Погремушка
Милли Фокси
Погремушка – это история о любви и ревности, о потере и единственном шансе все изменить. Когда новорожденный сын становится объектом ревности отца к матери, семейная жизнь начинает рушиться. Но когда родители сталкиваются с трагедией, отец оказывается на краю отчаяния. Неожиданно, судьба дает ему еще один шанс, чтобы он мог понять свои ошибки, повзрослеть духовно, и стать лучшим отцом. Эта трогательная история о самопознании и принятии поможет каждому читателю по-новому взглянуть на важность семьи и любви. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.
Милли Фокси
Погремушка
Глава 1
Он встретил её в уютной булочной – молодую женщину, одетую скромно, задумчивую, уставшую, но нежную и вежливую. Она мельком взглянула на него, когда он стоял в очереди, и тут же отвернулась. Позже он подошел к ней и заговорил. Из того разговора, он узнал, что её зовут Кэтлин.
На вид ей было около двадцати пяти лет, а значит, она была примерно на три года младше его. Его же звали Эндрю. Большие карие глаза Кэтлин преследовали Эндрю всю неделю, до того момента, как он снова встретил ее в той же булочной и оплатил её покупки.
Девушка сопротивлялась, но слабо, потому что была голодна, а её заработка не хватало на то, чтобы есть вдоволь. Они сели за столик, на который падал солнечный свет, и разговорились о жизни.
В течение нескольких недель молодые люди виделись каждый день и стали привыкать друг к другу. Девушка рассказала, что около года живет на соседней улице и работает в небольшом супермаркете в часе езды от её дома. Она поведала молодому человеку, что ненавидит свою работу, но та оплачивается сносно, и потому ей приходится смиряться с ней.
Эндрю в шутку предложил ей выйти за него замуж и пообещал, что в этом случае разрешит все её проблемы. Девушка посмеялась, но ничего не ответила.
Прошло около полугода, прежде чем они смогли сделать серьезный шаг и на самом деле создать семью. В апреле они поженились. Их свадьба была скромной, но для них она была несомненно важным событием. Спустя еще полгода в их семье появился малыш. С этого и начинается наш рассказ…
С первых же дней жизни малыша, которого Кэтлин назвала Джоном, Эндрю, неожиданно для самого себя, невзлюбил ребенка. Ему не нравилось, что супруга ни на минуту не отпускала их крохотку из рук. Это показывало его с невыгодной стороны, и потому он старался скрывать свое раздражение и неприязнь перед женой. Молодого отца огорчали такие чувства по отношению к собственному сыну, но он не мог ничего поделать. Виной всему была ревность. Мужчина оказался не готовым стать отцом.
Однажды, в воскресный день, он пришел с работы, поцеловал жену и спросил:
– Дорогая, давай посмотрим фильм. До рождения ребенка они часто увлекались фэнтези и смотрели фильмы через день.
– Я очень устала, Эндрю, – вздохнула она, прижимая к себе сонное тельце малютки, покачиваясь вперёд и назад, стараясь укачать похныкивающего сына.
– С ним возиться ты не устала! – взорвался Эндрю, и Кэтлин взглянула на него глазами, полными боли. Кэтлин давно заметила неприязнь любимого мужчины к их ребенку, как бы он ни пытался это скрывать. Несомненно, это ранило ее, но она предпочитала не говорить ему о том, что видит, надеясь, что сможет это исправить.
– У тебя совсем нет времени с тех пор, как ты родила.
– Конечно, нет! – вдруг взорвалась девушка. Она устала молча терпеть эту боль, когда любимый человек и любимый малютка были не только столь далеки друг от друга, но и вовсе – мужчина считал малыша чуть ли не своим врагом. Это было невыносимо больно для любящего сердца матери и жены. – Ребенок беспомощный, а ты, такой взрослый лось, завидуешь младенцу, вместо того чтобы помочь мне с ним!
На ее глазах выступили слезы, а из горла вырвались рыдания. Мужчина почувствовал раскаяние, но не за то, что не любит Джона, а за то, что довел любимую женщину до слез.
– Ну что ты, – сказал он растерянным голосом. – Не такой уж он плохой, это мальчик. Просто я скучаю по тебе, милая.
– Не такой уж и плохой, – с горькой усмешкой передразнила его Кэтлин. – Ты говоришь о своем сыне.
На следующий день малышу исполнилось три недели, и Эндрю застал жену смеющейся и играющей с Джоном, который тоже заливался смехом. Невольно что-то кольнуло в его сердце, что-то совсем не похожее на привычную ревность, но близкое к умилению, и тут же пропало. Кэтлин надувала щеки и таращила глаза, забавляясь смешными рожицами, которые сынок корчил ей в ответ. Эндрю вздохнул и отошел от двери ее комнаты.
Через неделю, Эндрю ожидал возвращения Кэтлин с медицинского осмотра, сидя рядом со своим сыном у кроватки. Малыш с любопытством смотрел на своего отца, корчил разные рожицы, а сам отец внимательно разглядывал его.
Малыш имел на груди маленькое родимое пятнышко в форме сердечка, темные волосики, милую беззубую улыбку и сонные глазки. Его крохотное и немного пузатое тельце выглядело таким умильным, что глядя на него, мужчина невольно улыбался.
Последнее время, когда Эндрю помогал жене с переодеванием малыша, он начал все больше замечать эти особенности у своего сына. Они невольно откладывались в сердце отца. И хотя он не признавался в этом вслух, он начинал привыкать и привязываться к малышу Джону.
Кэтлин не очень хотела оставлять ребенка с мужем, понимая, что это значило бы тоже самое, что оставить его одного. Но когда Джону был всего два месяца, Кэтлин серьезно заболела, была госпитализирована с диагнозом: бронхит. Эндрю остался один на один с сыном, беря на себя заботу о нем.
Прощаясь перед поездкой в больницу, Кэтлин крепко уцепилась за рукав мужа, умоляя его позаботиться о сыне. Ее голос дрожал, а на глазах блеснули слезы. Эндрю было трудно отказать ей, когда она так сильно переживала.
– Я знаю, что ты не любишь Джонни, – впервые призналась она ему о своей осведомленности, – но, если ты любишь меня, то пожалуйста, позаботься о нем.
– Хорошо, – отвечал Эндрю с неохотой и проводил кашляющую жену до машины скорой помощи. – Поправляйся скорее, дорогая.
Он поцеловал жену в висок и крепко обнял одной рукой, придерживая малыша в другой.
– Твой ребенок будет тебя ждать, и конечно же, я буду ждать тебя, милая.
Когда машина уехала, мужчина вздохнул и посмотрел на своего сына. Малютка улыбался ему беззубой улыбкой и тянул пухлую ручку к его покрытому двухдневной щетиной лицу. Малыш был весел и не подозревал, что его мать заболела.
– Ну и чего ты радуешься? – устало спросил он Джона, подходя к деревянной кроватке и укладывая его. Темные волосики смешно топорщились, а малыш тянул ручку к отцу и агукал. – Ну чего тебе?
Он подошел к холодильнику и взял бутылочку с молоком. Мужчина поставил на огонь маленькую кастрюлю с водой и поместил туда детскую бутылочку. Он сел за кухонный стол и открыл компьютер. Проделав несколько операций по работе, Эндрю поднялся из-за стола, потянулся и подошел к плите. Взяв бутылочку, он капнул себе на запястье, как это делала Кэтлин, после чего подошел к кроватке и сунул мальчику бутылочку, обтерев ее сухим полотенцем.
Пока ребенок сосал бутылочку, он стоял несколько минут и отрешенно смотрел на малыша.
Чувства его смешивались и сбивали с толку. Забота о маленьком человеке, вроде как смягчали его сердце, но чувство, похожее на то, что он испытывал в детстве к младшему брату, мучило его.
Это была сильная и глупая ревность. Он вспоминал, как Кэтлин кормила его грудью, как нежно укачивала его, напевая песенки, и вздохнул.
До рождения Джона, она пела песни мужу, и грудь ее трогал только он, но теперь девушка часто уклонялась от физической и эмоциональной близости, предпочитая лежать с ребенком и читать ему глупые, на взгляд Эндрю, сказки.
Он не мог упрекнуть свою жену в том, что она не старалась вовлечь его в заботу о ребенке, но сам Эндрю не особо сильно стремился заниматься младенцем. И все эти беседы, которые всегда сводились к "Джонни", начинали его раздражать. Он часто выходил из себя и удивлялся вслух, что у жены больше нет никаких других тем для разговоров, кроме ребенка.
Вот уже две с половиной недели Эндрю ухаживал за сыном, и это каким-то образом действовало на его внутреннее состояние, хотя внешне ничего особенного не менялось. Он не осознавал, что что-то таинственное происходило в его сердце. Ребенок начал привязываться к отцу, насколько это было возможно в его нежном возрасте, встречал отца, простирая к нему ручки и издавая радостные звуки.
Наконец, Кэтлин была выписана из больницы, и первым делом бросилась обнимать и целовать Джонни, а затем уже обратила внимание на мужа. Это мгновенно нарушило нежное и хрупкое перемирие между отцом и сыном.
–Ты справился отлично, дорогой! – похвалила мужа похорошевшая и отдохнувшая Кэтлин, обнимая его и счастливо улыбаясь.
–Да, как видишь, – ответил он, обнимая ее в ответ и задумчиво глядя вперед.
В этот день, вернувшись на работу, он обратился за советом к коллеге, у которой уже было трое детей.
– Ангелика, как ты знаешь, не так давно у меня родился сын, – женщина кивнула, сделала глоток кофе, ожидающе глядя на мужчину, думая, когда он продолжит. Он вдруг замялся, словно раздумывая, стоит ли говорить постороннему человеку о своих чувствах к своему ребенку. Или, точнее, об их отсутствии. Наконец он решил все-таки спросить:
– Скажи, пожалуйста, что мне делать, если я хотел бы привязаться к своему сыну, но не испытываю к нему сильной любви? Точнее, вообще почти ничего не испытываю. Разве что раздражение, когда жена с ним сюсюкается.
– Серьезная проблема, – кивнула женщина и посмотрела на него с сожалением. – Но я ни в коем случае не осуждаю тебя. Я бы посоветовала, для начала сделай что-то индивидуальное для него. Например, купить ему что-нибудь в подарок.
После этого совета, Эндрю весь день думал о том, что можно было бы купить для Джона, и к концу рабочего дня надумал.
Он отправился в магазин детской одежды и игрушек.
– Моему ребенку около трех месяцев, можете подобрать примерный размер этого комбинезончика для него? – спросил он у продавщицы, грузной темнокожей женщины, которая сверлила его внимательным взглядом. Он протянул ей комбинезон с рыжими котиками.
– Мальчик или девочка? – спросила она все так же сверля его взглядом вишневых глаз, не сводя их с мужчины, и поджала губы.
– Мальчик, – ответил Эндрю. – Этот комбинезон подойдет для парня?
– Подойдет, – бросила она и проплыла мимо него на склад. Через десять минут, она вынесла точно такой же комбинезончик, только поменьше и протянула его мужчине. Расплатившись, он хотел уйти, но женщина остановила его и сверля глазами, достала из-под прилавка коробочку. – Я хотела бы подарить вам погремушку, чтобы вы подарили ее своему сыну. Вложите все свои чувства, когда будете дарить ее ему. Это очень важно.
Мужчина взял коробочку, достал оттуда погремушку, повертел ее в руках и положил обратно, поблагодарив женщину. – Сколько я должен за нее? – спросил он, открывая кошелёк.
– Нисколько, – ответила она твердо. – Но подарите ее именно так, как я вам сказала.
Вечером того же дня он преподнес жене подарки для сына, умолчав о словах темнокожей женщины-продавщицы.
– Подари сам, дорогой, – сказала она, помешивая кашу на плите. Ей казалось, что это должно сблизить Эндрю с сыном, и она была рада что Эндрю сделал такой шаг.
– Хорошо, – ответил он, вспоминая слова продавщицы. Приблизившись к кроватке, он заметил, что ребенок спит и хотел уйти, но мальчик, словно почувствовав присутствие отца, умильно закряхтел и открыл глазки.
– Аггуу – сказал он, протягивая ручки к Эндрю и сонно моргая. Эндрю невольно улыбнулся, но тут же посерьезнел и протянул Джону погремушку. Малыш ухватил игрушку маленькими пальчиками, разглядывая ее с удивлением на лице. Эндрю поднял ребенка и положил на пеленальный столик, чтобы надеть на него комбинезончик. Он надел достаточно быстро и остался доволен, несмотря на то, что пятки комбинезона немного оставляли пространство, так как он оказался немного велик для малыша. Все это время, кроме момента, когда Эндрю забрал на мгновение игрушку из рук сына, мальчик гремел погремушкой, что слегка раздражало мужчину. – Тили-вили, – пробормотал ребенок и пускал слюни, надувая пузыри.
– Он назвал погремушку Тили-Вили, – заулыбалась подошедшая Кэтлин, с нежностью глядя на Джона и приподнимая выступающий на комбинезоне носочек.
– Смотри, он тебе немного велик, – сказала она малышу. – Но это ничего, ведь его подарил тебе папа.
Мужчина кисло улыбнулся. Изнутри снова начало подниматься раздражение на то, что Кэтлин обратила внимание на Джона, но на самого Эндрю даже не взглянула.
– Я спать, – бросил он жене и с раздражением заметил что та его и не услышала, как ему показалось. Она ворковала с малышом и подтягивала пятки комбинезончика, чтобы они не торчали.
Он ушел в комнату и долго лежал без сна, надеясь что Кэтлин придет к нему сегодня, но, она не приходила и он понял, что она осталась спать в детской. Этот факт вновь разозлил Эндрю и он пожалев что в ту ночь, когда был зачат Джон не воспользовался защитой, и слегка поворочавшись наконец заснул.
Через две недели после этого Джон сильно заболел. Эндрю был крайне раздражен, когда обеспокоенная Кэтлин позвонила ему на работу и говорила с глубоким волнением.
– Эндрю, Джонни плохо кушает, я так волнуюсь. Утром его вырвало, а сейчас он весь горячий.
– Вызови врача и не отвлекай меня, – буркнул он.– Все будет в порядке, хватит распускать нюни!
– Эндрю, я так переживаю, если бы ты его видел, – сказала она. Ее голос дрожал.
– Вызови врача, – повторил он. – И не отвлекай меня.
– Может быть ты приедешь и отвезешь нас в больницу? – спросила она. – Врач может не скоро приехать.
– Я работаю, – сказал он. – До вечера, дорогая.
Он бросил трубку. Неприятный осадок остался у него на душе. Он попытался отвлечься, но не мог. Наконец, ему удалось отключиться от неприятного ощущения после разговора с женой.
В обед он заметил что одна из секретарей сидит и смотрит в точку.
– Что еще с ней? – раздраженно спросил он, кивая на девушку. – Она заболела?
– Нет, – с грустью ответила Ангелика. – Недавно, она потеряла младшего ребенка… Ему было несколько недель. Он вдруг заболел и перестал есть. Потом, его вырвало и вечером ребенок покинул этот мир.
Неприятная волна жгучего страха прокатилась по сердцу мужчины и он с сочувствием взглянул на девушку, неподвижно сидевшую перед компьютером.
– Отправьте ее домой на больничный, – сказал он, – пусть придет в себя.
– Ей лучше отвлечься и побыть здесь, – возразила Ангелика и покачала головой.
– Хорошо, – он схватил свой телефон и вышел в коридор. Он направился к раздевалке, попутно набирая номер жены. Надевая куртку он слушал длинные гудки и тревога нарастала в нем все больше и больше. Кэтлин не брала трубку. Мужчина сел за руль и поехал к дому, продолжая набирать ее номер. Установив громкую связь, он схватился за руль обеими руками, чтобы сосредоточиться на дороге, и продолжал звонить, но телефон Кэтлин раз за разом выдавал только длинные гудки…
