Луна уже была почти высоко, я принялась ждать нужного времени, размышляя о той жизни, которая есть, о той, которая может быть, и о той, которую хотелось иметь. Сложно понять, чего хочешь, когда ты мало пробовал, можно опираться только на тот опыт, который от кого-то слышал, только их отзывы и эмоции. А вдруг, если я попаду в такую ситуацию, мне она будет казаться другой, не такой радужной, как для них? У нас разные вкусы, поэтому их рай может обернуться для меня настоящей пыткой. Нужно прожить, чтобы знать и испытать, чтобы понимать, что хочешь, чтобы опыт сам вёл меня к тому, что мне необходимо.
Я подождала ещё немного и даже сменила догоревшую свечу. Пора. Натянув на себя шерстяную кофту, я стала тихонечко спускаться вниз. Сначала всё казалось очень тёмным, и я старалась не споткнуться обо что-нибудь, потому что не хотела брать с собой свечу и привлекать внимание, но со временем мои глаза привыкли, и ясная луна сослужила мне хорошую службу. Я выскользнула аккуратно за дверь и выдохнула, потому что самая тяжёлая часть моего ночного «побега» завершилась.
На улице стояла приятная прохлада, хотя зябкий ветерок иногда норовил забраться поближе к телу. На небе появилось несколько облачков, которые в принципе не сулили плохой погоды на завтра, скорее всего небо будет таким же ясным, как и сегодня. Маленькие звёздочки мерцали, игриво переливаясь, демонстрируя всю свою прелесть. Но главной красавицей небосвода по-прежнему оставалась луна, её круглые наливные бока будто распирало изнутри нежным голубоватым светом. Она уже достаточно высоко и давно горела, как фонарь, освещая мне дорогу к ручью и к неизведанным тайнам загадочных обрядов.
Когда я подошла ближе к нужному мне месту, ком внутри стал настолько невыносимо тяжёлым, что я рухнула на колени. Они просто швырнули меня к берегу, перестав слушаться, ведь все силы скопились лишь в моих воспалённых мыслях. Слёзы текли по моим щекам и падали в воду. Я смотрела в своё отражение на её глади, и мне стало так ужасно жаль себя. Я просто маленькая крошка на пиру жизни, меня могут смахнуть со стола или раздавить бокалом, и никто не будет сожалеть о такой утрате. Жалость к самому себе – это, наверное, самое худшее чувство, которое можно испытывать. Ты как будто не принадлежишь сам себе, тебя как собаку за верёвку тащат куда-то, а ты не в силах её разорвать.
Трава из мешочка аккуратно выскользнула на мою руку. Осталось только заплести и произнести нужные слова. Но почему-то как раз они и не хотели никак сформироваться в моей голове. Здесь настоящий хаос из ярких чувств, таких как вина, жалость, страх и мыслей о прошлом, настоящем, будущем… Всё это переплетается в ком, который становится всё тяжелее, начиная давить на тело и сознание.
Ну почему Алара не сказала мне раньше! Она могла предупредить или хотя бы спросить… Да ясно почему, потому что я могла наделать каких-нибудь глупостей, по её мнению. Для неё я всё та же девчонка с ветром в голове. Поэтому она решила взять мою судьбу в свои руки. А теперь я должна доверить её в чьи-то ещё…
Хотя, может, она предопределена, и я зря трачу время на расстройства. Какая уж теперь разница. В этот момент здесь только я и эта сухая коса, нужно сказать, чего я хочу и идти спать, а дальше будь что будет…
Ком в горле не давал произнести мне слова. Я попыталась покашлять, но из меня не выходил даже хрип.
– Я …хочу… – начала я шёпотом, – хочу, чтобы ты меня направила… помогла найти мою судьбу… Я хочу узнать об этом мире… чтобы… Чтобы я освободилась от оков этого места…и… поняла, что мне нужно…
После этих слов я сильно закашляла, ком как будто перекрыл доступ к воздуху. На глазах тут же появились новые слёзы, но уже не из-за горести. В попытках вздохнуть я случайно выронила косу из ястребинки. О нет. Этого мне ещё не хватало! Я же ещё ничего не успела сказать, наговорила всяких глупостей, которые даже не близко по смыслу к тому, что нужно было. Чёрт. Я попыталась выловить её из ручья, но все попытки оказались тщетными, течение лихо унесло за собой мою последнюю надежду на хорошую жизнь.
Вот так и разбиваются жизни. В принципе, я не удивлена, в этом действительно была вся я. Удивления было бы больше, если бы я всё сделала правильно, а завтра в меня влюбился какой-нибудь начитанный богач, который обожает путешествовать, и увёз меня с собой. Жаль конечно, что ожидания тётушки не оправдаются… Придётся жить с ней, сколько смогу и во всём помогать, потому что своим очарованием я наверняка не смогу найти себе такого, какого она хочет. Не то чтобы я была не очень хороша, многие считали меня достаточно симпатичной, но вот мои умения держаться особняком от всех или говорить что-нибудь странное, это да, это я могу. Поэтому парни предпочитали более консервативных девушек. Точнее таких, у которых круг интересов – это подоить корову и пообсуждать тех, кто неправильно доит корову.
Немного успокоившись и смирившись со своей судьбой старой девы, я стала возвращаться обратно. В какой-то степени у меня упал груз с плеч, не придётся теперь жить ни с каким мужем, если меня, конечно, не захочет хозяин за кого-то выдать или продать. Но это всё теперь так далеко, у меня есть время подготовиться к этому морально.
Когда я подходила к домам, мои мысли развеяли странные шорохи. Они доносились от конюшни и явно были подозрительными. Я тихонько стала подкрадываться поближе и начала слышать обрывки фраз, кто-то явно что-то затевал.
– Сюда давай… Да, вот так…Ту не бери, этих хватит…
Судя по звуку, этих подозрительных личностей было несколько. Неужели кто-то захотел украсть моих лошадок? И что теперь с этим делать? Если побегу к страже, они уже могут уйти, надо заглянуть и понять, кто это, чтобы их потом было проще найти.
Пригнувшись, я стала подбираться ещё ближе. Конюшня достаточно старенькая, и я даже не могла предположить, что щели, которые давно пора залатать, смогут помочь опознать негодяев. Шуршание доносилось очень активно, видимо, они ещё что-то собирают. Я уже почти была у цели, как меня схватили под руки и затащили внутрь. Если бы мне не закрыли ладонью рот, я наверняка от испуга разбудила бы всех в округе.
– Это же Элин, отпусти её, с ней можно договориться, – сказала одна тёмная фигура и приблизилась ко мне.
Рассмотрев всех внимательнее, до меня только сейчас дошло, что это те ребята, которые переговаривались у конюшни и не спешили идти на завтрак. Так вот что они обсуждали, а ведь тогда они мне не показались особо подозрительными.
Мой взгляд выдал все мои мысли, парни стали волноваться ещё больше.
– Спокойно, спокойно, мы сейчас всё объясним…
– Что тут объяснять, она выдаст нас с потрохами, как только ты её отпустишь!
Эти слова говорил некогда скромный мальчик, занимающийся сеном для скота. Эх ты, Феонька, я же тебе помогала кролика в городе купить, а ты… Но этого я говорить вслух не стала, и никому их них, хотя знала всех, просто укоризненно посмотрела на него, и больше никто не решался сказать. Один из них по-прежнему сжимал мои руки, но уже не так крепко. Все стояли и смотрели друг на друга, никто не знал, что делать.
– Послушай, Элин, – начал один из них, – отпусти нас, пожалуйста. Не говори никому, что видела нас.
– Я думала вы просто воры, а вы сбежать вздумали? – усмехнулась я. – И куда собрались?
– На юг…
– Мы не скажем, меньше знаешь – меньше скажешь, – перебил его другой.
– В самом деле. А может, я хочу с вами?
Я сама от себя такого не ожидала. Хотела сказать одно, а выпалила совсем другое. Я же не хочу с ними. Зачем нужно было это говорить?
На секунду все опешили. Видимо, их план был не на столько проработан, чтобы быстро среагировать на пополнение.
А может быть, это мой шанс и есть? Стать свободной. Почему бы и нет? Что меня держит? Я спрашивала саму себя, но не понимала исходящих ответов. Нет? Почему нет? Почему всё моё естество пошло на попятную. Только что у меня был порыв к свободе, а теперь всё тело кричит «нет».
– Ну-у… – начал державший меня парень, – мы не рассчитывали ещё кого-то брать, у нас запасов и всего только на нас, а уходить надо сейчас.
Все закивали головами продолжая раздумывать.
– Идите, ребят, я пошутила. Удачной дороги, я никому не скажу.
После этих своих слов я окончательно приуныла. Раньше я думала, что понимаю себя, но сегодняшний вечер так сильно помотал меня по различным чувствам и мыслям, что теперь я не уверена ни в чём. Ничего не хочу. Всё бессмысленно.
– А как нам быть уверенными, что никому не скажешь? – отозвался самый крупный из них.
– Да никак. Хотите – убейте меня, либо просто надейтесь, что промолчу.
В план маленьких бегунов явно не входило подобное кровопролитие. Они посмотрели на меня округлёнными глазами, ошарашенные моими словами.
– Да ладно, мы тебе верим, иди конечно, – промямлил кто-то сбоку.
– Берите сёдла лучше вон те, их чистили недавно, да и качество лучше.
– Спасибо.
Махнув рукой, я вяло вышла из конюшни. Состояние такое, что совершенно плевать, что будет дальше. Никаких праздников мне уже не надо, дойти бы до кровати и забыть наконец этот день.
Я без единого звука прошла в дом, поднялась к себе, стащила всю одежду, напялила ночнушку и рухнула на кровать. Завтра будет ещё один славный день. Надеюсь, он будет проще, чем этот.
Глава 2. Вот те раз
Мой глубочайший сон развеяла резкая пощёчина. Я ещё не сообразила, что происходит, а меня уже стащили с кровати. Не понимаю, даже глаза сфокусировать не могу.
Во рту появился привкус железа, меня ведут по лестнице, Алара в ночнушке и слезах что-то кричит, её держат и не дают подойти ко мне. Меня выводят на улицу, там уже собрался народ, все глазеют и показывают пальцем. Да что происходит? Меня заталкивают в повозку, закрывают дверь и трогают лошадей.
В голове какой-то гул, а вместо чёткой картинки с глаз сплошные световые пятна. Так, нужно успокоиться и прийти в себя. Я постаралась широко открыть глаза и осмотреться. Ещё темно, рассвет будет примерно через час. Мы едем в город. Я в повозке у стражников. Что??? Почему я здесь? Они узнали о чём-то? Но я же не делала ничего такого, за что можно так наказать.
Ах да… Наконец рассудок начал ко мне приходить. Конечно, я не делала ничего плохого, но я позволила это сделать другим. Вот чёрт. Я же хорошо огляделась, когда выходила из конюшни, никого не было. Должно быть, в какой-то момент я упустила из-под своего внимания. Я была слишком вымотана за день, чтобы взвесить всё хорошенько. А какой у меня был выбор? Побежать и сдать тех ребят стражникам? Или завопить, чтобы все местные проснулись? В тот момент хотелось дать шанс хоть кому-то, учитывая, что в моей ничего радужного не предвиделось.
Ну а теперь меня везут неизвестно куда, и неизвестно что будут делать. Хотя, конечно, я догадываюсь, но думать об этом не очень хочется. Вот так можно оказаться не в то время и не в том месте, когда любое твоё решение приведёт к краху.
На секунду я даже улыбнулась. Переживала, что придётся выйти замуж и жалела себя, а теперь я была бы не против такого расклада. Опять прослеживается эта двойственность моих суждений, когда искренне не желаешь чего-то, а при других обстоятельствах начинаешь видеть вполне очевидные плюсы, жаль, что увидеть это можно не всегда вовремя.
Мы проехали ещё немного и остановились. Сердце замерло. Стражник подошёл и вытащил меня наружу, схватив за плечо. От рывка у меня подкосились ноги, но его ручища удержала меня от падения.
– Пошевеливайся, – сказал он и снова дёрнул меня.
Куда пошевеливаться-то? Он толкнул меня ко входу в симпатичный домик. Я видела его раньше, даже знала, что тут живёт какая-то шишка из наших, какой-то подчинённый нашего хозяина, но не знала, кто именно. Домик был не слишком богатым, конечно, меня не повезли бы сразу к кому-то слишком высокой должности, с такой сошкой, как я, должны разбираться такие же сошки.
Меня завели в дом, и стражник ударил меня под коленку, ноги согнулись сами собой, и я упала на колени возле порога. Передо мной красовалась широкая лестница, ведущая на второй этаж. Глаза сами собой бегали по всему интерьеру, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь. Я понимала, что мне это не поможет, но хотелось сделать хоть что-нибудь, что сможет улучшить моё нынешнее положение.
Сверху донёсся какой-то звук, и вслед за ним по лестнице стал спускаться мужчина в длинном бордовом халате. У него был настолько раздражённый вид, как будто на коленях сейчас стоит он, а не я.
– Ну что у вас там опять случилось? Ещё даже не рассвет, а вы уже тащите в мой дом какую-то девчонку.
Он остановился посреди лестницы и презрительно смотрел на меня, я старалась не поднимать голову, чтобы ещё больше его не разозлить.
– Сир, эта девчонка помогла сбежать рабочим, сир…
– Ну вы же знаете, что делать, зачем меня тревожить в такой час? Допроси её, пусть скажет, где их искать, и продай её, чтобы она возместила убытки от своего поступка, и всё. Что здесь сложного? – сказал он скучающим тоном.
– Ничего, сир…
– Ну вот и всё, – сказал он и добавил: – Ах да, и продай её в такое место, чтобы подороже, и жить ей осталось недолго. Главное при допросе не порть товарный вид, ну ты знаешь.
Он развернулся и отправился снова наверх, в свою спальню. Меня распирало изнутри. Что значит, помогла сбежать? Что значит, не порть товарный вид? В висках застучало. Стражник схватил меня и поставил на ноги. Попытаться вырваться? Я же в городе, меня поймают за три минуты. А что делать? Конечности меня не слушались, а этот амбал то и дело толкал меня сзади. Мы прошли немного, и уткнулись в какое-то странное здание, открылась дверь, и я увидела лестницу, ведущую вниз. «Подвал», – отдалось эхом в моей голове, вряд ли туда повели того, с кем хотят мило побеседовать. Никто меня даже не услышит. Я дёрнулась и попыталась развернуться, но меня тут же поволокли обратно.
Бежать…Что делать…Что они сделают… Меня спустили вниз и привязали руки к стулу у стены. Комната была пустой, как будто небольшая прихожая, перед складом. Уверена, здесь бывало много таких везунчиков, как я. На полу валялось сено кусками, и возле своего стула я увидела капельки засохшей крови. Ну всё, это конец. Из такого мне уже точно не выбраться. Интересно, как там бедная тётушка, а вдруг её тоже схватят…
Стражник зажёг ещё одну свечу. Только сейчас я смогла его разглядеть. Он был похож на обычного старожилу, ничем не примечательного, даже шрамов никаких на лице не было, совсем глазу не за что зацепиться, но его доспехи были чуточку получше, видимо, он исполнял какие-то особые поручения.
Он посмотрел на меня и сел на второй стул. Я не особо могла разглядеть его лицо под шлемом, но вроде глаза у него не горели желанием расчленить меня на тысячу кусочков. Это, наверное, хорошо, хотя мне бы не хотелось, чтобы части моего тела куда-либо отдалялись от меня. Может быть, он не будет со мной ничего делать? Может быть, мне удастся объяснить ему? Почему он молчит? Эта затянувшаяся пауза меня убивает.
– Я им не помогала, – выпалила я, не в силах сдерживаться.
– Тише, тише…
Он встал со стула, и подошёл ко мне.
– Я не знаю, куда они отправились, – не унималась я.
– Ну конечно, не знаешь, ты же оказалась там случайно, – сказал он достаточно нежным голосом.
– Вот именно! Хорошо, что вы это понимаете…
А стоп. Это был сарказм сейчас? Что-то как-то подозрительно развивается наша беседа.
– И ты, конечно же, не хотела, чтобы так всё получилось.
– Ну да, – твёрдо сказала я, – зачем мне лишние проблемы?
Он обошёл меня сзади и встал у другого плеча.
– Конечно, ты девочка умная, тебе не нужны проблемы. Мне вот они тоже не нужны, поэтому мы можем с тобой договориться.
– Да с удовольствием. Это же всё просто недоразумение.
Парень понимающе кивнул. Неужели мы сможем найти общий язык? У меня даже немного появилась надежда, что я смогу выбраться живой из этой передряги.
– Ну тогда давай договариваться. Ты скажешь мне, всё что знаешь и как всё было, и уходишь отсюда целой. Ну как уходишь, – он ухмыльнулся, – тебя всё равно продадут, потому что главное вернуть затраты, но ты, по крайней мере, сможешь выйти отсюда сама.
Холодок снова пробежал по моей спине.
– Я особо ничего не знаю, я на них случайно наткнулась. Они сказали, что выполняют важное поручение, что нужно выполнить до утра, ну я их и отпустила…
Стражник со всей силы ударил меня в живот. У меня раздался жуткий звон в ушах, дыхание перехватило, голова непроизвольно поджалась. Дикая боль разбежалась по всему телу, как молния. Я даже забыла, где я нахожусь.
– Неправильный ответ, а говорила, что будешь договариваться…
Прошло уже несколько часов, или дней, или целая вечность. Стражник не получил от меня того, что хотел, потому что я ничего не знала, но старался он очень сильно, будто ему обещали сладкий пряник, если доведёт меня до полусмерти.
Я лежала на полу, на том самом, с соломой во рту, и мечтала, чтобы боль поскорее прошла, но меня она не слушала, отзываясь лишь на покалеченное тело. Ему запретили портить товарный вид, поэтому он не бил по открытым местам, но на всём остальном теле он отрывался как мог. Он сломал мне несколько пальцев на левой руке, но вправил их так, чтобы они не торчали в обратную сторону. Думаю, мои рёбра тоже пострадали, дышать было настолько сложно, что я старалась делать маленькие вкрадчивые вздохи, будто меня только что выловили со дна. Одна свеча уже прогорела, сверху слышался отдалённый шум города. Даже не знаю, сколько сейчас времени. Наверняка все уже веселятся на празднике, даже не подозревая, что происходит здесь, на маленьком складе, в моём маленьком теле.
Я попыталась пошевелиться, но это оказалось не лучшей идеей. Легче лежать, просто лежать и постараться хотя бы дышать.
Сверху открылась дверь. Волна паники так накатила, что мышцы тела непроизвольно напряглись, и боль вернулась с новой силой.
– Ну что, поздравляю. Мы нашли тебе новый дом. – Стражник был бодр и свеж, его как будто это действительно радовало. – Правда, гостить ты там будешь недолго, но ведь это нам было и нужно, тем более платят даже больше, чем мы рассчитывали.
Он спустился ко мне и присел.
– Ну чего ты лежишь такая бука. Я же не знал, что ты правда ничего не знаешь. Но ты всё равно не подняла тревогу, а значит, была сообщницей. А я просто делаю свою работу.
Он снова говорил всё это ровным мерзким голосом, ненавижу, когда на что-то ужасающее реагируют так спокойно, будто в них и души нет вовсе. Впервые в жизни мне так сильно хотелось кого-то убить. Как вспомню всё, что он сделал, кровь закипает.
– Ну, вставай, нам же ещё продать тебя надо.
Он поднял меня вместе со стулом и начал убирать солому из волос, потом достал какую-то тряпку и протёр моё лицо. Из сумки достал одежду и бросил мне.
– Давай только без глупостей, я развязываю тебя, ты спокойно переодеваешься, а потом слушаешься меня.
Я кивнула головой. Не слушаться его мне хотелось меньше всего, рёбра и многое другое до сих пор напоминало о последствиях. Я взяла одежду и посмотрела на него, он не стал отворачиваться, а просить я не стала, страшно даже что-то произнести. Хоть и было дико неловко, поворачиваться спиной я не стала, лучше так, чем неожиданное нападение сзади.
Одежда была простой, штаны и рубаха из плотной ткани, ничего выдающегося, но явно лучше моей ночнушки. Пальцы на руке действительно опухли, было сложно ими что-то делать. На теле сразу же появились синяки, но со временем, скорее всего, станут ещё больше. На голове оставались потрёпанные косы, поэтому я просто пригладила их руками как смогла. Стражник всё это время ехидно наблюдал за мной. Какой же он мерзкий, так бы и вцепилась ему в рожу.
Это настоящее гадство. Оправдывать себя тем, что это лишь твоя работа, можно только будучи трусом. Ведь тот, кому действительно противно заниматься подобными делами, никогда не выберет себе подобной участи и будет сопротивляться или хотя бы на малую долю соболезновать узникам.
– Ну вот, другое дело. Сейчас ты пойдёшь со мной и при нашем покупателе будешь изображать из себя свежую и полную сил кобылку, поняла? Славно.
Не знаю, как у меня это получится, потому что я даже переоделась кое-как. Надеюсь, идти нужно будет не слишком далеко. Хоть бы тело меня не подвело, чтобы они и дальше думали, что меня лучше продать, а не просто добить, как полную бесполезность.
