Джон Раттлер "Эффект Мебиуса"

– И что ты вспомнил?

– Что люблю тебя.

Она улыбнулась, и слезинка скатилась из уголка ее правого глаза. Я поднял руку, чтобы вытереть ее, и обнаружил, что теперь вместо пыльного пиджака на мне красивое серое пальто.

***

Мы ехали по проспекту – Вера вела машину, я глазел по сторонам. Теперь меня тошнило значительно меньше при виде изогнутого мира.

– Почему все вывернуто?

Она оторвалась от дороги и посмотрела на меня внимательно.

– Что вывернуто?

В голосе ее слышалась надежда.

– Весь мир загибается вправо и вверх, и в бесконечность. Со мной что-то не так?

Вера перестроилась в правый ряд и остановилась на обочине.

– Нет, милый. С тобой все нормально.

– Я ничего не помню с момента, как проснулся в номере. Мне снилась большая водяная капля, и я плаваю в ее центре…

Женщина усмехнулась.

– Любопытно. Значит, капля?

– Да. И кроме нее там ничего не было, даже воздуха. А потом начался шторм.

– Искажение поверхности без внешнего воздействия невозможно, – она говорила сама с собой, морщинки на лбу собрались вместе.

– Что это значит?

Вера очнулась.

– Я не знаю. Костя, ты ничего не помнишь, но это твоя работа.

– В смысле?

– Трехмерная петля Мебиуса.

Я посмотрел в окно – мы стояли на эстакаде, с которой открывался прекрасный вид на город. Мир изгибался вправо и вверх, выворачивая горизонт, закручивался в псевдо-петлю, геометрию которой отказывалось принимать человеческое сознание.

– Как? Как это возможно?

– Я бы спросила об этом у тебя, но ты ничего не помнишь. Любой из вас или не помнит, или не придает этому совершенно никакого значения, словно все, что произошло, совершенно неважно.

Она с досадой отвернулась.

Я с трудом удержался от очередного вопроса. Вера еще немного помолчала и, бросив: “Поехали домой”, вырулила обратно на дорогу.

Она заговорила вновь, когда мы свернули с большой дороги в спальный район, застроенный невысокими домами.

– Только я вижу петлю. И ты. Теперь и ты.

– Почему теперь? Я увидел ее сразу, как только вышел из номера.

– Это было пару часов назад. А что было раньше, ты не помнишь.

– Нет. Не помню.

– Ты видишь петлю, ты видел другого себя.

– Другой я. Кто он? Почему так вышло?

Я поднес пальцы к вискам – от всех этих вопросов начала болеть голова. Вера снова усмехнулась.

– Только один человек знает ответ.

– Кто он?

– Ты.

– Я ничего не помню.

– Никто из вас не может объяснить этого.

– Тот, с кем ты была в кафе?

– И он, и остальные.

– Остальные? – эхом повторил я. Головная боль усиливалась.

– Да, Костя. Остальные тоже ничего не знают. Кроме, может, одного, но к нему не попасть. В отличие от тебя, он мной вообще не интересуется.

***

У Веры было уютно. На полках стояли наши с ней фотографии, сделанные в разных местах города. Она заварила чай и включила легкую музыку. Я уселся за столик – он показался мне очень знакомым, как и все в ее доме. Мне было хорошо и спокойно рядом с ней, и только лишь щемящая пустота внутри не давала гармонии полностью завладеть моими мыслями. А Вера о чем-то думала, хмурясь и барабаня пальцами по столу.

Мы оба молчали. Я молчал, наслаждаясь отсутствием мигрени, которая, наконец, утихла, а она потому, что усиленно над чем-то размышляла. Внезапно Вера поднялась и подошла к окну. Во двор въезжал большой черный автомобиль с тонированными стеклами.

– Вот же черт. Вспомнил, надо же.

– Что случилось?

– Константин Васильевич снова решил поиграть со своей куклой! – Вид у Веры был ужасно злой.

– О чем ты? Я не хотел тебя обидеть.

Она махнула рукой и вздохнула печально.

– Да не ты. Ты здесь ни при чем.

Из машины вышли двое в черных костюмах и направились к дому. Вера пошла открывать, я последовал за ней.

– Что им нужно?

– Ничего нового. Давай, ты просто скажешь им, чтобы они убирались. Я сегодня не в настроении терпеть этого напыщенного болвана.

Я пожал плечами.

– Хорошо.

Вера открыла дверь как раз в тот момент, когда они позвонили. Эти двое выглядели серьезно, и я мог бы поклясться, что под пиджаками у них имелось оружие. Все еще сомневаясь, я придал себе максимально уверенный вид и рявкнул, выглянув из-за Вериного плеча:

– Убирайтесь!

Один из громил слегка согнулся в мою сторону и неожиданно сделал шаг назад. Второй последовал его примеру.

– О, Константин Васильевич! Вы уже здесь! Не смеем беспокоить!

Они развернулись и скрылись из виду. Вера дождалась, когда хлопнет дверь, и повернулась ко мне.

– Он все равно пришлет других своих болванов, но не сразу. Сначала накажет этих. А мы с тобой сможем побыть немного наедине.

– Почему они меня испугались?

– Уж поверь, у них есть причины тебя бояться.

Вера была мягкая и податливая. Я знал ее вкус и запах, я знал все, что она любит и все, что ей не нравится. А она знала все обо мне. Это было просто незабываемо, но, как и все хорошее, быстро закончилось. В дверь снова позвонили.

Она накинула халат и пошла открывать.

– Одевайся, поедем к нему вместе. Посмотрим, что из этого выйдет.

Как она и предсказала, это были два верзилы, похожие на предыдущих. Я молча напялил штаны и вышел. Они удивленно на меня уставились. Вера кивнула мне с уверенным видом.

– Поехали, милый.

Двое в штатском услужливо открывали перед ней двери, опасливо посматривая на меня. Мы сели в черный седан представительского класса и тронулись. Водитель обратился ко мне, не поворачивая головы:

– Вы просили сообщить, когда она сядет в машину.

Вера прыснула в кулак.

– Ну вот, ты и сообщил. Хороший мальчик, а теперь рули дальше.

Я решил помалкивать, поскольку все происходящее вызывало у меня только недоумение. Мы ехали не слишком долго, машина остановилась возле отдельно стоящего особняка, по виду напоминавшего посольство африканской державы с тоталитарным режимом. Вера вышла и поманила меня за собой.

Мы проследовали через двор с многочисленной охраной ко входу, где один из верзил вступил в переговоры с дверью.

– Шеф подъехал.

После небольшой паузы дверь ответила:

– Шеф у себя. Вы там обкурились?

– Мы привезли Веру.

– Ааа…

Загудел магнитный замок и створки распахнулись, открыв внутренности особняка. Строгая обстановка – мрамор, хром, стекло. Хозяин этого поместья не интересовался роскошью, но любил порядок.

Мы поднялись на второй этаж по огромной каменной лестнице, и охрана распахнула передо мной большие тяжелые двери, ведущие в столь же внушительный кабинет. У окна стоял человек в черном дорогом костюме. Охранники остановились у порога. Хозяин повернулся и, посмотрев прямо сквозь меня, сказал холодно:

– Зайди, Вера. А вы двое – убирайтесь.

Сопровождающие закрыли за нами двери. Человек в костюме как две капли воды был похож на незнакомца в пальто, он был мной настолько же, насколько был мною тот. Но я не был похож ни на одного из них, я это чувствовал. Константин Васильевич имел волевую складку между бровей, губы его были плотно сжаты, а глаза прищурены. Он цепким взглядом изучал мою спутницу.

– Ты снова шутила в своей дурацкой манере.

Она пожала плечами.

– Я не виновата, что твоя охрана – образец тупости.

– Уже не первый раз ты пытаешься доказать существование моих клонов.

– Уже не пытаюсь. Зачем ты притащил меня?

Он отвернулся к окну, демонстрируя легкое пренебрежение. Ноги сами понесли меня вперед, я подошел к своему надменному отражению почти вплотную и заглянул ему в глаза. Прищуренные, холодные. Только одно чувство можно было разглядеть в этих равнодушных глазах.

– Он любит только власть. – Вера обращалась сейчас ко мне, совершенно не стесняясь хозяина особняка. Он никак не отреагировал, только рот его слегка изогнулся в презрительной усмешке.

Конец ознакомительного фрагмента.