– Иль. Сейчас я включу тренировочный механизм. Там напротив на стене, видишь?
Я взглянула туда и кивнула. Механизм я видела. Но, что он будет делать, не представляла. А главное, что делать мне?
– Не волнуйся. Иль, механизм будет запускать в тебя резиновые мячи, тебе лишь нужно уклоняться, стараясь, чтобы мяч не задел тебя. Если станет трудно, махни мне. Я тут же отключу.
Я кивнула. И повернулась к стене с металлическими дугами и проводами, торчащими отовсюду. Все вместе это напоминало какое-то опасное существо, свернувшееся клубком и ожидающее момента проснуться и напасть.
– На счёт «три». – объявил металлический голос. – Раз. Два. Три. – И «существо» пришло в движение.
Первый шар пролетел около виска, и я интуитивно дернулась влево, уходя от касания. А потом пришлось пригибаться и подпрыгивать. Мячи вылетали из одной стены и чудесным образом исчезали в другой.
Я сначала неуверенно подпрыгивала, наклонялась и дергалась, думая, как это вообще смотрится со стороны. Взрослая женщина дергается, словно судорожная. Но скорость вылетающих мячей увеличивалась, а я втягивалась в процесс. Вскоре весь мир сузился до этой комнаты, а потом и вовсе осталась лишь эта выпускающая в меня свистящие в воздухе мячи стена, три за раз, пять…
Я подпрыгивала, закручиваясь в воздухе. На выдохе отталкивалась от пола и, поворачиваясь, приземлялась в нескольких метрах от точки толчка, чтобы вновь отпружинить и взмыть вверх. Руки, ноги, туловище. Я не знала, что я настолько точно могу рассчитывать свои движения. Не знала, что могу определить, насколько сильно нужно оттолкнуться, чтобы подлететь на два метра от пола, на три…
Я закручивалась кольцом, изображала звезду и замирала зигзагом, чтобы тут же перетечь в очередную странную мимолетную позу. Я бегала, я летала… Я отталкивалась от стен и делала сальто. Это завораживало. Я увлеклась настолько, что в один момент вдруг поняла, что улыбаюсь. Искренне. Так, как не улыбалась уже давно. Я получала от происходящего удовольствие.
Взбежав по стене, перевернулась через голову и мягко приземлилась на корточки, ожидая очередной порции снарядов, но их не было. Механический монстр застыл, вновь потеряв возможность жить.
Я огляделась. В мое измененное сознание с трудом прорвался обеспокоенный механический голос.
– Иль?! Иль Свон?! Ты там как?
Я поднялась, выпрямилась и огляделась, медленно приходя в себя.
…Тренировочная комната. Да, я помню…
Я оглянулась. На меня из-за стекла смотрела удивленная, если не сказать шокированная, чапола.
– Это было… это невозможно… но это было. – она помолчала, несколько мгновений вглядываясь в меня.
А я пыталась унять тарабанящее в груди сердце.
– Ты как? Норм?
– Да. – проверяя руки и ноги на наличие увечий, неуверенно произнесла я. – Кажется, все в порядке.
– Хорошо. – протянул металлический голос. – Тогда второе?
– Да. – согласно кивнула я.
– Все тоже самое. Только мячи нужно ловить и запускать в корзину.
Из стены, прямо над стеклом, выдвинулась круглая баскетбольная корзина.
– Стекло противоударное. – Ответила на мой обеспокоенный взгляд Стенна. – Точно готова?
Я утвердительно кивнула и повернулась к стене с механизмом, чувствуя, как кровь в венах ускоряет свой бег.
…А это уже интересно…
Механизм вновь ожил, и я, отпружинив, взвилась вверх, поймала первый выпущенный мяч и, повернувшись прямо в воздухе, отправила его точно в корзину. Тело двигалось само по себе, еще до того, как я понимала в какую сторону нужно повернуться.
А потом все повторилось. Я, свистящие в воздухе мячи и мой животный азарт. Поймать все до одного. Толчок, прыжок, поворот. Мяч в корзине. Все мячи в корзине. Все до единого…
Когда в очередной раз ногой оттолкнулась от стекла и взвилась вверх, краем глаза зацепив ошарашенный взгляд пурпурных глаз чаполы, я забросила в корзину мяч, уже каким-то чудом определив, что он последний. Моё подсознание это знало. Тело послушно расслабилось, и я, разжав руки, спрыгнула на пол.
Механизм и правда затих. Шипение прекратилось. Комнату наполнила тишина, нарушаемая лишь моим сбивчивым дыханием и стуком сердца, гулко бьющегося где-то в голове.
Дверь в тренировочную комнату открылась, пропуская чаполу.
Женщина подошла совсем тихо и опустилась рядом со мной на пол.
– Ну, как… – все еще пытаясь восстановить дыхание, прошептала я. – …прошла?
Чапола как-то неопределенно покачала головой.
Я разочарованно вздохнула. Так старалась…
– Зря только костюм испортила. – добавила я, рассматривая треснувшие по швам в нескольких местах брюки. – Дорогой?
– Ты… – выдала Стенна и замолчала.
Видимо, дорогой.
…Дохлый, тухлый гоби…
– Такого ещё не было. – чапола продолжала на меня как-то странно смотреть.
Наверное, так костюм за раз ещё никто не…
– За всю историю стадиона тест никто не проходил до конца. Максимум пятьдесят процентов. А тут, на тебе, все сто, ещё и не устала.
– Так прошла? – не понимая явно растерявшуюся женщину, уточнила я.
– Да. И ещё как. Иль, ты прошла!
Я не верила ушам. Прошла…
– Завтра оформим тебя как тренера и выставим твою кандидатуру на свободный выбор. С такими показателями у тебя отбоя от желающих потренироваться не будет. Поздравляю, Иль Свон!
Женщина радостно пожала мою руку и трясла ее вниз и вверх, а я все ещё не до конца понимала значение сказанного.
Я теперь работаю на стадионе? Я – официальный тренер? Я?!
Домой я возвращалась в лёгком тумане недопонимания происходящего. Останавливалась через каждые пару десятков метров и больно щипала себя за руку, дабы удостовериться, что это не сон.
Это не сон. А доказательством тому был порванный новый костюм, лежащий в сумке. Стенна сказала выбросить его, но зачем, если можно зашить.
Ночь была странно тёплой и не менее странно тихой.
Тепло как нельзя кстати, ведь на мне из одежды была только тонкая футболка и спортивные брюки. Толстовка со спокойной совестью покоилась в сумке вместе с остальной влажной одеждой.
Приду домой – постираю и развешу сушиться.
На угольно черном небе над моей головой алмазной россыпью горели звезды. Ясно. Возможно, завтра погода порадует теплом и солнцем, хотя такая возможность вызывала двойственные чувства.
Я втянула пропитанный запахом мокрой древесины воздух. Исполинские деревья, что плотной стеной обступили наш район, были завезены гоби знает с какой планеты. Они быстро адаптировались к земным условиям и в весьма короткие сроки вытеснили все здешние растения, деревья, кустарники, травы. Они были живучи и почти неистребимы. Ближе к центру поселения специальные службы боролись с распространением захватчика, выкорчевывая ещё молодую неокрепшую поросль. Но здесь деревья вымахали до таких размеров, что уже, казалось, выкорчевать их – это дело с самого начала обреченное на провал. Исполины любили влагу. Они впитывали ее со скоростью губки, и их разбухшие стволы смыкались, образовывая сплошную стену. Но они также быстро расходовали свои запасы. И стоило дождю задержаться на несколько дней, деревья таяли на глазах, открывая проход оголодавшим гоби. Это заставляло любить дождь и замирать от страха, взирая на ласковое солнце ясных деньков.
Вот и сейчас, шагая по почти сухим тротуарам, стараниями иноземных великанов, я не могла не думать о жутких тварях, которые, возможно, уже затаились там, по ту сторону от цивилизации, и терпеливо ждут, когда же солнце иссушит деревья.
Страх отвлек от волнения и бесконечных мысленных метаний, вызванных событиями дня сегодняшнего. Ускорившись, я поспешила добраться до спасительного уюта родной квартиры. Мысли вернулись в привычное русло беспокойства о малышах и о маме. Уже у дверей Ступенчатого здания в сумке зажужжал коннектор. Я выудила устройство из кома неприятно влажных вещей и посмотрела на светящийся монитор – три непрочитанных сообщения.
…Интересно.
Открыла. Первое было из детского сада. Красочное. Мне радостно сообщали, что в рамках программы «Мир без границ» в этом месяце запланированы экскурсии на Сею – ближайшая планета, схожая по условиям с утраченными Земными. В добровольно принудительной форме нужно было сдать по двести доунов за каждого ребёнка…
…Шестьсот… шестьсот доунов!!!
Челюсть как-то сама поползла вниз, а я ещё раз перечитала письмо.
…Шестьсот…
Допустим. Но, у детей нет паспортов. И заведующей сада это хорошо известно, именно за это я ей лично доплачиваю триста доунов в месяц. Иначе карапузов бы просто не взяли даже в детский сад.
…Что же делать?
Я отвернулась от двери и прислонилась к косяку спиной. Передо мной через двор высилось ещё одно здание. Невысокое. Двадцать этажей. Почти все окна горели желтым светом.
Я любила смотреть на сияющие светом окон здания. В темноте ночи они напоминали причудливые фонари, источающие тепло и уют. Но сейчас даже это не помогло. Как же мне хотелось, чтобы мои дети жили наравне с другими. Чтобы получали все то, что для других норма.
…Паспорта. Им нужны паспорта.
Я затылком стукнулась о бетонную стену. Не помогло. Попробовала ещё раз. Ни единой умной мысли, кроме – надо постараться заработать много денег, очень много денег…
Затылок от такого варварского обращения мгновенно заныл. Потёрла саднящее место ладонью и вспомнила об остальных письмах.
Второе оказалось от Пиксли Кроуна. С пометкой «срочно».
А было в нем следующее:
«Матильда Свон, завтра, как только освободитесь, зайдите в мой кабинет. Оформим вам паспорт. Станете легальным гражданином бывшего ВКМС.
П.с.: Поздравляю!»
Я молча прочитала письмо ещё три раза, пытаясь осознать написанное. Тщетно. Слишком это все напоминало чью-то злую шутку. Или вообще бред моего утомленного сознания.
Открыла третье письмо.
– Дохлый, тухлый гоблин… – не удержалась и выругалась.
Письмо было от кентанца. Он лаконично и с присущим ему безразличием сообщал, что завтра ждёт меня к пяти. Так как думает, что шесть часов – это слишком поздно.
…Поздно для чего?! Он вообще спит?
Я взглянула на экран – почти полночь. А ещё вещи стирать…
Злая и растрепанная, я отлепилась от стены и замерла, потому что мне что-то примерещилось в темноте двора, там за линией тусклого света одинокого фонаря. Стоит ли говорить, что все моё раздражение и злость, как рукой сняло, а я осталась стоять возле стены, ощущая, как по моей спине вверх по позвоночнику поднимается волна пупырчатых мурашек.
…Кому надо прятаться в темноте?
…Маньяк…
…Вор…
…Гоби…
…Гоби – они вообще прячутся? Выслеживают добычу… ждут подходящего момента… и нападают…
Дрожащей рукой нащупала замок на железной двери, попыталась приложить большой палец – дверь открывалась, считывая отпечаток. Лишь бы получилось…
В полнейшей тишине раздался безразличный металлический голос, а меня словно смерть настигла:
– Не распознан. Попробуйте ещё раз.
Казалось, сердце в груди остановилось…
– «Наверняка сейчас кинется…» – пронеслось в голове.
И так отчётливо вдруг поняла насколько сильно хочется жить. Жить…
Это понимание выхватило меня из удушливой паники и будто подняло над чёрным вязким морем моего же страха. Я чётко осознала пространство вокруг меня, огромную глыбу дома за спиной, неподалеку тонкий металлический шест фонаря. И темноту за границей света. А в ней того, кто молчал и не двигался, сливаясь с ночью, растворяясь в ней, так естественно, словно это он был тьмой.
– «Не гоби…» – понимание, как вспышка молнии. Сознание тянулось к живой тьме, прикасаясь к ней невидимыми щупальцами. – «Ни агрессии, ни желания убить. Только жажда…»
Я отпрянула и, развернувшись, приложила палец к замку и влетела в открывшуюся на этот раз дверь. Уже в лифте, упершись лбом в стену, пыталась успокоить дрожь, сотрясающую все тело.
Понять, что это было, кто это был, не старалась. Может потом. Лишь бы успеть успокоиться.
Дверь открыла мне мама. Дети уже спали.
– Привет. Почему так поздно? – с волнением в голосе сразу же начала допрос с пристрастием Камэла.
– Мамуль, давай я в душ. А потом все расскажу. – поцеловав взволнованную родительницу в щеку, быстро разулась и на цыпочках прокралась в ванную. Закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.
Выдохнула. И дальше…
Умылась. Достала из сумки вещи. В том числе свою неожиданную обновку – спортивный костюм, правда немного порванный, но все же.
