О Любви… и прошлого следы
Марита Мовина-Майорова
Девочка, девушка, женщина… Путь, который проделывает героиня новелл, а вслед за ней и сам автор. На этом пути остаются следы. Следы нашей Любви. Очарование юности с её мечтами о любви и счастье, поиск этого самого счастья. Желание любить и быть любимой. Разочарования и вновь – поиск счастья.Наивность, взросление и, наконец, зрелость.Об этом ранние новеллы автора.
О Любви… и прошлого следы
Марита Мовина-Майорова
Редактор Авторская редакция
Иллюстратор М. Мовина-Майорова
Дизайнер обложки Рисунок для обложки выполнен автором сборника Маритой Мовиной-Майоровой
© Марита Мовина-Майорова, 2024
© М. Мовина-Майорова, иллюстрации, 2024
© Рисунок для обложки выполнен автором сборника Маритой Мовиной-Майоровой, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-4493-8272-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«О ЛЮБВИ…»
СБОРНИК НОВЕЛЛ
Любовь..?
2001-й
Любить, значит восхищаться
1.
Она увидела его первой. И, узнав, не узнала. Он оказался намного выше того парня, которого она встретила в Копенгагене. Он оказался намного старше. Он оказался намного мужественнее. Он искал ее, но смотрел в другую сторону. Она поняла: он не узнал ее. И она не узнала бы его, если бы здесь еще был бы кто-то смуглый, кареглазый и черноволосый. Но такой здесь и сейчас был только этот парень. Значит, это был он.
Она окликнула его по имени.
…Потом они ехали в рейсовом автобусе, переполненном как всегда. Она видела, что он чувствовал себя неуютно, зажатый между потными телами пассажиров. Стоял июнь. Только-только наступила долгожданная жара. Но все питерцы, как всегда же, уже были не довольны этим. Питерцы, как она давно заметила, всегда были недовольны любой погодой. Видимо, поэтому, думала она, в этом городе была такая изменчивая погода.
Он почти не обращал на нее внимания. Теснота, жара, русская речь, картинки пейзажа за окном – вот чем был он поглощен. Складывалось такое впечатление, что он приехал совсем не к ней. Что это совсем не он в течение полугода звонил ей каждый день из Копенгагена. Не он писал ей письма с признаниями в любви и с тоской от необходимости ждать так долго встречи с ней. Не он описывал ей свое восхищение перед ней и ее телом. Не он почти сделал ей предложение.
Она не мешала ему. И наблюдала за ним. И ждала, когда же он вспомнит о ней.
Перед метро они наконец вышли из автобуса, и он остановился, чтобы снять огромную золотую цепь с крестом со своей шеи. На ее удивленный взгляд он ответил, что его предупреждали, что в России полно воров и всегда всех обманывают. Она только протянула:
– Да-а? Так тебе сказали?
И подумала, что никогда иностранцам не будет дано понять ни Россию, ни то, что в ней происходит. Хотя их видение России весьма близко было к истине происходящего в ней сейчас.
Так они добрались до гостиницы. После того, как был получен номер, и её гость наконец расслабился, поставив дорожную сумку в шкаф, и устроился в кресле, она тоже присела рядом с ним. И вот их взгляды встретились. Она прочла в его глазах растерянность. И какое-то желание, скрытое этой растерянностью. Ей сразу стало не по себе, в этом гостиничном номере рядом и наедине с этим парнем. Как будто, прямо сейчас ей следовало начать снимать с себя одежду. Как будто, только для этого он сюда и приехал. Он сглотнул и отвел глаза. А она, опытная зрелая женщина, почувствовала такое неудобство и растерянность и одновременно такое согласие с тем, что он предлагал прямо здесь и сейчас, что…
Она быстро встала и хотела уже попрощаться до завтра, но он тут же, словно понял ее намерение, тоже быстро встал и сказал, как будто ожидая отказ, неуверенно глядя ей в глаза:
– Я бы хотел посмотреть Невский, если можно…
– Сейчас? – удивилась она.
– Да. Если можно. Я хочу погулять с тобой.
Она внутренне облегченно вздохнула и улыбнулась.
– Ну почему же нельзя? Эта гостиница как раз и стоит на Невском. Мы можем пройти от нее прямо к Дворцовой площади. Хочешь посмотреть Дворцовую?
– Да-да! Очень хочу. Я так мечтал об этом! Извини, я никак не могу прийти в себя оттого, что я, наконец, в Санкт-Петербурге. Если бы ты знала, сколько мне пришлось преодолеть трудностей на пути сюда! Но я очень хотел. Я поставил себе цель. И вот я здесь.
Его словно прорвало. Глаза его засияли, черты разгладились, и она, она узнала его теперь! Вот, снова перед ней стоял он, тот любознательный жизнерадостный итальянец, тот юноша, догнавший ее на лестнице ровно год назад в Копенгагене в Центре и восхищенно воскликнувший: «Ты знаешь, что ты прекрасна?!» Тот юноша, который буквально в последнюю минуту ее пребывания в Копенгагене, почти насильно вырвал у нее ее Санкт-Петербургский адрес и телефон. Тот юноша, который забросал ее письмами восхищения перед ней и почти сделавший ей предложение.
Тот юноша, которого она все-таки решилась полюбить.
…Ветерок дул им в лицо. Теплый июньский ветерок. Нева была спокойной. На ее противоположной стороне гармонично являли себя постройки Университетской набережной. По набережной прогуливались в основном иностранцы. Они тоже радовались наступившему теплу. Зимний был великолепен: бело-зелено-золотой.
И вдруг она вспомнила монументальные дворцы Копенгагена, их монолитность, серо-красную застылость и очень земную основательность. Она вспомнила их четкие, строгие, грозные темные очертания на фоне ночного неба, сумеречность пространства, которое продолжало жить для нее даже днем, стоило попасть ей на площадь перед дворцом или во внутренний предел средневековых построек. Она вспомнила почти полное отсутствие роскоши в убранстве этих дворцов – только строгость форм, без каких-либо излишеств… розарии, украшавшие эти серо-красные стены, и вьюны, вьюны на крышах.
Она посмотрела на блестевший своим золотом в лучах заходящего солнца Зимний глазами рациональных неторопливых иностранцев, глазами этого юноши, и увидела, как мал и провинциален ее любимый Санкт-Петербург. И от этого полюбила его еще больше.
А этот юноша, оказывается, ревнивец! Какими, однако, злыми глазами он посмотрел вслед вон тому иностранцу лет тридцати пяти, который слишком внимательно глянул на нее и улыбнулся ей, отстав даже от своей группки, потому что шел и все время оборачивался на нее. Она перевела взгляд на юношу, и тот смутился, поняв, что с головой выдал себя.
– Ты ревнуешь.
Это была первая фраза, сказанная с момента их встречи в аэропорту, которая имела отношение к их взаимоотношениям. К их чувствам. И он ответил, с вызовом глядя ей в глаза:
– Да, ревную.
Трудно сказать, чего было больше в ее отношении к этому открытию – веселья или грусти. Слишком юн был этот солнечный мальчик. Слишком зрелой и выпотрошенной жизнью была она. Его ревность, скорее, удивила ее. Потому что слишком преданным было ее сердце тому, кого она решалась полюбить. Если преданность может быть «слишком».
…Они вернулись в гостиницу и попрощались в вестибюле. До завтра.
Возвращаясь домой, она никак не могла уловить свое настроение, определить свои нынешние чувства к этому юноше. Она не могла вспомнить, о чем же они говорили.
Хорошо только помнила, как все время ей хотелось взять его за руку. Чтобы быть рука в руке. Глядя на них самих, как бы со стороны, она видела возраст, который разделял их. Она видела этот возраст. Она прикрывалась этим возрастом как щитом от него. И с помощью возраста она пыталась удержать этого юношу на расстоянии.
Сегодня ей это удалось.
***
Дождь хлестал по кронам деревьев. Барабанил по карнизу балкона.
Была середина солнечного с утра дня, но сейчас пришлось включить свет, чтобы прочитать написанное: так быстро стемнело. Она отложила страницы и закрыла глаза. Закрыла лицо руками. Прислушалась к себе. В голове происходила какая-то странная работа. Было такое впечатление, что кто-то там, внутри, занят поиском какой-то информации. После обнаружения этой информации произойдет открытие.
Такое состояние пришло не в первый раз. И означало оно именно то, что было сказано – открытие. Так бывало уже не раз. Раньше она очень переживала, погружаясь в него главным образом потому, что оно приходило к ней внезапно, накрывало ее после периода активной деятельности, справиться с ним она не умела, и, сидя в таком состоянии без дела, без мыслей, чувствовала себя ненужной и мертвой. В такие минуты она начинала есть больше обычного, ей хотелось чего-то все время жевать, словно заполняя какую-то пустоту внутри себя этим жеванием.
…Она пошла на кухню, достала из холодильника остатки пирога с капустой, купленного накануне, и жадно, не дождавшись пока закипит самовар, съела его. Все равно в душе было пусто. Непогода бесновалась за окном. Она выпила чаю вприкуску с сахаром. Пустота в душе не уменьшилась. Тогда она пошла и прилегла на диване: все равно не было никакого смысла в этой ее жизни.
…Ей снилось, что она занимается любовью в автобусе. На стоянке. С кем?.. С кем-то, кто по её восприятию был каким-то обездоленным и падшим… его покорность была покорностью жертвы, которая знала, ради чего терпит унижение. Секс с ним не доставлял ей удовольствия: он был безропотной подстилкой, к тому же – она это ощущала физически – не очень чистоплотной. Близилась кульминация, но все никак не наступала. Чего-то не хватало в этом сексе. И в этот момент в ее руках появился мужской половой член. Его головка вдруг распустилась бледно-розовым цветом живой плоти. Она почувствовала спазм внизу живота, и наступила кульминация, а этот кто-то остался где-то внизу, почти вне поля ее видимости, как смутное расплывчатое пятно. И в этот момент она осознала, что мужского полового члена у этого кого-то быть не могло! И она проснулась. Какую же шутку сыграло с ней ее подсознание? Для чего? Остатки оргазма еще бродили где-то внизу живота. И внезапно она пережила: ее жизнь пуста – она не заполнена заботой. Ни о ком. Это озарение в один миг высветило ее душу до донышка, до основания: там было мертвое беззвучное пространство, ни один живой голос не звучал в нем. Огромный дом без жильцов. Радиоактивная территория: внешне все пригодно для жизни, только воздух отравлен. А воздух ее души был отравлен битвой, которую она теперь вела с самой собой за свое счастливое будущее.
Вот и открытие. А теперь, душа моя, сделай соответствующие выводы.
И здесь надо прервать описание дня нынешнего.
И вернуться в Санкт-Петербург июня 1997-го. Первый приезд этого итальянца в Россию.
2.
На следующий день была пасмурная, хотя и теплая, погода. Она приехала в гостиницу и поднялась в лифте со звоночками на седьмой этаж. В этой гостинице останавливались в основном только богатые иностранцы, потому дежурные на этажах были очень приветливы со всеми, кто появлялся в поле их зрения.
Она беспрепятственно прошла к его номеру и постучала. Дверь тут же распахнулась, и она увидела его, возбужденного ожиданием. Все в его облике выражало нетерпение и радость. Это был совсем другой юноша, молодой человек, совсем не тот, кого встретила она в аэропорту сутки назад. Сейчас все его внимание было на ней, центром движения его души была она. И она это очень хорошо почувствовала. Сразу, едва взглянув на него.
Не показывая внешне чувств, овладевших ею, она степенно прошла вглубь комнаты и присела на краешек кресла.
– Куда пойдем? – спросила она. – Что ты хочешь посмотреть сегодня?
Он глядел на нее сияющими карими глазами и молчал. Постепенно восторженная радость сменилась разочарованием: он не ожидал, видимо, такой холодности от нее. Она почувствовала неестественность своего поведения, и ей стало жаль его. Зачем изображать из себя гостеприимную хозяйку, озабоченную лишь культурно-развлекательной программой для гостя? К чему эта напыщенная холодность? Чего, в конце концов, она испугалась? Пылкости этого юноши? Или той бездны эмоций, куда обязательно унесет ее поток их отношений? А что он унесет ее в бездну, она не сомневалась: останавливаться на середине или посередине она не умела. Эта любовь, которую она себе разрешила, должна быть испита ею до конца. Иначе не стоило и разрешать. То, что любовь эта станет чем-то необыкновенным и еще не испытанным ею в этой жизни, она знала наперед. Потому так долго страшилась принять решение позволить себе полюбить этого юношу. Собственно, не ради же Санкт-Петербурга прилетел сюда этот молодой мужчина! Играть в женские игры типа «она бежит, он догоняет», или «а не слишком ли быстро я бегу?» она не умела. Вернее, не любила: они претили ее открытой натуре. Тогда зачем весь этот фарс?! Расслабься. Ведь он не скрывает, и никогда не скрывал от тебя своих чувств. Впервые в твоей жизни появился мужчина, который никого и ничего из себя не изображает. Так будь достойна его. Ты всегда мечтала о таких отношениях! Получи желаемое.
Примерно эти мысли разом пронеслись у нее в голове, пока она смотрела, как с его лица постепенно сходили радость и восторг. И она расслабилась.
– Ну что, пойдем куда-нибудь? Ты ведь хочешь посмотреть город? – спросила она, лукаво улыбнувшись.
Он мгновенно поймал перемену ее настроения, и, тоже улыбнувшись, засветившимися вновь глазами, посмотрел ей прямо в глаза и серьезно произнес:
– Я приехал к тебе.
Сердце ее дрогнуло, и волна тепла растеклась по всему ее телу: да, она не обманулась в этом мальчике и его чувствах к ней. Она не обманулась в том типе отношений, которые будут у них. Он был предельно непосредственен в своих проявлениях и того же хотел от нее. Она ощутила хрустальную чистоту его намерений. Какую-то первозданную непорочность его отношения к ней.
Она согласилась с его правилами игры. И никогда потом не была разочарована.
