Иман Кальби "Майя и Шейх. После измены"

– Тогда вперед по программе, Майя…

Я хочу было отбежать в примерочную, но он берет за руку и впечатывает в себя с глубоким поцелуем на губах.

– Если бы мы были на пару шагов впереди, я бы взял тебя прямо здесь. Стоя. Заставил бы обвить тебя своими длинными красивыми ножками. Это было бы быстро, резко, глубоко…

Я слушаю его грязные речи и чувствую, как между ног становится еще более мокро…

Глава 15

Глава 15

Мы в Венеции. Городе влюбленных. Городе страсти. Городе порока и тайны. Все как в сладком тумане. Мы ужинаем в фантастической красоты ресторане на берегу Гранд Канале. Воздух словно бы бархатный- напитан изысканной влажностью, впитавшей флер времен, насыщен восторгами миллионов путников, нашедших эстетическую вершину своего восхищения в этом древнем городе каналов и интриг.

Тамер не спешит. Он сейчас такой же обволакивающий и степенный, как воды в лагуне Адриатического моря, давшего приют этому шедевру человеческой архитектурной мысли. Слушаем музыкантов на площади Сан Марко, садимся в гондолу и идем по очаровательно-романтичным каналам города, тесно обнимаясь и целуясь. Я пропала в этом мужчине. И мне страшно за тех женщин, кто встретятся у него на пути. Он как солнце- цепляет теплом и светом своих лучей все сущее, а приблизься- сожжет. Но только ко мне сейчас обращен его истинный жар. Удивительно, как он не сжигает меня… Может быть, я правда особенная? Потому он и выбрал меня- простую девушку из миллиона алкающих его блондинок, готовых быть у его ног…

Терпкая ночь опускается на Венецию- и я знаю, что напряжение между нами усиливается с каждой минутой. Томительная нега щекочет мои чресла, сердце колотится о грудную клетку. Близость Тамера томит и будоражит… Как же это красиво и сладко. Как сказочно…

Гондольер оставляет нас на причале филигранной красоты дворца, который оказывается лучшим отелем в городе. Я узнаю эти изысканные фасады с лепниной. Здесь папарации ловили фото Джорджа Клуни и его прекрасной ливанской избранницы в медовый месяц. Тогда, маленькой девочке из Подмосковья, эти снимки казались мне подобием фотографий астероида- такими далекими и нереальными были эти минуты чужого счастья. Теперь на пороге этого самого отеля стою я с мужчиной, который дал бы фору любому Джурджу Клуни, да простят меня его многочисленные поклонницы…

Тамер заключает мое лицо в руки и глубоко и нежно целует, хотя я чувствую, с каким неистовством трепещит его грудная клетка. Впереди будет жарко. Это моя неизбежность и я ее уже приняла… Те самые «пару шагов», о которых он страстно шептал мне посередине примерочной в галерее Иммануила Унгаро, уже пройдены. Нами двумя. В унисон…

Мы поднимаемся в номер молча. Не отрывая глаз друг от друга.

Тамер не включает свет, потому что нежное свечение с канала дает достаточно возможностей фиксировать нам обоим каждую эмоцию.

Он не отпускает мои глаза, словно бы боится, что я убегу.

Решительно, но спокойно снимает с себя всю одежду.

Я невольно скольжу глазами по его тело, вижу, что между ног и нервно сглатываю от вида дикого мужского напряжения, наливающего его плоть.

Не жду его просьб и приказаний.

Раздеваюсь сама, также уверенно смотря в его глаза. Уже мечтая почувствовать на себе его горячие руки, его умелые губы… Всё, что он мне даст.

Остаюсь в одном белье, которое он желал на мне видеть. Жду, когда подойдет и возьмет на руки.

Когда положит на холод простыней. Когда нависнет сверху, отрезая все возможности к отступлению…

Он не спешит…

Подходит медленно, обходит меня по кругу.

Его руки ложатся на плечи, поддевают тесемки лифа, спускают его, оголяя грудь для услады мужского взгляда.

Мне кажется, что я создана для него… Этого Божества в мужском обличии. Мужчины, который был слеплен Всевышним из самого изысканного материала. Мужчина, сотворенный, как насмешка всем нам, простым смертным женщинам…

– Ты вспомнишь,– шепчут страстно губы Шейха Тамера, когда он начинает гладить мое обнаженное тело. И оно откликается… Неужели помнит своего господина? В отличие от разума…

Встает сзади, обнимает за талию и ведет вниз ладонью под трусики. Уверенные и жесткие пальцы без труда проникают внутрь. Он глубоко и протяжно стонет.

Тюль на окне внезапно колышется, в комнату врывается одинокий порыв ветра- и я дергаюсь невольно. То ли от его смелых действий, то ли принимая этот сигнал Вселенной за предостережение. Я на пороге чего-то фатального, поворотного. Кожа покрывается мурашками Внутри нарастает волнение… Что я творю? Как можно было утонуть в этом мужчине так быстро и безвозвратно? Не слишком ли смела я в своих действиях… Что сейчас будет… Я не помню ничего…

– Нет… Я не готова,– шепчу бессвязно, уже понимая, что последние бастионы вот-вот будут им завоеваны.

Мое невнятное сопротивление распаляет его еще больше…

Снова стон мне в затылок. Вожделенный, утробный.

– Отдайся мне, Майя… Ты моя жена. По праву моя. Я ведь вижу, ты тоже хочешь…

Тамер поднимает меня и несет на кровать. Кладет лицом к себе. Срывает трусики. Целует икры и тут же закидывает их себе на плечи.

Я пугаюсь этой откровенности перед ним, пугаюсь его резкости и быстроты, но уже ничего не могу поделать ни с своей отзывчивостью, ни с его напором. Он контролирует всё.

На фоне бьющего слабым ключом из окна света я вижу его горячий взгляд, обливающий мое тело карамельной патокой. Порок в них насыщенный, терпкий, густой- как кофейная гуща. Он смотрит слегка насмешливо и знающе… Каково это- открывать для себя невинное женское тело? Обмазывать его своей властью? Раскрывать для себя и подчинять?

–Мокрая…– низ живота простреливает от его наглых прикосновений,– всегда будешь для меня мокрой, Майя… Приказываю…

Мой испуганно-сладкий всхлип разрывает тишину комнаты. Там, на канале, свои протяжные песни поют гондольеры, словно бы читая колдовские заклинания этого загадочного города очередным восхищенным путникам, навсегда вплетая их в своих сети, не отпуская.

Мои пальцы вжимаются в холод простыни, скручивая ее, сминая ее идеальную белоснежную гладкость.

Мы громко стонем и двигаемся в унисон.

Тамер так глубоко, что вот-вот коснется моего сердца.

Я выгибаюсь, громко кричу и обхватываю его шею.

–Тамер…– шепчу от подступающих сладких спазмов удовольствия,-Внутри все сжимается вокруг его каменной эрекции. Его иступление от соприкосновения нашей плоти сводит с ума…-Тамер…

–Баннута… Моя баннута,– отвечает он мне, когда его лицо искажает гримаса болезненно- упоительного удовольствия,– я люблю тебя, девочка Майя… Что ты хочешь? Хочешь мир к твоим ногам? Всё для тебя сделаю, девочка моя…

Спазмы все еще опоясывают меня кольцами. Снова и снова. Эта упоительная нега так прекрасна, что я слышу его голос как эхо…

Не могу говорить. Язык прилип к небу. Но ответ пульсирует в голове вместе с каждым спазмом. И я даже не помню, произнесла ли его в ответ- или он так и застыл, не став словами…

–Не нужно мира… Только тебя, Тамер… Всё, что я хочу- только тебя… Полностью…

Как оказалось, подарить весь мир к ногам ему было проще, чем только лишь себя…

Глава 16

Глава 15

–Тамер…– мой голос звучит хрипло, болезненно, порочно- измученно.

Этот мужчина сначала забирает из меня все, а потом дает столько, что я могу поперхнуться.

Господи, неужели секс бывает таким со всеми? Почему тогда люди не занимаются им все время- в любое свободное время… Может быть, он джинн, хитрый обитатель древних песков пустыни, который играет со мной в лукавый мираж снова и снова…

Веревки на ногах и руках натягиваются сильнее, когда я невольно дергаюсь от его наглых умелых действий…

–Тамер, пожалуйста… Мой господин…-шепчу исступленно, кидая свою голову из стороны в сторону.

Я голая перед ним, распятая, беспомощная. Привязанная к огромной кровати покоев Шейха Киренаики. Порочная, мокрая, всегда готовая для него, как он приказал…

–Сабр, баннута (араб.– терпение, девочка). Научись быть послушной и терпеливой для своего господина…– порочно усмехается, неспешно распределяя ласку-удовольствие по моим мокрым раскрытым для него лепесткам. Тянет удовольствие, растягивает, как нугу.

Палец входит внутрь, к нему присоединяется еще один, но мне мало…

–Еще,– жадно хватаю воздух ртом, словно бы это были капли холодной воды,– еще… пожалуйста…

Он гортанно смеется от моей невменяемости в его руках. Жестко сжимает руками разведенные бедра. Опускается и целует меня горячим языком. Эти ласки Тамера самые неистовые и откровенные. Он успел заставить меня привыкнуть к ним всего за какие-то сутки сумасшествия, происходящего между нами, успел сделать от них зависимой…

–Самая сладкая девочка, какую подарил мне этот мир,– шепчет он пьяно…– хочешь большего?

Я выгибаюсь на встречу его языку, даже не помню- говорю или молчу. Слишком хорошо, слишком сладко, слишком для реальности…

–Да… Пожалуйста, да…

–Тогда скажи, сладкая… Скажи как ты меня хочешь… На арабском… Говори…Хочу послушать, как твой хорошенький ротик говорит грязные вещи на арабском…

Я шепчу нечто бессвязное, закатывая глаза. Бегу опрометью за его приказом, растворяюсь в нем, растворяюсь в его власти…

Все как в тумане. Мы прилетели на рассвете… Сколько раз Тамер брал меня за это время? Сплошная пелена и вспышки удовольствия…

Я сходила с ума в гостиничном номере, я горела в автомобиле, когда мы ехали к самолету, а он жадно сжимал мое бедро и ласкал руками между ног, отгородив нас от мира непроницаемым экраном. Я позволила ему делать с собой сумасшедшие вещи в самолете, пока летели обратно. Краткая передышка на сон- и я просыпаюсь от того, что его крепкие руки несут меня из моих покоев в его спальню. Между ног так чувствительно, больно, непривычно, но я все равно хочу большего… Хочу его в себе глубоко- глубоко.

И он дает это мне, когда я падаю к его ногам окончательно, когда клянусь, что я его без остатка, когда умоляю дать мне снова почувствовать внутри его твердость…

–Умница, моя девочка…– шепчет он и заполняет собой.

Я снова разлетаюсь на сто тысяч осколков. Снова обескуражена и расщеплена на молекулы…

Мы теряем связь с реальностью вместе.

Когда приходим в себя, Тамер отвязывает меня, нежно целует мои затекшие руки и ноги и помогает встать, накидывая на плечи абайю.

–Ты очень порадовала меня, Майя,– шепчет он и целует в те же места, где красуются его красно-синие засосы,– а хорошие послушные девочки всегда получают все, что захотят… Захоти невозможного…. И я достану это для тебя…

–Я хочу только тебя,– поворачиваюсь к нему.

Тамер улыбается.

Целует в лоб, долго-долго смотрит в глаза.

–Разве я не твой, умри? Разве может мужчина хотеть женщину сильнее…

Перед тем, как скрыть черной тканью, одевает на шею фантастической красоты кулон с бриллиантом размером с перепелиное лицо. Он свисает между грудей. Сколько может стоить такая изумительная вещь?

– Для самой красивой и желанной женщины на свете всё только самое лучшее,– шепчет, гладя по щеке,– ничего нет упоительнее покорной любимой женщины, которая готова отвечать тебе с той же неистовостью… Слуга проводит тебя до твоих покоев, чтобы ты отдохнула и собрала необходимое. Сегодня вечером хочу, чтобы ты переехала сюда, в мою половину, Майя…

Я улыбаюсь и молча киваю.

Мы выходим из спальни в его рияд, который все это время оставался распахнутым- и потому мы слышали нежное журчание воды в фонтане и щебетание птиц. Здесь так красиво, что мне кажется, словно мы уже в раю.

Накрываю его руку поверх своей и улыбаюсь, когда мы пересекаем порог покоев Шейха и…

Улыбка застывает на моем лице гримасой шока…

Я поднимаю глаза и чувствую, как стыд и смущение резко обливают меня с ног до головы ушатом ледяной воды…

В Рияде Даниил. Он сморит на нас двоих стеклянными глазами. Сколько он здесь находится? Он слышал все? Слышал, как только что мы занимались самым диким и сумасшедшим сексом с Шейхом Тамером?

Глава 17

Глава 16

–Все нормально, Майя,– произносит на русском Тамер, обвивая талию моей рукой. Я вижу, как тяжелый взгляд Даниила следит за его движениями. Он не шевелится. Я тоже…

–Как видишь, полковник Чернов, твоя подопечная в полном порядке,– усмехается Шейх. Потом снова переводит на меня глаза, чуть разворачивая к себе.

–Иди, Майя… Вечером встретимся…

Я выхожу из рияда. Служанки нет и какая-то невидимая сила заставляет меня замедлить ход. Услышать то, что будет происходить между этими двумя мужчинами. Да, я знаю, это неправильно, но ничего поделать с собой не могу. Моя жизнь слишком полна загадками, чтобы я сейчас не восползовалась возможностью…

–Я говорил, что будет больно,– слышу голос Тамера.

Он не насмешлив, не высокомерен. Напротив, сочувственен и великодушен.

–Она моя, Чернов. Так было всегда. Мактуб. Тебе нужно отпустить её… И из сердца, и из головы… Почему ты отказываешься от моих щедрых подарков? Разве девушки, которых я присылаю тебе, не стоят того, чтобы забыться в их объятиях?

Даниил хмыкает.

– У вас всегда всё так просто…