Анастасия Егорова "Ромашки на крутых берегах"

А я сегодня просто отдам заказанную рубашку, как отдаю платья купчихам. Но почему же он так долго не едет?

Ничего не буду писать. Хотя нет. Он целовал мне руки! Так рада, что ему понравилась рубашка… Обещал постоянно ходить только в ней. Пошутил, наверное. А если нет? Надо будет сшить ему такую же на смену.

18 июля

Марфа Семеновна поехала в город к знакомым и вернется только завтра. А. Г. уже не застал ее (он и правда в моей рубашке каждый раз приезжает, надо поскорее сменную сшить). Сказала, что ждать сегодня хозяйку бесполезно. А он спросил: «Можно я просто так останусь? Ненадолго». Надо было ему отказать… Без Марфы Семеновны совсем глупо получилось. С ней они хотя бы вдвоем разговаривают. А без нее… Он что-то спрашивает, а у меня будто звон в ушах, не понимаю ничего. Делаю вид, что очень занята работой. А. Г. понял, что я совсем дурная, книгу Пушкина достал. Я читала когда-то такую вслух, когда у купцов Балобановых жила. Очень она мне нравилась. Что-то даже запомнилось. А ему сказать не могу ничего. Сижу как воды в рот набрала. Реву теперь. А почему, сама не знаю…

2 августа

У дорогого А. Г. что-то случилось. Он не признается. Но второй день приходит задумчивый и даже грустный. О чем-то говорил с Марфой Семеновной. Рано уехал сегодня. Бедный, бедный А.! Что же у тебя случилось?

Совсем забыла написать: вторую рубашку сшила давно, отдала ему. Вышила на воротнике его вензель. А он так обрадовался в тот день, как будто ему большой дом в городе подарили, а не рубашку. Так рада, что он рад…

18 августа

А. Г. редко приезжает. А скоро совсем перестанет: в конце лета он отправляется в столицу. Надолго. Как же мы будем здесь одни, без тебя, наш дорогой А.! Но не думай о нас. Там жизнь, настоящее общество, не то что мы…

Ты обещаешь помнить про нас. А надо ли?..

28 августа

Он уехал. Ничего не могу делать. Нужно срочно закончить заказ, а я реву. Милая Марфа Семеновна, вы самый мудрый человек на земле. И единственный родной для меня теперь. Наверное, А. Г. я больше не увижу. Он скоро женится… Случайно услышала, как они говорили с хозяйкой… Конечно, на столичной барышне, на ком же еще?

Опять мешаю Марфе Семеновне спать своими каракульками. Простите, больше не буду.

20 сентября

Сегодня пришло письмо из столицы от А. Г. ! На конверте написано: для Марфы Семеновны, но он же знает, что она не сможет прочитать… (Он хотел научить ее грамоте, и я тоже пыталась, но наша милая хозяюшка считает, что ничего из этого не выйдет).

Боюсь вскрывать конверт. Сердце сейчас выпрыгнет…

Как это возможно?! Надо успокоиться. Сначала я читала вслух. А. Г. писал своей добрейшей кормилице, справлялся о ее здоровье, сказал, что хорошо устроился, а потом попросил передать горячий привет «скромной красавице Оленьке»! А дальше… Все остальное письмо оказалось для меня! Он знал, что читать буду я! Уже молча… Покраснела как помидор перед Марфой Семеновной. Но она, наверное, все и так поняла… Он опять благодарил за рубашки, написал, что страшно скучает и очень хочет увидеть меня… И еще, если он мне не совсем противен, будет благодарен даже пустому листу бумаги в ответ. Только чтобы на конверте было написано мое имя… Не совсем противен… Знал бы он…

А еще там лежали ромашки… Кусочек лета осенью… Не буду гадать. Зачем, если каждое слово в письме шепчет «люблю»…

21 сентября

Ну и глупостей же я натворила!!! Написала письмо. На трех листах. И отправила. Уже. Даже не перечитала… Если б начала, то разорвала бы и бросила в печь. Сперва не знала как начать, как обратиться к дорогому моему сердцу А.Г.

С огромной радостью назвала бы его и милым, и любимым… Написала просто, Александр! А дальше… И скучаю ужасно, и письма буду ждать, и ромашки его сохраню, чтобы всегда рядом были. Уже не припомню всего. Про Пушкина еще написала! Про книгу его любимую. И что совсем он не противен мне, просто я какой-то деревянной делаюсь рядом с ним. От Марфы Семеновны еще поклон передала. Хоть она и не знает, что я письмо написала. Или догадывается?

14 октября

Этот день сохранится в памяти на всю жизнь. Началось все ужасно бестолково. Мне работу нужно заканчивать, а то нитка порвется, то игла сломается. Потом две чашки со стола упали. Пока осколки собирала, слышу, подъезжает кто-то. Подумала, что заказчики уже на пороге. А я кончить не успела. Бросила чашки, схватилась за работу. Вся взмыленная, красная. И заходит Сашенька! Я так и села. И сказать ничего не могу. Только улыбаюсь глупо… А он серьезный такой, весь натянутый, как струна. Подошел ко мне с порога, за руку взял и говорит: «Оленька, станешь ли ты моей женой?»

А меня трясет всю, слова сказать не могу… А ведь мечтала это от него услышать! А сама… А он так грустно вздохнул: «Ты подумай, и, если говорить со мной не хочешь, письмо напиши. Буду ждать твой ответ». И к дверям пошел. Тут меня как прожгло всю. «Саша, – закричала, – Сашенька…» И снова плакать. А он меня, как маленькую, утешает, по голове гладит. Наревелась я, к руке его сильной прижалась, и говорю, что и во сне о таком счастье мечтать не смела… Меня прорвало словно. Сидели мы с ним часа три. Все наговориться не могли. Переживала я только за родных его, что скажут? Но он заверил, что отец благословил. И это главное. А еще он помог мне с работой и чашками моими разбитыми!

Сашенька больше не уедет! Он останется здесь, рядом! А после Святок обвенчаемся. Так скоро! И так долго!

Марфа Семеновна так радуется за нас, как ребенок! Говорит, что давно догадывалась, как все будет. Дорогая наша, милая кормилица!

***

Саша поправил свечу, тихо улыбаясь мирному счастью своих родителей. Разгладил засохшие лепестки ромашек, вложенных в тетрадь. На следующей странице среди нарядных вензелей крупно было написано: «О. Голубева». За стеной заворочалась Марфа Семеновна. Когда все стихло, Александр продолжил читать.

***

Январь

Мы самые счастливые люди на свете! Сашенька – самый заботливый, самый лучший муж! Муж! А я теперь его жена!

Любовь нужно подпитывать постоянно, дарить радость, ласку, нежность!

Родные Сашеньки встретили нас хорошо. С Петром Васильевичем познакомились еще до венчания. Он сразу назвал меня доченькой! Опять чуть не расплакалась.

А вот старшая сестра Сашеньки, Екатерина, наверное, досадует, что ее брат выбрал себе такую незавидную жену… А так, я уверена, она прекрасный человек, но пока это скрывает… Мы обязательно подружимся с ней, возможно, не сейчас.

Безмерно счастлива, когда мы с Сашенькой вместе. Короткая разлука кажется вечностью… Сейчас уехал по делам. Скорее бы вернулся!

Навещали вместе Марфу Семеновну. Она очень обрадовалась нашему приезду! Пока лед на Волге крепкий, будем заходить почаще.

Февраль

Совершенно забросила дневник. Когда на душе легко и радостно, когда есть кого любить, когда знаешь, что тебя любят, то и написать совсем нечего.

ЛЮБЛЮ!!!

25 марта

Я страшно гордая, если во мне так много обиды. Скорее бы вернулся Сашенька!

Сижу плачу в нашей спальне.

Катерина Петровна сегодня обвинила меня в пропаже ее драгоценных сережек! За что она так? Я ей ничего не сделала дурного! А она позвала папеньку и сказала, что нужно проверить наши комнаты! Теперь здесь страшный развал, все перерыто… И самое главное, серьги нашлись ПОД МОЕЙ ПОДУШКОЙ! Как такое могло произойти? Не брала я их! Не брала!!! Бедный Сашенька, за что ему столько страданий с такой неудачной женой…

Слава Богу, все разрешилось. Саша вернулся очень уставший, о чем-то долго говорил с сестрой, она, кажется, плакала, бедная… Но сказала, что больше ни в чем меня не обвиняет.

А самое главное, как только на реке наладят переправу, мы насовсем уедем в летнюю усадьбу! Она станет нашим постоянным домом! И мы будем гораздо ближе к драгоценной Марфе Семеновне!

Мы самые счастливые люди на свете!

Май

Трудно передать словами, что мы чувствуем. С каждым днем растет наша большая взаимная любовь. Она складывается из маленьких ежедневных радостей: букета полевых цветов, чая на террасе, прогулок по лесу, поездок к Марфе Семеновне. Здесь, рядом с усадьбой, в деревне живут удивительные люди, с ними очень легко, они настоящие и простые. Особенно радостно в семье Дарьюшки и Макара. Мы сразу с ними подружились. Младший Ванечка у них – просто чудо. Глядя на их тихое счастье хочется для моего Сашеньки родить сыночка. Чтобы был похож на него: карие глаза, русые волнистые волосы… А главное, чтобы рос таким же заботливым, добрым и чутким ко всему живому!

21 июня Сашеньки не стало. Прошло уже 9 дней. Когда-нибудь соберусь с мыслями и вылью эту тяжесть на бумагу. Но не сейчас.

Живу только ради нашего маленького ребеночка. И верю, что Господь не оставит. Больше защиты и помощи просить не у кого.

***

Александр остановился. Сильно колотилось сердце. Все оставшиеся страницы дневника были залиты слезами матушки. Что случилось с отцом? Почему он так и не взял на руки своего единственного сына?

За окном загорались первые лучи рассвета. Крошечный огарок дождался, когда можно будет читать без него и тихо, незаметно погас.

***

20 июля

Вот уже почти месяц, как рядом нет дорогого любящего супруга, Сашеньки. Сижу за столом у драгоценной Марфы Семеновны. Снова живу у нее, как и год назад. Но теперь с крошечным малышом, чье сердечко бьется рядом с моим. Чувствую, что будет сын.

В тот день, 21 июня, утром мы поняли, что маленькая радость живет теперь с нами. А уже вечером Макар колотил гроб…

Мы были вдвоем на террасе, наслаждались нашим счастьем, когда в деревне начался пожар. Горел сарай. Саша бросился туда. Дарья голосила рядом… Ее старшие мальчики из баловства ненароком подожгли сено. И они сами выскочили, а младшенький, Ванятка, там остался. Плакал, а все не выходил. Мужики в поле, одни старики и дети. Дарья почти забежала в горящий сарай, а Саша ее оттолкнул и сам Ванятку вытащил. А мальчик вырывается, кричит: «Коска, коска!»

Кошка там в углу котят принесла. Он без них уходить, маленький, не хотел… Я только подбежать успела, а Саша так посмотрел на меня, словно простился, и снова туда, за котятами… Тут и рухнуло все…

Тут же гроза началась с ливнем. Мужики прибежали, когда догорало. Сашеньку, родного моего, из-под обгоревших бревен вытащили. Он собой успел котят закрыть, все живые-здоровые. Кроме него. Балкой придавило. А лицо целое, даже удивительно… Лежал он, улыбался, словно отдохнуть захотел и задремал сладко…

И все как в тумане… Петр Васильевич всего на несколько часов сына пережил: у него в городе удар случился, даже не успели известить его. Сердцем почувствовал. В усадьбе, где расцветало наше тихое счастье, теперь хозяйка Катерина Петровна. Меня она не признает, о сыне Сашеньки ничего не знает. Только успели родного моего похоронить недалеко от храма, как она дельца с бумагами привезла. Всем теперь владеет. Ну да Бог ей судья. Мое дело сына родить и вырастить. А как жизнь повернется, никто не знает. Кроме Бога. В Нем лишь защита и опора.

28 декабря, после Рождества Христова, родился наш сыночек. Александр Александрович Голубев.

Сколько отмеряно мне времени, не знаю. Пока жива, постараюсь служить Богу и людям. И растить память о бесконечно дорогом супруге. Когда сыночек станет большим, верю, он будет похож на своего отца. И внешность не самое главное (хотя уже сейчас так яс