил меня на охоту. На кого? На меня?

– Врёт, врёт… —

– Метис, проверь!

Выехавший из толпы седой бородач легко спрыгнул с коня, подошёл к охраннику, к Крежану.

– Он врёт, твоя светлость. Он наказал тебя убить.

– А сестра?

– Так она молчит…

– Мельта, ты тоже меня убить хотела?

Никто эту Мельту с коня не снимал, держалась она там кое-как, теперь вот головой мотала во все стороны.

– Я… я слышала, как брат приказывал кого-то убить, н не знала, что тебя…

– Врёт она, – определил Метис. – Знала.

– Стало быть, так… – «светлость» подумал. – Крежана связать и в Чёрную Скалу. Мельту и связывать ни к чему – её в монастырь. В наш монастырь! Керлин, организуй!

– А я бы советовал отправить её светлость Мельту к нам, твоя светлость, – подошёл к князю «охотник в кастрюле». – У нас ведь не хватает женщин, как тебе известно…

– Ты помолчал бы, монах! – неожиданно озлился главный. Кто он, интересно – в смысле главный-то – кто? – Выполняйте! В Рамон не заходить, на постоялых дворах не останавливаться, ни с кем не разговаривать! Остальным – отдыхать! Со спасителем говорить буду.

От свиты отделились восемь всадников, окружили Крежана и Мельту, пропали на тропе. Видать, кроме охотников, у князей тут присутствовала и вполне обычная охрана. Те, что пытались удрать, вели себя спокойно, да и остальные не обращали на «светлость» с незнакомцем никакого внимания.

Такая уж княжеская охота, Артём и опомниться не успел, как оказался возле накрытого стола – в смысле не стол, конечно, а скатерть вполне себе самобранка. Горячего, естественно, нету, зато горячительного хватает, и всякого холодного мясного и овощного тоже. Хлеб – чёрный! На Гамбите внимания особого не обращал, но не было там чёрного. Ладно, компания интересней стола: «светлость», имени которого так и не услышал пока, Метис – правдознатец, маг, это видно, только из местных. Ещё тот поднеб, который требовал, верней, советовал отправить Мельту в какой-то свой монастырь. Монахом его князь назвал, он, конечно, переселенец с Гамбита, тиран, скрип висит под одеждой и глухой ворот прикрывает наверняка тату, ещё четверо охотников… Справа – отмывали наконец-то выбравшегося из реки Аглая.

– И кто ты такой шустрый, спаситель?

– А самому представиться?

– Да, конечно. Великий князь Гран Приморский перед тобой.

– Просто Артём перед тобой. Путешественник. В настоящее время – с земли Гамбит…

– А вот это весьма интересно! – монах уткнул палец в грудь Артёма. – С Гамбита, да ещё с амулетом тиранов. Только полагающегося знака не вижу. Скрип ты обязан сдать! Немедленно!

– Уж не тебе ли? Вот запросто так отдать боевой трофей? – усмехнулся Артём. – Монах! Опусти-ка воротник, хочу посмотреть, сам-то ты посвящённый?

Взбешенный тиран вскочил и выпустил багровый луч, который завис перед Артёмом, но малость срикошетил и одной стороной зацепил княжеского охотника. Тот свалился замертво. А вот другая сторона слегка задела правую руку князя Грана. Слегка – это вскользь, рукав кожаной куртки сгорел, сама рука почернела с внешней стороны. Ответный удар Артёма безо всякой магии – кулаком – отшвырнул монаха метра на три, уложив того на землю. Охотники отреагировали немедленно: Метис бросился к князю, занялся раненой рукой, кто-то подскочил к своему упавшему парню, проверяя его, несколько человек принялись вязать монаха.

– Зря ты его не убил, – сквозь зубы пробормотал Метис Артёму, не переставая своими способами лечить князя. – Зря! Теперь придётся тащить его на суд, а там неизвестно, как дело обернётся.

– Я неподсуден вашим судам! – захрипел силящийся освободиться монах. – Вы ответите за нападение! Сгорите на костре!

Не менее злой Метис подскочил к монаху, сходу врезав ему ногой по рёбрам.

– Законы надо знать, придурок! Ты неподсуден только на землях своего храма, а тут княжеская территория… Ладно, великий князь, что дальше? – обратился он к вполне пришедшему в себя Грану.

– Возвращаемся в Рамон, – Гран поднялся, отряхивая с руки остатки рукава. – Не в лесу же планы строить. Ничего себе – шибко нынче удачной охота получилась… Артём, надеюсь, не откажешься от приглашения посетить княжескую усадьбу? Не мою, правда.

– Я бы и не отказался, только есть одно… одна закавыка, которую ты можешь и не принять. Она может и подозрительной показаться.

– И в чём я тебя могу подозревать? В том, что ты без дозволения рыбу ловил в этой реке? Или другая закавыка?

– Другая, – вздохнул Артём. – Ты же, надеюсь, не думаешь, что в дальнюю дорогу я отправился в одиночестве – слишком уж это рискованно и даже нахально. У меня спутники имеются, два десятка.

– Вот как! – князь посмотрел на путешественника с нескрываемым интересом. – Не буду пока спрашивать, как вам таким отрядом до сих пор удалось оставаться незамеченными, но где они сейчас? И почему не показались сразу?

– Неподалёку они. Оставаться незамеченными умеют хорошо. А не показались – откуда мы знаем, как нас встретят – добром или стрелами?

– Тут вы, конечно, правы, – усмехнулся Гран. – Но, судя по твоему поведению, опасности от вас ждать не приходится. Потому приглашаю весь твой отряд, погостите маленько, осмотритесь, а дальше… Повторюсь, не в лесу о том рассуждать.

– Что ж, согласен. Но одно уточнение должен сделать: это не отряд в смысле воинов, охранников или слуг. Это мои друзья. Важно для будущих отношений к нам всем со стороны твоих подданных.

– Учту, – серьёзно ответил Гран. – Уточнение существенное. Более того, минуту… Слушайте все! – не шибко громко обратился он к присутствующим, но над поляной повисла тишина. – С этого мгновения спаситель моей жизни путешественник Артём является моим личным княжеским гостем. В этом же статусе будут и его друзья, которые сейчас подойдут. Требую ото всех соответственного к ним отношения. Уточнять, что это означает, не стану.

Артём подбросил в костерок сырых ветвей, вверх потянулся сизый столбик дыма – сигнал для ранийцев. Минут через двадцать, к удивлению княжеских охотников, буквально по их следам из леса бесшумно появились незнакомцы – хорошо вооружённые люди в несколько странной одежде. Неразберихи не случилось – великий князь умел руководить своими сопровождающими. И знакомиться пока было ни к чему, просто отправились в сторону упомянутого Рамона. Великий князь, видя пеших гостей, тоже не стал усаживаться в седло. Остальные охотники последовали его примеру. На конях оставили связанного монаха, скрип с которого Артём посоветовал снять и хранить лично князю, да тело погибшего от магического луча соратника. Тех двоих, что стреляли в князя, так и оставили в кустарнике.

– Вот посмотри-ка, великий князь, до чего хороши наши поля! – разглагольствовал один из сопровождающих Грана. – Урожай в этом году ожидается великолепный. И так по всем поселениям княжества.

– Да? – кажется, удивился Гран. – Вижу, что хозяйство ведётся по уму и старательно. И домашний скот виднеется в немалых количествах. Тогда скажи-ка мне, управитель, отчего это князь Крежан обратился ко мне с просьбой и даже с требованием снизить налоги и подати вплоть до полной их отмены? Куда вот это всё, что мы видим, девается, а?

– Не могу знать, твоя светлость, – притворно вздохнул управитель. – Это дело князя, а моё – смотреть, чтобы крестьяне вовремя и полностью сдавали то, что с них требуется.

– А ты что думаешь, путешественник, на этот счёт? – ни с того ни с сего обратился Гран к Артёму. – Моё недоумение тебе, надеюсь, понятно?

– Понятно, – подтвердил путешественник. – Тогда позволь пару вопросов управителю. Ты говоришь, что твоё дело, чтобы люди вовремя сдавали, что требуется. И сколько же требуется? Ты это обязан знать, раз уж такое твоё дело.

– Да… – замялся вопрошаемый. – Как-то не принято о том посторонним рассказывать.

– А я разрешаю, мне тоже стало интересно, – вмешался великий князь. – Или приказываю, как хочешь. Так сколько?

– Девять десятин, – прошелестел управитель, вытирая взмокший лоб.

– Сколько-сколько? – глаза Грана увеличились вдвое. – Не хочешь ли ты сказать, что крестьянам остаётся десятая часть всего, что они производят, а?

Проходили они через поля и деревню, которую недавно обходили стороной Карлос с Эльмирой, о чём девушка и не преминула шепнуть командиру.

– Так, твоя светлость, – умоляюще сложил на груди руки управитель, – приказ же на то князя Крежана! По прошлому году всего семь десятин с них брали…

– А на оставшееся можно прожить? – разгневался Гран. – Оглянись, придурок: во что одеты и как выглядят крестьяне! Дети вовсе голые! Это ж надо – девять десятин! Такое в страшном сне не привидится. Да хоть и семь – то же самое! Позвать ко мне старосту!

Управителя будто корова языком слизнула. Минут через десять он подвёл к великому князю сухого старичка с клюкой и попытался заставить того поклониться.

– Убери руки! – приказал Гран, – А то без них останешься. И без головы. Как звать? – обратился он к старосте.

– Петро я, твоя светлость, – чуть слышно прошептал испуганный старик. – Не вели казнить, сдадим, что приказано.

– Ничего вы сдавать не будете! – попытался говорить спокойно светлость, но получалось плохо. – Ничего! Ты понял, Петро? Всё, что сделали и собрали, останется вам. И во все деревни то передай, скажи, мол, великий князь Гран в этом году отменил все подати и сборы. А если кто требовать станет, тут же тайно отправляйте весточку. Да не в Рамон, а в мой город, в Гирану. Ты всё понял? Ступай уже.

Староста Петро уковылял на дрожащих ногах. Его тут же подхватили двое деревенских парней.

– Нет, ты слышал, путешественник? – спросил Гран уже за околицей. – Это всё притом, что по указу ещё моего отца, да и по королевским старым уложениям никто ни от кого в княжествах не смеет требовать больше одной десятины. Тут и моя вина немалая – до сих пор не удосужился проверить, как указы исполняются. Довелось вот… А какой вопрос второй у тебя был к этому… недоразумению?

– Да ты уже на него сам ответил. Это по поводу того, почему так крестьяне выглядят.

– Да уж, – тяжко вздохнул великий князь. – Разбираться долго придётся. Только опереться, пока не знаю, на кого. И кстати, думаю, ты понимаешь, что вопросов к тебе с друзьями будет много. Нормальных вопросов – весьма интересно послушать о тех местах, где вам довелось побывать, и почему, собственно, вас к нам занесло, и куда вы собираетесь… Но вот сейчас меня больше интересует и даже беспокоит факт твоей вражды с поднебами. Поднебы – это мы так называем чужих переселенцев. Вот три века рядом живут, а всё для нас чужие, и причины для того имеются. Сами-то они себя имперцами величают. Вот этот монах потребовал от тебя отдать амулет. По здравому уму, с его стороны это ж вроде грабежа в тёмном переулке выходит. Так ведь ты ему прямо сказал, что это военный трофей, так? Стало быть, тебе довелось с подобными типами встречаться и воевать при этом. Где и почему? Я-то тебя о том спрашиваю, потому что ваша драка у меня на глазах случилась. Но впредь советовал бы и тебе, и друзьям твоим о том помалкивать. Поднебы – народ злопамятный, они и до короля дойдут, да и сами не слабаки, начнут всяко мстить. Вот уверен, что и этот на суде упомянет о том, что у тебя есть то, чего иметь ты правом не владеешь. Меня ещё та морока на суде ждёт, потому как, главный судья я и есть. Этот монах ведь из местного храма, а при великом княжестве, соответственно, их великий храм, я с его жрецами только-только знакомиться начал. Но после об этом. Сам-то что скажешь?

В принципе, Артём ожидал подобных вопросов. А нечего было горячиться и психовать на идиотское требование поднеба! Так кто же мог подобного ожидать? Ладно, теперь надо думать, как себя вести с великим князем. Если не врёт – а лжи не чувствуется, то выходит, что отношения у него с переселенцами отнюдь не дружеские. И это пока главное, чем можно пользоваться. До какой степени, правда, неясно. Во всяком случае, от упомянутого суда надо отмазываться, если последует такое «приглашение». И сам великий князь Гран Приморский вызывал чувства положительные и поведением с монахом, и приглашением «в гости», и решением по поводу сборов с крестьян. Да и сейчас дело посоветовал, чтобы поменьше болтали. Но это чувства, а разум предостерегал от излишнего доверия к первому встречному, будь он хоть самый великий князь изо всех великих. При такой-то работе мало ли какие мысли могут прийти по использованию путешественника.

– Не знаю, великий князь, насколько тебе известна география за пределами Картеи, потому без обид. Далеко на востоке расположена земля Рания. Там я и встретился со своими друзьями. Как встретился, что там делал, как они живут – это как раз долгий рассказ путешественника. Важно то, что на Ранию заявились чужаки из другой империи. Дартения называется. Если ваши поднебы, хоть и чужие, но смотрю, в общем-то мирно сюда переселяются, то дартенцы сходу принялись уничтожать местное население. Мечом и магией, в средствах не стеснялись. Да что говорить, если они до того полностью ликвидировали всех разумных на южном материке Андаре. Полностью, великий князь! Кому подобное понравится? Ранийцы начали сопротивление, скорей всего, обречённое на поражение. На Рании почему-то нет ни магов, ни амулетов. Вот я чем мог, тем и помогал. А амулеты у чужаков одинаковы во всех их трёх империях. Откуда и трофей. Но эта информация для тебя. А на самом деле ваш монах ошибся: у меня другой амулет, который он спутал с подобным своему. Вот, смотри.

Артём снял с шеи свой диск, который успел повесить вместо спрятанного скрипа. Гран достал из поясной сумки убранный туда скрип – тут и мимолётного взгляда хватило, чтобы увидеть абсолютно разные предметы.

– Не буду открывать секретов, но я сам умею их делать. Этот могу предоставить тебе для суда, на котором сам, надеюсь, буду отсутствовать. Не хватало мне ещё светиться перед высокопоставленными жрецами поднебов.

Артём отметил, что князь никак не отреагировал на его признание об умении делать амулеты. Может, зря он это высказал, как хвастовство – это ерунда. Но заинтересовать-то по делу, вроде, Грана должно бы. Во всяком случае, он теперь знает об этом, и как использует знание, можно будет увидеть рано или поздно, на чём и определить княжеское отношение к путешественнику. В какой-то степени.

– Понятно, но жаль, – признался Гран. – Ты бы на суде мог быть очень важным свидетелем и веским доказательством нападения монаха.

– Так ведь монах ранил тебя, убил твоего подданного, разве не это станет главным обвинением? Я как бы и ни при чём, ведь наш скандал мог и мирно завершиться, не так?

– Разумеется, – князь задумался, потом усмехнулся. – А ты ведь прав, путешественник, в уме тебе не откажешь. Действительно, какой бы ни была причина вашего спора, пострадал не ты. И что дальше? – спросил он с любопытством. – Что тебя потянуло сюда? Выгнали вы тех захватчиков?

– Мы ушли, когда этот выгон завершался. И не сюда, а на материк чужаков в империю Фланкон. Захотелось, знаешь, посмотреть, а может, и выведать, с какой такой стати чужаки нападают на местных вплоть до полного уничтожения.

– Ничего себе, посмотреть им захотелось! – хмыкнул князь. – В самое гнездо врагов вас понесло. Захотелось, надо же… И много ль выведали?

– Немного. Не долго мы там жили. Но главное поняли: их Владыка, как они называют неведомо кого, приказал им полностью захватить весь Кренос, любыми способами, но захватить. И ликвидировать всё местное население. Чем они и занимаются.

– Вот оно как, – протянул Гран. – Вот, стало быть, как получается. Ты говоришь, что уже сделали такое с южным материком и на Рании действуют войной. Но здесь-то подобного не заметно. Да, согласия меж нами во многом нету, и правители конфликтуют часто, и боги наши друг дружку не переносят, но живём же. Говорю же, три века живём. Не ошиблись вы там часом?

– Скажи-ка, великий князь…

– Давай, лучше Граном зови, – поморщился князь, – долго получается, да и не подданный ты мне.

– Скажи, Гран, вы совсем с поднебами не ладите? Или есть торговля, например, ещё другие общие дела? Но больше интересует, создаются ли смешанные семьи.

– Да как же рядом жить и вовсе не ладить? Это же не отдельные люди, когда даже среди родни драки случаются. Брат вот мой тебе примером. А чтобы целые общества – тут до войны недалеко. Меж нашими-то великими княжествами постоянные склоки и драки, а чтобы с поднебами, не слыхал. Торгуем, это да, празднуем порой вместе, если это богов не касается. И семьи нередко создаются.

– Тут подробней бы. Ваши девушки выходят за них замуж или ваши парни на них женятся, что чаще?

Тут чего-то Грана переклинило, так он задумался.

– Знаешь, Артём, а вопрос-то неожиданно интересный. И ответ будет странным, но это из моего лишь опыта. Получается ведь так, что наши женщины к ним уходят, а чтобы наши к себе жён из них брали – не припомню такого.

– Так и получается небось, что ваших женщин всё меньше. И наверняка не вспомнишь, чтобы какая-то из вышедших за поднеба, родила. Но и не это главное. Когда рождаются ваши дети? Только летом, не так? А у них – круглый год! Они, грубо говоря, быстрей размножаются. Если настанет момент, когда их станет слишком много, то вы им просто будете мешать, что дальше?

– Так на это сколько времени нужно? Века!

– А куда им спешить? Главное – результат.

– Эх, и озадачил ты меня, путешественник, – признался Гран после долгого молчания. – Не во всё верится, конечно, но озадачил вот этими простыми фактами, о которых и не задумываешься. Страшно представить, что я всё это королю выложу.

– Страшно без доказательств.