Ирина Тулинова "Пик Коммунизма"

Пик Коммунизма
Ирина Тулинова

В Альтернативной реальности XX съезд стал для коммунистической партии значимым, но не роковым. Советский Союз не распался и коммунизм был построен. В обществе будущего Арсений Снегирев ищет свое призвание и не сомневается в коммунизме. Но так ли все безоблачно в мире победившей утопии?

Ирина Тулинова

Пик Коммунизма

Снегирев

Светлое будущее наступило: в Польше и Венгрии, в Румынии и Чехословакии, в Китае и Корее построили долгожданный коммунизм. В Советском Союзе – сердце коммунистического мира были преодолены все буржуазные пороки и пережитки. Общество жило по принципу от каждого по способности, каждому – по потребности. Советский народ шел от победы к победе: первый отправил человека в космос, построил лунную станцию и готовился к колонизации Марса. Все творческие силы советских строителей будущего были брошены на то, чтобы советские космические корабли достигли этой красной планеты первыми. Потому как победил коммунизм не везде.

Капиталистические страны во главе с Соединенными Штатами Америки продолжали тянуть прогрессивный мир в хаос апартеида, безработицы и эксплуатации. Военная машина кап.стран продолжала порабощать развивающиеся страны. Советские пролетарии боролись с засильем капиталистов в Африке, Юго-Восточной Азии и Латинской Америке. Но самая главная битва шла за космос, и сильнее всякого оружия в этой войне была пропаганда.

Снегирев спешил. Закончив работу в автомастерской, куда его на лето пристроил отец, он наспех принял душ. Насухо вытирая волосы, Снегирев хорошенько рассмотрел себя в зеркало. Он был среднего роста, а спортивное телосложение выдавало в нем заядлого спортсмена (каждый вечер Снегирев проводил на турнике). На загорелом круглом лице, которому он всегда старался придавать серьезный вид слегка пробилась щетина. Большие серые глаза обрамляли черные ресницы. Нос прямой. Волосы темное-русые. Еще раз все проверив и пригладив волосы, Снегирев пошел на почту. Она тоже должна было скоро закрыться, но он уговорил сторожа, чтобы тот впустил.

Крохотное деревянное здание почты было в самом центре колхоза около сельсовета. Внутри кроме бюро, за которым лежали посылки, стоял небольшой стол с ЭВМ. Электронная машина состояла из пузатого монитора с цветным экраном, системного блока, клавиатуры и мыши. В городе, как говорили, ЭВМ-ы были с тонкими мониторами и работали шустро, но в колхозе «Красный путь», где жил Снегирев, были рады и этому.

– Добрый вечер, дядь Ваня, я только проверю – может ответ пришел.

– Валяй, – буркнул сторож, – только не долго.

ЭВМ запускался, как казалось Снегиреву, целую вечность, и шумел, как мотор трактора. Наконец черный экран стол голубым и Снегирев подключился к ОГАСу. ОГАС – общегосударственная автоматизированная система учета и обработки информации была запущена в восьмидесятых, чтобы управлять экономикой и планом. В те далекие времена парт. функционеры из-за лени или из желания навредить доводили до того, что товаров народного потребления на всех не хватало. На улицах толпились огромные очереди за продуктами, а предметы быта или одежду приходилось покупать на черном рынке. С введением ОГАС государство смогло в режиме реального времени контролировать выпуск необходимой продукции, что навсегда изменило быт и приблизило советский народ к коммунизму.

Основанная на принципах кибернетики, система со временем решила проблему бумажной волокиты и стала незаменимой для коммунистов. Через ОГАС можно было записаться к врачу, получить билет в кино или театр, а если свободных билетов не оказывалось – забронировать билеты на следующий сеанс. ОГАС связывала все регионы Советского Союза в единую сеть. В городе к ОГАСу можно было подключиться через спец. терминалы, они стояли на каждом углу. В колхозах, где надобности в таких терминалах не было подключались через ЭВМ.

Снегирев зашел в личный электронный кабинет, забив ИНГ – индивидуальный номер гражданина. Он слагался из даты рождения, номера записи из род. дома и почтового индекса по прописке. В электронном кабинете находилась вся личная информация о Снегиреве: анкетные данные, электронные документы и почта. В его анкете значилось: Снегирев Арсений Петрович; год рождения: одна тысяча девятьсот девяносто пятый; место рождения: Воронежская область, колхоз «Красный путь»; семейное положение: холост; статус: комсомолец.

К своему двадцати-одному году Арсений Снегирев окончил школу с золотой медалью, прошел обязательную военную службу и год заочно отучился на рабфаке. А теперь он ждал ответ на заявку.

Новых писем не приходило. Арсений вздохнул. Он вновь зашел в ОГАС и выбрал электронную страницу «Пик Коммунизма». На экране появилась красочная иллюстрация, изображающая ультрасовременный город, в центре которого высилось здание, похожее на здание МГУ. Краткая справка сообщала, что город-университет «Пик Коммунизма» объявляет набор студентов на две тысячи шестнадцатый – две тысячи семнадцатый учебный год. Ниже перечислялись специальности, списки экзаменов необходимых к зачислению и фотографии. На фотографиях студенты с радостными лицами гуляли по огромному парку, окружавшему университет, слушали лекции, проводили эксперименты в лаборатории и делали физзарядку в огромном спортивном зале.

– Ну, чего? – голос сторожа вернул Арсения в реальность – пришло письмо?

– Нет… Ничего. Спасибо, дядь Вань, что впустил. Пойду домой.

– Ага, ты это… Не горюй сильно, если не примут.

Снегирев шел домой, не видя ничего перед глазами. Результаты экзаменов уже должны быть известны. В город-университет «Пик Коммунизма» мечтал поступить каждый сознательный выпускник. Но всех подряд туда не брали – отбор был очень строгим. Если показатели здоровья абитуриента не дотягивали до показателей космонавта, а экзамены хоть по одному из предметов не дотягивали до оценки «отлично», он не проходил. Сбор в университет начинался в середине августа. То, что ответное письмо на заявку не пришло означало только одно – отказ.

Дома родители, брат, недавно вступивший в комсомол и три младшие сестры сидели за столом. Мать взволнованно взглянула на Арсения, но ничего не спросила.

– Садись, остыло уже. Мать положила, а ты бродишь где-то. – уронил отец.

Отец Арсения, Петр, суровый и грубый мужчина сидел облокотившись на стол. На его лице пролегли морщины, выдавая его возраст и усердие в труде, а от одежды пахло мазутом. Арсений совсем не походил на отца. Свою внешность он наследовал от матери. Его мать Мария, стройная и статная женщина, носила длинную русую косу, собрав ее в кольцо на затылке. Она родила его уже поздно – в двадцать лет, а следом еще четверых. Советское правительство считало, что женщина способна родить восемь здоровых детей, но от всех этого подвига не требовало. Однако для тех женщин, что родили восемь и более детей, правительство создало специальные санатории повышенной комфортности.

Сестры с видимым отсутствием аппетита пытались дожевать слоеную запеканку с печенью.

– А ну, ешьте! – приказала им мать.

– Ну, мам!

– Ешьте, печень полезна – в ней много железа.

– Она невкусная.

Отец усмехнулся.

– Вот молодежь пошла! – проговорил он – дед мамалыгу ел, тогда ничего не было после войны.

– Малылыга? Что такое малылыга? – в один голос начали спрашивать сестры.

– Не малылыга, а мамалыга – каша такая из кукурузы.

– Фу.

– Будешь голодать – все съешь. Мы в ваше время с матерью уже работали. В счастливое время живете.

– А ты где был? – спросил отец сына.

– На почту ходил.

Все затихли и уставились на Арсения. Тот молчал, опустив голову.

– Так, пионерки, – скомандовал отец, – поели? Идите мусор сортировать.

– О, нет! – запротестовали сестры.

– Василий, ну-ка скажи как там?

– Забота об экологии приближает нас к коммунизму.

– Вот. От каждого по способности, каждому по потребности. Помоги им, Вася.

Брат увел сестер в сени, где стояли три небольших контейнера для раздельного сбора мусора и один специальный для стеклянных бутылок – за них давали специальные талоны. Колхозы стремились к коммунизму, но еще его не достигли, потому талоны были в ходу. Работники получали определенное количество их за трудодень, это зависело от квалификации и партийного статуса. За сданную государству продукцию колхозы тоже получали талоны, разделяя их между колхозниками.

Талоны заменили деньги, превратив крестьян из мещан-собственников в работников производства. Сельскохозяйственные машины позволяли обрабатывать огромные посевные площади, а удобрения и селекция повысили урожайность.

– Ну что там? – спросила Арсения мать.

– Ничего…

– Не взяли? – переспросил отец.

– Не пришло письмо.

Отец вздохнул.

– А сбор когда?

– Скоро уже…

– Знаешь, – начала мать, – ты можешь и в колхозе остаться, отец тебя пристроит.

Тот кивнул.

– Нет…

– Это раньше ничего не было, сейчас-то на все талоны дают. Через ОГАС опять же можно достать.

– Ну в город тогда. Я с дядей Мишей договорюсь. Дядю Мишу помнишь? Он на оборонном заводе работает. Устроит тебя, комнату дадут. У них-то в городе настоящий коммунизм, даже талонов нет. Заходи в магазин бери, что хочешь и сколько хочешь.

Снегирев помотал головой.

– Мы никаких институтов не кончали. – упрекнула Арсения мать. – И ничего! Отец, скажи ему.

– Порешил – пусть ждет. – ответил тот. – Не поступит – работа всегда найдется.

Снегирев бредил звездами. С детства он зачитывался книгами о далеком космосе, изучал строение звездных систем и схемы космических кораблей. «Скоро Советский Союз колонизирует Марс», – размышлял Снегирев, – «может случиться дожить и увидеть это своими глазами. А может удастся создать корабль, который полетит к далеким звездам.» Снегирев хотел выучиться на инженера, чтобы строить космические корабли. Нужная специальность была только в университете «Пик Коммунизма» именно поэтому он так стремился попасть туда.

После ужина Снегирев пошел в комнату отдохнуть, но он не мог взять себя в руки и решил прогуляться, чтобы отвлечься от тяжелых раздумий. Арсений побрел к турникам, но ноги сами принесли его к зданию почты.

– Ты чего? – усмехнулся дядя Ваня. – Счастья попытать хочешь?

– Ага.

На свинцовых ногах Снегирев снова вошел и запустил ЭВМ. Подключившись к ОГАСу, он увидел на странице почты уведомление о новом письме. Арсений уставился на него не в силах открыть. Собравшись с духом, он кликнул на значок. Письмо он читал через слово; «явиться в сборный пункт не позднее двадцать второго августа», «при себе имеешь комсомольский билет», «средства личной гигиены» – мелькало у него перед глазами. Снегирев еще раз прочел письмо. В нем сообщалось, что он зачислен на первый курс университета, на специальность «инженер-конструктор космических кораблей».

– Поступил! – воскликнул он. – обхватив руками голову, Снегирев пытался унять волнение.

– Молодчина! – обрадовался сторож.

– Только пока никому, – ответил Арсений. – Я сам скажу!

Дядя Ваня в знак согласия закивал.

Снегирев вернулся домой поздно и, никому не сказав о поступлении, лег спать. Утром он неожиданно проснулся, услышав, что кто-то настойчиво стучит в дверь. Это соседка тетя Нина ни свет ни заря явилась к матери.

– Мария, – услышал Снегирев, – а ты когда проводы сыну будешь делать?

– Так он еще не поступил, может не придется еще провожать.

– Как не поступил. Приняли его.

– Он вчера ходил вечер – не было письма.

– Иван сказывал, что Арсений дважды к нему заглядывал. Первый раз ничего не пришло, а второй раз письмо было. Он сам видел.

– А нам ничего не сказал…

Весь колхоз уже был в курсе. Не успел Снегирев встать, как мать напустилась на него за его молчание. Она с одной стороны была горда, а с другой боялась отпускать сына. Отец был как всегда тверд:

– Приняли – значит есть к нему доверие. Надо отправлять.

Целый день Снегирев принимал поздравления и наставления. На проводы пришел весь колхоз. Мать суетилась, собирая Арсения в дорогу. С собой требовалась одна смена одежды, предметы личной гигиены и документы. До пункта сбора нужно было добираться самому, они были в каждом регионе Советского Союза. Было решено, что Снегирев остановится в городе у родственников, а в понедельник отправится в университет.

– Ты напиши, как доедешь. – наставляла мать. – А потом не забывай, звони нам.