У них было пространства много. За большим столом уместились Илифад, Иддия и мог бы влезть даже здоровяк Левен, если бы он не заявил, что сегодня хочет посидеть внизу со старыми друзьями. Левен прекрасно знал, что у короля чуть ли не цыпки появляются, когда он с ним рядом находится, поэтому предпочитал делить с ним пространство, исключительно когда хотелось позлить монарха.
Эмихар поднялся со своего кресла, похожего на трон, подошел к бортику, хлопнул в ладоши. Шепотом произнес заклинание усиления голоса. И затем объявил:
– Думаю, все смогли утолить легкий голод! И пришло время лицезреть первый танец молодых супругов!
ГЛАВА 11. Свадьба пела и плясала
Римма Федоровна прислушивалась к своему новому телу, которое только что преодолело подъем по невысокой, но лестнице на высоких тонких каблучках. Ноги не гудели и не грозили превратиться в опару. Она украдкой приподняла пышный подол платья и полюбовалась на свои тонкие щиколотки.
Что ж, стоит признаться, ощущения приятные. Давненько мужчины не провожали ее такими взглядами, как сейчас в зале, набитом аристократами. Кажется, они завидовали ее незадачливому муженьку, который сейчас невидящим взглядом вперился в полупрозрачную занавеску, закрывающую их ложу от любопытных взглядов.
На высоком благородном лбу испарина выступила, дышит через раз и в пальцах край скатерочки теребит. Под легкой щетиной желваки гуляют, четко очерченные губы сжаты, аж побелели.
Переживает, бедолага, что так быстро и скоропостижно свободы мужской лишился.
Поймав взгляд супруги, Мелдиор натянуто улыбнулся:
– Испробуйте жаркое из перепелки, – сказал он, мельком оглядев обильно накрытый стол, – у здешнего повара оно превосходное. Благодаря спелому ананасу, что он туда добавляет.
– Дойдем еще до них, – строго ответила супруга, – здесь есть чем посущественнее поживиться. Я ребрышки очень уважаю. Вон они на меня смотрят призывно как.
И правда, в меру прожаренные свиные ребрышки, запеченные в меду, пересыпанные гранатовыми зернышками занимали почетное место в центре стола. Половина запеченной в яблоках утки скромно притулилась рядышком. И как успели столько наготовить к неожиданной свадьбе?
Римма Федоровна, которая пока в полной мере Аримеей себя не почувствовала, с удовольствием заполняла широкую тарелку, больше напоминающее блюдо. Так, что вскоре ее поверхность начала напоминать мозаику.
Мелдиор, перед которым лежала перепелиная ножка и пара медальонов из молодого барашка, смотрел на жену с легкой тревогой. Как бы она уже за сегодняшний вечер к прежним размерам не вернулась! У них женщины старались свой аппетит на балах, да приемах не показывать.
– Ну, чего хмурый такой? – весело обратилась к мужу Аримея, протягивая ему пустой серебряный кубок и говоря дальше диковинно, нараспев. – Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала!
– Что? – растерялся Мел. – Колдовства? Вы желаете зелья магического?
Привстав, он взял с противоположного края стола толстую бутыль синего стекла с граненой хрустальной пробкой.
Внутри, сквозь синюю толщу искры мелькнули.
Вытащив заглушку, Мел осторожно капнул в кубок.
Имберела. Зелье, один наперсток которого стоит пять золотых, достойно попасть лишь на очень богатый стол. Королевский. Пить имберелу аккуратно надо, поскольку действие сильное. Главный смысл магического состава – сделать так, чтобы утром сиятельный гость проснулся, не чувствуя последствий съеденного и выпитого накануне.
Но любая магия цену свою имеет, и эта тоже, разумеется. От имберелы двигаться сверх меры хочется. Оно и понятно, как иначе-то согнать излишества? Сильным человеком надо быть, чтобы этот прилив сил выдержать и с утра с каждой мышцей в своем теле не поздороваться, ощущая, как она сокращается и ноет. Это если лишку принять, конечно. Но некоторые и с трех капелек, бывает, так заводятся, что пляшут до утра, или круги у замка наворачивают. Вот почему Мел осторожничал, рассчитывая разбавить сильнодействующее средство водой.
– Это ты мне пожалел что ли? – заглянув в свою чашу, Римма Федоровна скривила красивые губки и нахмурила бровки так, что ни один мужчина бы не устоял.
– Я забочусь о вашем самочувствии, Аримея, – слегка смутился Мелдиор, – это очень сильная вещь!
– Пфф! – отмахнулась чаровница. – Да я хренодер без хлеба столовой ложкой есть могу и горчицей закусывать. Вот это действительно сильная вещь. Наши женщины и не такое могут выдержать. Лей давай.
И она сунула кубок под самую бутылку. Рука молодого мужа дрогнула. Золотистая жидкость щедро плеснулась в подставленную чашу.
Римма Федоровна поднесла сосуд к лицу, потянула носом.
– М-м-м… имбирчиком пахнет. А себе?
Она требовательно посмотрела на чернокнижника. Не смея отказать, Мелдиор и себе налил волшебного зелья, правда, чуть меньше.
– Дербалызнемся! – весело предложила новобрачная, чокаясь с Мелом. – Ну, будем здоровы!
И она опрокинула содержимое чарки в рот, а следом туда же закинула кусок баранины.
Чернокнижки обалдело смотрел на жену, которая приняла как минимум четверную дозу имберелы и после этого сидела совершенно спокойно. С аппетитом ела и поддерживала беседу.
Мелдиор пригубил из своего кубка и почти сразу почувствовал, как приливает сила к его мускулам, заставляя сжигать лишнее сразу же. Его на месте подбрасывало, он даже приплясывать начал.
– Пришло время лицезреть первый танец молодых супругов! – зычный голос короля Эмихара Второго разносился по залу, тормошил, тянул на паркет.
– Позвольте вас пригласить! – Мел обрадовался, что можно подвигаться. Протянул руку, побуждая молодую жену выйти к обществу.
С сожалением глянув на тарелку, наполовину пока опустошенную, она вытерла рот салфеткой и приняла приглашение.
– Что ж, активность не помешает, – согласилась она, – а то в этом платьице толком и не поешь, ни вздохнуть, ни…
Римма Федоровна вовремя себя сдержала, чтобы не изречь известную присказку.
– Тесно в нем, в общем.
В теле вдруг появилась приятная легкость и оживление. Сейчас бы зажечь под дискотеку восьмидесятых! Но вряд ли местные музыканты такой репертуар осилят.
Как положено мужчине, Мел спустился первым, помогая сойти супруге. Та резвой ланью сбежала, чуть не запрыгнув ему на руки от ускорения.
Римма Федоровна с интересом разглядывала музыкантов. Это не ансамбль, а целый оркестр! В основном скрипичных инструментов. Скрипки и контрабасы сочетались с маленькими гитарками с очень длинными грифами.
– Гармониста, я так понимаю, не пригласили, – вздохнула молодая жена, – они так и будут пиликать и струны терзать?
Мелдиор прислушался. Играла самая романтичная мелодия, которую исполняют на всех свадьбах Эстанса. Называлась она “Небеса нас соединили”.
– Тоска-то какая! – неодобрительно тряхнула копной рыжих, с глубоким медовым оттенком волос жена.
Мелдиор хотел было возразить, что это классика нестареющая и удивительная. Но вслушавшись, вдруг понял – и правда заунывно звучит. И как он раньше этого не замечал?
Струны испускают томительные стоны, а флейты усиливают их жалобы.
– Если вы под такое женитесь, под какую музыку вас хоронят? – продолжала недоумевать молодая супруга.
Мелдиору отчего-то стало стыдно.
Он решительно направился к дирижеру.
– Вот что, милейший, – сказал он как можно строже, – моя супруга прибыла из чужедальних мест, у них на свадьбах радоваться принято.Так что, исполните нам что-нибудь повеселее.
Музыканты взволнованно переглянулись.
– Да что они тебе радостного-то сыграют? – рассудила подошедшая к мужу Аримея. – У них только эти пиликалки в наличии, они на жалостливые звуки настроены. Вам бы гармошечку, хоть губную.
Один из флейтистов вдруг засмеялся, положил на столик свою жалейку и достал из кармана брюк настоящую губную гармонь! И тут же выдал с ее помощью заводную трель.
Пары, неспешно танцующие под заунывные ритмы, разом застыли на месте и повернули головы к музыкантам, не понимая, как им двигаться дальше.
– Граждане, не расходимся! – голос Риммы Федоровны хоть и был новым да молодым, но тоже звучным. – Танцы вот-вот продолжатся.
А оркестранты продолжали удивлять один за другим. Вот скрипач отложил бережно в сторону свой инструмент и тут же откуда-то извлек нечто похожее на трещотку. Стер с лица скорбное выражение и ловко начал ей орудовать.
Оказалось, что есть у них чуть ли не у каждого еще по запасному инструменту.
– Так, мы ваш оркестр в ансамбль народной музыки давайте не будем совсем-то уж превращать, – распорядилась молодая жена, – все же не деревенская свадьба у нас, в приличном месте гуляем. Давайте как-нибудь комбинировать.
Музыканты переглянулись, но дирижер радостно замахал палочками и заявил:
– Давно мечтал переложить классику на новое звучание!
– Сделайте энергичный танец! – заказала Римма Федоровна.
– Как пожелаете, эдери герцогиня! – весело откликнулся маэстро.
Герцогиня? Такой коленкор в голову бывшему управдому пока не приходил. Действительно, у нее теперь новое звание. Придется привыкать и соответствовать. Но пока… вдруг она почувствовала такое воодушевление и прилив сил, что могла бы своего женишка подхватить и в танце прямо на руках закружить.
– Зажжем танцпол, детка! – с вызовом воскликнула она, хватая Мелдиора за руку и вытаскивая его в центр зала.
А музыканты заиграли что-то, очень напоминающее Камаринскую. И сочетание народных инструментов с классическими было бесподобно.
ГЛАВА 12. В новый дом
Мелдиор чувствовал ломоту в теле при удивительной ясности в голове. Они с молодой женой ехали в его родовой замок, роскошная карета шла мягко, даже на ухабах не подскакивала, поскольку ход колес регулировался магией.
В голове чернокнижника мелькали картинки прошедшего вечера. Как они с Аримеей вместо того, чтобы степенно и тягуче протянуться по залу в медленном танце, пустились в пляс. Из-под высоких каблуков туфелек Аримеи летели искры, так что она сама высказала опасение, что подол яркого платья может загореться.
– Ах, сынок! Эта плебейка на тебя уже начала влиять! – трагическим тоном сказала мать, когда Мел отлучился испить водицы, разгоряченный танцами.
За стол к еде ему возвращаться и не хотелось. Это все имберела требовала двигаться и сжигать выпитое и поглощенное. Но когда все же присели за стол, он пил, не хмелея, и ел, не тяжелея.
Аримея грызла баранье ребрышко с непередаваемым очарованием. Она была так хороша, что любое ее действо могло вызвать лишь восхищение.
Мелдиор вспомнил, что после полуночи эта красавица вновь превратится в грозную и тяжеловесную тетку, и печаль омрачила его лицо.
Но сообразив это, он глянул на летающие под потолком часы. Он не должен пропустить время! Если Аримея станет Риммой Тодоровной на глазах всего света, это позор!
Вот почему, отплясав напоследок еще пару раз, он потянул новобрачную к выходу.
– Я требую продолжения банкета! – кричала молодая супруга. Мелдиор и сам бы не против веселья, колдовское зелье все так же бурлило в его жилах, вызывая прилив сил, но даже сейчас, под легким хмельком, он понимал, что ни в коем случае нельзя показывать истинное лицо Аримеи обществу.
– Странные свадьбы у вас все-таки, – бурчала красавица, с неохотой давая усадить себя в экипаж, – “горько” не кричат, невесту не похищают, конкурсов никаких нет! Даже не спели и не подрались! Помнится, я когда молодушкой была, меня три раза со свадьбы воровали! И всё разные гости. Может, и еще бы украли, да мне самой наскучило, я парням тумаков навешала.
Мелдиор диву давался странным обычаям, принятым на родине жены. Если у них там гостей кормят чем-то горьким, новобрачную похищают прямо со свадьбы, а при этом дерутся и поют, то понятно, отчего у нее такой нрав крутой и суровый. Коли они праздники так справляют, какая же у них повседневность?
– Второй день-то будет? – уточнила Аримея, с наслаждением сбрасывая туфли и закидывая их под лавочку.
– Второй день чего? – не понял Мелдиор.
– Свадьбы, разумеется.
Ответ она поняла по лицу чернокнижника.
– Скучно живете, – подытожила она, – и то ладно. Можно будет осмотреться, не торопясь, в ваших резиденциях.
Дорога была долгой, Мелдиор начинал клевать носом, действие имберелы начинало выветриваться. Аримея зевнула, прикрыв рот рукой.
Будь все как обычно, как у людей, сейчас бы их ожидала сладостная первая ночь брака. С такой обворожительной особой Мел уж точно не стал бы откладывать момент консумации.
Но в каждом движении красавицы чувствовалась та чужая женщина из другого мира, что чуть не сплющила Мелдиора при первой встрече.
Свое изящное тело она несла так, словно в ней веса в несколько раз больше, шла значительно, четко печатая шаг. Только во время танца забылась.
Сквозь прикрытые веки Мел рассматривал лицо Аримеи в неверном свете тусклых ламп.
Форма глаз ее пожалуй, что не изменилась, но теперь они казались, или действительно стали больше. Чуть вздернутые брови в сочетании с высокими скулами придавали выражение гордое, дерзкое и чуть надменное. Нос ровный, как у девицы благородных кровей, губы пухловатые, красиво прорисованные. На щеках ямочки едва приметные, от них лицо Аримеи расцветает, когда она улыбается.
Эта женщина… или девушка… куталась в меховую накидку, стараясь запахнуться понадежнее. И то верно, на дворе хоть и теплая, но зима. В южном королевстве Эстанс она бесснежная, но все равно холоднее, чем лето.
Карета остановилась, Мелдиор понял, что они на месте.
Аримея от толчка проснулась, сладко потянувшись, так что накидка с плеч упала, демонстрируя соблазнительное декольте.
Мелдиор невольно залюбовался, но тут в его глазах словно помехи появились, мелкая рябь, как будто он смотрел в воду и туда камень кинули. На мгновение проявилась фигура прежней попаданки. Дородная, мощная.
Мел вздрогнул, головой потряс и сказал:
– Мы прибыли в мой родовой замок.
Когда помогал выйти ей из кареты, почувствовал, будто бы весу в ней не как в молодой изящной девушке.
Слуги выбежали навстречу, хоть и время уже позднее было. Весть о женитьбе герцога уже впереди него в замок долетела.
