Ника Эльба "Неопалимая купина. Путевые заметки"

Баженова и Клаудио – с ним вместе,
И дивные полотна возвещают нам о житии святых,
Иконы Иверской и Всепослушной Богоматери Донской —
И изумительная люстра освещает лики их.
С высоких хоров льётся песнь семинаристов,
Сплетаясь с тенями от множества свечей,
И дух намоленный, витая в поднебесье храма,
Сияньем отражается в зерцале их очей.

Высоко-Петровский монастырь

Здесь жизнь с эпохи Калиты
Текла в молитве, в послушаньи,
Пред исповедником миряне
Вели здесь тайные признанья.
И трапеза на двести лиц,
Высокий свод над головой,
И дух высокий без границ
Царил в обители святой.
Лак реставрации увёл в преданье
Намоленности дух и послушанья,
И ныне, как музей, собор хранит завет
Истории те ярких лет.
И Тамерлан оставил свой набег на Русь,
Во сне заступничество Богородицы признав —
Так высшая духовна сила,
Легенде следуя, войска несметные их вспять поворотила.
А староверы на Руси не пили, не курили,
Купцы держали неизменно слово
И были поддержать всегда готовы
Товарища в артели в трудный час.
Собор, поддерживая их труды,
Предоставлял им склады для храненья снеди —
Ведь, знамо дело, без еды
Не очень-то прибудут силы.
Нарышкиных палаты в ряд
О родовом гнезде Петра здесь говорят.
Нарышкины и Боголюбские здесь скрещивали шпаги
В борьбе за первенство, что из истории известно нам,
Не уступая в родовитости, да и отваге,
В итоге мирно трон делили пополам.
И Пётр святой, и Пётр Великий
Оставили в истории свой яркий след —
Один духовностью и послушаньем,
Другой в дерзании осуществленья
Великих для Отечества побед.
И о стрелецких бунтах память здесь хранится:
Ведь кровь людская – не водица,
Пред волей царской должно бы смириться.
Да только есть всему предел.
И серый лемех, злато куполов,
Шатровый древний храм, стрелой летящий в небо,
Преданий сколько в памяти хранит,
Где обитает быль и небыль.
Призывный звон колоколов
И таинство служенья в храме говорит —
Высокий дух в сердцах служителей царит
И оставляет веру нам в наследство,
Святую веру во грядущую эпоху человечности,
Духовности, добрососедства.

Николо-Перервинский монастырь

В те стародавние былые времена, при наводненье,
Река Москва вдруг прервала свой бег,
В былое русло не вернулась —
Оно тогда ушло в забвенье, —
Петлёю чудной изогнулась,
Излучиною обозначив свой побег.
Там дивный белоснежный монастырь
Расцвёл небесно-голубыми куполами,
Там храм о золотой главе с высокой звонницей поющей,
С призывным колокольным звоном,
Иконостасом, затканным златыми кружевами,
Сияющими росписями Васнецова
С призывною молитвою с амвона,
Священнодействиями в алтаре
И пением на поднебесном клиросе семинаристов —
Они не об одном же хлебе живы.
Их взгляд глубокий родниково-чистый
О вере искренней их говорит,
О той, что зачастую чудеса творит.
Их дух служенья окрыляет
И укрепляет волю их в деяниях благих.

В саду цветы

В саду цветы всё о тебе мне говорят,
И у нарцисса будто твой лилейный взгляд,
И ароматы роз сравню с твоим дыханьем,
И у ромашки испрошу с тобой свиданья,
Цветенье нежное лилей
Сравню я с нежностью твоей.
Здесь всё дыханием твоим объято,
Здесь образ твой витает грёзою крылатой.

Времена дня: день

День полон суеты сует,
В нём сладостным раздумьям места нет —
Как вечный двигатель кружит в водовороте
Насущных дел, решений и побед.
Лица в нём не ищи, скорее он безлик,
Но он несёт в себе заряд могучий
Для созиданья и для ратных дел —
Таков его мирской удел.

Вечер

Теплом домашним вечер окружает,
Где даже стены защищают от невзгод мирских.
И с мудрой книгой, мысли автора душою разделяя,
Мы совершенствуем познания свои.

Ночь

О ночь, царица-ночь, крылатая богиня —
Хранит нас в колыбели снов
И гонит все печали прочь,
Дарует нам блаженство забытья
И на своих волшебных крыльях
В заоблачные грёзы нас уносит.

Утро

Ах, утро, прелести полно —
Восхода солнца торжество
Струит свои лучи
Сквозь приоткрытых век дремотные ресницы,
И вы уже готовы
спорхнуть со стрехи мира лёгкой птицей
Во вдохновенный труд —
Труд творчества своей души.

Родник любви

В женщине имеет место быть
Изыск, и ум, и сила воли,
Коль не томиться ей в неволе
Руководящих грозных сил —
Что делать, как ей жить.
При ком и для кого служить?
Да и никто знать не желает,
Какие чувства в ней пылают
И что в мечтах она лелеет,
И как душа в ней не стареет.
Да и никто знать не желает,
В каких мирах дух творчества её витает,
И в непризнании томится,
И отчего ей по ночам не спится.
Ведь никогда никто не спросит,
Что в жизни горечь ей приносит,
И вянут втуне неспроста
Её любовь и красота.
Не поклоняются Мадонне,
Не видят в ней родник любви,
Лишь только ветер в горе стонет,
Как отзвук горестной судьбы.

Амазонка-воительница

Случилось в жизни амазонкой быть
И взращивать в лихие дни
Ту психику бесстрашную,