Развалившись в широком резном кресле, Бестелион неспешно поедал кусочки вяленого мяса с сыром, запивая все это терпким красным вином. При появлении Гая он даже не оглянулся, только носком ботинка отодвинул соседний стул. Длинноволосый жест проигнорировал, обошел стол и сел напротив, скрестив руки на полированной столешнице.
– Не смотри на меня так пристально, – посоветовал Бес через пару минут. – На меня такие взгляды все равно не действуют.
– Тогда ответь мне, что я должен сказать Амадеусу, – предложил Гай.
– Что, что? Правду, конечно.
– Ты решишь этот вопрос, Бес? – прокатился по гостиной голос Амадеуса.
– Я… постараюсь, – прошептал демон, сжав челюсти. – Но для начала мне нужно кое-что выяснить, Повелитель.
– Что именно? – прогрохотал голос.
– Каким образом обычная человеческая девушка попала в царство, – ответил демон.
– Это не важно, – отозвался Амадеус.
– Для меня важно, – не согласился Бестелион. – Это многое объяснит…
– Мне не нужны объяснения! – прервал Беса голос. – Позаботься о том, чтобы этой проблемы больше не было.
– На ней отпечаток тьмы, девушка принадлежит мне, – прошипел Бестелион.
– Вот и убей ее сам, – посоветовал Амадеус. – Или придумай иное решение.
– А если я этого не сделаю? – спросил темный.
– Ты знаешь, что может произойти, – ответил ему голос.
Бестелион помолчал, затем рассмеялся:
– В детстве, когда я разбрасывал игрушки, мне тоже всегда велели собирать их самому.
Ответа от отца не последовало.
– Ну, ты всегда отличался талантом, – усмехнулся Гайлеон. – Многим потребовалось бы несколько лет, чтобы проделать все то, что ты успел за один вечер. Это ж надо!
Бестелион хотел что-то сказать, но скрипнула, открываясь, дверь, и в комнату впорхнула невысокая очаровательная девушка с золотисто-каштановыми волосами, одетая в легкое полупрозрачное платье.
– О Бес! – белозубо улыбнулась девушка, сверкнув светло-карими глазами и сделав вид, что не заметила в комнате еще одного демона. – Не ожидала тебя здесь застать.
– Тогда кого ты хотела заманить в свои сети, Лео? – усмехнулся Бестелион, откровенно рассматривая девушку.
Та смерила демона взглядом из-под полуопущенных ресниц:
– Нравлюсь?
– Недурна, – хмыкнул Бес и отвел взгляд.
Девушка на секунду смутилась, но затем подошла и присела на отодвинутый стул рядом с Бестелионом.
– Это не то, что я хочу слышать, – прошипела Лео соблазнительно.
– С такого расстояния мне сложно что-то рассмотреть, – ответил демон и мигом пересадил девушку себе на колени, краем глаза наблюдая за Гайлеоном.
Длинноволосый не сводил с них злого взгляда.
– У тебя мокрые волосы, – заметила Лео и запустила пальцы в коротко стриженные черные пряди на затылке Бестелиона, сжала и потянула, заставив того чуть откинуть голову назад. Пару секунд понаблюдав, как плещется пламя свечей в синих глазах, Лео наклонила голову, кончиком языка попробовав кожу на шее демона.
– Соленый, – заметила она через мгновение. – Дневные купания? С чего вдруг?
Скрипнул с силой отодвинутый Гаем стул, и длинноволосый вышел из гостиной, громко хлопнув дверью.
– Зачем ты его злишь? – спросил Бес и улыбнулся.
– О чем ты? – удивилась Лео. – Какое мне дело до Гайлеона?
– Ему есть дело.
– А мне-то что? – прошептала девушка, почти касаясь губами губ Бестелиона.
Демон вдруг откровенно и громко расхохотался и, бесцеремонно спихнув с себя Лео, встал.
– Эй! – обиженно вскрикнула девушка. – Что это значит?
– Это значит, что тебе стоит поискать другой объект для экспериментов, малышка, – ответил Бес, послал ей воздушный поцелуй и исчез.
Обиженно фыркнув, Лео топнула ножкой:
– Вот же бес!
– Я все слышу, – прошелестел смеющийся голос.
***
Употребив полпузырька валерьянки, Ирка плавно отпала неподвижной и сонной, но очень спокойной тушкой на диванчик, перестав реагировать как на меня, так и на тлеющую между пальцами сигарету. Устранив возможный источник пожара и кое-как переместив подругу на застеленную мамину постель, я решила прибраться на кухне. И тут только сообразила, что что-то не так, как обычно. Несколько минут задумчиво мыла кружки, пытаясь определить, что же меня беспокоит. Осмотрев кухню, я наткнулась взглядом на шеренгу мисочек на полу.
В голове что-то больно тюкнуло. Стараясь не пугаться раньше времени, я негромко позвала:
– Тима! Тимка. Хочешь кушать? Я тебе рыбки достану!
И призывно открыла-закрыла холодильник. Когда кот на кухню не явился, я начала паниковать.
Я слишком хорошо знала своего Тимофея, чтобы даже допустить мысль, будто он меня не услышал. Этот пушистый проглот забывал обо всем, когда слышал скрип дверцы холодильника. А уж заветное слово «рыба» – его он знал лучше, чем собственную кличку! – заставляло кота на всех парах нестись на кухню. Даже без этого всего Тим не мог проигнорировать ни мое появление, ни наши с Иркой посиделки в его любимой комнате. Такого никогда не было. Никогда!
Я прошлась по всем комнатам, проверяя закутки, где Тим любил вздремнуть. К моему ужасу, кота не оказалось даже на стопке свежевыглаженного белья в шкафу. Тихо подвывая и утирая текущие по щекам горячие слезы, я проверила входную дверь и все окна, уже на грани истерики обнаружив открытую форточку в маминой мастерской.
За секунду в голове пронеслись кошмарные картины неизбежной Тимкиной кончины. Кот в последний раз был на улице еще во времена своего детства, а там собаки, зима, люди. Поскуливая, я натянула на ноги ботинки, схватила ключи и выскочила из квартиры, готовая бежать, искать, спасать любимца.
– Тим! – крикнула я, вылетев из подъезда. – Тимка, миленький. Кыс-кыс! Тимка, домой!
Из-за начавшегося снегопада я ничего не могла увидеть дальше, чем на несколько метров. Слезы замерзали раньше, чем я успевала их стереть. Дыхание вырывалось морозным белым облачком.
– Тима! Пожалуйста, вернись! Котик! Котик! – выкрикивала я, заглядывая под лавочки, в подъезды, обдирая ладони о кусты. Падая и поднимаясь, но продолжая искать.
Страшно было даже думать, что со мной станет, если не найду Тимку. Если сегодня еще и мой кот пропадет, то я сойду с ума. Сон, рисунки на теле и кровавые глаза не испугали меня так сильно, как исчезновение единственного самого дорогого мне существа.
– Тим… – всхлипнула я, упав в очередной раз и не находя в себе сил подняться.
Сколько потрясений может выдержать человек за один день? Не знаю, похоже, я не способна на это вообще.
– Тимка, – прошептала я, чувствуя, как сознание стремительно ускользает от меня. Смутно понимая, что делать этого нельзя, легла на лавочку, подложив холодную ладошку под щеку. Глаза закрылись сами собой, звуки отдалились, смешиваясь с тихим шуршанием снега по коже.
– Лена? – прошелестел где-то знакомый голос. – Ты что делаешь? Лена!
Сил ответить не было. Меня дернули, отрывая от лавочки.
«Оставьте, – мысленно прошептала я, погружаясь в липкое нутро беспамятства. – Тима нет. Оставьте меня здесь».
Что-то происходило. Кто-то куда-то меня нес или мне это снилось? К встревоженному мужскому голосу прибавился еще один, женский, истерично что-то выкрикивавший. Захотелось заткнуть уши, но было лень шевелить руками. Щекам стало горячо. Зачем и кто так ожесточенно бьет меня по ним?
Больно.
Я попыталась отгородиться от неприятных ощущений, еще глубже зарываясь в темноту. Там легко и просто. И ничего нет. Перед внутренним взором предстала я сама в совершенно темной комнате. Напрягла зрение, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, но вокруг словно клубился черный туман, распадавшийся под моими пальцами на бесконечные прозрачные нити. Вдруг по ногам что-то ударило, будто огромная змея задела меня могучим телом, скользнув мимо с негромким шуршанием.
Я так старательно прислушивалась, боясь сделать шаг, что знакомое кошачье мурлыканье заставило вздрогнуть. Из тумана выскочил Тим, по одежде, как по лесенке, взобрался на плечо, оцарапав руку когтями и ощутимо давя своим весом, и громко мяукнул.
– Что ты делаешь в моем сне? – спросила я кота, но тот не ответил, только еще раз мяукнув, спрыгнул вниз и убежал.
Постояла на месте, но, услышав его далекое мяуканье, пошла следом, замечая, как туман отступает. Здесь оказалось не так темно, но и света не прибавилось, просто теперь я могла различать предметы. А вообще место могло быть сумасшедшим обмороком архитектора. Про одно могла сказать точно – то, на чем я стою, пол. Хотя бы для меня. В центре этого места, если такое возможно при условии, что стен я не увидела, чернело нечто, похожее на воронку. Ступив еще на шаг вперед, услышала отчетливое дыхание, спокойное и размеренное.
Еще шаг. Я различила серое тельце Тима, вьющегося возле воронки. Заметив меня, кот громко мурлыкнул и отпрыгнул в сторону, странно вздыбив шерсть. Еще два шага. Нет никакой воронки. Да и то, что приняла за туман, таковым не является. Камень? Статуя? Еще шаг. Неподвижная темнота напротив обрела черты. Тонкие, матово блестящие чешуйки. Длинное мощное тело. Я проследила взглядом от кончика очень медленно шевелящегося хвоста и до огромной морды.
Черный монстр приоткрыл глаза, кроваво-красные, и принялся с интересом меня разглядывать. Вдруг что-то начало меняться. Я зажмурилась. В считаные секунды воздух вокруг нагрелся и уплотнился.
– Интересно, – пробормотал хриплый низкий голос у меня над ухом, заставив вздрогнуть и открыть глаза. Но я ничего не увидела. Протянула руки вперед, но ничего не почувствовала.
– Зачем же так пугаться? – удивился голос над моей головой, а затем добавил: – Не бойся. Ты же не боялась, когда пришла сюда.
– Где я? – Никогда не мешает спросить об этом, даже если очень страшно.
– В моем сне, – рассмеялся мой собеседник слева. – Или не во сне.
– Как я сюда попала?
– Интересный вопрос, – согласился голос, и мне послышались в нем чем-то знакомые нотки. Но откуда?
– Так что? – спросила я, когда мне не ответили.
– Тебе лучше знать, – отозвался голос. – Мне больше интересно другое. Откуда у тебя такие красивые глазки?
– С нашей последней встречи, – буркнула я, сообразив, на кого похож мой собеседник, и отвернулась.
– Да, первая встреча была куда интереснее, чем вторая, – ехидно заметил голос прямо передо мной, и в темноте зажглись угли глаз собеседника. – Могу это исправить, если хочешь. Не обещаю, что все будет, как прежде… Я только уберу этот алый цвет.
– Согласна, – прервала я его.
– Веришь мне? – хищно спросил голос.
– Нет, – ответила я и сглотнула.
– Правильно, – хохотнул собеседник, и что-то очень горячее на мгновение коснулось моих век. – Верить не стоит.
– Что тебе нужно? – Вопрос вертелся на языке.
– Может, твои глазки, – хмыкнул змей. – А может, душа. Или жизнь.
– Почему я?
– Сама виновата, – улыбнулся он, обнажив длинные острые клыки. – Но мне интересно, как ты это сделала?
– Что именно? – Непонимающе уточнила я.
– Как тебе удалось попасть на Праздник Зимней Ночи, Елена? – терпеливо спросил голос.
– Почему ты спрашиваешь? Это ведь был только сон, – удивилась я.
– Ах, какой удар по моему самолюбию! – простонал собеседник обиженно.
И в то же мгновение я узнала голос. Или просто он позволил мне себя узнать? Смеющийся, с бархатными нотками, с чуть заметной хрипотцой, низкий и обволакивающий.
– Я загадала желание, – прошептала, чувствуя, как напряглись все мои инстинкты. Настолько, что я не увидела, но ощутила его удивление, смешанное с сожалением и пониманием.
– Сбылось? – спросил он ехидно.
– Нет, – ответила я еле слышно.
– Жаль, – ухмыльнулся змей. – Значит, тебе не повезло.
– Почему? – удивилась, чувствуя, как у ног заклубился холод.
– Праздник Зимней Ночи – ночь, когда сила моего народа достигает своего пика. Когда-то очень давно, много веков назад, началась самая кровавая война между Верхним и Нижним царствами. Война длилась целое столетие. Чтобы прекратить ее, Правители подписали указ, запрещающий творить сложные чары и ритуалы в эту ночь… Много лет спустя праздник узаконили. Мир длится почти десять веков. Но если в Верхнем царстве узнают о произошедшем, то начнется война.
– Но почему? – спросила я, удивляясь странности этого сна.
