Евгений Кирюшин "Сон уходящего дня"

– Распатлатый ты мой волосатик.

Ты к работе не больно спешишь.

Чудаки вы мои дорогие!

Вас, щенков только Я и кормил.

На копейки мои трудовые

Твой отец тебе шахту купил.

Так с семьею любимой за чаем,

Всю округу пригнавши во двор,

Разговаривал, ром попивая,

Уголовник по кличке Бугор.

Букет у лета

Я отберу букет у лета,

Напитанных сияньем трав.

Кувшин украшу на столе.

И, где-нибудь,в дождливом ноябре,

От городских невзгод устав,

Я сяду у стола, за полночь, где-то.

Вином пурпурным душу освежу,

Зажгу свечу и лето приглашу.

Снаружи стекла будет ночь атаковать.

Я буду мирно засыпать,

Завороженный летней лаской.

На золотистых травах сказку,

Родную с детства узнавать.

Быстро. Ноябрь за окном

Ноябрь за окном и вьюга.

Зима, ты рано началась.

И не колеблют ветры юга

С прошедшим порванную связь.

Но в полутьме я вижу лица,

Тех, что теперь уже не те.

Они способны только сниться

В домашней теплой темноте.

Как быстро прежнего не стало,

Что новым было так давно.

А я остался тем же самым,

Как стародревнее кино.

Вальс Мироздания

Пою я былину теплу предзакатной сосны,

Дрожащему воздуху у разогретой дороги,

Где сводятся рельсы в напитанной жаром дали

Иду босиком по камням, но не колются ноги,

И мысли ясны

Аллилуйя – вальс мирозданья.

Оранжевым сном опьяневшей цветеньем земли,

Блаженном и вечном спокойствием полусознанья

Пою я былину теплу предзакатной сосны.

Ветер перемен

Город строится

Город рушится

Запоздалой весны капели

Не погасят пожарищ блики

На пожарищах встанут шпили.

А у многих в карманах фиги,

А у многих в карманах водка,

Чтобы выпили и запели

Про болотную зелень "баксов".

Только плачут в окладах лики

Только плачут отцы и вдовы.

Страшной карой "грозят" поэты.

Словно Нигер, натертый ваксой,

Петр Первый на куче мусора.

И вороны меж ляжек роются.

Что, старик, окосел от ужаса?

Город строится, город рушится.

Вечерний город опьянел от дум

Вечерний город опьянел от дум,

По листьям взгляд сползает серой мышью,

А в голове твоей один лишь шум,

Один лишь шум уснувшего затишья

Нарушит крик молчанье. Ну и пусть

В вечерней мгле застынет его эхо,

В глазах твоих видна одна лишь грусть

Одна лишь грусть растаявшего смеха.

Смывает время твердость старых стен,

Ни чтешь минут и проплывают годы.

А посмотри, вокруг один лишь плен

Один лишь плен безвременной свободы.

Все, что ушло у памяти в сети,

Добыча снов поблекнувшего цвета.

Один лишь холод жив в твоей груди,

Один лишь холод прожитого лета.