Владимир Рыбак "Шах Целиннный"

Шах Целиннный
Владимир Рыбак

Воспоминания студента-шестидесятника о временах освоения отрядами целинников степных земель Казахстана.

Владимир Рыбак

Шах Целиннный

Глава 1. Отъезд

Когда-нибудь увидит свет правдивая

повесть о моих славных деяниях…

Мигель де Сервантес

Начинался 1968 год. Володя успешно закончил первый семестр первого курса мединститута и вернулся на учебу после зимних каникул. В общежитии на Садовой, где он жил в одной комнате с четверокурсниками: земляком Вадимом и кинешемцем Володей, прошел слух о формировании отряда целинников. Сорок студентов мединститута в составе сборного Ивановского студенческого отряда Вузов после летней сессии должны отправиться на два месяца в Казахстан на «большую целину». Целина была освоена десять лет назад, но романтическое для молодежи название осталось. Предполагалось в одном из целинных совхозов строить разные объекты, поэтому в отряд в первую очередь зачисляли тех, кто владел хоть какими-то навыками строительного дела. Требовались каменщики, плотники, кровельщики, а также подсобные рабочие. Володя загорелся желанием записаться в отряд. Во-первых, это была романтика нужного для страны дела; во-вторых, появлялась возможность увидеть новые места; в-третьих, целинники сдавали летнюю сессию досрочно даже с некоторым снисхождением, но не в приобретенных знаниях; в-четвертых, можно было неплохо заработать; в-пятых, целинники освобождались от осенней поездки «на картошку»; в-шестых, побывавшие на «большой целине» пользовались всеобщим уважением преподавателей и студентов. Список можно было продолжать: здесь и уважение сельчан, и гордость родителей, да и мало ли еще чего. Была еще «малая целина» – формировались отряды для работы в совхозах и колхозах области. И хотя заработки были примерно такие же, но это было совсем не то.

Попасть в отряд оказалось не так просто – был конкурс. Первокурсников зачисляли в последнюю очередь. Пришлось просить Вадима с Володей «замолвить словечко» у командира отряда и их однокурсника Славы Мигушова. Запись проводилась в одной из комнат деканата лечебного факультета в главном корпусе института. Комиссию возглавлял командир отряда. Членами были представитель деканата – отстающих и не сдавших зимнюю сессию студентов в отряд не зачисляли, председатель студенческого комитета, члены профсоюзного и комсомольского комитетов. Список членов отряда утверждал ректор. Вызывали по одному. К Володе вопросов по успеваемости и дисциплине не было, а член комитета комсомола даже вспомнил факт его биографии – поездку во Всероссийский пионерский лагерь «Орленок». Командир поддержал его кандидатуру – сказав, что хотя он и не владеет какой-то строительной профессией, но как сельский житель и физически развитый умеет всего понемногу и толк от него в отряде будет. Володя радовался так, как радовался вместе с родителями, поступив в институт.

Потянулись дни напряженной учебы в ожидании отправления. Учеба была очень трудная. Оставлять «хвосты» было нельзя. В конце мая Володя, успешно сдав все зачеты, был допущен к сессии. Пять экзаменов сдавали на две-три недели раньше своей группы в специально выделенные для целинников дни. Наконец сессия была успешно завешена. Володя на два дня поехал домок повидаться с родителями и взять кое-что из одежды. Отец, поздравив сына с успешным окончанием первого курса, очень уважительно отозвался о его решении съездить на целину и обещал приехать в Иваново в день отправления. Мама тоже была рада успехам в учебе и то, что Володя дома, но его поездка в такую даль, почти на все лето вызывала у нее беспокойство. Что делать – такое уж материнское сердце. Сестра Ира тоже потихоньку плакала, узнав, что брат, через два дня опять надолго уезжает неизвестно куда.

За две недели до отправления в институте состоялся сбор отряда. Командир рассказал о дне и порядке отправления, зачитал правила техники безопасности и дисциплине во время поездки и работы, о режиме труда и распределении заработной платы в зависимости от качества работы. Жизнь отряда строилась по уставному порядку армии: за неподчинение командиру отряда, самовольную отлучку с территории базирования, употребление спиртного, недобросовестную работу следовало отчисление из отряда и автоматически – из института. Всем выдали целинную форму: костюм, состоящий из брюк и куртки цвета хаки, сшитых по военному образцу и головного убора: фуражки – кепки, похожей на таковую у Фиделя Кастро, за что, их называли, «кубинками». Для работы выдали солдатскую форму. В совхозе отряд должен организовать летний пионерский лагерь для местных детей, поэтому в его составе были две старшекурсницы – будущие вожатые. С отрядом ехала и своя повариха – полная, добродушная, веселая студентка третьего курса с редким именем Степанида или просто – Стешка. Кроме того, в каждый отряд для перевоспитания направлялись по два трудновоспитуемых подростка из Иванова, находившиеся за хулиганство на учете в милиции.

Все студенческие строительные отряды Вузов страны, направлявшиеся в Казахстан, объединялись в единый Казахстанский отряд с командиром из Тульского обкома комсомола. Среди отрядов было объявлено социалистическое соревнование.

До отъезда оставалась неделя. Целинники, уже сдавшие сессию, на зависть остальных щеголяли по институту и общежитию в целинной форме. На улицах города тоже нередко встречались их соратники из других институтов.

В день отъезда все отряды собрались на проспекте Ф. Энгельса у трех институтов. Было погожее раннее утро конца июня. Кругом раздавались бодрые и веселые голоса ребят, слышались песни Высоцкого, Окуджавы, Кима, других бардов и студенческие песни неизвестных авторов под аккорды гитары. Собралось много провожающих: родители с их напутствиями и слезами, друзья и подруги, жители соседних домов, заинтересовавшиеся и вышедшие посмотреть на происходящее. При всей кажущейся анархии чувствовалась организованность и дисциплина. Володю приехал проводить отец, и его родная сестра тетя Люба, которая жила в Иванове. Приехал военный духовой оркестр.

По мегафону объявили построение. Песни и смех прекратились. Провожающие отошли в сторону. Отряды построились в колонну и по широкому проспекту под марш «Прощание славянки» стройным шагом направились на железнодорожный вокзал. Рядом и позади колонны шли провожающие.

Для отправки стройотрядов до Москвы был назначен дополнительный поезд. Короткое прощание. Последние напутствия. Слезы. Отец тоже немного прослезился, вспомнив, как его двадцать шесть лет назад провожали на фронт. Поезд дал гудок, скрипнул на сцепках и, медленно набирая скорость, отошел от вокзала. Провожающие бежали по перрону и махали вслед.

К вечеру прибыли в Москву. Поезд «Москва-Оренбург-Орск» отходил с Казанского вокзала поздно вечером. В распоряжении было шесть часов и желающим разрешили погулять по Москве. Володя с другом Женей, с которым они учились в одной группе, решили съездить на Красную площадь. Володя в Москве до этого был только один раз проездом в «Орленок», а Женя, у которого отец был военным, несколько раз и хорошо ориентировался в метро. На Красной площади – в самом сердце страны Володе очень понравилось. Осмотрев все достопримечательности, пошли в Мавзолей В.И. Ленина. Очередь начиналась в Александровском саду, но двигалась быстро. В Мавзолее Володе показалось жутко, и он поспешил выйти наверх. Проходила смена караула. Отточенные выверенные движения кремлевских солдат вызывали восхищение. Неожиданно к ребятам подошли два иностранных туриста – мужчина с фотоаппаратом и женщина. Их привлекла необычная целинная форма. «Извините, это новый род войск советской армии?» – широко улыбаясь, спросил мужчина на английском. Володя с Женей, почувствовав возможность показать свои знания иностранного, и не сомневаясь, что говорят на английском, объяснили, что нет, они не армия, а студенты, отправляющиеся на стройки коммунизма в Союзную республику Казахстан. Кажется, иностранцы были удовлетворены ответом на поставленный вопрос и попросили сфотографироваться, с чем ребята охотно согласились, сомневаясь, однако, не противоречит ли это моральным правилам стройотряда. Затем походили по ГУМу, и, по Никольской улице вышли на площадь Лубянку. Зашли на экскурсию в «Детский мир», о котором Володя слышал в детстве, и в котором, как писал поэт «…все игрушки на витрине». Сейчас став взрослым, и почти самостоятельным, подумал, какая разница в жизни детей в столице и в деревне. И сразу же, вспомнив родную Ёлнать, Юрьевец, Волгу, понял, что лучше их нет ничего. Выйдя из крупнейшего в стране детского магазина, прошли мимо мрачного здания КГБ, памятника Железному Феликсу и, спустившись в метро, поехали на вокзал.

Вскоре объявили посадку. Путь лежал на восток.