Но нет! Шарлотта не могла рассказывать о своем романе ни единой живой душе!
– Мы должны хранить все в тайне, кара[1 - От итал. cara – дорогая.], – говорил он всякий раз, прижимая ее к себе. – Никто не должен знать о нас, понимаешь?
Конечно, она понимала: ведь он женат, старше ее, к тому же очень важная персона, – но некоторые вещи казались ей странными и непонятными. Например, он мог исчезнуть посреди ночи ради важной деловой встречи или явиться с черным дипломатом, забитым плотными пачками долларов. Однажды Шарлотта видела, как такая пачка перекочевала в руки местного шефа полиции в номере дешевого отеля.
– Все, что связано с тобой, останется тайной, – с жаром шептала Шарлотта на ухо любимому. – Но мне важно знать о тебе все. Я жажду быть частью твоей жизни. Ведь я так люблю тебя!
На это он всегда улыбался и принимался целовать ее, уверяя, что тоже любит и находит такие признания очаровательными, однако никогда не откровенничал.
– Это для твоей же безопасности, – говорил он.
И эта загадочность лишь подбрасывала дров в огонь ее страсти.
Иными словами, Шарлотта жила на полную катушку. А сегодняшний вечер обещал стать особенным.
Заглянув в карту, оставленную возлюбленным – как романтично! – Шарлотта вышла из машины и зашагала по булыжной мостовой в направлении набережной.
Прошлой ночью, взяв «ниссан» четы Энчеррито, она рискнула проследить за любимым мужчиной. Задача оказалась не из легких, особенно когда они выехали за город: фонарей совсем не осталось, а зажигать фары Шарлотта не решалась, боясь выдать себя. Она начала нервничать, гадая, как найдет дорогу назад, если потеряет любимого из виду, но в этот момент его пикап съехал с дороги на большую поляну, уставленную полукруглыми тентами, напоминающими большие бежевые грибы. Под тентами угадывались столы, за которыми сидели мужчины и что-то делали в свете старомодных настольных ламп, работавших, очевидно, от генератора. Возлюбленный выскочил из пикапа и принялся ходить между столами, проверяя работу мужчин. Щурясь, Шарлотта вглядывалась в даль, пытаясь разобрать, что происходит. Не выдержав, она вышла из машины и торопливо зашагала к тентам, но двое вооруженных мужчин преградили ей путь.
– Не стреляйте! – крикнула она так громко, что ее должны были услышать за каждым столом.
Любимый резко обернулся, на лице промелькнули изумление и гнев, но почти сразу оно смягчилось.
– Кара! – рассмеялся он и заспешил к ней. – Ты следила за мной?
– Я… я просто хотела понять… – бормотала Шарлотта, тая от тепла его ладоней. Однако от ее внимания не ускользнуло, что крепкие парни так и не опустили оружие. – Ты же ничего мне не рассказываешь.
Возлюбленный махнул рукой, и вооруженные люди расступились.
– Даже не подозревал, что ты такая авантюристка. – Он с улыбкой потрепал ее по волосам, и она зарделась. – А ты смелая! Я тебя недооценил.
Шарлотта выдохнула от облегчения и удовольствия. Любимый не держал зла и был рад ее видеть! Она поступила верно, пойдя на риск: доказала, что не простушка и не трусиха, доказала, что они достойная пара.
– Идем, – потянул он ее за руку. – Раз уж ты здесь, устрою тебе экскурсию.
Так Шарлотта узнала о его тайной империи.
Кокаин.
Само слово вызывало трепет. Прежде Шарлотта видела волшебный порошок только по телевизору, а теперь стояла в центре кокаиновой фабрики, наблюдая за производством. Это было так захватывающе! Любимый рассказывал о порошке с любовью, и Шарлотта слушала с восторгом, боясь перевести дух. Она вела себя так, словно во всем происходящем не было ничего необычного.
– Должно быть, ты потрясена, – спросил он после долгой экскурсии. – Ты все еще желаешь быть со мной? Ведь я преступник. – Последнее слово было произнесено с большой гордостью.
– Я хочу быть рядом всегда, – прошептала Шарлотта, не отрывая восхищенного взгляда от любимого лица.
Они вернулись к его машине и занялись сексом так страстно, как никогда прежде. Затем он проводил Шарлотту до знакомой трассы.
Обратно она ехала с зажженными фарами.
Целую неделю от возлюбленного не было ни слуху ни духу. Шарлотта была сама не своя, предполагая худшее: или он решил ее бросить, или с ним что-то случилось, – однако этим утром получила эсэмэс: «Кара, я скучал по тебе. Встречаемся в семь вечера. У меня для тебя сюрприз». Затем пришла ссылка на фрагмент карты. Место встречи на ней было указано точкой.
Сердце Шарлотты взволнованно затрепетало. Прежде любимый не выражал свои чувства так открыто! Это было совсем не в его стиле. Впрочем, как и карты с метками. Похоже, вынужденная откровенность открыла новую страницу их прекрасной истории. Теперь любимый воспринимал ее как равную.
Шарлотта светилась от счастья. В животе порхали бабочки. Да, это была любовь.
Указанное на карте место выглядело глухим и безлюдным. Быть может, планировался пикник? Шарлотта представила пестрое покрывало на траве, пару хрустальных бокалов, холодное вино и бутерброды. Это было вполне в духе любимого: скромно и одновременно с шиком. Ее мужчина был необычным во всем, особенным, ни на кого не похожим. Шарлотта считала, что отныне ее жизнь неразрывно связана с ним, и никакая жена, никакая разница в возрасте, никакой опасный род занятий не в силах это изменить. Какой именно будет эта жизнь, она не представляла. И что скажут родители? Но Шарлотта не боялась. Она же смелая! Вот и любимый прежде ее недооценивал, однако теперь все будет по-другому.
Она может стать кем пожелает.
Единственная подруга Фредерика Зидан, тоже приехавшая в Мексику поработать на лето, не понимала, что движет Шарлоттой. Фредерика была в курсе, что у Шарли роман со взрослым женатым мужчиной, но деталей не знала.
– Не ходи туда! – умоляла Фредерика, увидев отмеченное на карте место. – В этом районе и в дневное время небезопасно, а уж на ночь глядя и подавно. Об этом все знают. И твой мужчина тоже должен знать!
– Да перестань ты трястись как осиновый лист, – хихикала Шарлотта. – Все будет отлично.
Но Фредерике было не до смеха.
– Это бандитский район, серьезно! Грабежи, похищения, убийства… Говорят, там пропадают люди.
– Я-то не пропаду, – отмахнулась Шарлотта.
– Откуда такая слепая уверенность?
– Я же буду не одна, забыла? Со мной будет мой любимый. Он защитит меня от любых неприятностей.
Это был последний разговор Шарлотты Клэнси и Фредерики Зидан.
Глава 3
Лиза
Наши дни
– Ну, Лиза, как прошла неделя?
Доктор Никки Робертс откинулась в своем потертом кожаном кресле и тепло улыбнулась пациентке.
Лиза Флэннаган. Двадцать восемь лет, бывшая модель, содержанка Уильяма Бадена, семидесятилетнего миллионера и владельца лучшей футбольной команды «Лос-Анджелес Рэмс». Восстановление после зависимости, викодин. Склонность к нарциссизму.
– В целом неплохо, – пропела Лиза и в молитвенном жесте сложила ладони, выражая благодарность врачу. – Я ухожу от Уилла, и делаю это осознанно. Мне кажется, я двигаюсь в правильном направлении, к свету.
– Это хорошо. – Никки кивнула, предлагая пациентке продолжать.
В стекло барабанил дождь. К счастью, это был последний сеанс на сегодня. Никки хотелось оказаться дома, забраться под одеяло и подремать под шум дождя.
– Да, хорошо! – подхватила Лиза. – Ваш совет на прошлом сеансе очень помог мне. Прекрасный совет!
Лиза всегда так выражалась: сплошь восклицания и избитые фразочки. Она походила на подростка, который, залпом прочитав книгу по саморазвитию, теперь считал себя гуру и кладезем великих знаний. Конечно, судить пациентов – это непрофессионально, и как практикующий психотерапевт Никки не оценивала пациентов, но как обычный человек… О, оценивала, и еще как!
Лиза Флэннаган была эгоисткой и трутнем. Разрушительницей семьи. Убийцей невинного ребенка. Шлюхой.
Пока Лиза, развалившись на удобной кушетке, изливала душу, Никки думала о том, какое это облегчение, когда можешь говорить о своих переживаниях, зная, что тебя слушают.
– Я съехала из апартаментов Уилла, – гордо заявила мисс Флэннаган. – Я решилась. Я смогла. И знаете что? Уилл был в шоке! Он так взбесился! Я думала, он меня убьет. Кричал, швырялся вещами…
– Он угрожал? – спросила Никки.
– О да! Еще как угрожал. Вопил: «Ты не можешь так со мной обойтись, ты принадлежишь мне, я тебя уничтожу!» Утверждал, что без него я ничто. В общем, говорил мерзости. Но знаете, я держала себя в руках и говорила с ним очень спокойно. «Малыш, ты не понимаешь, но я хочу пожить для себя, мне двадцать восемь лет, я хочу покоя, я уже не девочка на побегушках».
Лиза всегда с нетерпением ждала встреч с Никки Робертс. Она успела рассказать психотерапевту все. О том, как сидела на викодине. О том, что в ее жизни были лишь эти маленькие таблетки да здоровенный игрок из команды Уилла, который иногда забегал потрахаться в квартирку, купленную престарелым любовником. Поначалу Лиза не понимала, что Уилл контролирует каждый ее шаг, лишает свободы выбора. Спасибо психотерапевту, у нее открылись глаза.
Более того, благодаря Никки Робертс Лиза осознала, что может быть самостоятельной и контролировать свою жизнь. Она поборола зависимость от викодина, и пусть Уилл тоже предлагал ей лечь в клинику, решение она приняла сама.
«Я хороший человек, – думала Лиза. – И если мне удалось бросить викодин, я смогу бросить и Уилла».
Конечно, квартиру она оставит себе. Вернее, не оставит, а продаст. Ведь ей понадобятся деньги. Колье с сапфирами и бриллиантами – подарок Уилла на двадцатичетырехлетие – тоже следует продать. Лиза Флэннаган не собиралась вступать в новую жизнь с пустыми руками. В конце концов она потратила на этот роман восемь лет, и ей требовалась компенсация. К тому же Уилл не нуждался в деньгах, квартира и шмотки любовницы его точно не разорят. Лиза была послушной сожительницей и в нужный момент избавилась от нежелательной беременности. Будь у нее сейчас ребенок от Уилла, она могла бы получить гораздо больше: пожизненное содержание например, – а так они просто тихо-мирно расстанутся…
Лиза болтала, потягивая огуречную воду, и время от времени бросала взгляды на женщину, сидевшую в кресле напротив.
Доктор Никки Робертс…
Какую жизнь она вела за пределами этого уютного кабинета?
Из Интернета Лиза знала, что доктор Николя Робертс, урожденная Хаммон, тридцати восьми лет, окончила Колумбийский университет по специальности «Психология отношений», затем повышала квалификацию в Калифорнийском университете и проходила стажировку в Медицинском центре имени Рональда Рейгана, однако ни на одном из сайтов не нашла информацию о том, где и как психотерапевт встретила своего мужа, доктора Дугласа Робертса, нейрохирурга, специалиста по расстройствам мозга, а спросить напрямую не решалась.
Муж Никки Робертс погиб в аварии год назад. Об этом писали во всех газетах. Нейрохирург был известен в высших кругах, занимался благотворительностью, спонсировал реабилитационный центр для людей с зависимостью любого социального статуса и финансового положения.
Было что-то ужасное в том, что успешная красивая женщина, сидевшая напротив Лизы и время от времени поправлявшая волну каштановых волос, с такой прекрасной фигурой и умными зелеными глазами, – несчастная вдова, скрывающая за маской спокойствия тоску по погибшему мужу.
«Бедняжка, – думала Лиза. – Надеюсь, ей есть с кем разделить свое горе. Она заслуживает счастья».
– Боюсь, время вышло.
Мягкий, обволакивающий голос психотерапевта вывел Лизу из раздумий, и она взглянула на часы.
– Боже, вы правы. В вашем кабинете время летит незаметно. С ума сойти! Вжик – и сеанс окончен. Вам так не кажется, доктор Робертс?
Никки дипломатично улыбнулась.
– Да, порой кажется.
Лиза Флэннаган поднялась с кушетки.
– У вас есть плащ или зонт? На улице моросит.
– Правда? – Лиза даже не заметила, что по окнам стекают капли.
На ней была короткая джинсовая юбочка с кружевной оборкой, едва прикрывавшая ягодицы, и маленький белый топ с блестящими буквами «Тебе нужна лишь любовь», натянутый на груди так, словно Лиза купила его в детском отделе.
– Вы продрогнете в таком наряде, – покачала головой Никки и достала из узкого шкафа бежевый дождевик. – Вот, возьмите мой плащ. У меня машина на подземной парковке, я не успею промокнуть. Вернете на следующем сеансе.
– Ну, только если вы настаиваете. – Лиза улыбнулась и с чувством пожала психотерапевту руку. – Вы так добры, доктор Робертс. Правда, очень добры.
Мисс Флэннаган искренне восхищалась ею. Подобные благородные жесты отличали Никки Робертс от всех прочих. Она не просто работала с людьми и получала за это деньги, а заботилась о своих пациентах.
Заботилась о Лизе.
На улице было сыро и темно. Аллея, ведущая от бизнес-центра «Сенчури плаза», терялась в серой дымке дождя. Каждая мышца его тела гудела. Кожа, казалось, горела, горло пылало, словно в пищеводе разлилась кислота. Капли дождя касались кожи словно крошечные иглы. Он страдал, страдал невероятно.
Но блаженство было уже близко. Боль, нескончаемая боль пройдет, уступив место сладостному экстазу. Когда он покончит с этим делом, его ждет награда. Осталось совсем немного.
Дороги были запружены машинами, но в переулках было безлюдно. В дождливые дни жители Лос-Анджелеса предпочитали ездить за рулем либо не выходить на улицу.
Но только не она.
Не она.
«Выходи! Выходи быстрей! Я не могу больше ждать!»
Да. Вот и она.
Как-то слишком рано. Раньше, чем обычно. Он ждал ее через полчаса и оказался не готов.
Сердце забилось чаще.
Кутаясь в плащ и низко опустив голову, она торопливо шла против ветра. Даже зонта нет, идиотка!
– Помогите! – крикнул он, однако голос прозвучал тихо и жалобно. Она могла и вовсе его не услышать. – Помогите мне!
Лиза Флэннаган обернулась и увидела парня, почти подростка, судя по субтильному силуэту, скрючившемуся возле скамейки в дальнем конце аллеи.
– Прошу, – взмолился он. – Вызовите «девять-один-один»! Меня избили.
– Вот ужас! – Лиза выхватила из кармана телефон и, набирая заветные цифры, бросилась к парню. – Что с вами произошло?
Парень лежал на боку и держался за живот. Его трясло. Серая толстовка, слишком большая для худого тела, промокла насквозь. Лицо скрывали капюшон и слипшиеся волосы.
– Служба спасения. С кем вас соединить? – раздался голос в трубке.
– Полицию, пожалуйста! – крикнула Лиза. – И неотложку. – Она присела на корточки и осторожно убрала мокрые волосы со лба парня. – Держись, помощь близко. Где болит?
