Алексей Боровиков "Фамильяр"

Фамильяр
Алексей Боровиков

Оглянись, офисный работник, среди компьютеров, сканнеров и прочей техники, облачившись в платье из маркетплейса, скрывается не то Эгле – Королева Ужей, не то сама загадочная Мелюзина, а в соседнем цветочном киоске среди распустившихся роз таится неведомый Черный тюльпан, исполняющий заветное желание то, что всего раз дается на всю жизнь и на всю смерть.

Фамильяр

Алексей Боровиков

Шеф-редактор Юлия Ивановна Романова

Редактор-корректор Егор Иванович Поверинов

Генеральный партнер Ольга Владимировна Швецова

Компьютерная верстка Евгения Олеговна Боровикова

© Алексей Боровиков, 2024

ISBN 978-5-0062-4722-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Десятки перечитанных легенд, бесчисленные попытки срифмовать нерифмуемое, многочасовые споры с филологами привели меня к логическому завершению работы над этой удивительной книгой. «Фамильяр?» – «Почему такое необычное название?» – спросите вы. Обычно фамильяром называют предмет, предающий его обладателю какую-либо дополнительную магическую силу или свойство, например, долголетие. Изготовленный мной фамильяр даст возможность каждому из читателей погрузиться в удивительный мир, возникший в пучинах изначального океана. Вас ждет удивительное путешествие сквозь века, где на просторах исторических весей затерялись следы предвечной Тиамат, прекрасной Мелюзины, могущественного Ярого Тура и самой обычной девушки, мечтающей купить новые джинсы, выбрать которые ей поможет бывший последний дракон, ставший современным городским клерком.

Я хочу искренне поблагодарить замечательного филолога Юлию Ивановну Романову и ее брата – Поверинова Егора Ивановича за титанический труд во время вычитки этого текста, а за выход книги отдельно благодарю Депутата Тюменской областной Думы Ольгу Владимировну Швецову.

Тиамат

Ты рождена волною океана,
В твоих глазах пылающий закат.
Черна зола потухшего вулкана.
Ты жизнь и смерть даруешь, Тиамат.

Бушует шторм, и пес возник из бездны,
И точно кровь, бурлит густой закат.
И будет так: с тобою мы исчезнем,
Укроет ночь крылами Тиамат.

Тоскливый вой пред ставшей сутью вечной,
В твоих когтях таится жуткий плен.
Гудят ветра, и пахнет дымом млечным,
Я, как Абзу, с тобою насовсем.

Мы возродим все детища вулканов,
Свирепый пес Симургом полетит.
Ты Тиамат, я шторм из океана,
Драконья кровь навеки исцелит.

Но знай и ты, о Тиамат, однажды
Вскипит вулкан, тебе рождая цепь.
Удар когтей я не познаю дважды,
Ты даришь жизнь, похожую на смерть.

«Здесь грозди звезд висят так низко…»

Здесь грозди звезд висят так низко,
Что можно их собрать в корзинку.
И древним взглядом василиска
Укажет ночь сквозь мрак тропинку.

И дождь ползет змеи шипеньем,

Густые мхи сплетают сети,

И лишь алтарь – мое спасенье,

Костров где пламень дивный светит.

Колдуньи ветер треплет косы,

Трещат сучки в большом кострище.

И там, где звезд танцует россыпь,

Моих следов ты не отыщешь.

Песнь Гамаюн

С тех пор прошло немало лун,
Десятки дней сошли водою.
Взмывала птица Гамаюн,
Садилась с сизою грозою.

Узнать о том, как начат род,
Цари с князьями и волхвами
Съезжались ночи напролет
И песне Гамаюн внимали.

И в океан ушла земля,
Родились зори, солнце, звезды.
Бродил Сварог, восход даря,
И зажигал в нас вечер поздний.

Я в песне той слыхал рассказ,
Как утка твердь земли достала
Из вод морских. И в тот же час
Змеиной хваткою сковало

Ее предвечное кольцо —
Юша хранителем назначен.
Мне не забыть ее лицо,
В нас новый мир отныне начат.

Легенда о Симаргле

Расступились седые деревья,
Что скрывали ночную поляну.
Псы не спят, охраняя деревню,
Но к утру они страшно устанут.

Вдруг алтарь сотворился из снега,
Лед вскипел, и земля затрещала.
Полнолунье прорезало небо,
Одинокая рысь закричала.

Бледно-красным мерцало пространство,
Отражаясь от лунного круга.
Звери начали в страхе метаться,
Робкий заяц дрожит от испуга.

На поляне костер чуть дымится,
Рядом ведьма стоит с оберегом.
Знает: зло не должно приключиться,
Но возник древний призрак из снега —

Тень давно мирно спящего бога.
Заискрился алтарь в предвкушеньи.
Он не должен деревню их трогать,
Ведь они заслужили прощенье.

Но обряд, что с тех пор изменился,
Древний бог уже не принимает.
Дунул ветер, и тын завалился,
Только пес с дикой яростью лает.

Он сорвался с цепи, точно зная —
Враг деревни намного сильнее.
Но в отличие от пустолаек
Он умрет, став для многих спасеньем.