Глава 3
Джим
Она представилась мне уже три раза.
«Три из будущих сотен, если не тысяч. Ее мозг поврежден. Она не вспомнит тебя каким-то чудесным образом».
Трудно было поверить, что амнезия настолько сильна, когда сама Тея казалась яркой и полной жизни. Я вспомнил инструкцию Алонзо перенаправлять ее после перезагрузки и посмотрел на рисунок. Она изобразила пирамиду. При ближайшем рассмотрении оказалось, что та состоит из одних только слов. Строк, написанных шариковой ручкой и закрашенных маркерами.
– А рисунок действительно хорош, – заметил я. – Более чем хорош.
– Спасибо, – ответила Тея, хмурясь. – Все хорошо, но чего-то не хватает. Он какой-то…
– Маленький.
Она криво улыбнулась.
– Вы искусствовед, Джим Уилан?
– Н-н-нет, я просто имел в виду…
– Да я шучу, – вздохнула она и повернулась к своему рисунку. – Он правда маленький. Вот бы у меня был холст размером со стену. И краски, чтобы хватило на несколько месяцев.
– Именно это я и имел в виду, – сказал я, все еще неловко стоя над ней. – Твой талант больше, чем бумага и ручки. Размером с Большой каньон.
Я надеялся, что она уловит намек на вчерашнюю беседу, но Тея покраснела и игриво улыбнулась.
– Ладно, беру свои слова обратно. Можешь критиковать мое искусство сколько хочешь.
На миг я снова увидел глубины личности Теи Хьюз. Мили вместо минут.
– Джим?
– Да?
– Ты пялишься.
– Прости.
– Все нормально. Я не против, чтобы ты на меня смотрел. У тебя добрые глаза.
«Дежавю, доведенное до гребаного абсолюта».
Я почувствовал, как моя кожа стала горячей, и перенаправил свои мысли подальше от нее. Я чуть наклонился, чтобы прочитать одну из цепочек слов, составляющих склон пирамиды.
Схвачен похоронен похоронен рожден порван траур стон один одинок одинок одинок одинокий одинокий
– Что это значит? – спросил я, постукивая пальцем по словам. – Если ты не возражаешь…
Тея всмотрелась в рисунок, словно слова были ей чужды.
– Я не знаю. Я написала их до аварии. Два года назад.
– Ты нарисовала это два года назад? – Я чувствовал, что балансирую на грани, проверяю пределы ее понимания и, возможно, раздражаю ее. Она кивнула.
– Похоже, да. Но теперь, когда я вернулась, то могу ее закончить.
– Хорошо.
Тея нахмурилась и заправила прядь светлых волос за ухо, словно озадаченная своими собственными словами.
– Звучит странно, не правда ли? Я так давно отсутствовала.
– Так уж получилось.
Тея благодарно улыбнулась.
– Легко сказать. Я чувствую, будто…
– Что?
– Будто есть что-то большее, но всякий раз, когда я пытаюсь вспомнить больше, ничего нет. Я даже не помню, как я попала сюда, за этот стол. К тебе.
У меня не было слов, которые могли бы ей помочь. Я сам едва понимал ее ситуацию.
– Но я знаю, врачи работают над моим случаем, – заверила Тея. – Пусть они голову ломают. Я же просто рада, что вернулась.
– Я тоже.
Улыбка Теи стала еще ярче, и она снова взяла шариковую ручку.
– Расскажи мне о себе, Джим. И сядь, бога ради. Ты нависаешь.
Я оглянулся, нет ли рядом Алонзо, но он еще не вернулся. Я сел напротив Теи, говоря себе, что просто делаю свою работу.
– Так лучше, – просияла Тея. – Чем ты занимаешься?
– Я санитар.
– Да? А где?
Алонзо меня на части порвет – надо ж было облажаться с Теей через несколько секунд после того, как он объяснил мне, чего говорить нельзя. Возрастающая тревога вызвала чертово заикание.
– В санатории «Г-г-голубой хребет».
Дерьмо.
Тея резко посмотрела на меня, затем ее взгляд смягчился.
– У тебя есть заикание, Джим?
Никто годами меня не спрашивал, так хорошо я скрывал изъян. Унижение вонзило в меня свои когти, пока я старался глубоко дышать.
– Иногда. Вылезает, когда нервничаю. Или злюсь.
– Ну сейчас ты вроде не злишься. – Ее брови поднялись, а улыбка стала хитрой. – Я заставляю тебя нервничать?
«Боже, она что, флиртовала со мной?»
Тея похлопала меня по руке.
– Не переживай. Я не кусаюсь… сильно.
Вспышка тепла на коже там, где она коснулась меня своими мягкими пальцами, быстро превратилась в волну, пронесшуюся по руке, позвоночнику, вплоть до паха.
«Ради всего святого, она резидент».
Я осторожно убрал руку.
– Я где-то слышала эту фразу. Наверное, в каком-то фильме. – Она склонила голову. – А ты мало говоришь.
– Немного.
– Из-за заикания?
Я кивнул.
– Сестра утверждает, я вообще не затыкаюсь. – Она рассмеялась и пожала плечами. – Виновата. Я говорю, что думаю, ведь жизнь так коротка, верно?
Теперь Тея наклонилась ближе ко мне. От ее теплой кожи доносился запах простого мыла.
– Я просто хочу набраться смелости и сказать: у меня такое чувство, что заикание далеко не самое интересное в тебе, Джим Уилан.
Я уставился на нее в ответ. Никто никогда не говорил мне ничего подобного. Эта девушка настоящий магнит – притягивала меня, хотя мне следовало держать профессиональную дистанцию. Она была чертовски прямолинейна, но улыбалась мне, будто между нами имелся секрет, который знали только мы. Она была здесь, но в любую минуту могла исчезнуть.
И словно этот момент никогда не случался.
Я прочистил горло.
– Я бы не назвал заикание интересным.
Тея оперлась подбородком на руку.
– Тяжело было с ним расти?
– Да уж.
– Прости. Тебе, вероятно, не хочется о нем говорить. Я просто подняла эту тему, потому что мне все равно.
– Все равно?
– Что ты заикаешься. У всех нас есть недостатки, верно?
– Да, – сказал я. – У всех.
– Не давай заиканию мешать тебе говорить со мной. Мне нравится с тобой болтать, Джим.
– Мне тоже нравится болтать с тобой, Тея.
Ее имя пришло на язык так легко. Вдох, а затем мягкий выдох. Без усилий. Без заикания.
Мгновение стало теплым и долгим, а затем разбилось, как стекло, когда дверь позади меня открылась. Тея посмотрела туда, и ее красивая улыбка исчезла. Выражение лица стало пустым, все тело застыло, руки слегка задрожали. Шариковая ручка выпала из пальцев и покатилась к краю стола. Когда она упала на пол, Тея вдруг пришла в себя, и на ее лице появилась ликующая улыбка.
– Делия! – Она вскочила со стула и побежала мимо меня.
Я выпустил воздух, застрявший в моих легких, и поднялся на ноги. С медсестрой Ритой вошла женщина в темно-синем костюме, с темными волосами, стянутыми в строгий пучок. Тея обняла женщину за шею, чуть не сбив ее с ног. Делия плотно сжала губы. Посмотрела на меня через плечо сестры, и я быстро нагнулся поднять ручку с пола.
– Ты здесь, – сказала Тея. – Я так рада тебя видеть. Сколько уже прошло? Где мама и папа?
– Прошло два года, – ответила Делия. – Мама и папа уже в пути. – Ее тон был усталым, как будто она отвечала на эти вопросы уже тысячу раз. Вероятно, так и есть.
– Давай сядем, – предложила Делия, пододвигая сестру к столу.
Я застыл, ожидая, что Тея увидит меня и вспомнит наш разговор. Она должна была вспомнить. Ни у кого не может быть такой ужасной амнезии. Алонзо наплел мне кучу дерьма. Подшутил над новичком. Посвящение для всех новых санитаров.
В конце концов Тея оторвала взгляд от своей сестры и вежливо посмотрела на меня.
– О, привет, – сказала она, и ее взгляд устремился на табличку с моим именем. – Джим? Это моя сестра Делия.
Я лишь молча смотрел в ответ.
Прошло. Все прошло.
Так же, как наш разговор в фойе. Пропал. Как будто его никогда не было.
Делия прочистила горло, жесткий звук привлек мое внимание.
– Я могу вам помочь, Джим?
– Джим Уилан – наш новый помощник, – сказала Рита, подходя ко мне.
Делия посмотрела на меня проницательными темными глазами. Полная противоположность Тее во всех отношениях – жесткая, холодная, с крепко сжатыми губами и тяжелым взглядом. И пусть она, вероятно, была всего на несколько лет старше меня, что-то украло жизненную силу у Делии, поэтому она выглядела как человек, который за два года постарел на десять.
«Она потеряла родителей, ее сестра в санатории. Пойми ее».
Я протянул ей руку.
– Здравствуйте, мисс Хьюз.
