Лина Филимонова "7 невест миллионера Васина"

– Вот тут надо повернуть, – командовала моя подопечная.

– Ты уверена?

Мы собирались поесть, но никаких нормальных заведений поблизости не было. Я несколько раз предлагал ей остановиться у ресторанов, что попадались нам на пути, но она не соглашалась. Говорила, что хочет в какое-то определенное место. Ну ладно.

Мы доехали до спального района, свернули на какую-ту боковую дорогу, и вдруг она говорит:

– Приехали.

– Куда приехали?

– Сюда. Вот тут остановись.

Она резво выпрыгнула из машины, мне тоже пришлось выбираться. Я вертел головой, тщетно пытаясь обнаружить в окрестностях ресторан или кафе. Но не увидел ничего, кроме какого-то невнятного ларька. Мы же не ради него сюда приехали… Все это очень загадочно.

И тут я увидел, что Алиса направляется к этому самому ларьку и что-то говорит в окошко. Святые помидоры! Она что, собирается здесь есть?

Эта пигалица отказалась обедать в лучших ресторанах столицы ради вот этого вот… даже не знаю как это назвать… придорожного рассадника заразы. Там же наверняка подают немытую требуху и жареных лишайных кошек!

Я подошел к Алисе и услышал, как она бойко называет какие-то ингредиенты. Соленые огурчики, дополнительная сметана… О кошках, вроде, речи нет.

– Ты что будешь? – повернулась она ко мне.

– Ничего.

Она скорчила презрительную рожицу.

– Брезгуешь? Что, здесь для тебя недостаточно фешенебельно? Можешь, кстати, уезжать. Мне тут до дома недалеко.

Ее слова меня почему-то задели.

– Я обещал отвезти тебя домой, и отвезу, – твердо произнес я. И добавил. – Ладно, мне тоже самое, что и тебе.

– Уверен?

Она снова повернулась ко мне. Лицо преувеличенно серьезное, а в глазах чертики.

– Тут еда совсем не барская. Ни трюфелей в шампанском, ни омаров, ни даже фуа-гра. Я за тебя волнуюсь.

Снова издевается.

– Ты тут раньше бывала?

– Ага.

– Раз ты выжила, то и я выживу. Мне тоже самое.

Я хотел заплатить, но оказалось, что в этом дурацком ларьке не принимают карты. Я начал растерянно шарить по карманам в поисках наличных, но, обнаружил лишь салфетку с номером телефона и пошлым отпечатком красных губ. Помнится, ее в мой карман сунула симпатичная официантка, обслуживавшая меня за завтраком в ресторане.

Алиса тоже увидела салфетку и снова презрительно ухмыльнулась. Я, как дурак, смутился и начал оправдываться. А она достала кошелек и заплатила.

Глеб будет ржать, когда узнает, что меня угощает его секретарша! Да еще где угощает. И чем!

Я помог Алисе донести до одноногого высокого стола что-то, завернутое в фольгу. А еще салфетки и пластиковые приборы. И кофе в бумажных стаканчиках.

А теперь придется есть…

Алиса развернула фольгу, взяла в одну руку вилку, в другую нож. Я последовал ее примеру. Так. Это просто картошка с начинкой, ничего страшного. И руки они наверняка моют. И санэпидемстанция их проверяет. И эти кусочки – точно не мелко порубленная дворовая собака.

– Боишься – не ешь, – произнесла Алиса. – Я тебя не заставляю. Я вообще против принуждения.

Я вонзил в картошку нож. Наколол кусок на вилку, попробовал. А это совсем не так уж плохо! Правда, очень горячо.

Алиса уплетала за обе щеки, я тоже постепенно вошел во вкус. Это, конечно, не высокая кухня от французского шефа, но явно лучше того невнятного месива, что мне приходилось есть в Китае. Кофе, правда, был отвратительный. И я не постеснялся сообщить об этом Алисе.

– Кофе как кофе, – выдала она. – Три в одном.

– Что? – не понял я.

– Не заморачивайся. Уверена, тебе больше никогда не придется такое пить.

А потом я отвез ее домой. Настоял на том, чтобы проводить до квартиры. И даже нагло вломился внутрь, хоть она меня и не приглашала. Во-первых, разыгралось любопытство. Мне было интересно узнать, как живет эта странная рыжая девчонка. А, во-вторых, я все еще чувствовал себя виноватым.

Мне это чувство не нравится. Когда оно возникает в отношениях с девушками, я обычно им что-нибудь покупаю. И они довольны, и мне хорошо. Что купить этой пигалице, я не знал. Но, возможно, пойму, если увижу ее жилище.

Это была очень маленькая квартирка. Просто крошечная. В моем лофте таких поместиться штук двадцать. А она, оказывается, живет здесь с подругой.

Здесь солнечно, просто и даже приятно. Потому что пусто. Мне нравится минимализм… Но это какой-то запредельный его вид. На кухне практически совсем нет мебели, только раковина, стол, пара табуретов и холодильник. Посуда лежит на подоконнике, микроволновка стоит на полу. Так, понятно, что нужно этой Алисе. Я закажу ей кухню.

Она, кстати, стоит в дверях, скрестив руки на груди. Смотрит на меня исподлобья. Видимо, ей не нравится, что я ворвался в ее жилище и шастаю тут без разрешения. Это понятно, мне бы такое тоже не понравилось. Но сейчас я все исправлю.

Я приклеил на лицо самую обаятельную из своих улыбок и произнес:

– Я завтра пришлю мастеров. Они тут все измеряют и сделают кухню. Сама выберешь макет.

– Да ты что!

На лице Алисы не отразилось ни капли радости. Еще сильнее насупив брови, она двинулась ко мне.

– С чего ты взял, что мне нужна кухня?

– Ну… это очевидно.

– Ты не можешь допустить, что мне нравится то, что здесь есть?

– Я… э…

Я вообще не ожидал, что она разозлится. Что я такого сделал? Просто хотел оказать услугу девушке, которая из-за меня пострадала. Да просто девушке. Симпатичной. Хоть и слегка неадекватной. Обычно девушки против такого не возражают.

– Ты, значит, оплатишь мне кухню, – Алиса подошла ко мне вплотную и продолжила сверлить меня своими бирюзовыми глазами. – А в гости будешь приходить?

– Что? А… если пригласишь, приду, конечно.

– Ну а как не пригласить своего… как это называется… спонсора?

В этот момент я осознал причину ее злости. И поспешил исправить ситуацию.

– Да ты неправильно меня поняла! Это просто дружеский жест. Я не собираюсь требовать ответных услуг.

– А обычно требуешь, да? С теми, кого не треснул по голове. Ты им – подарки, а они исполняют все твои прихоти.

– Не знаю, что ты там себе нафантазировала…

– Слушай, иди отсюда, а?

Я опешил. Вот это бесцеремонность! Кажется, меня еще ни разу не выставляли за порог подобным образом.

– Я тебя не приглашала, – устала произнесла Алиса. – И развлекать не обязана. Так что проваливай.

Она развернулась и вышла из кухни. Я стоял и хлопал глазами, как кретин. Потом направился к двери.

Если меня не хотят видеть, я настаивать не буду.

Проходя мимо приоткрытой двери комнаты, в которой скрылась Алиса, я заметил яркий рисунок на стене. Желтый мак. Красиво. Как-то слегка… безумно, что ли. Но по-хорошему безумно. Мне даже захотелось приоткрыть дверь и рассмотреть рисунок получше. Но я не стал. Нет никаких сомнений, что хозяйке квартиры это не понравится.

9. Будешь Васей!

Алекс

Мои родители живут за городом, в огромном доме с садом, двумя бассейнами и оранжереей, гордостью мамы. Одно из главных развлечений моей родительницы – война с садовниками и ландшафтными дизайнерами. По ее словам, они совершенно не слушают указаний, все делают по-своему, поэтому их необходимо периодически увольнять и приглашать новых.

Несмотря на то, что в Подмосковье существует огромное количество фирм, занимающихся обустройством садов и газонов, в оранжерее периодически мелькают одни и те же лица – хороших специалистов все же не так много. Все они знают о причудах мадам Васиной и относятся к ним стоически, тем более, что платит она щедро, особенно, когда чувствует вину за очередное увольнение.

Мой батя в свое время был одной из акул столичного бизнеса, но сейчас почти отошел от дел, оставив себе для развлечения пару компаний. Когда мне исполнилось шестнадцать, и меня осенила первая гениальная бизнес-идея, отец без лишних вопросов дал денег на ее осуществление. И не сказал ни слова упрека, когда затея провалилась.

Он и следующую идею поддержал, и многие, последовавшие за ней. «Бизнес – рисковое дело, – внушал он мне. – Не надо бояться рисковать. Пока все взвешивают шансы, ты уже должен получать прибыль». Когда я, опьяненный первыми успехами, поставил все на очередной проект и остался ни с чем, отец снова не стал читать нотаций. Он невозмутимо пояснил: «Теперь ты знаешь, что рисковать нужно с умом. Только тем, что готов потерять. Всегда имей резервный фонд и неприкосновенный запас».

Он мудро заключил, что пытаться внушить это словами бесполезно. Надо было дать мне совершить собственные ошибки. После этого я твердо усвоил урок.

Я с огромным уважением отношусь к отцу и обожаю свою немного взбалмошную и своевольную маму. Поэтому всегда стараюсь навещать родителей не реже двух раз в месяц. Но в последнее время эти визиты стали меня напрягать.

Потому что мама взяла за правило донимать меня вопросом: «Когда ты, наконец, женишься?» Она и раньше периодически об этом спрашивала, но в последние месяцы это превратилось в настоящее преследование.

Она даже приглашала в гости дочерей своих подружек, зная, что я приду! Поэтому я стал заявляться без предупреждения.

Вот и сегодня так получилось. Я не позвонил заранее, хотя мы, из-за моей командировки, не виделись целый месяц. По своему обыкновению я вошел через черный ход, оставив машину у ворот.

– И это, по-вашему, каскад? – услышал я усталый голос родительницы.

– Конечно. Пять ступеней разного размера, каменная кладка, успокаивающий шум воды, – ответил ей достаточно молодой и дерзкий баритон.

– То есть вы слышите шум воды?

– Ну, если прислушаться…

Дерзости в голосе поубавилось.

– Я не желаю прислушиваться! Сделайте что-нибудь с напором воды. Я хочу слушать шум водопада.

– Тогда тебе надо ехать на Ниагару, – встрял я в беседу, вынырнув из кустов. – Здесь вряд ли получится его воссоздать.

– Саша! – воскликнула мама и схватилась за сердце. – Нельзя же так внезапно выпрыгивать, как чертик из табакерки!

– А чего нет-то? – Я заключил маму в объятия и чмокнул ее в щеку. – Зато парня спас от расправы.

– Здрасьте, – выпалила очередная жертва деспотичной хозяйки сада и оранжереи.

– Пойдем пить чай, – я потащил маму в сторону террасы.

– Кирилл, подумайте, как усилить напор воды! – успела она на ходу крикнуть вздохнувшему с облегчением ландшафтному дизайнеру.

Чаем не обошлись, пришлось уплетать плотный ужин. Я не стал ей говорить, что совсем недавно съел запечённую картошку в придорожном ларьке в обществе одной странной особы. Это бы ничего не изменило. Мама всегда пытается меня накормить, будто я до сих пор длинный худой подросток, стесняющийся своего роста и не знающий, куда девать разросшиеся конечности.

Она дала мне спокойно доесть, но потом все же оседлала любимого конька.

– Не нашел еще девушку? – спросила она сразу же, как только я положил вилку.

Нет, ну а что ходить вокруг да около, хочешь что-то узнать – спроси в лоб! Именно так обычно действует моя родительница.

– Мама!

– Что «мама»?

– Нет бы о делах спросить, здоровьем поинтересоваться…

– Здоровьем, – фыркнула она. – До этого вопроса еще лет тридцать как минимум. А работа твоя мне неинтересна. С отцом о ней говори.