К обновке помыла окна в кухне изнутри. Сразу захотелось помыть и снаружи, но для этого нужна стремянка. На стремянку шальных денег уже нет.
Екатерина Самсонова из П-К пишет:
– Прихожу на работу – а у меня на столе ваша книга лежит! Вот бы презентацию сделать!
– Уже намечено! – отвечаю. – 14 августа в 18:00.
Только вот книг не осталось почти. Думаю, может, в Городе переиздать? Чтобы не таскать из Москвы книги, я ж не ишак. И Катя присылает мне телефоны типографий, но предупреждает, что в П-К все очень дорого. Я не думаю, что дороже, чем через Москву, со временем разберемся.
Теперь уже знаю, что придется и макет тогда переверстывать в другие шрифты, иначе ридеро не разрешит.
МП дает мне наставления по книге, учит эвенским словам, сердится, что я неправильно повторяю за ней. А вы сами попробуйте! Там столько звуков, которых у нас нет, и гласных, и согласных! В интернете нашла статью про эвенский язык, так там одних букв алфавите тридцать шесть, а звуков-то больше! Потому как гласные длинные и короткие есть. А еще дифтонги, оййй…
Только «у имени тринадцать падежей, разветвленная система притяжательных форм (личных, возвратных, со значением отчуждаемой принадлежности). По особенностям спряжения различаются глаголы активного действия, состояния и начинательные.
Имеются свыше пятнадцать видовых и шесть залоговых форм глагола, шесть форм причастий и восемь форм деепричастий, отрицательные и вопросительные глаголы. Определение ставится перед определяемым словом и согласуется с ним по числу и падежу.
По грамматическому строю эвенский язык относится к языкам суффиксально-агглютинативного типа. В ольском говоре выделяют восемнадцать согласных и до двадцати гласных фонем (в том числе долгие гласные, а также дифтонгоиды иа, ие). Имеет место палатальный и лабиальный сингармонизм».
Целый мир, в общем.
До конца жизни будет, чем заняться долгими зимними вечерами.
Дорогой Бог, мозг и финансы
В визит-центр на нейрофитнес от ИГ, помимо тех, кто был в прошлый раз, пришли Л. и Лена из поселка Лазо. С Леной мы тоже знакомы по прошлому лету, беседовали на ямке о массажах, гуляли к лошадкам. Лошадки те, рассказала Л., были позже проданы – и новым хозяином съедены.
Сегодняшнее занятие посвящено отношению подсознания к финансовым потокам. Оказывается, просто не все готовы их принимать: откуда-то у людей страх, или стыд быть успешным, или установка быть «бедным, зато честным». Для советского поколения это вполне типично: не жили богато – нечего и начинать. Оказывается, и молодежь не вся воспитана в духе свободного бизнеса и рыночной экономики. В общем, по разным причинам люди не хотят брать деньги, им противно.
Закрываем глаза и просим Дорогого Бога исправить этот косяк в нашем мозгу. Деньги это хорошо, говорим, это будущие возможности принести еще больше пользы себе и обществу.
Л., в отличие от меня, всех присутствующих хорошо знает – это члены фольклорного ансамбля «Гуси-лебеди», которым она руководила, пока жила здесь. Договорились завтра вечером с ними со всеми костер пожечь у реки Быстрой, песен попеть.
Днем перед тем наметили отдельно с Л. встретиться по обмену массажными премудростями. Для этого велено мне принести чистую простыню.
Правка на рушнике
4 июля, вторник
Постирала простыню. Прополола кусок дернины, смыла с себя пыль в ванной и пошла на Речную улицу, два примерно километра, за ветклинику, за старую ферму, на берег реки Быстрой. Здесь жили Волковы Сергей и Лариса в малюсеньком домике возле сравнительно огромных конюшен.
Теперь стойла пусты, лошади проданы, Сергей умер от рака. Одной такое хозяйство не по силам, да и грустно, уезжает Л. в четверг к своему Володьке-гармонисту в Мильково, через неделю они распишутся.
У реки Быстрой небольшая сопочка естественного происхождения.
– Раньше ее называли Сопкой любви и с нее как бы начиналось Эссо. Вон там, повыше, первая школа была…
– Погоди, я читала, что первая школа была, там где сейчас администрация…
– Нет, это не первая, первая во-он там. К Наталье Петровне Сычевой сходи, она все знает, все помнит.
– Да уж я давно собираюсь к ней с книжкой, это же от ее рассказов вообще такая идея книги родилась, да все никак не решусь. Придумала сначала закончить с огородом, а потом уже совершать визиты. К ней, к Приходько…
На вершине сопки растут три могучие лиственницы и несколько берез. В траве десяток оранжевых лилий. Не слабых, даурских. Расцвел мышиный горошек и какой-то еще другой горошек, клевера – ползучий, луговой и какой-то еще.
– Я передам тебе технику «Правка на рушнике» из системы «Казачий спас».
Л. так и говорит «передам», а не покажу. И передает. Еще передает песенку, которую можно петь во время исполнения техники.
– А можно и другую какую-нибудь свою, если есть.
Лена из Лазо то снимает видео, то не снимает, то я не вижу.
В ответ показываю мышечные тесты, работу со шрамом, рассказываю про 12 шагов, про свой путь и опыт.
Из-за Пионерской наползает неприятное облако дыма с заревом от пожара – зловещее, но красивое. Лес все еще горит, дождя так до сих пор и не выпало ни капли с моего появления на Камчатке, уже три недели.
Иду полтора километра домой, одеваюсь потеплее и возвращаюсь к восьми, уже к огню. Приходит Юля с двумя белоголовыми сыновьями, лет четырех и шести, приходит ИГ.
Немного песен, чай из трав, овощной салат, расстановки на прекращение старых отношений.
В конце концов я тоже спела свою «Василисину песню» под аккомпанемент одной ложки и пошла восвояси, потому что была уже полночь, а в пять утра онлайн-группа.
Группу я проспала.
Граненые иглы, сухожильные нити
5 июля, среда
Проспала я группу – ну и ладно, и без нее три дня духовных практик подряд. Дорогой Бог лучше знает, сколько мне нужно спать. Села на свой новый старый велосипед без задних тормозов и поехала в огород. Господи, какое счастье ездить на велосипеде, дорогой мозг сразу скидывает лет сорок!
Выкорчевала еще пару квадратных метров пырея и поехала к МП уху из чавычи кушать. По дороге купила ей средство от мух, «но только не дихлофос».
МП недовольна тем, что Лена Пестерева в нашей книге называет ее «великой женщиной».
– Вот Лене и пишите свои претензии, – сливаю ответственность я. – Она писатель, она так видит. Говорит, Антона Палыча Чехова тоже все ненавидели, про кого он писал, но он тем не менее великий писатель Чехов.
– Я так устала, с утра шью торбаса для музея. Гранеными иглами…
– Что, бывают граненые иглы???
– Конечно! Это же кожа, камус! Сухожильные нити! Ты должна меня сфотографировать за работой!
– Обязательно!
– И написать: «Великая женщина за работой!»
…
– Я так устала… Может, ты за меня пошьешь?
– Покажете, как – так давайте и пошью.
– Да ну, ты сто лет будешь шить!
– Зато вы сто лет будете отдыхать. Ну или сошьете что-нибудь другое…
В горах горят леса, летают вертолеты туда-сюда, не могут потушить. МП плохо спит, видит тревожные сны, переживает за оленей, ведь горит их корм, его и так немного.
Рассказывает, как кочевали с родителями, как жили в поселках, которых теперь уже нет – Лаучаны, Кекук – всех Советы согнали в Анавгай и в Эссо. Некоторые эвены еще долго оставались на своих рыбалках, не хотели укрупняться.
Рассказывает, как таскали с братом из запасов сахар, ножом кололи, размачивали в речке и ели. Как мать заметила, что полугодовой запас сильно поуменьшился, и корила их. Но не прибила. Смеется. Это приятные воспоминания.
Вечером в визит-центре снова расстановки, и я становлюсь в них то чьей-то душой, то сыном одиннадцати лет… Благодаря велосипеду, я примерно на столько лет сегодня себя и чувствую, так что это совсем не сложно.
Из бассейна куда-то делась половина воды, зато оставшаяся половина комфортной температуры, можно посидеть в ней подольше. И поплавать. Стоять в воде по пояс как-то глупо, да. И кусают комары.
– А сегодня ты мне не нажимала на больную точку.
– Ну как не нажимала, нажимала, просто она больше не болит, наверное…
– Ну-ка нажми еще раз… Хм, действительно, не болит больше…
Каэрс
6 июля, четверг
Громкоговоритель запрещает ходить в лес и приезжать в Эссо. Рекомендуют даже лишний раз не выходить на улицу и носить маски. В поселковом чате ищут, кто доставит из города полтонны чего-то там для тушения пожара. Пожара не видно, но дымом пахнет, дальние сопки в дымке.
Утром проводила Л. с Леной на автобус, выдала Лене метр тейпа, показала, как клеить на шрам. Хорошо, что показала, потому что вчерашнее объяснение, судя по реакции, не было понято. Взгляд у Лены расфокусирован, мысли где-то далеко в будущем, или наоборот, глубоко в себе; ощущения того, что она разговаривает со мной – нет. Однако это не повод не пытаться.
