Владимир Иванович Нефёдов "Истинность. Сравнение несравнимого"

Они по крайней мере чудны,
Не вызывают болтовни.

Всё только лично и буквально,
Кому лизать кому смотреть.
Переживания морально,
Переплавляют даже медь.

Пример практически ненужный,
В нём только секса бравый вид,
Всё остальное людям чуждо,
Чтоб не нажить конъюнктивит.

Ночь

Луна невольно освещала,
Цепочку мокрую следов,
Ведя во мрак пустого зала,
К стене где прятался альков.

Струился воздух к изголовью,
Теплом ложась на кружева
И пахло истиной любовью,
Которой вовсе не до сна.

Под стук часов неравномерный
И циферблата голый вид,
Сражалось время со вселенной,
Среди невидимых софит.

А мрак шуршал себе в потёмках,
Лежа ничком на простынях
И ночь под видом незнакомки,
Искала ценность в мелочах.

Нули времени

Синело небо первозданно.
Деревья вдоль дороги шли.
В окне зашторенном, спонтанно,
Играли блики, как угли.

Пространство тикало часами.
Свет лишь за шторкой лютовал.
День обнажёнными ногами,
Спускался к вечеру – в подвал.

Здесь обоюдная идея,
Была уже не в кандалах.
Мрак на свету метался тенью,
Во всех немыслимых углах.

Ладони замерли на коже.
Другой сопрано вторил звук.
Шуршанье пагубной одёжи:
Так полумрак свой стелет круг.

Всё было также – первозданно:
Часы по циферблату шли.
Мгновенья жизни беспрестанно,
Чертили времени нули.

Осенний парадиз

Чепец промозглый, на холодном месте,
Дождём обвитый, мокрый сарафан.
Такой вид дал сезон своей невесте,
Используя предутренний туман.

Три месяца плакучей Моны Лизы,
С увядшею, природной красотой.
На фоне расписного парадиза,
Прикрытого нетканою фатой.

На осени наложено проклятье.
Как тяготит порою листьев медь…
Потом гниёт невесты этой платье.
Ведь к ней зимой всегда приходит смерть.

От иконы дух исходит

От иконы дух исходит,
Мироточа маслом слёз.
За озёрной, прелой водью,
Ивы гнутся средь берёз.

На пустынном полустанке,
Сплошь крапива да бурьян.
Дух озёрный спозаранку,
Лишь туманом бродит там.

Нет давно уже тропинок,
За деревней на лугу.
Но овражестый суглинок,
Режет поле на беду.

Время молча гонит старость,
От себя или к себе?
Невозможность копит ярость,
Жизнь по-прежнему в борьбе…

Поля

Расплескалось поле
за малиной
и шумит огромной
сердцевиной.

Спозаранку поле это
плачет,
утренней росой,
а как иначе.
Видимо земля там прячет
мощи,
вот и обьясненья,
что же проще.

А ещё молитву ветром
шепчет,
чтоб любили родину
мы крепче.
Есть такое поле
на Донбассе
и в Луганске есть-
в зелёной рясе.

Все они оплаканы
росою
и малина красною
каймою,
их невольно с краю
обагряет,
чтобы знали:
мы живём не в рае.

Ведь в полях хранят
свои секреты,
без стеснений
русские поэты.

Поэт – изгой, кому он нужен

Поэт – изгой, кому он нужен!?
В нём видно злобу на судьбу.
Он сущность мира топчет в луже
И чувствам ставит всем табу.

На бога горестно обижен.
Не может с гневом совладать.
В своём надуманном престиже,
Пустить все мыли хочет вспять!

Стихи его пестрят издёвкой,
На житие и обиход.
Он жаждет ручкой, как винтовкой,
Стрелять в свой собственный народ.

В конце концов он правит балом,
Своих бесправедных речей
И каждым строчечным оскалом,
Винит себя и всех людей!

Признание

Наша верность часто спит,
Головою к стенке,
Или высунув язык,
Лижет всем коленки.

Я надеюсь, что не зад,
Если откровенно!
Ведь тревоги тоже злят,