Я знаю силу слов… Сборник интервью современных авторов
«Литературная Республика»
Издательство «Литературная Республика» представляет сборник «Я знаю силу слов…»В книгу вошли интервью и произведения современных авторов – тех, кто уже получил признание, и тех, кто только пробует себя в качестве профессионального писателя. У каждого из них – своя история, свой путь в литературу, своя мотивация и жанровые предпочтения. Но и прозаиков, и поэтов, и литературоведов, и исследователей объединяет верность гуманистическим традициям русской литературы и вера в силу русского слова.
Я знаю силу слов…
Сборник интервью современных авторов
НП «Литературная Республика»
Составитель В. В. Павлов
Дизайнер обложки А. Д. Петрова
© «Литературная Республика», 2024
© А. Д. Петрова, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-6049510-8-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ВИКТОР АВИН
Санкт-Петербург
О себе? О себе осталось интересное и мне: Дата моего рождения и кто мои биологические родители. Вкратце моя санта-барбара такова: на лекциях по юридическому праву в универе препод, глядя мне, студенту в глаза сказал, что у кого не сходится в паспорте фамилия с буквами фамилий родителей, тому наследства не видать. Вечером проверил паспорта, у меня буква «о», у родителей буква «а». Не сходится.
А наследством брезжит большой дом на золотом дне Пригорода Питера. И я пошел приводить документы в порядок. Исправляли буквы в паспорте только на Литейном 4, в КГБ. Оттуда послали в архив: как записана моя фамилия впервые, в роддоме, в мою несгибайку, так они мне в паспорте и напишут. Несгибайка – картонная карточка, первый документ в деле на каждого гражданина СССР. В архиве тетенька переписывает данные из несгибайки в справку для КГБ, а я читаю три странные строки:
1. Дата рождения – 19 августа
2. Изменить дату рождения по уважительной причине.
3. Установить дату рождения – 11 августа.
Что это? – Воскликнул я. – Спросите у своей мамы, – бросила через плечо тетенька архивариус. Так студентом я пришел в архив за одним, а узнал другое. Главное – я приемный, родился не тогда и не от тех. И фундаментальность рухнула у меня, когда СССР для всех еще был фундаментом. А фамилию мне в паспорте исправили. Только записали что родился я 11 СЕНТЯБРЯ! Что это? – воскрикнул я, читая свой новый паспорт. Настоящий полковник и просто красивая женщина в юбке ответила: «У вас римскими цифрами в несгибайке написано „IX“ – а это сентябрь». «Но прописью на кириллице написано „август“! Что, римские цифры стали важнее?» «Бери и беги», – рявкнула красавица в погонах, и так у меня стало три Дня Рождения: 19, 11 августа и 11 сентября. Это очень неприятно, не дай бог каждому, как говорится. А кто мои биологические родители, до сих пор не знаю. Не смог узнать даже мой однокурсник, ставший генералом. Я распределился после универа на завод, он – в КГБ. Я попросил его посмотреть всего лишь первую страницу моего дела, там должны быть данные о моих биологических родителях. Он сказал «легко», взялся, но через месяц начал бегать от меня и перестал отвечать на телефон. Вот, жду, когда меня пригласят в тихий кабинет и там дадут просто прочитать первую страницу моего дела. Имею право знать, они от меня не имеют права скрывать. А в остальном у меня все как у всех, прекрасная маркиза.
Вы – шахматист, написали научную работу по игре в шахматы. Есть ли общий подход к успешной шахматной партии и успешному произведению?
Я не шахматист, просто люблю играть в шахматы, а после окончания универа вдруг стало интересно сделать экономическую модель на основе шахмат. А для этого надо было сначала понять, что такое шахматы как абстрактная, идеальная система. Отрывок из моей работы прочитал доктор математических наук и сказал буквально: «Отдай нам все». Я ему: «Создавайте группу математиков, я знаю где копать». Он мне буквально: «А ты кто такой? Может ты завтра под трамвай попадешь?». Я ему: «А может ты завтра под трамвай попадешь», и ушел из ГУЛАГА-лайт. Потом мою работу прочитал гуру в шахматном мире Леонид Юдасин (играл с Каспаровым на право обыграть Карпова). Прочитав, Леонид был потрясен и предложил мне написать статью в его книгу «Тысячелетний миф шахмат», которую он готовил к изданию как пример разработки темы, которую и он исследует. Я, естественно, дал согласие. Так в его книге, на страницах 516 – 535 оказалась моя статья «Алгортим развития агрессивной системы, модель на основе шахмат» под моей ФИО по паспорту, с соблюдением моих авторских прав. Эта работа издана мной отдельной книгой на русском и на английском языках, представляет интерес для специалистов в своем кругу. На моей работе в поэзии сказался мой принцип не напрямую из той разработки, а просто мировоззренческий: «Жизнь не шахматы, переходить не даст». Поэт я или нет, поймут потомки, если до них дойдет. Для меня стихосложение – тренинг, очень помогает на образном примере видеть систему в целом сразу, до ее создания, увидеть всю, создать ее как выдохнуть, и потом – не править. Поэтому я не шлифую и не правлю, пишу только экспромтом и потом не правлю, если даже вижу, что можно изменить. Это очень эффективно помогает создавать документы в аду, пардон, в саду, в котором не вырубишь топором.
Есть ощущение, что вы – человек резких суждений. Как реагируете на критику? Были случаи, когда признавали, что критик прав?
Я не резких суждений, я объективно мыслящий, а это рано или поздно задевает интересы всех нас в кривом, реальном мире. Поэтому и к критике я отношусь, как относятся к вере, к богу в церкви, в реальной организации, в бухгалтерии которой, например, Мощи проходят как «церковная утварь». Так же и критика – проходит или как вера что бог, поэзии, есть, или есть утварь, фонтан на нефтевышке, главное, чтобы тебя правлением колхоза назначили в пастернаки.
Какую свою книгу вы посоветуете к прочтению и почему?
Рекомендую прочитать мою книгу «Дело номер… Миграция души», изданную в МГО СПР в 2020 году в рамках премии Блока. В ней 168 страниц, редакция отобрала 100 самых забойных стихов из трехтомника моих стихов и прозы объемом 250, 190 и 200 страниц. У Пушкина примерно 50% воды, 50% стихов и строк бриллиантов и осколков россыпью по строкам. Это высший результат гения. У меня, надеюсь 10% бриллиантов найдется.
Что Вам удается легче – проза или стихи?
Я преклоняюсь перед талантливым ваятелем прозы. Стих – как выдохнуть. Вынимает душу, потом стоишь, как вагон дров разгрузил, а казалось просто выдохнул. Роман в прозе – удержать в голове все свои маски всех героев. Удержать и описать. Это впечатляет, это не вагон разгрузить, это поезд перетащить из Петербурга в Москву. А в стихах отдельная тайна – уметь написать текст песни. Попса, но это мне не удавалось ни разу.
Вы согласны с утверждением, что новое поколение не читает? Что должно произойти, чтобы «мода» на книги вернулась?
Да, не читают. Это политическое. Политикам в XXI веке важно чтобы человек не мог задержаться на чем-то целом, большем чем телеграмма, лозунг. Это лечится в школе на уроках труда, на которых детей учат сосредотачиваться на чем-то на 5, 10, 20, 45 минут. На объекте, на точке, на мысли, на книге…
Кто-то считает, что для продвижения себя и своих произведений надо проявлять себя публично, а кто-то – сохранять загадочность. Какой точки зрения придерживаетесь Вы и почему?
Каждому Бог и Дьявол дадут подходящий инструмент, который незаметно вас продвинет. А вы просто создавайте, пока вас тянет это делать. Престало тянуть – набирайтесь в реальности новых впечатлений. Успехов.
Моей личной королеве. Я вспомнил!
Я вспомнил запах скошенной травы!
Она волною только что играла,
и профиль ее выгнутой спины
ладонью щекотал июньский ветер,
и иван-чая маленький букетик
ворона прятала под крышу, плача,
когда я вспомнил запах скошенной травы,
листы каталога одежды от «Версачи»
перебирая воином «аппачи»
в ногах у глянцевой натурщицы бутика.
Когда ты медленно прошла, горячим телом
едва задев мои бурлящие флюиды,
я надкусил плоды у будущей победы!
И я вспомнил запах скошенной травы!
Когда вот только что, на срезах капли сока,
и в душном мареве испарина земли,
и звон бруска о лезвие косы,
обратный ход, движения в такт, и хохоток
идущих баб за косарями,
по колкой выбритой земле, с граблями,
и птиц, сводящих мужиков с ума
своим стремленьем увести их от гнезда.
И длинноногий контактер – кузнечик,
сидящий под одеждами, на плечиках,
бросающий свой треск в хоры, на ветер,
должно быть, тоже в это время вспомнил
и звонкий смех девиц в коротких платьях,
с напевом, целый день снопы творящих,
избы иссохшие за годы жизни бревна,
чернеющие, в трещинах; оконные
некрашенные, в грязных стеклах рамы,
красивое лицо бабули Тани,
колдунии, известной всей округе…
Я вспомнил запах скошенной травы!
Я вспомнил дерево шершавое на козлах
и зубы той извилистой пилы,
когда расписывался мой злаченый паркер
за узелок с одеждой, у колонки,
в которой перекачивают звонкие монеты.
Я вспомнил себя маленьким мальчонкой,
хватающим шлифованные ручки, лемех, и в плуге,
уткнувшемся в фундамент, столько силы – я вспомнил!
К венцу приставленные силосные вилы,
высокое крыльцо, и гаммы,
овеществленные в крестьянском снаряжении.
Я вспомнил сени и запах дуба в теле толстых бочек,
и конской черной гривы клочья, и седел кожу, хомутов,
поленья дров, и половиц качели
ведро с холодной ключевой водой
у самой двери. Я вспомнил – гений
Строителя-крестьянина поставил
в стыкованном космическом причале
загон для телки и быка, свиней, курей,
два места козам.
И смесь парного молока с парным навозом
я вспомнил, убиваемый «Клема» —
такими нежными, и древними духами.
Должно быть, Музы их потрогали руками
пред тем как ты осмелилась войти.
…Я вспомнил запах скошенной травы!
