Горос "10:34"

– Мир вам! – сказал Попугай нам вслед разбитыми губами.

Рафаэль, который рванул было за нами, при этих словах вдруг остановился и растерянно обернулся. Но я втащил его в автобус.

Всю дорогу до храма мы, по обыкновению, обсуждали, как прошел рейд. Болтали все, кроме Рафаэля. Тот, как и накануне ночью, сидел молча, уставившись в окно.

– О чем задумался? – ткнул его в плечо Гавриэль.

– Я и подумать не мог, что когда-нибудь еретик будет учить меня тому, что должна проповедовать наша вера, – растерянно проговорил тот.

– Наша вера учит нас сражаться со злом! – жестко перебил я. – И лучше пресекать его до того, как оно разрастется. А каких масштабов способно достигнуть зло, я видел лично. Ты ведь не был с нами в прошлом году на рейде в Красновке!

– А что там было, в Красновке? – спросил Гавриэль. – Знаю, что в рейде участвовали только высшие посвященные Братства – и информация не для лишних ушей… И все-таки, что ты там видел?

– Я видел оживший кошмар! И не дай Бог кому-нибудь из вас встретить такое! С другой стороны, может, и полезно посмотреть. Тогда бы уж точно перестали сомневаться в пользе нашего дела.

И, сказав это, я глянул на Рафаэля. Тот снова отвернулся к окну. Когда же приехали к храму, он, не заходя в него, ушел домой. Магистр, который, по обыкновению, дожидался нас на крыльце, заметил это и проводил его подозрительным взглядом. «Сейчас он спросит меня, что с нашим братом. И что я должен ответить?» – в панике подумал я. Ведь Рафаэль – мой лучший друг! Однако отвечать не пришлось. Отец Пейн лишь вздохнул и молча ушел в храм.

Переодевшись в подвале бывшего кинотеатра в повседневную одежду, я достал из кармана плаща телефон. На нем оказалось пять пропущенных звонков, все – от журналистки Жени. Я тут же перезвонил.

– Добрый вечер, – услышал я в трубке знакомый голос. – Ты все еще хочешь пообщаться с моим информатором? Он звонил охраннику, сказал, что сегодня придет. Времени мало. Поторопись!

– Еду!

Я попросил отца Годфри подбросить меня до общаги.

– Что ты думаешь о Рафаэле? – спросил тот, когда мы отъехали от храма.

Я старался не смотреть на него, чтобы не выдать своих сомнений. Отец Годфри был одним из самых влиятельных братьев нашего Ордена, одним из отцов-основателей. Когда-то именно он вместе с магистром создавал Братство Света. Помимо других обязанностей в храме, его задачей было возить нас на рейды. Сам он в драках не участвовал: его функцией была эвакуация. Я понимал, что с такой простой задачей мог справиться кто-нибудь попроще, не такая важная шишка Ордена, и подозревал, что магистр неспроста поручил это дело именно ему. Полагаю, главным делом отца Годфри было наблюдение за нами.

– Рафаэль – верный воин Света! – твердо ответил я.

– Да? – Отец Годфри пристально глянул на меня. – А вот наш магистр, похоже, сомневается в его преданности. Надеюсь, напрасно…

Я промолчал. Мне и без того тяжело было гнать от себя сомнения насчет Рафаэля. Мы пришли в Братство одновременно, когда нам было по двенадцать лет, и сразу стали не просто друзьями – братьями. Сближало нас еще и то, что мы оба пришли в Орден ради установления Высшей Справедливости. Правда, меня привело в Братство Света одно-единственное желание – возмездие. Я пришел сюда, чтобы поквитаться за твою смерть, Рита. Я ведь покаялся отомстить! Рафаэль мыслил более масштабно. Он вырос в очень религиозной семье и считал, что лишь верой в Христа спасется человечество. А потому нужно непременно помешать Темным силам, которые переполняют мир и стараются лишить людской род спасения. Зато методы, как этого добиться, мы оба приняли одинаковые: ересь нужно карать беспощадно!

Когда я выбрался из микроавтобуса, уже смеркалось. Подойдя ко входу в общежитие, позвонил журналистке:

– На месте!

– Отлично! – ответила та. – Он еще не приходил, сижу на проходной, жду. Так что ты там, на улице, смотри в оба. Не проворонь! Я дам знать, когда он появится.

Я отошел в тень растущего неподалеку дерева и принялся рассматривать каждого, кто входит в общежитие. В основном это были компании припозднившихся студентов, навеселе возвращающихся домой. В общежитие вошел какой-то мужик в шляпе и сером пиджаке. «Вряд ли это информатор, – решил я. – Женя говорила о молодом человеке. Этому же на вид – лет сорок. Видимо, отец какого-нибудь студента…»

И вот, наконец, появился подходящий кандидат – одиноко бредущий парень в голубой джинсовой куртке и надвинутом на лицо капюшоне черного балахона. Наверняка это тот, кого я жду! Он быстро подошел ко входу, с подозрением посмотрел по сторонам и вошел в общежитие. Я приготовился. И, едва распахнулась дверь, схватил появившегося на пороге человека, оттащил в сторону, прижал к стене.

– Что вы себе позволяете? – взвизгнул тот.

Я же с удивлением обнаружил, что передо мной тот мужик – в сером пиджаке и шляпе.

– Прошу прощения, – нервно бросил я. – Иди своей дорогой!

Мужик хотел было снова возмутиться, но, перехватив мой свирепый взгляд, поспешно удалился, озираясь, придерживая шляпу и причитая что-то вроде: «Молодежь пошла…». Но мне было плевать: в руке у меня снова завибрировал телефон.

– Слава, ты там? – услышал я в трубке. – Похоже, он здесь! Уже уходит! – и подтвердила мою догадку: – На нем синяя джинсовка. Не пропусти…

Пока она говорила, я заметил, что названный персонаж уже покинул общежитие и теперь поспешно удаляется в сторону сквера. У меня машинально сжались кулаки, но я напомнил себе: «Ты обещал вести себя мирно!»

– Эй, парень! – Я поспешил за информатором. – Есть минутка?..

Обернувшись и увидев меня, тот рванул со всех ног.

В принципе, я ожидал такой реакции. Как еще должен повести себя человек, который уверен, что за ним охотятся маньяки, а тут вдруг его окликнул незнакомец? Но меня это не беспокоило. В том, что я его поймаю, не сомневался: у меня в школе был разряд по бегу.

Однако, к моему удивлению, этот на вид щуплый парнишка рванул от меня с такой скоростью, что сдал бы, наверное, на мастера спорта. Куда там с моими разрядами… Я бежал изо всех сил, но, несмотря на все потуги, только отставал. «Уйдет же, зараза! – билась в голове мысль. – Надо было схватить его сразу да треснуть пару раз о стену, а потом уже разбираться, что да как…»

К моему счастью, я сообразил, что информатор бежит к гаражному массиву, который начинался сразу за сквером. Эти гаражи я знал, как свой дом родной. Я вырос в районе неподалеку, и в детстве это было наше любимое место для игр. В гаражный массив был всего лишь один въезд, а дальше – сплошной тупик. Конечно, можно забраться на гараж или перелезть через забор, но на это потребуется время. Я же ему времени не дам!

Увидев, как информатор скрылся в гаражах, я не побежал за ним, а поспешил к железной тумбе, стоявшей неподалеку, по которой мы еще пацанами забирались на крышу. Но тут меня снова ждала неудача: мой длинный плащ зацепился за какую-то торчащую арматуру. Пока я выпутывался – потерял время и, оказавшись наверху, понял, что опоздал: информатор уже добежал до дальнего забора. Вот-вот перелезет, и тогда – только его и видели…

«Господи, молю тебя, помоги!» – прошептал я. И Господь услышал мои молитвы! Информатор вдруг остановился, озираясь и прислушиваясь. Видимо, подумал, что ему удалось скрыться от погони. Более того, он решил не карабкаться через забор, а поплелся обратно к выходу из гаражей. Тут я, конечно же, не упустил такой шанс. Подкравшись по крыше поближе, я прыгнул с гаража прямо ему на голову и сбил с ног.

Признаться, первым желанием было хорошенечко отделать этого бегуна. Я уже занес кулак, чтобы от души треснуть ему в ухо, да только снова вспомнил обещание – никакого рукоприкладства. А зря! Только я собрался начать мирный диалог, как информатор резко извернулся и со всей мочи зарядил мне локтем в пах. От мужика я мог ожидать всякого, но только не такого подлого удара. Я согнулся, однако негодяя из рук не выпустил. Наоборот, покрепче сжав джинсовую куртку, я вознамерился все-таки пару раз двинуть ему коленом по почкам. Но не успел. Этот подонок выскользнул из рукавов, после чего я увидел лишь, как он перемахивает через забор. Я же так и остался корчиться на земле посреди гаражей с его джинсовкой в руках.

«Чтобы я еще раз послушал девчонку!.. – сетовал я на свой провал, возвращаясь к общежитию. – Никогда не отступай от правила: сначала бей, а потом разговаривай!»

У общежития я увидел спешащую мне навстречу Женю. На ней были светлая футболка и такая коротенькая юбочка, что я в первое мгновение позабыл и о бегуне, и о своем провале. Но тут же опомнился, отвел взгляд и пристыдил себя за невольно возникшие грешные мысли.

– Привет! – прощебетала Женя, поправляя лямку болтающейся у нее на плече дамской сумочки. – Ну и как, поговорил с информатором?

– Поймать-то его поймал… – начал я и даже попытался оправдаться: – У меня в школе был разряд по бегу! Да и в гаражах этих я ориентируюсь отлично…

– Но что-то пошло не так, – тут же разочарованно догадалась журналистка.

– Удрал, гад! – с досадой признался я. – Дерется как девчонка!

– Хреново, – вздохнула Женя. – Думаю, теперь он сюда больше ни ногой. Ведь поймет же, что не без моей помощи на него вышли. И зачем только я согласилась!

– Извини, – промямлил я. Что тут скажешь? Облажался! Хотя тут же успокоил себя тем, что облажался по ее вине: нечего было убеждать меня обойтись без кулаков!

– Ладно. – Женя махнула рукой. – Что сделано, то сделано. Лица его ты, конечно, не разглядел?

– Какое там… В темноте, да и капюшон этот дурацкий…

– Как же мы его теперь найдем?

Какое-то время мы оба молчали.

– Что-то прохладно, – сказала она.

«Еще бы, как-никак начало мая!» – подумал я, снова глянув на ее голые коленки. И сразу отвернулся, пообещав себе: «Вернусь в храм – врежу себе сорок плетей, чтобы контролировал мысли и не пялился куда не следует!»

– Может, дашь мне накинуть это? – Журналистка кивнула на джинсовку информатора.

– О, конечно.

Я накинул куртку ей на плечи и сразу отдернул руки. Женя заметила это и окинула меня лукавым взглядом:

– Ах, ну да. Вам же нельзя к женщинам прикасаться.

– Прикасаться можно, – проворчал я. – Но не более того.

– А что, разве сейчас был намек на что-то большее?

Я почувствовал, как краснею, и возблагодарил Небеса, что уже стемнело. Признаться, у меня совсем нет опыта общения с девушками. И ни разу не было близости. Как ты помнишь, Рита, когда тебя не стало, мне было всего двенадцать. Магистр Ордена после твоей смерти взял сироту под свою опеку. Так я оказался в Братстве Света. Отец Пейн сразу же объяснил мне, что истинный воин Света должен быть избавлен от греховной связи с женским полом. И неспроста. Пример был перед глазами: некоторые из наших братьев – тех, кто основывал Орден, – были женаты, имели семьи. Это делало их слабыми. Порой возникали ситуации, когда воин Света начинал разрываться между верой и близкими. И далеко не всегда выбор был в пользу веры. Истинный воин Света должен быть свободен и независим от мирских сует. Потому, когда принимали новых членов в Братство, обет безбрачия стал одним из условий вступления.

– Чего задумался? – спросила Женя.

Я вздрогнул, когда ее рука легла мне на плечо.

– Ладно, расслабься. Тебе все равно со мной ничего не светит. У меня «более того» еще заслужить надо!..

И вдруг она вскрикнула, извлекая из кармана куртки какую-то бумажку:

– Гляди, а это что?

Я поспешно схватил ее находку, больше радуясь, что это повод сменить тему разговора. Подошел к фонарю, что светил у входа в общежитие. Это оказался билет на поезд.

– Это же его! – И прочел на билете: – Погорск – Красновка.

Красновка! При виде этого названия меня пробрал озноб.

– Я знаю, где это, – сказал я. – Поселок километрах в ста отсюда.

– Что, приходилось там бывать?

– Приходилось. – Я снова невольно содрогнулся. Пугливым меня не назовешь: я повидал в жизни много опасных вещей. Но то, что мне пришлось испытать год назад в Красновке…

– Там и фамилия есть, – отвлекла меня Женя от мрачных воспоминаний.

На билете действительно оказались фамилия и инициалы: «Боренко У. М.».

– Странные какие-то, – заметил я. – Что-то не припоминаю мужских имен на «У».

– Быть может, это не русское имя, – пожала плечами Женя. – Да и вообще, мало ли как его родители могли назвали. Сейчас модно давать всякие необычные имена: Уильям, Ульф, Ульян… Или Упырь!

При этом слове я опять вздрогнул. Что ж, если след ведет в Красновку – поеду и туда. Хоть и давал себе зарок, что больше ни ногой в этот жуткий поселок…

«Кстати, возможно, и ехать никуда не придется, – вдруг сообразил я. – Раз билет у нас, значит, информатору понадобится новый!»

– Гляди, тут указано время отправления поезда, – ткнул я пальцем в билет. – Отправляется в двенадцать десять.

– Ага! – запрыгала от радости Женя. – Мы успеваем! Вперед, на вокзал?

Я снова окинул взглядом легкое не по погоде одеяние журналистки.

– Может, зайдешь в общагу переоденешься? Ночь, как-никак…

– Времени нет! Поспешим!

И Женя побежала к дороге. Я какое-то время наблюдал за грацией ее бега. А когда вдруг понял, на что именно смотрю, зло выругал себя: «Да перестань же на нее пялиться! Да уж, тут просто плетьми не отделаешься!..» И, ругая себя, угрюмо поплелся следом.

Увидев на обочине голосующую молоденькую девушку в короткой юбочке, тормознул первый же водитель.

– Куда едем? – промурлыкал он, опустив стекло и оценив прелести Жени пошлым взглядом.

– На ж/д вокзал, – сказал я, подавляя в себе желание вытащить этого пошляка из машины и разбить ему нос.

Впрочем, увидев позади девушки здорового парня, таксист сразу же скис и разочарованно промямлил цену.

– Окей. Поехали.

Вокзал и площадь около него были почти пусты. На лавках пара бомжей да на перроне какая-то семейка отъезжающих-провожающих с чемоданами. И никаких парней в черных балахонах. Глянул на часы: без двадцати полночь.

– Его здесь нет.

– И неудивительно, – ответила Женя. – Если бы меня пытались схватить посреди города, да еще и отобрали куртку, в которой лежит обратный билет, я бы тоже не мозолила глаза на перроне.

– Думаешь, он поедет другим поездом?

– Возможно. Да только следующий идет утром: так сказали в кассе. Поэтому он может все-таки попытаться уехать сейчас. Быть может, уже купил другой билет и прячется где-нибудь в кустах. А когда подойдет поезд – незаметно заскочит в вагон.

Подошел поезд. Почти до самого его отправления мы простояли на платформе, но так и не увидели информатора. Впрочем, на темном, едва освещенном фонарями перроне мы запросто могли проворонить нужного нам пассажира. Зато я заметил кое-кого другого. У здания вокзала почти в темноте стоял и курил мужчина: во мраке мелькал красный огонек сигареты. И мне почему-то показалось, что он пристально наблюдает за нами. Я не мог разглядеть лица мужика, зато отметил, что он в пиджаке и шляпе. Неужели тот самый, которого я встретил у общежития?

Между тем объявили пять минут до отправления. У вагонов осталась лишь парочка провожающих, которые жестами переговаривались с кем-то сквозь окошко и посылали туда воздушные поцелуйчики. Стало ясно, что мы никого не дождемся.

– Скажите: сколько стоит билет до Красновки? – вдруг спросила Женя у проводницы, стоявшей в дверях вагона с флажком в руке.

– Билеты – в кассе, – буркнула та. – Это не электричка.

– Ты что, хочешь отправиться туда прямо сейчас? – удивился я. – Вообще-то, мне завтра на работу…

А я ведь уж было понадеялся, что нам не придется ехать в это жуткое место…

– Мы в кассу не успеем, – продолжала договариваться Женя, проигнорировав мои слова. – Уверена, вы не откажете двум припозднившимся путникам.

– У меня дороже будет, – уже тише ответила проводница.

– Идет!