Евгения Паризьена "Принц, обожавший свою малышку"

– Тормози! Что вытворяешь? Довольно!

– Да, не сопротивляйся! – чуть не раздел, пока нас не отвлёк пришедший отец.

– Ты зайдешь в поместье? Мы, итак, видим тебя по минутам. Будущий наследник. Ветер в голове.

– Подождать не мог? А чего там не видел? Ваш бесконечный антиквариат! – будучи оставшись с ним наедине, предпочел огрызнуться.

– Не надоело играть роль испорченного мажора? Носишь достойную фамилию.

– Произнесёшь её вслух, вырою яму на заднем дворе и засыплю тело песком. Где была твоя активность в тот злополучный день? Точно, изменял с любовницей! Он утонул из-за тебя! – накинулся с неподдельными обвинениями. Пусть и не вмешивается в мою жизнь.

– Неблагодарный бездарь! Он увлекался гонками и настолько слетел с катушек, что сам прыгнул в то озеро!

– Заткнись! Или рыло кровью захлебнётся! – еле контролировал свой пыл, избить родственника как нечего делать. В самый неподходящий момент заявилась мать, якобы урегулировать конфликт.

– Сынок, умоляю! Не ссорьтесь. Нам всем его не хватает.

– Достали лгать. Вам важен лишь статус. И какую чушь напишут журналисты. Так вот, отец, специально для тебя. В следующем номере паршивой газетёнки, мой член крупным планом. Потому что чихал я на вашу династию с большой колокольни. И на банкет не приду! Вы из годовщины сделали посмешище! – бросился в лес, запрыгивая на коня, и неважно, что ливень атаковал.

Под хладными каплями, приведу мысли в порядок. Врут постоянно, даже не хочется вникать. Колесил по тропинкам, пока не спрыгнул на землю, усевшись под сосной. Не рассчитывал увидеть мышку с зонтиком.

– Следила за мной? Уйди, не в настроении.

– Твоё лицо мокрое, – начала бережно протирать, она на меня губительно действует. Возникают очень противоречивые чувства.

– Мери, знаешь, я бы с удовольствием отодрал тебя на траве. Представляешь на какого мерзкого принца трудишься. Он же постоянно думает о сексе, – с ней хоть на миг становилось легче.

– Мне уже бояться? Счастливо!

– Стоп. И куда пошла? Нам теперь придется мокнуть вместе! Садись ко мне, мышка! —усадил её на свои колени. Снова лавина бесконтрольного возбуждения, произвольно начал ласкать, забираясь пальцами в ее джинсы.

– Луи, не безобразничай!

– А я хочу безобразничать! Примем ванну вместе? Отмоешь меня! Соглашайся! – тащился по ее аромату, а когда брыкалась, возникал больший соблазн.

– Приглашаешь, да? – мурлыкала словно кошка, проглотил бы от запаха духов, вся такая сладкая. Но нашу идиллию потревожили друзья.

– Эй, влюбленный Ромео, вечеринка в десять. А ты даже не договорился с диджеем.

– Отменяется. У нас водные процедуры! – легонько поднял на руки. Забавная со стороны, особенно умиляет капельками на носу…

Всё приготовил для вечернего романтика, пока вдруг не забрела грудастая домработница. Она буквально сразу начала сосать мне в воде.

– Какая ненасытная крошка! Лучше заглотни его!

Хвалил её, но тут дверь отворилась и я лицезрел Мери со всякими гелями для душа.

– Виноградный подойдет? И я захватила мочалку… Мочалку, – побледнела, явно расстроена происходящим.

– Мери. Это баловство. Мери, она сейчас уйдет! – только попробовал вылезти из ванны, но поздно…

ГЛАВА 13

Луи

Прогнал ту ненасытную мымру, отбило желание. А наша гулёна вернулась к рассвету. Интересно послушать оправдания.

– И где шастала? Мери, существует мобильный телефон.

– А разве было время отвлекаться? Вы, наверняка с той лахудрой, только сейчас закончили.

– Да, было потрясно. Член до сих пор зудит, – сказал с пристрастием, а та снимала промокшую куртку.

– Рада за нашего испорченного принца. Вижу уборки для меня полным-полно. Ваша основная домработница взяла отгул. Извини, некогда лясы точить.

– Почему всегда избегаешь вопросов? Спросил, где ты была? Мери, не заставляй злиться, – спал пару часов, всё намеревался ее найти.

– И что же тогда сделаешь, Луи? Точно, ударишь…

– Обиженная стерва! Тогда извинился. Меня просто взбесило, твоё поведение. Мери, когда обращаюсь, должна смотреть в глаза, – понял, что если не увижу их, чудовищно начну день.

– Насмотрелся?

– Еще нет! Подошла сюда! – родилось очень странное чувство, если мы вдали, превращаюсь в неуравновешенного психа.

Но наш разговор прервала мать, ей распирало узнать, когда же всё станет сиять.

– Прошу прощения. На кухне мойка ломится от грязной посуды. А вы, милочка, опоздали!

– Она моя… И не обязана на вас батрачить.

– Сынок, девушка согласилась на целых пять дней. Если тебе больше заняться нечем, то у других дел полно, – выразилась предвзято. Даже с удовольствием продолжил общаться.

– Какой напряженный график! Накупить дорогого шмотья, отведать деликатесов. А и безусловно позировать фотографам. Ты в могилу деньги унесешь? Смотри, жизнь может в любой момент оборваться!

– Луи, я прекрасно понимаю твою раненую душу. Но не стоит всех оскорблять. Время лечит.

– Не произноси эту поговорку при мне. Нравится играть в слабоумных, для вашего светского общества вперёд! А я пас! – набросил мотоциклетную куртку. И хоть погода не благоприятствовала, прокачусь с ветерком. Никто не вправе запретить.

– Куда? Там грозу обещали. Желаешь повторить его судьбу?

– А загадай, вдруг исполнится. Признаться честно по ночам вижу сон, где мы на пару лежим в одном гробу! Почему он умер один? Почему? – от жуткой ссоры разрывалась грудная клетка.

Надел шлем, а ливень разыгрался ни на шутку. Зато пустая дорога, неважно, что скользкая. Чувствую его мирное дыхание рядом. Всячески, когда нас не понимали предки, тайно гоняли по шоссе. Всегда равнялся на него, и не терял веру. А сейчас будто один блуждаю в мире, где правит богатство, ложь, стыд. Разогнался, сливаясь с сумерками. Со скоростью возвышаются крылья за спиной. И в одно мгновение становишься совсем невесомым. Затормозил. Не хватает дыхания, потому что его больше нет. Он не отпразднует Рождество, не посмеётся над нелепыми шутками. Не расстанусь с мыслью его ухода. И вот настойчивые капли моментально смешались со слезами. Под завывание ветра вспоминаю голос, полный силы и отваги. Объехал все улицы, плевать, что некоторые автомобилисты ругались. Я свободный, имеющий безграничную власть.

Возвратился домой за полночь. От сухости в горле не избавиться. Сразу нагрянул на кухню, но сначала желал обмолвиться с ней.

– Мери, ты спишь? Мери! – разыскивал по комнатам, умеет прятаться по норам. Наспех отварил дверь, там где расположилась. Но постель оказалась пуста. Не стану поднимать на уши весь дом. Но шорох раздался из кабинета отца. Под дулом пистолета туда бы не заглянул. Но любопытство взяло вверх. И едва заскочил, по телу прошлась лихорадка. Он сидел в кресле, а Мери находясь под столом, делала ему минет. Вылезает довольная, вытирая губы, а сволочь даже задремал.