Полина Дельвиг "Рыжая 1. Чисто семейное дело"

Даша грустно усмехнулась:

– Знаете, есть такая порода женщин, которые целый день валяются кверху… юбкой, ни черта не делают, но при этом считают весь мир себе обязанным. Вот и Светка была такой же… Тянула деньги со всех, кроме грудных младенцев, да и то лишь потому, что в памперсах карманов нет. Однажды мы даже поймали ее на воровстве.

Подполковник приподнял одну бровь и вынул из кармана жилетки изящный данхилловский портсигар. Даша, на пару с Томеком, потрясенным ничуть не менее, а может, даже более, завороженно наблюдали, как российский разведчик элегантно постучал сигаретой о золотую крышку и так же элегантно прикурил.

– И как она на это отреагировала? – спросил Полетаев, поднимая глаза. В них по-прежнему плясала искра.

– Честно говоря, у нас пороха не хватило устроить разбор полетов, – смущенная свидетельница отвела взгляд. – Мы, конечно, потребовали от Левы с ней разобраться, но… В общем, скандала не получилось.

– А Либерман в то время был ее любовником?

– Да.

– Понятно. И они продолжали встречаться дальше?

– Да что вы! Он хоть и дурак, но кто же хочет быть посмешищем? Тем более, что Лева решил с ней расстаться еще до того. Думаю, именно известие о разлуке с его деньгами и заставило Лунину обчистить наши карманы.

Сделав лишь пару затяжек, Полетаев потушил сигарету.

– Значит, оказавшись в безденежной ситуации, Светлана могла решиться, скажем так, на крайнюю меру?

– Ну, во-первых, для нее всякая ситуация была безденежной, – усмехнулась Даша, – а во-вторых… Сомневаюсь, что воровство было для нее крайней мерой – так, один из способов поправить положение. Ну в самом деле, не спрашивать же каждый раз разрешения!

– А в последний раз вы виделись…

– Лет пять назад, случайно, в ресторане. Перекинулись парой слов и все.

– Что за ресторан?

– Не помню название. Где-то недалеко от «Метрополя». Мы раз в год собираемся там с приятелями, теми, кто может приехать.

– Куда приехать, откуда? – не понял Полетаев.

– Почти все мои друзья юности разъехались из страны и живут сейчас за границей.

– Почему? – сразу заинтересовался подполковник

– Ну вы спросили! – усмехнулась Даша. – Кому в начале девяностых нужен был интеллигентный выпускник института, не умевший торговать компьютерами или воздухом? Не поверите, но не все могут одновременно воевать и с бандитами, и с государством. Поэтому каждый из них перетряхнул историю предков и вперед!

– В каком смысле? – снова не понял Полетаев.

– Как вас в разведку-то взяли? – Даша ехидно поджала губы. – По блату?

– Что-то в этом роде, не отвлекайтесь.

Она откинулась на спинку стула и снова положила ногу на ногу.

– Как у каждого англичанина есть свой скелет в шкафу, у каждого русского в шкафу прячется еврейская бабушка. Принесите кости вашей бабушки в посольство и езжайте на историческую родину: хотите в Америку, хотите в Австралию.

– Это к делу не относится. – Подполковник скользнул взглядом по вновь обнажившемуся бедру. – Итак, вы встретили Лунину в ресторане, вы разговаривали, о чем?

– Ни о чем, – она пожала плечами. – У нас была мужская компания, я собиралась замуж, хотела познакомить своих друзей с будущим избранником, однако они тут же заинтересовались этой заразой. Пришлось немного поболтать.

– И с тех пор вы ее не видели и ничего о ней не слышали?

– До вчерашнего дня – нет.

– Телефон вы ей тоже не давали?

– Упаси господь! Более того, мой телефон в Москве знают всего человек шесть, включая родителей. И поверьте, ни один из них в здравом уме и трезвой памяти никогда бы не дал его Светке.

– Но они были знакомы с ней?

– Да, именно потому и не дали бы.

Подполковник качнул головой и достал блокнот.

– Мне придется записать их имена и адреса. Как бы то ни было, информация могла попасть и от них.

– Какая информация? – удивилась молодая женщина.

Переглянувшись с Томеком, Полетаев кашлянул и вполголоса произнес:

– В кармане пиджака погибшей был обнаружен листок с вашей нынешней фамилией и телефоном.

– Что за черт, – пробормотала Даша, – она не могла знать эту фамилию, я вышла замуж когда уже сюда переехала.

– Значит, телефон ей дал тот, кто знает вас под нынешней фамилией. Старый знакомый скорее бы назвал девичью.

Даша хотела согласиться, но потом отрицательно покачала головой:

– Не факт, девичью фамилию она и сама знала.

– Тем хуже, – Полетаев внимательно посмотрел на свидетельницу. – Значит, круг подозреваемых расширяется.

– Может, тогда я сама позвоню им и спрошу? – нерешительно предложила молодая женщина.

Однако подполковник чарующе улыбнулся.

– Нет, нет, доверьте это нам. Ваши друзья могли сообщить номер телефона непреднамеренно и либо не вспомнят, либо постесняются сказать правду.

– А вы что, пытать их будете?

– Понадобится, будем, – он улыбнулся еще шире. – Ладно, идем дальше.

– Дальше все. Дальше некуда. – Даша растерянно посмотрела на своего собеседника. – Остальное вы знаете: вчера Светка позвонила, попросила найти ей гостиницу и сказала, что ее хотят убить. Больше я ее не видела и не слышала.

Подполковник встал и, заложив руки за спину, не спеша подошел к окну, за которым повис серый моросящий туман. Что может быть противнее холодного июньского дождя?

– Нет, Дашенька, не все. Ну, посудите сами. Человека хотят убить. Он, вернее она, приезжает в страну, языка которой не знает, друзей не имеет. Останавливается в гостинице. И тут же обращается к человеку, находящемуся с ней во враждебных отношениях, с просьбой найти гостиницу. Заказанную, кстати, заранее.

– Как заранее? Подождите… – молодая женщина не понимала, что происходит, – я совершенно точно помню, что Светка просила меня помочь найти ей гостиницу. Да она для этого и позвонила!

Полетаев обернулся:

– Вы уверены, что Лунина просила найти гостиницу, в смысле, выбрать, или, может, она хотела, чтобы вы объяснили ей, как туда проехать?

– Ну вы совсем уж, – возмутилась Даша, – не знаю, насколько хорошо я говорю по-чешски, но русский, слава богу, еще не забыла!

Ярко-синие глаза глянули испытующе.

– Ладно, остановимся на достигнутом, – он подошел и присел рядом. – А теперь, Даша, скажите честно, вы нам все рассказали или кое-что ненароком упустили?

Та моментально вспыхнула и отвела смущенный взгляд в сторону.

– Итак, я вас внимательно слушаю, – подполковник придвинулся чуть ближе.

Свидетельница продолжала смущенно ерзать. Наконец не выдержав, торопливо, словно боясь передумать, забормотала:

– Понимаете, после того как я вернулась из полиции домой… позвонил один мой знакомый, из тех, что живут в Швеции. Сейчас он работает журналистом.

– Так, так…

– Спросил, почему не отвечаю на его письмо, попросил проверить почту… Можете себе представить мое изумление, когда я увидела Светкину фотографию!

– Где это письмо? На вашем домашнем компьютере? – оживился подполковник.

– Его там нет, – конопатые щечки зарделись.

– Как нет, а куда же оно делось?

– Я его удалила, причем насмерть.

– Зачем?! – представитель службы безопасности с трудом сдерживал раздражение.

– Не знаю, – она расстроено пожала плечами. – Вчера очень испугалась. Подумала, что полиция может решить, что я как-то замешана в этом…

– Допустим. Но потом, когда вы узнали, что Лунина сама отравилась?

– Потом я была ужасно злая… Все как будто сговорились меня использовать. Сначала Светка – помоги, узнай… А меня за это в каталажку! Потом Сол, мол, бегай с высунутым языком, собирай информацию, а сам пропал, потом… – она замялась, – потом полиция: расскажи все, что знаешь, а мы тебе – шиш.

– Да откуда же такое нездоровое любопытство! – подполковник, казалось, искренне недоумевал.

– Нездоровое? – возмутилась Даша. – Посидели бы вы, как я, дома пять лет в четырех стенах – вам тогда даже замена газовых труб у соседей показалась бы событием.

Полетаев рассмеялся и примирительно потрепал расстроенную женщину по плечу, его лицо сразу стало каким-то простым, по-мальчишески задорным. Человеку с таким лицом хотелось доверить самую большую тайну в жизни.

– Ладно, Дашенька, не сердитесь, давайте телефон вашего Сола, мы с ним свяжемся и узнаем, что ей понадобилось в Швеции.

– Но он звонил из Австрии, – растерянно проговорила она.

– Час от часу не легче. Что он там делает?

– Понятия не имею. Вчера искала номер его мобильного телефона, хотела спросить, почему не отвечает на мое письмо, но не нашла. Можно, конечно, связаться с Майклом, это наш приятель, узнать у него.

– Вы можете это сделать прямо сейчас?

– Почему бы и нет? – Она пожала плечами. – Откуда можно зайти в Интернет?

Майор Томек, внимательно прислушивающийся к их беседе, понял вопрос и шумно вылез из-за стола.

– Прошу вас, пани. Этот компьютер подключен к интернету.

– Угу, – проворчала Даша, – и какой будет обратный адрес, Interpol.cz? Долго придется ждать ответа.

– Нет, адрес вполне гражданский, – рассмеялся майор, – пишите смело.

Даша уселась и быстро застучала по клавишам.

– Будем надеяться, что Майкл быстро ответит. Могу не отключаться от сети?

– Конечно, мы подождем.

– У меня еще один вопрос, – Полетаев развернулся и положил ногу на ногу, голос стал проникновенным, доверительным, – перед вашим приходом, пан майор сообщил, что вы не верите в самоубийство Луниной.

– Честно говоря, нет.

– Почему?

Даша нажала иконку «доставить почту» и облокотилась о стол. Некоторое время она молчала, задумчиво барабаня пальцами.

– Меня смущает записка. Понимаете, она скорее обвинила бы меня, Санта Клауса, целый свет, но только не себя. К тому же письмо слишком лаконичное, в нем нет патетики. А Светка была актрисой, она постоянно находилась в роли: заболел живот – значит, рак желудка, закашлялась – воспаление легких… Да она чихнуть не могла просто так, и уж если бы решила покончить с собой, то написала бы не одну сухую строчку, а роман с продолжением. Либо она помешалась, потому и отравилась, либо убийца просто не имел представления, с кем имеет дело.

Лицо подполковника по-прежнему ничего ни выражало, лишь глаза стали чуть ласковее.

– Но следов борьбы не обнаружено, – он встал, прошелся по кабинету, затем подошел к свидетельнице и наклонился так низко, что Даша явственно ощутила тонкий аромат дорогой туалетной воды. – Шум из номера не раздавался, на стакане только одни отпечатки пальцев.

– На стакане? – недоверчиво переспросила свидетельница, одновременно соображая, отодвинуться ей или оставить все как есть. – Вы хотите сказать, что она выпила яд из обыкновенного стакана? Скажите еще, что там была вода.

– В нем действительно была вода. Причем из-под крана, – Полетаев продолжал ворковать на ухо.

Толстый майор Томек с любопытством наблюдал за допросом, методы российского коллеги произвели на него самое приятное впечатление. Заметив его интерес, Даша вспыхнула и решительно отодвинулась от беззастенчивого подполковника.

– Да это просто смешно! Знаете, после чего Лунина стала считать меня смертельным врагом? Мы праздновали чей-то день рождения, понятное дело, орала музыка, было накурено, и у нее разболелась голова. Порядочный человек собрал бы свои шмотки и ушел, так нет, она принялась стенать как раненый бизон. Кто-то по доброте душевной предложил ей анальгин, но вместо благодарности эта зараза выкинула таблетки в окно и потребовала принести американский аспирин, наши таблетки, мол, ей не помогают. А восемь лет назад в Москве ночью даже презервативы нельзя было купить, какие там лекарства. Тогда я ей сказала: «Голова не жопа – завяжи да лежи», видели бы вы ее лицо в тот момент! Мы потом полгода не разговаривали. Нет, такие люди водой не травятся.

Пиликнул компьютер.

– Майк ответил, – раздался радостный возглас, – дайте бумажку с ручкой, – она попробовала переписать письмо, но тут же отбросила в сторону, – лучше я его сейчас распечатаю, у вас принтер работает?