Дина Павлова "Олигарх в наследство"

– Ты же теперь заместо Серафимы Альбертовны.

– Я ее внучка, – аккуратно соглашаюсь.

– Серафима Альбертовна говорила что ты единственная из всей семьи, кто унаследовал ее чудесный дар. – и ведь искренне так считает! Все-таки бабуле верили. Это и называется харизма! Когда несешь околесицу, а тебя вместо того чтобы обвинить в мошенничестве, а может даже побить, еще и кормят. Теперь понятно почему бабушка кроме коня, кур и Арнольда не вела хозяйство. А зачем? И так все принесут. Хотя и куры тут тоже лишние.

– Мне приятно что вы так считаете, – боже, что я несу! Единственно что я унаследовала у бабули – это как простой народ разводить. Впрочем и того процентов на двадцать.

– Я даже чувствую что ты не хуже Серафимы Альбертовны и продолжишь ее дело.

Молча улыбаюсь, а сама думаю: «Что отвечать ей? Если скажу что ни черта я не умею, то мясо в кастрюльке она обратно потащит, а этого допустить никак нельзя. А скажу что умею – надо будет тут театр устраивать. Зря я два часа карточные фокусы изучала, надо было читать как порчу снимать». А бабка, видимо решив что мое молчание – это согласие, продолжает:

– Серафима Альбертовна меня воском очищала. Но, к сожалению, мы весь курс не выполнили.

Воском очищала? Нет, это точно не про шугаринг.

– Очищала?

– Отливала! – и смотрит на меня, будто бы я глупость спорола. А я судорожно соображаю: отливала воском… Да, что-то такое в книге было. Прочитать нужно только.

Мы стоим в прихожей, и я осознаю, что надо срочно принимать решение: брать на себя ответственность за продолжение дела бабули, либо сказать что я ничего не умею. Истина оказывается где-то посередине:

– Нужно чтобы ушло солнце, оно сбивает нужные лучи энергии и чакры останутся грязными, понимаете?

В эту же секунду лицо гостьи становится внимательным и даже подобострастным. Поверила что я тоже по выходным на Лысой горе голая бегаю.

– Понимаю. Так мне вечером зайти?

– После захода солнца.

– Только окорочка-то остынут! – спохватывается Лилия Яковлевна, – Я тебе принесла. Ты, Инга, тогда уж к себе переложи, они вкусные, я их с карри готовила!

– Конечно-конечно, – только этого я и жду. В один момент я бегу за тарелкой и вилкой. Продажная я душа, за еду готова влезать в авантюры. А с другой стороны, надо же на ком-то потренироваться?

Лилия Яковлевна перекладывает окорочка в тарелку и, тепло попрощавшись, уходит. А я… Правильно, сажусь есть. Война войной, а обед по расписанию! Кстати окорочка значительно скрашивают подгорелую картошку. Но вопрос в другом, как отливать воск? И дело даже не в рецепте… Как сделать так чтобы клиент понял что ритуал сработал? Листаю интернет… А там говорится, что если у клиента проблемы, то воск чернеет. Вот же фокусницы! Жаль никто не делится как добиться такого эффекта. А бабушка могла бы и написать инструкцию. Ладно, в этот раз просто отолью, скажу что процесс идет, что я чувствую у Лилии Яковлевны прибавляется здоровье! Прям как в компьютерных игрушках – полоска из красной становится зеленой.

А ночью придется поломать голову. У Жени воск должен почернеть. А то кто его знает, решит что я шарлатанка. А я девушка честная, не просто беру деньги, а устраиваю представление. И оказываю психологическую поддержку. Точнее буду оказывать. Но, чувствую, после Лилии Яковлевны ко мне очередь выстроится. Только больше я окорочка брать не буду, это я сейчас повелась, с голодухи. Лучше пусть деньги приносят.

Глава 7. Инга. Подготовка

После еды всегда хочется расслабиться, полежать… Можно подремать, можно посмотреть тупые видосики. Или даже просто, выйти на крыльцо, посидеть, посмотреть как птички поют…

Я считаю что самое главное в жизни – это ощущать ее удивительный вкус и аромат. Каждую минуту, не отвлекаясь на незначительные мелочи. Конечно со мной многие не согласятся. Стоит в обществе сказать что-то подобное, как тут же набегают скучные люди и начинают с пеной у рта доказывать что самое главное – это созидание, труд, честь, совесть, семья, дети, ипотека… А если ты гедонист, то это равнозначно предательству Родины! И попробуй их перебить только! Загрызут! Но я этих несчастных людей прощаю. Мне вообще, если разобраться, глубоко пофиг кто там что думает и про меня, и в принципе. Потому что жизнь одна, а что там, в местах вечной охоты, совершенно неясно.

И ладно если допустим есть рай или ад. В любом случае это подразумевает какой-никакой движняк и разум. И это может даже и неплохо. А что, если там ничего нет? Если ты умер, и разум бах – и отключается навсегда? А ты всю жизнь потратил на выплату ипотеки в хрущевке в Зюзино, пахал на нелюбимой работе, потому что работу в принципе сложно любить, а твое наследство… Оно как раз и делится с воплями твоими же детьми, которые так и не поднесли тебе стаканчик коньяка перед кончиной. Потому что один был в командировке, а второй – в ночном клубе.

Нет, жизнь надо жить иначе.

Вот я ее и живу. Только сохранять гедонистический подход все сложнее. Потому что я даже не в Зюзино, а в Жупени. И хотя тут приятная природа, пока что на счастливый билет ситуация никак не тянет.

Взяв книги, иду на крыльцо, готовиться к отливанию воском. А в голове все что угодно кроме работы. И что-то так грустно становится! Подумав, решаю что надо бы навестить могилку бабушки. Ее как раз похоронили тут же, на местном кладбище. Идти около часа, а заодно прогуляюсь, продумаю свой бизнес-план. Ну и заговор выучу. Там недостаточно воск лить, надо еще повторять всякую ересь.

А я даже в школе за «Белую березу» три получила. Не получалось у меня стихи зубрить. А ведь это целый заговор! И по бумажке его не прочитаешь, клиенты не поймут. Да и как показывает практика, надо делать это эмоционально, с чувством. Желательно закатывать глаза и трястись в экстазе, чтобы клиент понял что пришел не зря. Если не выйдет решить проблему, то он хотя бы получит впечатления от визита. А без знания текста представления не сыграть.

Дойдя до кладбища, провожу минут двадцать на могиле у бабушки, убираю мусор… И тут конечно же ко мне подходит какая-то соседка. Надо же потрепаться о всякой ерунде, как будто у меня на это время есть! Но и тетку не пошлешь, потому что как вариант тоже клиентка.

– Что ж вы, Инга, во вторую половину дня и на кладбище! Покойных тревожить! – ага, тебя забыла спросить о твоих суевериях.

– Такие как я не тревожат, – объясняю полушепотом, делая шаг навстречу тетке, – У меня тут много дел. А вы почему задержались в столь поздний час? Закат скоро…

– Ой, а я оградку красила, как раз Пасха через месяц… – и глаза бегают. Нормально я ее припечатала, – а вы принимаете клиентов как Серафима Альбертовна?

– Принимаю. Называйте меня Ингеборга Валерьевна.

– Хорошо, – кивает, а по лицу вижу – пытается про себя повторить. Бесит меня эта тетя, ненавижу когда советы раздают, которые я не просила! – и оставьте меня наедине с бабушкой, мне надо подпитаться ее энергией.

Тетку как ветром сносит, а я, вздохнув, еще минут десять сижу на лавочке, после чего отправляюсь обратно к дому. Хоть и настроения нет, а та бабка все равно придет. И ведь не выгонишь. Солнце падает за горизонт, освещая землю оранжевыми лучами. Тут и правда красиво. Но все-таки слепит. Надев солнечные очки, не спеша бреду по дороге, сотый раз повторяя этот заговор, чтобы не опростоволоситься.

И когда я уже почти подхожу к дому, меня обгоняет знакомая черная иномарка и тормозит прямо посреди дороги. Оттуда выскакивает Женя, с лицом… Ну с лицом Жени. И в пошлейшей красной футболке. Неприятное у него лицо, в смысле его выражение. Сразу видно: избалованный маменькин сынок, родившийся на шелковой простыни. Вот только это никак ему не мешает быть недовольным жизнью. А я говорила что надо быть гедонистом.

– А ты что в очках? Ночь на дворе, – решает подколоть меня. А я так крепко задумалась, что и правда не заметила что солнце-то уже село, а я все иду. Но показывать что я стушевалась не собираюсь.

– Блатным и ночью солнце светит, – бросаю на ходу. Еще разговаривать с хамом посреди дороги. Не заслужил.

– А я думал не хочешь смущать клиентов своими красными глазами. Что я, не знаю что вы там, ведьмы, принимаете перед ворожбой.

– Принимать нужно тебе лекарства для стимуляции работы головного мозга. А еще лучше – устроиться на работу.

Жертва «ТНТ».

– У меня свой бизнес, нафига мне твоя работа?

Ой дурак! Конечно же это бабушка моя виновата что у тебя дела не идут, а не потому что ты целыми днями по селу слоняешься.

– Ты чего хотел-то?

– Договориться о посещении твоего дьявольского кабинета. Мне надо чтобы ты сняла проклятие с отца и его потомков. И не надо рассказывать что ты не в курсе о чем речь, – бежит за мной и нудит. А я думаю о том что что очки и правда надо снять, потому что ничего через них не видно. Навернусь еще чего доброго.

– Сегодня я могу тебя принять, но только для консультации. – останавливаюсь и, театральным жестом сняв с себя очки, смотрю в глаза Жене, – Потому что мне сегодня ритуал отливания воском провести надо. Так что придем, сядешь на крылечке, подождешь своей очереди. И не мельтеши перед глазами, а то от твоей красной футболки у меня мигрень начинается.

Глава 8. Инга. Отливание воском

Пока Лилия Яковлевна делит лавку с Женей, я готовлюсь к ритуалу. Свечи есть, эмалированная посуда – тоже. Водичку из-под крана я налью, скажу что святая. Надо заговор еще раз про себя прочитать, потренироваться.

Бабуля проводила ритуалы в специально отведенной для этого комнате, совсем маленькой, где помещаются только стол, пара стульев и шкаф. Вот шкафу я все и нашла: и тазики, и свечи, и банки с какой-то ерундой, закрытые крышками. Открываю одну – соль, другую – земля. Это наверно чтобы каждый раз на кладбище не бегать… Еще пучки соломы и заготовка будущих кукол вуду. Да, эзотерические практики нуждаются в творческом подходе.

В принципе, я считаю так: это в былые времена магия была невероятно полезна. Когда люди считали что если земля плоская, и с нее можно упасть. Правда некоторые и сейчас так считают, но я не про частные случаи малограмотности и идиотизма, а про устоявшуюся практику. И тысячу лет назад магия помогала закрывать дыры в зарождающейся науке. Почему не пошел дождь? Это потому что божество разгневалось, надо сжечь килограмм картошки на алтаре. Или принести в жертву ягненка. Сейчас же все не так. Сейчас есть метеорологи. И хотя природу дождя я и сама до сих пор объяснить не могу, но важно что кто-то может! То есть его величество наука помогает сделать жизнь более понятной и прозрачной.

Но! Как известно, прогресс доходит не до всех. И тупые и ленивые граждане стараются находить наименее трудозатратные способы получить желаемое. Девушка не дает или парень замуж не предлагает? Приворожить! Денег нет? Так это порча! Болеешь? Зачем ходить к врачам, можно заговоренные травки попить. Ну а что? И жопу поднимать не надо, и все проблемы решаются воском и куколками.

Мои размышления прерывают звуки скандала. Прислушиваюсь. Женя с Лилией Яковлевной отношения выясняют. Так бы их и оставить, по-хорошему, пусть бы друг другу глаза выцарапали. Но увы, надо начинать ритуал.

Выхожу на крыльцо разнимать клиентов. Женя стоит, машет руками, вещает на все село:

– Да как вы смеете говорить такое на моего отца?! Да вы знаете каким человеком он был?! Он между прочим в Окороково дорогу сделал!

– Ты эту дорогу-то на следующую весну видел, милок? – парирует Лилия Яковлевна. Она сидит на лавочке, подбоченившись, – Только ты когда туда, Женечка, поедешь, бери не эту машину, у которой колеса с кошачью голову, а такую, типа УАЗика, а то там она и застрянет! Так что грош цена этой дороге! И сделал ее твой папа в честь предвыборной компании, и как всегда схалтурил! А так как все знали цену Парушкину, то никто за него не голосовал! Да и ты такой же!

– Да что вы понимаете в этом! Мой папа был честнейшим человеком, он привозил продукты и одежду в детские дома, между прочим, он церковь построил!

– Чтобы грехи отмаливать…

Лилию Яковлевну не переспоришь, а я бы так и смотрела как она распекает Женю. Но надо отдать должное: он молодец, защищает честь отца, хотя подозреваю, что он думает про него еще хуже чем несостоявшийся электорат.

– Тебе бы в политику, Жень, – одобрительно киваю.

– С чего бы? – переводит на меня взгляд и хмурится. Чувствует подлянку.

– Третьим глазом вижу, успех тебя ждет там. Совести у тебя нет, врешь убедительно. А что еще людям надо? Пойдемте, Лилия Яковлевна, я все подготовила.

– Пошли, Инга. А ты этому охламону не помогай. Не заслужил он чтобы с него проклятие сняли.

Добрые у меня земляки. Хотя что греха таить, я и сама не лучше.

Идем в комнату, где я сажаю Лилию Яковлевну напротив себя, и, мысленно перекрестившись, приступаю к отливалию воском. Надо чтобы она ни в коем случае не догадалась, что я это не просто делаю впервые… Что я вообще не верю в эту чушь! А вообще жизнь любит поиздеваться. Мечтала же я стать актрисой, вот и исполняю. Но мои старания Лилию Яковлевну вполне себе устраивают. Вроде верит. Сидит, смотрит на меня, будто чудо какое, а я заливаю! И воск, и просто.

– Иди, боль, туда, где трава не растёт, где ветер не веет, где солнце не греет. Иди в бездну, на дно! Да будет так, ибо так будет! – каждое слово произношу все громче, даже немного с завываниями. Но, думается мне, перестараться тут нельзя. Клиенту нужна экспрессия, а не водевиль.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70485997&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.