Аврора произнесла всё это очень серьёзно, хотя у Льва не было желания глубоко задумываться над чем-то, потому что сейчас они как будто парили в воде совсем близко к поверхности, и Лев открыто любовался прекрасной обнажённой девушкой, плывущей рядом с ним.
Да, она плыла совсем рядом, она была такой близкой, она только что отдавалась ему!..
И, всё равно, она была бесконечно далека от него и оставалась совершенно недосягаемой.
«Быть всё время с одним мужчиной я тоже не могу,» – продолжала Аврора со странной улыбкой, – «потому что в этом случае равновесие нарушится в другую сторону!»
«Равновесие?» – эхом повторил Лев.
«Да. Во всём должно быть равновесие.»
«То есть это всё – один-единственный раз?!» – воскликнул Лев. – «И больше мы не встретимся?! Ну, я хочу сказать – вот так?»
«Да, Лёва. С тобой это единственный раз. И вот так мы больше не встретимся.» – подтвердила Аврора.
«Но! Но!..» – в волнении воскликнул Лев.
Аврора посмотрела на него с какой-то очень женской, даже материнской улыбкой и сказала:
«Но тебе жалеть не о чем. Ты скоро поймёшь, почему.»
Она отвернулась от него, отмахнулась от какой-то случайной рыбки, и некоторое время плыла вся в своих мыслях. А он принялся вновь любоваться ею в глубоком душевном томлении и невыразимой печали.
Тут, в каком-то потрясающем озарении, Лев проник в причину её печали и понял, что на самом деле Аврора уже много лет мечтает о настоящей любви и об одном-единственном мужчине, избраннике, с которым она будет не обязана думать о вселенском равновесии, поскольку оно установится само.
Но этого, единственного, рядом с ней нет, и когда он появится, никому не известно…
Впереди что-то забурлило.
Аврора посмотрела в ту сторону и сказала:
«Нам пора обратно.»
Она вновь крепко взяла Льва за руку и повлекла за собой.
Они поплыли гораздо быстрее, буквально понеслись в воде, и через пару мгновений влетели в бурный поток воздушных пузырьков.
Вода подхватила их, взметнула, с шумом опала, схлынула…
16
И они вновь оказались в «Трёх пескарях», за тем же столиком, полностью одетые и совершенно сухие.
Но сейчас все столовые приборы были убраны, и только посередине стола красовалась фарфоровая салфетница с бумажными розами.
Лев Давыдович растерянно огляделся, затем оглядел себя, и с огорчением увидел, что вернулся в прежнее состояние. К тому же теперь он ещё сильнее ощущал свой возраст, свою лысину, жировые отложения по бокам и немаленький животик.
Он расстроенно взглянул на Аврору.
Она была всё в том же образе прекрасной тридцатилетней женщины и в тёмно-сиреневом вечернем платье с открытыми плечами, ткань которого отчётливо обрисовывала её прекрасные груди с выразительными сосками.
В её ушах и на шее были те же драгоценности, о которых Лев Давыдович недавно так переживал.
Но смотреть на её груди ему было гораздо приятнее!
– Вот, видишь, Лёва, ты начинаешь понимать толк в настоящих ценностях! – сказала Аврора с юмором.
– Я всегда это понимал… – ответил со вздохом Лев Давыдович. – Но скажи, Аврора, всё это… Всё то, что только что было… Это мне не привиделось? Не причувствовалось?..
– Что за сомнения, Лёва? – спросила Аврора с упрёком. – Я тебе уже несколько раз подтвердила, что у меня всё по-настоящему. Разве ты сам ещё не осознал этого? Прислушайся к себе!
Лев Давыдович прислушался.
И уловил в своём теле те самые приятные ощущения, которые у всякого мужчины бывают после того, как!..
Какие-то изменения сейчас происходили также и в его душе, но какие именно, Лев Давыдович уловить не смог.
– Правда, должна тебе сказать Лёва, что ты всё это забудешь. – сказала ему Аврора с лёгкой печалью.
– Как – забуду?! – воскликнул Лев Давыдович в страшном волнении. – Я не хочу! Раз уж мы больше не встретимся… Вот так, как сегодня!.. Оставь мне хотя бы воспоминания!
– Ну, на самом деле они у тебя останутся, просто уйдут очень глубоко. – пообещала ему Аврора. – Чтобы не мешать твоей новой жизни.
– Новой?..
– Да, Лёва. Потому что твою старую жизнь я тебе оставить не могу. – сказала Аврора.
Лев Давыдович растерянно захлопал глазами.
– Во-первых, это будет очень несправедливо и неправильно по отношению к Риве. – продолжала Аврора. – Ты ведь не забыл, о чём думал после того, как тебя первый раз окатило водой?
Лев Давыдович жгуче покраснел, но сказал честно:
– Нет, не забыл!..
– Вот! Ты не безнадёжен. – одобрительно кивнула ему Аврора. – Хотя ведь сегодня, со мной, ты вновь изменил ей. Уже который раз!
– Нет-нет, я ей не изменял! – горячо воскликнул Лев Давыдович. – Я Риве никогда не изменяю!
– Интересно. – усмехнулась Аврора. – Это говорит человек, который у себя на работе держит целый гарем наложниц!
– Ну, на то они и наложницы! – убеждённо заявил Лев Давыдович. – Они ведь только для тела. А душой, целиком и полностью, я принадлежу Риве! И она это знает! Она знает, что я всегда любил, и люблю только её!
Аврора вздохнула и печально кивнула.
– Да-да, вот они, обычные аргументы избалованных, разболтанных мальчиков. Да и девочек тоже! – сказала она как будто самой себе. – Сколько уже раз я их слышала? Сотни? Тысячи?
Она подняла глаза на Льва Давыдовича и внимательно на него посмотрела.
Лев Давыдович покраснел и заёрзал на своём стуле.
– Нет, Лёва, врёшь ты всё! – вдруг сказала Аврора жёстко и гневно. – Хорошо хоть, краснеешь! Значит, несколько капель совести у тебя ещё осталось!
Лев Давыдович шмыгнул носом, вновь отчётливо вспомнив тётю Сару.
– На самом деле, Лёвушка, тело и душа очень тесно связаны. – продолжала Аврора уже намного спокойнее. – Тётя Сара ведь не один раз пыталась тебе это объяснить, не так ли?
Лев Давыдович опять шмыгнул носом, но промолчал.
– Если ты разделяешь душу и тело, и заботишься о них раздельно, значит, каждый раз, много-много раз, нарушаешь равновесие. – сообщила Аврора. – А я очень заинтересована в том, чтобы вокруг меня равновесие соблюдалось. Причём не застывшее, не установленное раз и навсегда, а находящееся в движении, развивающееся, космическое равновесие!
– Я не понимаю… – пробормотал Лев Давыдович.
– Ничего, поймёшь постепенно. – усмехнулась Аврора. – И в этом, кстати, то есть в жёсткой необходимости поддерживать всеобщее равновесие, заключается вторая причина того, почему я не могу оставить тебе твою прежнюю жизнь.
Аврора сделала паузу, ещё более внимательно глядя на Льва Давыдовича, а он молча ждал продолжения, потому что не знал, что сказать.
– На самом деле, Лёва, я делаю тебе и Риве грандиозный подарок, которого она достойна, а ты не очень. – вновь заговорила Аврора. – Конечно, чтобы ты осознал всю ценность этого подарка, тебя следовало бы провести через разные там горнила, а также огонь, воду и медные трубы, но сейчас у меня нет на это времени. Враг опять обозначился и подобрался ко мне и моим друзьям очень близко. Я сейчас вообще говорю это не для себя и не для тебя, а для него, потому что он всё время держится где-то рядом, подслушивает, подглядывает и строит козни!
Аврора произнесла всё это с таким значением, что Льву Давыдовичу стало страшно.
Он даже тревожно огляделся по сторонам, но никого и ничего особенного не заметил.
– Нет, Лёва, тебе лично и твоим близким ничто не угрожает. – успокоила его Аврора. – В том числе и потому, что теперь вы все тоже под моей защитой.
И, повернув голову, она позвала:
– Вера! Подойди.
Появилась Вера.
– Портвейн и сыр. – сказала Аврора.
– Хорошо! – кивнула Вера и упорхнула.
– Мы с вами, Лев Давыдович, ничего крепкого сегодня не пили, так что закончим наш деловой вечер отличным портвейном и прекрасным сыром! – предложила она с официальной улыбкой.
– Деловой вечер… – повторил Лев Давыдович в некоторой растерянности, чувствуя, как в его голове опять начинает шуметь.
Появилась Вера с подносом, на котором была бутылка красного массандровского портвейна, бокалы и тарелка с нарезанным сыром.
Вера сняла фольгу с горлышка бутылки, рычажным штопором ловко вынула пробку, наполнила бокалы вином до половины и вновь упорхнула.
– За наше сотрудничество! – сказала Аврора, поднимая свой бокал. – Стукнемся. Слово «чокнемся» я не люблю.
– Из-за второго смысла? – улыбнулся Лев Давыдович.
– Именно!
Они стукнулись бокалами, Лев Давыдович сделал пару глотков портвейна, и его будто вновь обдало потоком воды, как совсем недавно в бассейне.
Едва этот невидимый, но бурный поток схлынул, Лев Давыдович уже совсем чётко вспомнил, как прошёл его сегодняшний день, завершившийся таким прекрасным деловым ужином с этой великолепной молодой дамой.
Она досконально разбирается в своём деле!
Она умеет отстаивать свои интересы, и, в то же время, предлагает такие выгодные условия сотрудничества!
– Ну что ж, – сказал он своим самым статусным, самым важным и убедительным голосом, каким говорил только с самыми ценными своими партнёрами. – Я очень рад, Аврора Викторовна, что мы с вами достигли полного согласия по реализации в нашем торговом доме и портале ваших новых товаров и брендов! Завтра же я заряжу своих сотрудников, и в самом скором времени мы предложим вам детально проработанный проект договора!
– Прекрасно, Лев Давыдович – улыбнулась ему Аврора Викторовна. – Я не сомневаюсь, что никаких замечаний к этому договору с нашей стороны не будет!
Они выпили ещё немного портвейна, из вежливости поговорили о разных мелочах, затем поднялись из-за стола, пожали друг другу руки и отправились по домам.
17
Кремовый «Аурус» Льва Давыдовича въехал во двор, проехал вправо, к гаражу и остановился.
– В понедельник как обычно, Лев Давыдович? – осведомился водитель.
– В понедельник… – задумчиво произнёс Лев Давыдович. – А завтра ты, Юра, что собирался делать? Ты ведь говорил, что у тебя какое-то важное событие в семье?
– Ну, да, десять лет со дня нашей первой встречи с Алиной.
– В смысле, со дня свадьбы?
– Нет, Лев Давыдович, именно со дня первой встречи. Она у нас очень юмористическая получилась, и Алина очень любит её вспоминать. Мы с ней эту дату всегда отмечаем только вдвоём. В этот раз удачно попало на субботу, так что мы вечером пойдём в «Три пескаря». За два месяца записываться пришлось. Ну там и очередь!
– «Три пескаря», да-да! – пробормотал Лев Давыдович.
У него перед глазами вдруг промелькнула стайка ярких рыб и чей-то прекрасный силуэт, залитый ярким солнцем.
Лев Давыдович, нахмурился, поморгал глазами и неожиданно для себя спросил:
– Юра, а твоя жена умеет плавать?
– Нет, Лев Давыдович, совсем не умеет. Она детство в степных краях провела, негде там было учиться плавать! – несколько удивлённо ответил водитель. – А почему вы спрашиваете?
– Да так, название ресторана навеяло… «Три пескаря»!
– А, да-да! – рассмеялся водитель.
