Мёрат Фанони "Планета-Полигон"

– Да, верно! Так даже будет лучше. И производительность хоть чуть-чуть да вырастет.

Советник, соглашаясь, кивнул.

– Хорошо, Коул! Ступай, нужно подготовить телестудию для оглашения указов.

Президент поставил свою подпись под вторым указом, передал его советнику.

– Так, отлично! Огласим указы сегодня в главных новостях дня.

Советник вышел из кабинета.

Главные новости дня обычно смотрят все жители Земли, в том числе и противоборцы. В этих новостях всегда есть пища для размышлений – дополнение к информации от разведки и осведомителей. Президент это знал и рассчитывал на то, что первым указом посеет сомнение и страх в умы многих противоборцев, и часть из них может уйти на дно и не высовываться. А вторым указом резко снизится уровень воровства среди сотрудников корпорации. Вряд ли многие захотят рисковать, работать по восемнадцать часов в сутки и спать всего лишь по пять часов…

Новости выходили в десять вечера по столичному времени. Трансляция шла в прямом эфире и велась из здания основного офиса корпорации. Один из этажей был выделен под телестудии и помещения подготовки к эфирам: гримёрные, костюмерные, мастерские для мелкого ремонта оборудования, кладовые для запасного оборудования и комнаты отдыха.

Отдел слежения корпорации контролировал, чтобы во время эфира в каждой квартире на планете телевизоры включались автоматически и не выключались, пока шёл показ главных новостей. Также в новых городах трансляция главных новостей велась на больших уличных экранах и через громкоговорители, установленные с большой частотой в кварталах. Вероятность того, что человек не узнает важные новости, была мизерной. Только крепкий сон мог этому помешать. Поэтому в тех частях планеты, где во время прямого эфира была глубокая ночь, трансляцию повторяли днём в обеденные перерывы.

Президент спустился на лифте из пентхауса на десятый этаж. Охрана проводила его до главной гримёрной комнаты.

Сидя в кресле перед зеркалом и не обращая внимания на суету своего личного стилиста, он перечитывал указы о поощрениях и наказаниях, ловя себя на мысли о том, что эти решения всё же могут вызвать последствия как со стороны противоборцев, так и со стороны сотрудников «Эрзи». Что, если противоборцы начнут действовать агрессивнее? Или сотрудники, привыкшие воровать, улучшая своё существование, начнут взаимодействовать с врагом, понимая, что такие жёсткие меры со стороны правительства приведут их к трудному положению?

– «Нет! Всё будет в порядке!»

Проговорив эти слова про себя, президент просмотрел в зеркало, слегка улыбнулся, показав тем самым стилисту, что доволен его работой.

– До начала эфира 10 минут, господин президент.

– Прекрасно!

Президент в сопровождении охраны направился в телестудию, сел за стол ведущих новостей; ему закрепили микрофон.

– Тексты указов загружены в бегущую строку и проверены несколько раз, чтобы избежать ошибок.

– Хорошо, Минни, ступайте!

Глава телестудии вышла из поля зрения камер, направленных на президента.

Началась заставка специального выпуска новостей.

Минни пальцами вела отсчёт. «Три, два, один»…

– Приветствую всех граждан Земли и прошу вашего внимания.

Сегодняшний день станет началом важных перемен в нашем обществе. Миру не хватает стабильности. Некоторые граждане из числа сотрудников корпорации нарушают порядок, раскачивая лодку, в которой мы все плывём в светлое будущее. Их действия мало отличны от действий террористов. Пришла пора прекратить подобные преступления. Руководство «Эрзи» приняло ряд решений, которые должны помочь устранить эту значительную проблему, – зачитав два указа, президент подытожил. – Я уверен, что граждане Земли, причастные к совершению этих ужасных преступлений, проявят здравомыслие.

После он пожелал всем беречь себя и попрощался. Началась реклама.

Президент встал из-за стола, освободив место для ведущей новостей, и отправился в свой кабинет.

Он был задумчив и не смотрел по сторонам – на лица людей в студии. А люди находились в зависшем состоянии, переваривая услышанное из уст Кинка Смерги. В их глазах было заметно непонимание – к чему это может привести, как это скажется на их будущем. Им хотелось, чтобы этот трудовой день закончился скорее. Хотелось попасть домой, чтобы остаться наедине с собой или с родными, обсудить, проанализировать, подумать, что же делать дальше.

Перед входом в кабинет Смерги обратился к секретарше с просьбой принести ему успокаивающий чай и булочку с клубничной начинкой. В кабинете он подошёл к окну и, глядя сквозь вечерний городской пейзаж, думал о том, что будет дальше. Дело сделано, указы озвучены. Остаётся только ждать реакции со стороны противоборцев и мирного населения планеты.

Эллин вошла в кабинет с подносом. Поставила его на стол. Тронула президента за плечо.

– Сэр, ваш чай готов.

– Спасибо, Эллин…

Секретарша отправилась к двери.

– Постойте! Вернитесь!

Эллин повернулась и подошла к столу.

– Присядьте.

– Да, сэр.

– Как Вы считаете, я поступил правильно? Не приведёт ли это к дестабилизации в обществе?

– Почему Вы спрашиваете это у меня, а не у советников?

– Мы с Вами знакомы более двадцати лет, Эллин. Даже своим советникам я не доверяю так же, как Вам… Тем более советники, как и я, слепы и глухи. Мы так далеки от жизни простых граждан. Многое не замечаем. Вы же вхожи в круг жителей Голд-Сити, знаете, о чём они говорят… Просто скажите, что Вы думаете об этом?

– Если честно, то считаю принятие этих указов поспешным.

– Почему? Не бойтесь, говорите прямо.

– Думаю, что было бы лучше первый указ не озвучивать на всю планету, а провести закрытое совещание с министром внутренних дел и начальниками центральных отделов полисии. Чтобы об этом знали только они. А второй указ может вызвать волнения в среде мирных граждан, что вызовет цепную реакцию, ведь у многих из них есть родные среди военных.

Президент, слегка прищурив глаза, посмотрел на секретаршу.

– Первый указ был озвучен публично не случайно. Я преследую цель вызвать чувство страха у противоборцев. Думаю, что ужесточение мер по их поимке посеет смуту в их рядах, и часть противоборцев просто прекратит участвовать в грабежах и диверсиях.

– Вы правда так думаете?

– А что?

– Мне кажется, это не сработает. Те, кто участвует в диверсионных операциях и грабежах – бесстрашные люди. Для них ничего не изменится. Они так же будут рисковать жизнью, как и до указа. А те, кто руководит повстанцами, как сидели в своих убежищах, так и будут там сидеть.

– Вероятно, Вы правы. Но после указа у сотрудников полисии появился весомый стимул, чтобы приложить больше усилий в поиске этих убежищ и поимке важных персон из числа противоборцев. Более того, публичным заявлением я продемонстрировал, что власть не бездействует в борьбе с террористами.

– Всё равно я считаю, что противоборцам не следовало знать об этом. Теперь они будут более осторожными, что усложнит работу полисии.

Президент задумался. В словах секретарши он увидел здравую мысль. Не замыленную амбициями и желанием показывать свою силу и власть миру. Может, он действительно поспешил, и силу нужно скрывать, показывая её действием в нужный момент, без предупреждения?

– Спасибо Эллин. Вы можете идти… Мне уже не нужно ничего сегодня. Идите сразу домой.

– Хорошо, сэр! Спасибо!

У президента и секретаря были тёплые отношения. Она поддерживала его в трудные дни, когда умер его отец, когда в мире творился хаос. Он считал её очень близким человеком, частью семьи. Но эти отношения не перешли в разряд романтики. Они были хорошими друзьями. Эллин никогда не подводила своего босса и была верна ему и работе, за что он был благодарен ей.

Президент снова уставился в окно. Уже поздний вечер. Он отвлёкся на секунду, взял булочку и чашку с чаем. Вернулся к окну и приступил к трапезе. Кинк ел автоматически, не смакуя, продолжая размышлять о возможных последствиях. О том, что не нужно спешить перед принятием таких важных решений, пока не будет чёткого понимания, что последствия окажутся не страшными.

Жажда как можно скорее устранить существующие проблемы привела к тому, что он ухватился за первое белее менее логичное решение.

Но главная проблема президента и его окружения была в том, что богатства, роскошь, власть настолько сильно завладели ими, что то чувство баланса, которое сохраняло какой-никакой мир на планете, испарилось. Он ещё не до конца это осознал, надеясь, что всё будет поправимо в случае неудачи с указами.

Допив чай, президент сел в кресло, включил электронный планшет с отчётами о работе предприятий, о полученной за неделю прибыли, полистал его, и ему стало легче то ли от увиденных цифр в графе итоги, то ли от действия успокаивающего чая. Он начал чувствовать приближение сна. Выключив планшет, Кинк положил его в ящик стола и отправился на диван спать. Уже несколько дней президент не уезжал из здания офиса к себе домой. Груз накопившихся проблем приковал его к кабинету, как и его советников и министров. За последний год власти корпорации обстановка на планете ухудшилась.

4. Города.

Клив Стикл созвонился со своими коллегами – начальниками отделений мусорщиков по всему миру, чтобы обсудить последние новости.

Они не могли понять, относится ли второй указ и к их действиям на мусорных полигонах или нет? Дело в том, что мусорщики не брезговали брать выброшенные, не купленные в торговых центрах и гипермаркетах вещи, вышедшие из моды, и продукты питания, если считали, что их срок годности ещё подходит для употребления.

– Что будем делать, друзья мои?

– Нужно идти в головной офис, Клив, и встретиться с президентом или с советником по общественным делам. Узнать нюансы.

– Почему они не проработали этот вопрос: причислять ли к собственности корпорации то, что выкидывается на помойку?

– Потому что им нет дела до мусора как такового, лишь бы поскорее его убрать с планеты, чтобы очистить территории для строительства новых объектов. Это единственное, что их беспокоит.

– Тогда в наших деяниях нет ничего противозаконного.

– И всё же, Клив, сходи, узнай. Мало ли что.

– Хорошо, сегодня же запишусь на приём к президенту.

Клив попрощался с коллегами, выключил вэб-камеру. Взял свой наладонник и набрал секретаря президента.

– Офис Кинка Смерги! Я Вас слушаю!

– Эллин, это Клив Стикл. Мне нужно встретиться с президентом.

– Одну минуту.

Секретарша переключилась на телефон президента:

– Сэр, звонит Клив Стикл. Просит встречи с Вами.

– Хорошо, я приму его сегодня в 16:00.

Эллин сделала пометку в журнале посещений.

– Клив, президент примет Вас сегодня в 16:00.

– Спасибо, Эллин! До встречи!

Часы показывали 12:00 дня, и Клив начал готовиться к встрече. Управился он за два часа до назначенного времени и, чтобы не маяться от ожидания, решил пойти пешком.

В Голд-Сити, как обычно, стоял солнечный день. Земля не видела дождя уже много лет.

Здание главного офиса располагалось в центре. И Кливу необходимо было потратить полтора часа, чтобы добраться от своего дома до места.

Город имел форму круга диаметром около двадцати километров, и от небоскрёба «Эрзи» лучами расходились восемь основных дорог. От малоэтажной окраины высота зданий росла ближе к центру. Концентрические круговые трассы делили город на кольца, а их пересечения с главными дорогами образовывали кварталы. Кольцевых трасс было девять и расстояние между ними составляло в среднем по одному километру. В центральном круге и в первом от центра кольце располагались башня «Эрзи» и офисные здания. В следующем кольце располагалась зона досуга: фитнес-центры, концертные залы, кинотеатры, игровые центры, рестораны и кафе. Следующие два кольца вмещали зону торговли и услуг для населения, включая медицинские и различные предприятия пищевой промышленности, а также пожарные станции и отделы полисии. Далее были два кольца с многоэтажными жилыми домами, где жили офисные сотрудники, полисмены, пожарные, работники из сферы досуга и услуг, работники промышленных предприятий. Последние два кольца представляли частный сектор, в котором жили граждане из различных профессиональных сфер, не желавшие жить в многоэтажках, а также мусорщики, инженеры и учёные, работавшие на полях и в хозяйствах, расположенных за чертой города. В каждом из колец, кроме частного сектора, и в центре города были обустроены небольшие скверы для прогулок и релаксации.

Параллельно основным дорогам от центра к окраине города тянулись ивовые аллеи.

В городе было очень чисто благодаря каждодневной уборке, выполняемой роботизированными машинами.

Голд-Сити располагался в низине долины, окружённой по периметру высоким холмом в виде кольца, как будто был построен в центре воронки от мощного взрыва. Но на самом деле этот холм был отсыпан искусственно, скрывая под собой последствия неудачного проекта по строительству кольцевых магнитных линий метро и чтобы спрятать от глаз жителей мусорные полигоны, находившиеся сразу же за холмом. От окраины города до холма было около десяти километров, и на этом широком кольце располагались фруктовые сады, овощные и злаковые поля, грибные фермы, искусственные водоёмы рыбных хозяйств. Также на холме были высажены деревья, и спустя двадцать лет он оброс густым лесом из хвойных пород. Вне городов за холмами располагались заводы по переработке мусора. Прочие промышленные предприятия остались на прежних местах, в районах старых городов, из-за своей неэкологичности. Они были по необходимости отремонтированы и полностью автоматизированы. Из людей там находились только вооружённые охранники, защищавшие предприятия от налётов противоборцев. Инженеры следили за процессом удалённо, работая в офисных зданиях новых городов и посещая заводы и фабрики только в случае поломок роботов и автоматов на линиях. Но это происходило крайне редко. За двадцать лет правления корпорации не наберётся и сотни таких случаев.

На планете все новые города, построенные корпорацией, имели практически одинаковую планировку, отличие было лишь в диаметре и, соответственно, в количестве концентрических трасс, а также в расстоянии от окраины города до холма, отгораживающего цивилизацию от свалки. А главным отличием Голд-Сити от других новых городов была изысканная высотка центрального офиса «Эрзи». В других городах в центре стояла теле-радиовышка, построенная в таком же изящном стиле, чтобы не выбиваться из общей архитектуры на планете.

Клив остановился, поднял голову вверх и медленно, опуская подбородок вниз, оглядел небоскрёб центрального офиса.

Отметившись у охраны в вестибюле башни, он вошёл в лифт и нажал кнопку «пентхаус».

– Сэр, пришёл Клив Стикл.

– Пусть войдёт.

Клив неуверенно приоткрыл дверь кабинета и вошёл. Остановился у самого входа.

– Проходи, Клив, не стесняйся. Что тебя привело ко мне?

– Сэр, у нашего профсоюза мусорщиков возникли кое-какие вопросы по поводу Вашего вчерашнего выступления, а точнее, по поводу второго указа.

– Я тебя слушаю.

– Скажите, сэр, считаются ли выброшенные на свалку непроданные вещи и продукты собственностью корпорации?

Президент странно посмотрел на начальника американских мусорщиков.