– Заткнулась, сука! – шипит мужик. Он уже хлопает тяжелой дверью в подвал, и я ничего не могу с этим поделать.
– Я никуда без него не пойду! – кричу, что есть силы. – Это мое условие!
– С хрена ли? – лыбится детина. – С каких это пор дворовым шкурам положено рот открывать?
– Я никуда без брата не пойду! Понял ты, обезьяна волосатая?
Чувство страха притупляется. Остается лишь адреналин. Он заставляет меня переступать все, что тянет остановиться. Там Артем. Он совсем один. И у меня срабатывает материнский инстинкт.
Снова нападаю на мужчину! Толкаю его теперь уже в грудь. С диким рыком, которого сама от себя не ожидала.
– Сука бешеная! – шипит он.
Проходит буквально доля секунды, и этот шкаф впечатывает меня в стену спиной, отчего боль прокатывается по всему позвоночнику.
Только теперь возвращается чувство страха. Я начинаю чувствовать его на языке, и как оно неприятно скручивается в груди, заставляя легкие сжиматься.
Мужик нависает надо мной, практически лишая возможности шевелиться.
– Закрыла свой рот, дрянь! – скалит зубы громила. – Что-то босс с тобой слишком нежный. Я бы тебя давно на свой кол насадил, пока сознание не потеряла.
Не знаю, что происходит со мной в этот момент, но так жутко бесит его уродливая рожа и мерзкие слова, что плевок сам вырывается из моей пересохшей глотки.
Слюна попадает точно в цель.
Амбал медленно стирает плевок со своей щеки, а потом неожиданно замахивается и бьет меня по лицу.
– Сука тупая!
Пощечина оказывается такой сильной, что я на пару секунд теряю ориентацию в пространстве, а перед глазами вспыхивают звездочки.
Гад хватает меня, перекидывает через плечо и тащит вверх по лестнице. Я брыкаюсь и кричу. Бью его, что есть силы.
– Я никуда не пойду без брата! – взвываю, хотя и понимаю уже, мои попытки бесполезны. Силы слишком неравны.
Верзила притаскивает меня в какую-то комнату. Бросает на кровать. Не особо церемонясь. Просто сваливает, как мешок.
– Приведи себя в порядок, шкура, – бросает бандит мне напоследок. – Через час за тобой придут.
А я не хочу даже шевелиться. Когда мужик хлопает дверью, я так и продолжаю лежать на кровати, скрючившись в позе зародыша. Я пытаюсь найти в себе силы, чтобы подняться, честное слово, но их просто нет.
Мне требуется какое-то время, чтобы перевести дыхание и заставить себя хоть что-то делать.
Присаживаюсь на кровати и оглядываю комнату. Обычная спальня. Пустая. Тут будто предусмотрительно убрали все лишние предметы. Если только зеркало разбить, а потом осколком кромсать бандитов…
И это могло бы быть вполне неплохой идеей, если бы не выглядело так бредово в моей конкретной ситуации.
Рядом на кровати замечаю комплект черного белья. Почти прозрачного. Больше ничего.
Трусы и лифчик говорят сами за себя. Вот к чему я должна приготовиться.
Ладно. В этом белье у меня, по крайней мере, есть шанс договориться с Сабиром.
Я мало в это верю, но понимаю, сопротивление – бесполезное занятие. Оно лишь отнимает силы, заставляет ощущать безысходность. Как она обхватывает тело своими мерзкими щупальцами. Как давит, вынуждая давиться от нехватки кислорода.
Потому я сгребаю себя с кровати и иду в душ. Мне хочется верить в то, что получив свое, Сабир станет добрее и рассмотрит мои условия. Это ведь шанс.
В ванной есть все для того, чтобы превратить меня из непонятного серого существа, каким я стала всего за сутки, в нормального человека.
Душ немного ободряет. Кожа перестает пахнуть потом и страхом. Волосы из спутавшейся мочалки трансформируются в более или менее приличную прическу.
– Тема там один, – поясняю своему отражению. – Я вынуждена это делать, понятно?! – прикрикиваю на себя, больно ударяя ладонями по гладкой столешнице раковины. Пытаюсь убедить себя в верности собственного решения.
Никакой другой одежды, кроме прозрачного белья и белоснежного банного халата не наблюдаю. Потому надеваю все, что есть.
Наверное, предполагалось, что на «свидание» я должна буду явиться практически голой, но я решаю, что Сабиру будет слишком много чести. Потому и закутываю себя в объемный халат.
На щеке проступают отчетливые красные следы от пальцев. Но так даже лучше. Валиеву ведь нравятся сломленные женщины. Так пусть наслаждается… Урод!
Глава 16
Ярослава
На этот раз за мной приходит Вахит. Он хмурится, завидев меня в халате. Но ничего не говорит. Зато говорю я:
– Голой идти не собираюсь, – зачем-то уточняю, думая, что напрягает провожатого именно это.
Он ничего не отвечает, только кивком указывает на выход, и я послушно подчиняюсь.
А что остается? Ничего…
Я стараюсь нести себя уверенно, передвигаясь вместе с Вахитом по коридорам огромного дома. Но чем дольше мы идем, чем ближе оказываемся к месту назначения, тем больше усиливается у меня внутри лихорадочная дрожь.
Перед смертью вкус жизни всегда чувствуешь сильнее. Так говорят. Вот и я нахожусь буквально за шаг от того, чтобы передумать. Выбрать неприкосновенность. Не испытывать всех тех унижений, на которые решила согласиться.
Вахит приводит мня в гостиную. Ждет, пока переступлю порог, а затем закрывает дверь, оставляя меня наедине в клетке со зверем.
Сабир сидит за накрытым столом. Очерчивает мою фигуру, скрытую объемным халатом, а затем предлагает присесть напротив.
Там уже приготовлены приборы, а на столе много разной еды.
Я не собираюсь как-то оттягивать неизбежное или сопротивляться, потому медленно, но все же исполняю приказ. Усаживаюсь напротив.
Но только стоит мне коснуться стула, взгляд мужчины, что все это время не отрывался от меня, мрачнеет. Становится таким темным, что по моему позвоночнику пробегает холод.
Быть может, я погорячилась, решив отдать себя этому зверюге?
– Кто? – односложно спрашивает он.
Я уже слышала от него этот вопрос ранее, поэтому сразу же понимаю смысл.
– Сам догадайся, – отвечаю. Я ведь не знаю всех его ублюдков по именам, чтобы сказать более четко.
Сабир вдруг поднимается со своего кресла, и это заставляет меня внутренне сжаться. Еще и желудок болезненно воет при виде стольких-то яств. Но мне сейчас и кусок в горло не полезет.
Мужчина останавливается рядом со мной, и я вновь чувствую, его подавляющую ауру. Мощную, жестокую. От такой близости у меня невольно начинают подрагивать коленки.
А когда в нос ударяет аромат его мужественного тела, разум плывет.
Бандит жестко берет меня за подбородок и поворачивает мою голову так, чтобы лучше было видно синяк.
Мне кажется, в этот момент я слышу скрежет его зубов.
– Вахит! – раздается резкий недовольный зов.
Громила тут же появляется на горизонте, точно все это время ждал под дверью.
Он будто понимает с полуслова, потому что просто кивает и спешит снова удалиться.
– Молоток пусть захватит, – бросает главарь ему в спину и только потом отпускает меня.
Ледяной холод окутывает все тело. Стягивает горло так сильно, что мне тяжело дышать. Но я все же произношу сквозь силу:
– Ты убьешь меня?
– Что? – его брови от удивления ползут вверх.
Заметив страх в моих глазах, Сабир не ждет ответа:
– Нет, малышка, – усмехается он. – Пока нет. На тебя у моего члена другие планы.
Бандит хищно ухмыляется и снова садится в предназначенное для него кресло.
«Пока нет». В голове эта фраза звучит набатом снова и снова. На моих глазах будто вновь раздирают того ягненка бешеные злые псы. И я, кажется, физически чувствую его боль. Как острые зубы рвут нежную плоть малыша.
Но я все же убеждаю себя, что всегда есть шанс изменить все. Так легче не поддаваться панике, мало-помалу захватывающей все больше пространств моего сознания.
– Ешь, – приказывает он мне холодно. – Со вчерашнего дня голодная.
Я мешкаю пару секунд, но все же берусь за вилку. Но рука почему-то враждебно сжимает ее в кулаке, и я неосознанно направляю свое оружие в сторону обидчика.
– Хочешь мне что-то сказать? – мои действия вызывают на лице Сабира искреннюю улыбку.
Я только сейчас замечаю шрам на его физиономии. Он все еще алый и довольно глубокий и длинный. Проходит почти через всю щеку.
Ладонь подсознательно сжимает вилку крепче, и я жалею, что тогда в спальне не долбанула сильнее, чтобы убить его.
– У меня есть условие, – решаю все же поделиться. Мне требуется усилие над собой, чтобы опустить вилку.
– Ты не в том положении, – к месту напоминает хозяин дома.
Я и не ждала другого ответа. Но отступать не собираюсь.
– Да, но… – стараюсь не задохнуться. Неужели, я правда собираюсь это предложить? Еще и имею наглость диктовать свои требования опасному бандиту? – Тогда не будет, как ты хочешь.
– Все будет, как я хочу. Всегда.
– Нет! – мне стоит больших усилий произнести это уверенно. – Если не выпустишь брата из подвала, тебе придется насиловать меня, а ты этого не хочешь. А если выпустишь…
Мою речь прерывают ввалившиеся в гостиную мужчины. Вахит и тот другой, что сегодня меня ударил.
– Свободен, – распоряжается Сабир, и Вахит уходит, оставляя в комнате только другого, держащего в руках молоток.
– Ты знаешь, что я не позволяю трогать свое, Гафар? – холодно и жестко начинает главарь.
– Эта сука брыкалась! – с явным надрывом в голосе отзывается мужчина.
– Знаешь? – хозяин дома повторяет свой вопрос, но уже с большим раздражением.
– Да.
– Тогда ты знаешь, что делать, – его голос непоколебим.
– Сабир не надо, пожалуйста… – мне дико слышать такое от верзилы. Он, что, умоляет? – Она же просто подстилка!
– У тебя есть три секунды. Или я сделаю все сам.
Глава 17
Ярослава
Мужик скалит зубы, но все же замахивается, уложив одну руку на стол. Я зажимаю рот. Мне дико видеть такое. Мы же не в средневековье. Мы все цивилизованные люди!
Появляется мимолетное желание защитить бедолагу. Но я, мало того, что вряд ли смогу произнести хоть слово, так еще и уверена, что он не заслуживает моей защиты. Ударил, осквернил честное имя. Мое.
– Стой! – вдруг холодно командует главарь.
Я испытываю облегчение. Но зря. Потому что он тут же продолжает:
– Правую руку. Ты ведь правой ее ударил.
