Андрей замешкался и тоже приподнялся с постели,– с ним еще никто не разговаривал в таком тоне и с нажимом.
– Теперь послушай меня, внимательно, лапочка. Меня уже сложно разозлить, но если кто-то попытается совершить такой трюк, получит десятикратную отдачу. Но, лучше этого не делать, я с трудом себя контролирую.
Ты можешь мне угрожать, противостоять, но, запомни, только не злить, – и снова занял горизонтальное положение.
– Я тебя прекрасно поняла, надеюсь и ты меня тоже.
Замечательно, я очень рада, что мы завтра будем снова вместе.
– Поразительная женщина, – подумал Андрей и снова посмотрел на часы. – 06:45, пора. Он встал с постели и направился в ванную, а Анжела побежала на кухню готовить завтрак.
– Андрей, ты какой любишь кофе, крепкий или не очень?
– Крепкий и как можно меньше сахара, будет лучше, если ты еще добавишь немного сливок, – он вышел из ванны, вытер полотенцем вымытую голову и направился на кухню.
– О, какой ароматный запах! Нет ничего прекраснее, как встретить утром женщину на кухне. Это может понять только мужчина, – и присел к накрытому столу.
– Приятно слышать. Ты знаешь, а что может порадовать женщину?
– Что?
– Присутствие мужчины.
– Неужели?
– Серьезно.
Она достала из холодильника небольшой пакетик со сливками и добавила в чашку с горячим напитком.
– Спасибо! А себе?
– Я не пью.
Андрей задумался и промолчал.
– Странно, хранить молочный продукт, если его не употребляешь? Странно? Откуда ей знать, что я пью кофе со сливками? Или она их приготовила еще для кого-то. Странно?– подумал он.
– Ты опять о чем-то задумался? Знаешь, я тебе хочу сделать комплимент. После душа, ты выглядишь еще более привлекательным.
– Неужели? – она протянула ему бутерброд с сыром и колбасой, пытаясь поднять настроение.
– Очень вкусный кофе? Можно еще кружечку.
– Да, конечно, – и наполнила чашку, оставляя место для очередной порции сливок.
Андрей продолжил странно смотреть на пакетик со сливками.
– Еще сливок?
– Нет, спасибо, не надо.
У Анжелы была патологическая реакция на молочные продукты, молоко она не употребляла с детства. Ее тошнило при одном виде белой жидкости. И тут ее осенило:
– Он догадался. Выкручиваться бессмысленно.
– Ну, все, спасибо за завтрак, все было очень вкусно. Мне пора. Милая, я тебе обязательно позвоню во второй половине дня. Договорились?
– Договорились.
– А, сливки, по-моему, не очень свежие, тебе не кажется? Правильно было бы поступить, если транспортировать их смело в мусорное ведро.
– Я так и сделаю, – она тут же схватила вскрытый пакет и отправила в соответствующее место.
Андрей внимательно проследил за виртуозными действиями девушки и успокоился.
– Ты, сейчас куда? – Анжела подняла голову и направилась за поцелуем. Он прижал ее крепко к себе и позволил совершить задуманное.
– Домой.
Анжела занервничала, переминаясь с ноги на ногу, продолжила:
– А потом?
– А потом, к тебе и сразу в аэропорт, – и правой рукой изобразил взлетающий самолет, – У-у-у-у-у-у и в небо, высоко, высоко. Знаешь, не люблю самолеты, кстати, Артем тоже.
– Случайно, не его мы сегодня поедем провожать.
– Именно, его.
– И часто он совершает перелеты?
Андрей задержал дыхание, дрожь пробежала по телу, он больше не мог выдерживать любопытных вопросов. Анжела продолжала внимательно наблюдать за поведением мужчины, подозревая, что все вопросы, связанные с Артемом, его внушительно раздражают.
– Ну, все мне пора, созвонимся.
Анжела проводила гостя до входной двери, оглянулась, убеждаясь в том, что никто из соседей их не обнаружил вместе.
Вернувшись в квартиру, она пробежала в комнату, где окна выходили во двор, убедившись в том, что Андрей сел в машину и уехал, тут же схватила мобильник и набрала номер Ленчика.
– 01:50, – и сразу сбросила вызов.
Она снова подошла к окну, посмотрела во двор и утвердилась в том, что автомобиль гостя исчез. На улице шел снег и крупными хлопьями окутывал весь транспорт, хозяева, которых с уверенностью припарковывали к своим подъездам. Она жила в достаточно тихом, даже можно сказать глухом жилом квартале. Два года назад она не случайно приобрела девушку именно в этом жилом массиве, где незаметно сливалась в общей толпе жильцов, вечно кричащих во дворе детворы и постоянно болтающих старушек. Она всегда здоровалась с соседями, общалась с пенсионерками, иногда они с огромным интересом делились с ней местными новостями. Никто и никогда не мог кинуть на нее взор подозрения к ее довольно подозрительному и темному образу жизни. Анжела разместилась в мягком удобном кресле с высокой спинкой на кухне, которая по метражу занимала метров двенадцать и для удобства положения закинула обе ноги не небольшой деревянный стульчик. В этой позиции она любила размышлять и обдумывать непростые комбинации своих дальнейших действий и детали поставленных задач. На этот раз для легкости мышления она взяла пульт и включила телевизор, на российском канале транслировались новости. Отключив звук и наблюдая просто за изображением, она окунулась в размышления. В ее голове сформировалась вполне объяснимая модель общения с новым клиентом.
– Предположим, что он не желает меня допускать до своих дел, но, как женщина, я надеюсь, ему небезынтересна. Это факт. Так, самый слабый изгиб в его жизни – это ребенок. Вероятно, основной причиной исчезновения его второй половины, и для дурака понятно, а) любовник, б) несчастный случай. Понятно, он нуждается в женщине, которая по утрам должна вставать и готовить завтраки, на обед варить борщи, заниматься воспитанием детей и, разумеется, для тонуса ублажать в постели. Но, если таковая у него имелась, и его все устраивало, полагаю ее тоже, стала бы она заводить себе мужика на стороне. Но, конечно же, нет. Да, и попробуй от такого монстра загулять, прибьет на месте, в лучшем случае, а в худшем вместе с любовником. Значит, остается второй вариант. Возможно, мужик страдает, ребенок тоже, необходима баба в дом, стереть печаль и все прочее. Странно, почему хозяин утаил от меня основную деталь? Ясно, по понятным причинам, старый хрен думает, что рано или поздно я его оставлю. Именно это и произойдет, сколько мне можно терпеть его развлечения на стороне с молодыми глупыми потаскушками. Он плохо меня знает, надеюсь, что в скором времени я предоставлю ему прекрасную возможность увидеть меня в иной ипостаси. Андрей – орешек с довольно крепкой скорлупой. Расколоть не так-то просто, ударом молота можно только навредить, а вот с помощью тонкого и грамотного подхода, думаю, мне не доставит особого труда выпросить инструментик для вскрытия, а, понадобиться он и сам отворит потайную дверцу в ларец. Что еще нужно для мужика? Зашпаклевать темную дыру в его слабом месте, а у Андрея слабое место – ребенок.
В этот день и вечер от него не поступило ни одного сигнала, а сама Анжела не решалась позвонить ему первой. Слово есть слово, обещал, значит, должен был прозвониться, нет, значит, изменились планы. Весь день она просидела дома, смотрела телевизор, курила и пила кофе. На часах стукнуло половина двенадцатого. Нервы у нее накалились.
– Наверняка сейчас уже началась регистрация, а может быть задержка рейса и он еще успеет позвонить и заехать. Что я скажу хозяину?– думала она.
Она уже представляла, как состоится их следующая встреча, будь я его женой, я бы, как гадюка набросилась на жертву в тот момент, когда она ее не ждет, вначале придушила, а после, наслаждалась мертвецки обескураженным от парализации чудодейственного яда телом и покинула с чувством исполненного долга. Ее внутренняя чаша злости всегда была наполнена смертельным зельем. Для выброса его наружу, требовалось немного усилий, вывести хозяйку из состояния равновесия и эксцентричный порыв характера атаковывал противника.
От Андрея пару дней неслышно было ни звука. Анжела начала волноваться, но позвонить не решалась. Выходные провела дома, не выходя даже в магазин, с утра до вечера просидела, уткнувшись в телевизор, прокурив три пачки сигарет. Собственное самолюбие не позволяло ей внедриться в жизнь незнакомца внезапным телефонным звонком. В ее голове кружились одни и те же вопросы:
– Где он? Почему не позвонил? Не случилось ли чего?
Женская интуиция подсказывала, что беды пока не произошло, но она медленно, как щупальца осьминога подкрадываются издалека и направляются к ее нескучной жизни. Ее движение могла остановить только одна вещь, о которой она даже и не предполагала. К сожалению, об этом ей станет известно только после нашествия.
Было около десяти часов вечера. Андрей медленным шагом шел по узкой аллейке Бицевского парка. Под его ботинками на тонкой подошве хрустел снег. Безлюдный парк освещала бледная луна. Лишь зажженные фонари четко освещали аллею. Он еще раз взглянул на часы и убедился, что они пробили ровно десять. Буквально через минуту на противоположной стороне аллеи появился мужской силуэт. Молодой человек шел быстрым шагом, было заметно по его походке, что он лишает себя удовольствия перемещаться по Москве с помощью комфортного транспортного средства. Такова его работа. Встреча с курьером не приносила ему ни малейшей радости, только по одной причине, сведения, которые он ему поставлял о людях, по его запросу, оказывались полными мерзавцами, которые мало, что сохранили в себе человеческое, продавая за деньги все: дружбу, любовь, родных и т.д. Нечасто, но в целях крайней необходимости по вызову Андрея, они встречались именно в этом старом парке. Молодцеватый мужчина с коротко стриженой прической в светлом отечественного производства пуховика без головного убора приблизился к нему, посмотрел на часы и попросил извинение за столь незначительное опоздание.
– Слушаю вас внимательно.
– Я не задержу тебя надолго. Пробей этого человека, – и протянул ему фото, – Вот его телефон, некоторые данные и, пожалуйста, поподробнее.
– Хорошо! Как обычно, да?
– Совершенно верно, постарайся, как можно быстрей, мне срочно.
– Договорились!
– Спасибо!
– Через пару дней, думаю, все будет готово,– молодой человек аккуратно отправил фото во внутренний карман верхней одежды, вместе со сложенным вдвое листком бумаги.
Незаметно Андрей протянул, оглядываясь вокруг, стодолларовую купюру и также незаметно поместил ее во внешний правый карман пуховика.
– Через пару дней я прозвонюсь и никаких подробностей по телефону.
– Договорились, – он крепко пожал мускулистую руку Андрея и отправился обратно в том же направлении.
Ноги под тонкой подошвой стали немного подмерзать, Андрей решил прогуляться по парку еще минут пятнадцать. Свободная уравновешенная ходьба ему не помешала бы, тем более на чистом, свежем воздухе в окружении прекрасных сосновых посадок. Уставшие ноги гудели от постоянного нахождения в машине. Он немного потряс ими в разные стороны, несколько раз присел, и почувствовал, как разогналась кровь, и ногам стало гораздо легче. Потом сделал пару глубоких вдохов, и на счет десять стал очищать свой организм дыханием, в целях очищения сознания от различной мысленной шелухи. Этому методу его научили в лагере. Метод достаточно простой, но для него он стал настолько эффективным, что под действием постоянных тренировок, организм сам, можно сказать автоматически включался в лечебно-дыхательный режим.
– Один, два, три…….., десять – вдох. – Один, два, три………., десять – задержка. – Один, два, три…… десять – выдох. И еще раз……
Совершив несколько подобных манипуляций, он почувствовал, как его организм приобрел легкость, некую невесомость, голова очистилась от скверных мыслей, особенно подозрений, сознание подготовилось к обработке дальнейших информационных задач. Ему не требовалось держать свое тело в определенной физической форме. Для борьбы с противником у него существовало одно единственное оружие – мозги. «Всегда можно договориться» – это было его кредо жизни.
– Все, пора! – подумал он и направился к мерседесу, который был припаркован недалеко от метро.
В девять утра, в понедельник он сидел в своем офисе и разгребал все бумаги с договорами, телефон без конца трезвонил, звонили какие-то незнакомые люди и представлялись официальными работниками сотруднических фирм. Он попросил секретаршу соединять со своим замом, который четко в хронологической последовательности выполнял все рекомендации и просьбы генерального. Полагаясь на его ответственность и усидчивость в работе, Андрей не сомневался в фальшивости составленных договоров и зачастую передавал свои полномочия ему для подписания, а сам переключался на более серьезные финансовые дела в своей жизни. Работать всю жизнь на государство он считал идиотской затеей. «Пусть работают бездари на шоколадки, которые мало, что смыслят в работе государственного аппарата, оно и радо им заплатить калорийной плиткой за веру в правдивость законов и разработанных программ».
– Нужно позвонить Анжеле, она, наверное, волнуется, не очень прилично вышло с проводами Артема, но ее присутствие там было необязательно, – подумал он и сразу же, набрал ее номер. В ответ прозвучали сигналы занятости. Его это сразу же встревожило.
– Хорошо, надеюсь, обнаружит в списке пропущенных вызовов и перезвонит.
Прошел час, а ответного звонка он так и не услышал.
– Что за дела?
Второй раз набрать ее номер он не решился.
– Не хочет и не надо,– его внутри затрясло, в голову полезли самые сомнительные мысли.
К концу дня он отправился за город.
***
Большую часть своей жизни Всеволод Петрович проводил у себя за городом в шикарном особняке, построенном в традиционном стиле, еще при службе. Зимний вид окутанных снегом высоких сосен придавал его настроению особый шарм. Он любим весь вечер проводить у камина, а иногда и часть ночи, при этом всматриваться в огонь и вспоминать приятные счастливые денечки. Генерал в отставке несколько лет уже служил своей пенсии, при возможности помогал сыну и внукам. Младшую дочь он не видел уже несколько лет, невзирая на то, что та жила в Москве, а он в подмосковном Кратово. После смерти супруги он не уподобился найти ей замену. В свои шестьдесят пять он неплохо выглядел. Спорт и утренние физические нагрузки держали его в основательной физической форме. Его мотор работал, как часы, а вот печень пошаливала. По дому ему служила прежняя домохозяйка, которую еще при жизни привела Зинаида Павловна, так она и осталась на его попечении. Она тщетно служила хозяину, внимательно следила за его здоровьем, больной печенью, по тайной просьбе хозяйки, поскольку Всеволод Петрович не любил жалостей и снисхождений к своему здоровью. Он любил принимать ту пищу, которая приходила ему по вкусу. Любил хорошо приготовленный шашлык из свинины по кавказскому рецепту, хорошо поджаренное мясо и ни в коем случае не отказывался от копченостей. Что касается спиртного, принимал только с друзьями и по праздникам.
Он очень любил зиму и грустил, когда приходило время расставаться с замечательной порой. Скоро его любимые сосны-гиганты примут естественный вид и скинут зимние наряды. А потом появится слякоть, и мерзопакостная погода начнет давать свои отражения на тонометре и напоминать о его хронической гипертонии. Всеволод Петрович чутко реагировал на любые изменения в погоде, как барометр, заранее прогнозирующий изменения температуры.
На дачу к Пострякову Андрей мог появиться в любое время дня и ночи. Тот всегда был рад его видеть и слышать, тем более что Андрей всегда был искренен и почтителен к нему, иногда развлекал старика интересной и интригующей информацией из столицы. Закончив свой рабочий день, он сразу же отправился к нему. На дорогу ему понадобится часа полтора. Выехав с МКАДа, он повернул на шоссе, пробка оказалась незначительной. Через сорок минут он уже был в районе дачного поселка. Подъезжая к особняку, громко залаяли собаки.
– Лида! Принимай гостей, по-моему, это Кидалковский, по собакам чую, он. Как всегда без предупреждения. Проверь и сразу мне сообщи. Лида выскочила во двор, подошла к воротам и громко крикнула:
– Андрюша, это ты?
– Я, Лида, я, открывайте.
Она освободила ворота от засова и увидела перед собой высокого ухоженного мужчину, чинно одетого, от которого доносился запах шикарного французского парфюма.
– Андрюшенька, здравствуй! Давно ты нас не навещал. А Всеволод Петрович сразу догадался, что это именно ты совершил к нам визит. Говорит: – Зина, иди смело открывай, это Андрюша, по лаю собак чувствую, что это его черти принесли. Сам знаешь, его сложно обмануть. Так и оказалось. Я очень рада тебя видеть,– небольшого роста женщина поднялась на цыпочки, чтобы крепко обнять и поцеловать любимого гостя, как это делала раньше вместе с Зинаидой Павловной. Андрей наклонился, как можно ниже, чтобы предоставить женщине возможность ощутить радость от встречи. Он застенчиво улыбнулся, поблагодарил за теплый прием и поинтересовался ее здоровьем.
– Лида, как себя чувствуешь?
– Ой, Андрюшенька, по – разному, когда как. А, вообще, одним словом годы есть годы, от них никуда не денешься. Лучше, скажи, как ты? Как сын? Хоть поговорю с тобой по дороге в дом, а то сам знаешь, Всеволод Петрович не даст слова сказать, хоть сейчас расспрошу. А то уедешь, и я ничего про тебя не узнаю, а от него сам знаешь, слова клещами не вытянешь. Вот была бы жива Зина, все было бы совсем иначе, – и вдруг на ее глазах выступили слезы, и она заплакала, достала из халата носовой платочек и продолжила, – Извини, Андрюшенька, расслабилась.
– У меня все в порядке и с сыном тоже.
– Да, ну тебя! У тебя всегда все в порядке! Ну, да, ладно, не мое это дело. Если действительно хорошо, то и, слава Богу, пусть так и дальше будет.
– Как Всеволод Петрович?
– Ой, да, ты знаешь, злой какой – то стал последнее время, ходит, как бука, порой боишься подойти, что-нибудь спросить, гаркнет в ответ и бежишь от него подальше, как щенок обиженный. Ты знаешь, последнее время стал часто вспоминать о дочери, ты же знаешь, что они не общаются. А тут, что-то заладил, фотокарточки перебирал детские, ты знаешь, даже плакал. Вон, уже вышел встречать. Скучает по тебе, часто спрашивает. Вот и поговорили, слава Богу, успели.
На крыльцо вышел коренастый мужчина, крепкого телосложения, на его лице, даже издалека виднелась радостная улыбка. С накинутой поверх дубленкой, Всеволод Петрович не дождался гостя и вышел сам встретить любимца семьи.
– О – о – о, дорогой мой человек, ты, как всегда без предупреждения. Но, почему не мог позвонить заранее, Лида бы пирогов напекла, да еще чего-нибудь вкусненького приготовила.
– Да, Лидусь?
– Конечно, сколько раз ему можно говорить, бесполезно. Зинаида Павловна с ним боролась, не добилась, а нам уж и подавно.
– Ничего, время еще есть, исправим, – мужчина похлопал Андрея по плечу и пригласил в дом.
