Ключ
Анна Чамбикова
Иногда мы еще не знаем, что произошло, но предчувствуем событие благодаря вещам, которые будто меняют свойства. Они покрываются невидимой пленкой, отдаляются и перестают дарить внутреннее тепло. Осознание, способное растворить эту пленку, может также растворить смысл жизни. В момент перехода нам необходимо держать связь с чем-то важным, чтобы сохранить свое "Я". И вот воспоминания о снежной Москве, белые цветы и погребальный портрет становятся тем, что открывает глаза…
Анна Чамбикова
Ключ
Мы были женаты шесть лет.
Он зашел в одноэтажный домик из камня, покрытый облупившейся краской. Белоснежные каллы упали в стакан с холодной водой.
– Спасибо.
– Сегодня надо забрать ребенка с занятий на полчаса раньше.
– Хорошо, – он посмотрел на часы.
Стеклянный циферблат был весь в мелких царапинках, а расположение стрелок напоминало карту звёздного неба.
– Я тогда уже пойду, заодно заскочу в магазин.
Я кивнула. Он надел чёрную куртку и вышел. Дверь скучно хлопнула. Я вышла на балкон, закутавшись в свитер. Кипарисы напротив с неприязнью смотрели на меня.
“Холодно. Кто бы мог подумать, что возле моря бывает так холодно, – подумала я и вспомнила августовский вечер в Крыму.
Мы гуляли по Алуште, убегая подальше от толпы туристов, судя по говору – сибиряков.
“Как хорошо, что мы не в Норильске”, – крикнул мальчик с волосами цвета сливочного масла, которого мама крепко держала за руку. Раздался мужской хохот. Мелькнула красная кожа, белые футболки, сланцы ритмично зацокали по пыльной дороге: “так-ток-так-ток” и свернули в маленькую улочку. Тишина. Сто лет назад тут отдыхал Мандельштам:
“Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла…”
Я улыбнулась, поймав в воображении две фигуры, которые, держась за руки, шли по заброшенному санаторию. Он порвал брюки, цепляясь за кусты и ветки – мне приглянулся репейник. Репейник, если его засушить, стильно смотрится в простой вазе.
Интересно, где сейчас этот сухоцвет? Дома в Москве я положила его в небольшую коробку. Там лежали письма от него, отправленные почтой во времена ковида, тест с двумя полосками, шелковый платочек с маленькой дырочкой от сигареты, засушенный анемон и стопки листков с рифмами.
На Фаюмских картинах изображаются только что умершие люди, они нарядно одеты, а в руках держат анкх или коптский крест. Они красивы и спокойны, они готовы к путешествию в загробный мир. Я вспомнила о коробке.
“Интересно, какой бы ключ я положила в свою могилу…?”
В комнате заплакал ребенок. Я закрыла дверь и вошла в детскую.
“Сейчас, малыш, мама тут, тише, тише.” Я подняла кофту и расстегнула бретельку. Ребенок засопел и зачмокал.
– Мам, что у нас на ужин? Я хочу макароны.
– Хорошо, я приготовлю пасту на всех и салат. Папа любит помидорный салат с красным луком.
“Ялтинский салат. Интересно, он помнит?”
– Спроси у папы, как он называется.
Дочка вопросительно посмотрела на папу.
– Ялтинский салат. Его придумали в Крыму, в Ялте. И лук так же называется, – его тонкие губы будто старались оставаться неподвижными.
Вилки некоторое время задавали ритм, а тарелки им подыгрывали. Затем звучала партия воды из крана.
“Какая противная жирная плёнка на посуде после еды.”
– Я сегодня вспоминала нашу поездку в Крым.
Он промолчал.
– Было так хорошо. Мы тогда в Алушту поехали по следам Мандельштама…
– Угу.
– Ты помнишь, как ты меня называл тогда?
Разговор прервал звонок. Он быстро сбросил.
– Мне надо перезвонить Александру, это по поводу лекции в Афинах. Я скоро вернусь.
Он вышел, погасив свет. В темноте кухни мелькнули белые каллы. На секунду мне показалось, что это снег. Он очень любил снег и зиму. Раньше, когда они жили в Москве, и зимой по выходным он брал детей на горку, они возвращались домой мокрые, волоча за собой сломанный снегокат или ватрушку. Он говорил с порога:
“Любимая, не ругайся, мы целы, но синяков не сосчитать!”
Какими холодными были его руки, которыми он обнимал меня за талию и притягивал к себе.
Последний год мне часто бывало холодно. Но это был другой холод, он появлялся внутри и распространялся медленно, заполняя все тело. Я пробовала медитации и знала, что могу представить в воображении, как по телу проходит тепло, от кончиков пальцев до волос на голове, но этот холод был совсем другого качества. Он создавал невидимую пленку, которая проходила между мной и окружающими. Я поморщилась и намылила руки средством для мытья посуды, как бы пытаясь смыть с себя что-то скользкое.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70582327&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
