Берк, я к тебе лягу в клинику, где-то через несколько недель. Приготовь там всё. Да, чуть не забыл, Крист, а эти красавицы какого роста? Надеюсь, там без каких то особых демографических особенностей? – Билл сделал мимику улыбки.
Они как мы, а некоторые немного выше, с разными по цвету глазами и волосами, но в сравнении с нашими. Сначала, правда, непривычно как-то смотреть, но патом, привыкаешь. – Улыбнувшись, сказал Стэнли.
– В принципе, мы правы: пора уменьшить аппетит Вуро по своим желаниям собирать нас, как макулатуру, и складировать где-то. Конечно, это не марель нашего общества, но мы мало знаем о них: как воюют, как живут, их физиологические возможности. А может, мы и не правы вовсе в этом Босс, а?.. – спросил Крист.
– Если дело пойдет так дальше, то своими действиями мы фактически развязываем войну. Не окажемся ли мы загнанными в угол, когда проиграем её?.. – забеспокоился Берк.
– Да иди ты Берк, со своими предосторожностями! Вечно у тебя так! Сначала насоветует, а потом в кусты, и трясется там, как заяц. Решили, так решили. Но запомни, милый друг, одну простую истину: не будь такого большого расстояния между галактиками – они были бы уже давно тут. Но где эта самая сильная Цивилизация из несколько сотен, тысяч и всё!.. которая нам неизвестна? А для них гнать боевую технику хрен знать куда, к черту на кулички… Да и есть ли она у них вообще?.. – гневно огрызнулся Билл.
– А если бы подключить ближайшие к нам цивилизации. В наше… – Оборвался на полу слове Крист.
– Не просто, а не помешала бы, я согласен. А ты Берк, тогда обязан быстрее продавить эту проклятую систему мертвого космоса. Ищи индивидуальный подход для каждого вуровца в отдельности, с кем угодно и как угодно, но договаривайся. Что от выполнению этой миссии, мы обязуемся вернуть его обратно на родную планету любой Галактике, в зоне нашей видимости. Пусть до нее лететь хоть сто лет в один конец.
Я думаю, – Билл уставился в одну точку взглядом. – «А если нашему населению предложить бесплатно переходить в это измерение, то тогда они сами фанатично будут идти на любые жертвы не задумываясь», – размышлял про себя Президент. – «Тогда под эту идею можно найти, столько дураков, а это ведь здорово! Но это я объявлю всему населению потом сам».
В принципе, эта равнозначная сделка. Но чтобы вернуть оттуда кого нужно, ты определишь сам для начала. Не ставь сверхтяжелые задачи и не забудь: этого агента нужно будет чем-то повязать, очень сильными аргументами, то есть посадить на хороший крючок. Не мне тебя учить, сам знаешь, что нужно сделать. Но старайся делать все очень деликатно и без грубого нажима: этого не любит ни кто. А теперь Стэнли, твои соображения на эту тему.
– Если мы ограничим им, общий контроль за нами в крупных городах, тогда нужно будет увеличить площадь по их ограниченному перемещению, а это увеличивать формировании новых станций захвата. А когда они будут покидать отведенную им условную зону – то ликвидировать. Хотя возможны варианты давления на нас с их стороны путем шантажа – угрозой придать огласке наши некоторые скандальные дела, которые мы все-таки смогли замять в свое время. Это факт. – Билл опустил подбородок на кулак и задумчиво посмотрел на присутствующих.
– Ерунда. У нас дважды за одно и тоже совершённое преступление не судят – это факт. Здесь мы чисты. – Стэнли поднял брови.
– Тогда нам трудно будет предугадать на их первые ответные шаги, – возразил Берк.
– Нужны ещё советы, а ты что все молчишь. Крист, у тебя ведь аналитическое мышление. Давай, поделись не стесняйся своими мыслями, – Билл искоса посмотрел на соседа.
– Официально, это называется началом первых шагов военного конфликта, к которому всех нас толкает Берк – а все из-за того, чтобы мы отстали от него насчет быстрейшего создания матричной энергетической ёмкости, в которую должны входить наша душа с голографическим телом. Но это так, к слову. А что из этого выйдет, давайте посмотрим. В конце концов, – Крист повертел указательным пальцем в воздухе. – Всё это перерастет в боевую полномасштабную войну, как это бывало ранее.
– Об этом я уже думал, – Билл встал и начал ходить взад и вперед по кабинету.
– В принципе, – продолжил Крист. – Ты выбрал правильную позицию: ложишься в клинику, а здесь всё начинается уже без тебя. А когда возникнуть осложнения, ты выходишь из клиники и под воздействием эмоционального подъема населения, которое заставит тебя принять нужное нам решение, что, в свою очередь снимет с тебя полную ответственность со стороны парламентской комиссии. Что именно ты подал повод для начала войны на всей планете, короче говоря, с тебя как с гуся вода.
Но в этом случае, нигде ни в коем случае не должно проскальзывать даже намека. Что у нас пока не получается возможность в переходе в иное энергетическое состояние. А так же говорить о какой либо сумме денег, по оплате этих услуг, это очень больно ударит по самолюбию большинству населения, из-за их не финансовых возможностей, что сможет оттолкнуть её большую часть от нас. Это главное.
А нам нужно будет давить на оборот, на подсознание всего населения без исключения, с минимальной оплатой или бесплатно для тех, кто будет активно поддерживать нас. В противном случае мы не получим официальной поддержки всего нашего народа и государственных деятелей других стран, по всей планеты. – Слушатели молча слушали, а Крист говорил рассудительно и очень спокойно:
– Всех, кто будет не согласен с нашими взглядами, придется жестоко подавлять, иначе мы просто не сможем заставить все население планеты поверить в эту реальную необходимость и фанатично бороться за нашу абстрактную идею.
Но самое главное, мы должны внушить и доходчиво объяснить не навязчиво, что многие житейские и повседневные проблемы для большинства решатся сами собой. А это буквально все болезни, проблема в еде, свободное перемещение по всей планете быстро и надёжно, любое трудоустройство, а какая экономия денег, бесплатное жилье и многое, многое другое.
Существование обоих цивилизаций на одной планете снимет главную проблему: между смертью и жизнью, в потере близких родственников. А так же обеспечит возможность стать бессмертными для всех, у которых истекают срок на последнюю реабилитацию тела. И у кого просто не хватает денежных средств, без всяких на то условий, это государство даст кредит для своих граждан!
Нет! Вы только подумайте, – он поднял указательный палец к верху, а затем сжал кулак. – Вы понимаете!.. Но если это сделать национальной идеей и заразить это общество планеты таким фанатизмом, то эта планета с таким населением будет просто непобедима. Все – от мала до велика, будут готовы пойти на самопожертвование, не задумываясь о своей судьбе. Это население и не нужно будет толкать на самопожертвование – оно само нас будут подталкивать вперёд.
Вспомните нашу историю: созданный абстрактный фанатизм населения, и направленный в нужном направлении для нас, сметет на своем пути, в буквальном смысле всё и всех. Но только нужно вовремя успевать поправлять эту толпу в нужном направление, а, Билл?.. Ты просто гений!.. А я сижу и думаю: а на хрена ему так срочно нужна клиника? А потом, Билл, оказываешься уже единоличным лидером на протяжении не одного столетия на президентском посту! – усмехаясь, закончил Крист.
– Ладно, ладно, хватит разглагольствовать! Хотя во многом ты прав. Не буду скрывать, что благодаря мне на планете сохраняется вся стабильность, начиная с внешней и внутренней политики. А что для населения нужно в первую очередь? Умный президент, с дальновидными взглядами! Это составляет твердую уверенность в завтрашнем дне для всего населения.
А от постоянной смены президентов происходит перетряхивание всего общества. Каждый президент приносит свои взгляды, переделывает мир по-своему. Сейчас иные времена, и жизнь стала для многих длиннее, поэтому, они начали понимать всё по-иному, потому что могут сравнить с прежними годами жизни, не так ли?.. – Билл сделал паузу, задумался.
– Босс, а насчет выборов ты прав, да ведь это такая предвыборная агитация, это целый «Клондайк», – Крист перебил Билла в свойственной манере и встав стал похаживать позади своего кресла. – Все наши лозунги и вся внешняя политика устарели уже давно морально и ты проиграл бы точно, а вот с этой предвыборной программой на следующий год, – Крист покачивал головой. – Ты дашь такую фору всем кандидатам из других государств на президента планеты!
– Да чего ты несешь, – грубо перебил Стэнли. – Мы столько денег ввалили в эти аппозиции на всей планете, а эти сраные государства, у нас знаешь где?!.. – Стэнли сжал кулак и лихорадочно замахал в воздухе. – По совершению этих мягких революций, это же наши ставленники, а военные базы, находятся, чуть ли не в каждой стране, пускай только попробуют свой рот открыть, сразу заткнём!..
– Не перебивай меня! – не удержался Крист и злобно посмотрел на собеседника.
– Ты мне рот не закрывай! Ты разве забыл, – Стэнли замотал в воздухе указательным пальцем. – В какую сумму все это нам обходится, и ты еще говоришь, что все это устарело?..
– Ты не прав, Стэнли, лишь потому, что ты не видишь дальше своего носа, – огрызнулся в ответ Крист. – Да! Да! И еще раз да! Пойми же наконец одну истину, кретин, что нельзя на протяжении многих столетий, постоянно затыкать всему населению планеты рот постоянно нашими деньгами, нашими военными базами и нашими ставленниками! Пора друг! Пора! Уже давно менять нашу внешнюю политику! А здесь такая возможность!..
– А я с тобой все равно не согласен! – все не унимался Крист.
– Замолчи, пусть закончит свою мысль, – вмешался Билл. – Сколько тебя учу, так никак и не научу, – он постучал кулаком по-своему лбу. – Когда ты не согласен с кем-то, не заводись, держи себя в руках. А ты, Крист продолжай.
– Любому населению планеты будет не возможно устоять, ты всё правильно рассчитал!.. Эта игра стоит свеч, здесь мы убиваем двух зайцев сразу. Но я всё же думаю, что именно ты обязан сам первым начать эту агитацию, не когда пойдёт волна от полученного резонанса, иначе сможешь опоздать. Потерять первые рычаги власти как вдохновителя, как у нас, так и за рубежом.
– Я подумаю об этом предложении, – прервал собеседника Билл.
– Наше население планеты любит своих президентов, который показывает активно всем свою позицию первыми, что он борется за улучшение благосостоянии средних слоёв населения. Даже смело начинай войну и… – Билл поднес указательный палец ко рту, и гневно посмотрел на Криста.
Я всё понял, – он слегка улыбнулся. – Что ты хочешь мне сказать, за это я тебя и ценю.
Хорошо, что вуровцы и не кто другой не может нас здесь подслушать. А то они нас поставит в такую позу…
Ну, вроде теперь все знают, что делать. А ты, – кивнул он в сторону Криста, – начинаешь подготавливать весь космический флот к всевозможных вариантам войны в космосе и на планете после того, как волна достигнет апогеи. Если вы сорветесь раньше времени, тогда нас самих сотрут в порошок. И ещё: лозунг должен быть придуман в самом конце, а не в начале этой кампании. Он должен быть понятным, с простым подтекстом. – Билл почесал затылок. – В нашей Галактике шестнадцать цивилизаций, а рядом с нами ещё две Галактики, и это ещё сорок, то всего получается пятьдесят шесть. Таким образом Крист, ты меня понял к чему я клоню, чем больше будет бунтарей, тем труднее будет нас подавить и нам выиграть компанию с этой Цивилизацией.
– Я понял твою мысль, всё будет сделано по высшему уровню, дипломаты будут проинструктированы, – ответил Крист.
– Теперь постоянно помните оболтусы, что вы круглосуточно находитесь под колпаком у вуровцев, лишнее ваше слово сказанное где ни будь фиксируют и дальше может вам и нам обойтись боком. Вам, надеюсь всем понятно! – снова почесал затылок Билл.
– Пожалуй, пора заканчивать. Кстати. – Сделал многозначительное выражение Президент. – А неплохо было бы сообщить мне эту новость, когда я буду в ночной пижаме после реабилитации. Вот это было бы эффектно! Зрелищно!
Следующая с нами встреча, по этому поводу, только после реабилитации.
Но, Берк имей в виду, чтобы вуровцы не смогли никак проскользнуть на нашу встречу после операции, – он снова почесал затылок. – Да что это такое, мозги так чешутся, извилины развиваются что ли?.. – посмотрев на всех, окружающие рассмеялись. – Шутка. А теперь расходимся, но предупреждаю сразу, на эту тему ни с кем не обсуждать, пока не прейдет время.
Все четверо вышли в коридор по очереди.
3 Курсантское училище
Сбылась заветная мечта. Ушли в прошлое беззаботное детство и счастливые школьные годы, которые начинаешь ценить только в зрелом возрасте.
Осваивая и усовершенствуя технику пилотирования на вертолёте, Александр Ханин не заметил, как пролетело четыре года, с их ночными караулами и повседневным однообразием. А уже шли последние месяцы курсантской жизни, где без пяти минут выпускники. Набирая летные часы, он чувствовал, что от однообразия повторного маршрута его невыносимо тошнит, но полетное задание все равно нужно выполнять.
В летном училище – как и везде – люди сходятся по характеру и близости взглядов. В итоге с окружающими много знакомых именуемых товарищами, но хорошими друзьями становятся единицы. Старшие курсанты отличаются от младших более высокими профессиональными навыками. Поэтому пилоты – инструкторы, как правило, в основном не вмешиваются, в их последние полетные задания, подчеркивая тем самым, что им пора привыкать к самостоятельности.
Инструктор Егорыч не раз поднимался на борт вертолета, будучи под хорошим хмельком. Вот и сегодня он был навеселе, вваливался в салон вертолета с песней на устах, а устроившись поудобнее на скамейке, начинал учить ели ворочая языком:
– Курсанты бывают разные – умные и бестолковые. Если ты умный, то тебя нечего учить и контролировать. Ну, а если кто тупой, то я просто обязан дышать тебе в затылок. Я разве не прав, а?.. И вот какая, братцы, хренотень получается: у вертушки катапульки нет, а жизнь-то – она у нас то одна. – Заканчивал он свои глубокие размышления и устраиваясь по удобнее на скамейки замолкал.
– Набираем высоту, учитываем скорость бокового ветра. Теперь вышли, на заданный курс. Санек, а ты помнишь день, когда мы поступали в училище? – Спросил Алексей Синицын.
– С чего это ты вдруг вспомнил? Сколько ведь прошло…
– Да так. У нас осталось всего несколько полетов и – прощай – прощай, родимый наш дом казарма. А все же, как здорово было тогда! Просто приятно вспомнить, – улыбнувшись, посмотрел Алексей в сторону напарника.
– Да я что-то призабыл, что ты имеешь в виду. – Александр отвернулся в сторону и улыбнулся, но потом опять сделал серьезную физиономию и повернулся к товарищу.
– А когда проходили курс молодого бойца, – напомнил тот.
– Да-а, Лёха. Время по правде пролетело быстро, а сейчас скучно. Но скоро конец однообразной жизни. Да здравствует свобода!..
– Ты что, Санёк! Забыл, как нас тогда чуть-чуть не выгнали из училища?
– Да-а… Спасибо твоему папане и тебе, что всю вину взял на себя. Хоть идея была моя, но я тебе благодарен.
– Да не за что, мы же были тогда вместе, – почесывая ухо, вспомнил Лёха отца: как тот оттянул сына за ухо из-за этой выходки.
Александр, тяжело вздохнув, усмехнулся:
– Не знаю, как тебя, но меня он тогда просто достал до самой задницы, этот начштаба. Нашел, мудак, дураков! Ты только вспомни, – и они мысленно перенеслись в тот период.
– Ему нужно было успеть сделать как можно больше количество прыжков. Он сразу усек тогда, что мы были самыми быстрыми в укладке куполов парашюта. – Недовольно закончил Алексей.
– Да… А сам потом только давай успевай таскать нам купола на укладку. А сам только бегал от вертолета к вертолету: «Мужики, выручайте! Родина вас не забудет, и я тоже!»
– Я тогда думал, конца и края не будет.
– Сколько мы ему тогда уложили за день, не помнишь? – Спросил Ханин.
– Он тогда рекорд поставил, свыше сорока прыжков за день. Ну, вот и считай, сколько мы уложили тогда ему – под тридцать, – разъяснил Лешка.
– Если бы он меня не задел тогда. – «Чего вы возитесь, салобоны» Я из-за вас пропустил следующую смену!? – сказал Начштаба.
– Где там попить, конфету в рот засунуть не мог. А остальные посмеиваются над нами и полеживают в теньке, – с грустью заметил Алексей.
– Ты в рот не успел тогда засунуть, а я по нужде сбегать даже не мог! Вся задница в мыли.
– Вот уже 29 прыгнул, а если переплюну за 40. А получу я этак… – Подумал про себя Начштаба, мотая головой усмехаясь. – Неплохо. А вот в следующий раз за то получу еще больше денег, – потирая ладони, искоса посмотрел на курсантов. Вот тут-то и встретился взгляды Александра с офицером.
– «Ах ты, козел безрогий! – Промелькнуло в голове у Александра. – Мы тут задницу рвем, а ты свои денежки подсчитываешь за наш счёт! Хоть бы маленько поделился! Да нет, такой скорее наоборот – у других из кармана вытащит. Да ну ладно!.. Я тебе сейчас отобью охоту к халяве!» – он огляделся и, что-то увидев в стороне кювета, быстро убежал.
– Слушай, а как ты сообразил тогда? Я ведь тогда был при укладке строп и ничего не заметил. А я, помню, ты любил купол укладывать.
– Ты знаешь, я обратил внимание ещё тогда, когда он с нами прыгал. Я-то, как всегда, первым по весу иду. А через одного прыгал он, уж очень любил после раскрытия купола задирать голову кверху: любовался, как раскрываются чужие купала парашютов. А потом – орет на всех подряд, устраивает разгон: как разговариваете? Что за сплошной мат? Кто разрешил закурить?
– Мы тогда в тот момент с ним прыгали. А главное: ты впереди летишь, а он сзади. И я следом за вами. Как только у меня вышел стабилизирующий, снизу такой рев, сплошной крик и мат идёт. – Радостно улыбнулся Леха. – Я перепугался: ну, думаю, наверно, кому-то в купол залетаю – и давай по сторонам смотреть и тянуть стропы вбок. А потом смотрю снизу с боку – начштаба рот открыл и плюется, плюется!
– Да врешь ты всё! Врешь! – замахал рукой Санёк.
– А тебе, откуда все это видеть – ты ведь снизу летел? Хотя врать не буду, свой, конечно, тоже открыл – от удивления, правда. Хотя сразу его не узнал.
– В каком смысле?
– А в прямом! Я-то лечу к нему боком и ни хрена не вижу: только как он что-то сплевывает и ладонь к лицу прикладывает. И мне кулаком грозит, то на тебя посмотрит. А сам ногами от злости машет, хочет пнуть, но не получается. А потом кулаками стал махать. Ну, думаю, нам мандец! Надо быстрее в сторону – и сам стропы тяну в другую сторону.
– Я вам, сукины дети! Я вам, недоноски! Выгоню к чертовой матери из училища!
Мудаки! Твари паскудные! Глаза на жопу натяну, когда приземлимся! Да я!.. Да я!.. В порошок сотру, ублюдки! Всех контужу мудаков! Ну, вы только у меня приземлитесь! Я вам таких пенделей навешаю! До думались суки, а?! Ведь надо! Всю морду разбили, ну, пи....сы! Вам это все даром не пройдет! Засажу на губу, пока молиться на меня не станете! – надрываясь, орал в полете офицер.
– А мы-то здесь при чем, товарищ майор? – синицын сделал непонимающие лицо, глядя на рядом спускающего офицера.
– Вот приземлитесь – мы и разберемся, кто есть здесь и кто причем! Я потом всем покажу товарища майора! – а снизу послышался крик начальник училища.
– Петров, етит твою мать!.. Да ты что, с ума сошел? А ну прекратить! Орёшь на всю округу! Опозорить меня решил на старости лет?! Когда приземлишься – тогда и разберёмся спокойно!
– А ты мне тогда пальцем показываешь: молчи, мол, и все. А я тогда не сразу врубился. Да и не знал, что когда кричат снизу или сверху, так здорово слышно вокруг, как будто рядом со мной разговариваешь.
Они приземлились, и первым делом, подбежав к ним, начштаба выстроил их перед собой и начал выплескивать всю свою злость: кого стукнет кулаком в живот, а кого по лицу или ногой, благо, это продолжалось недолго.
– Да вы знаете! Вы знаете кто вы такие!.. – трясясь от злости и махая кулаками. Но сбоку завизжали тормоза машине и бегущего к ним начальника училища, не давая майору снова приложиться кулаком, задержав его руку сзади. Тот сначала было дернулся, но, услышав за спиной знакомый голос, злобно выдохнул и затих.
– Ну, хватит, хватит! Погорячился – и, будя, – успокаивающе заговорил полковник. – А то так и убить можно. Держи себя в руках, на нас все смотрят. – Но, внимательно вглядевшись в лицо майора, у которого на лбу была большая шишка, под левом глазам красный растянутый круг, нос слегка разбух, покраснев, верхняя губа немного вздулась и кровоточила, а нижняя губа слегка провисла вниз, оголяя слегка пожелтевшие зубы куряки, и кровяные слюни капали с подбородка. Где вся голова и лицо было слегка припудрено темной сажой.
Полковник застыл на время с раскрытым ртом от удивления, но тут же быстро опомнился:
– Петров? Василий? ты ли это?.. – полковник все-таки не сдержался и не произвольно улыбнулся.
– Зае.... и вы… они ме…ня, в полете, – еле выговорил майор нецензурно, но тут же сделал серьезное лицо.
– Что-то не пойму тебя. Говори яснее.
– Да они мне, суки, перед прыжком укладывали мой парашют! – снова разошёлся начальник штаба.
– Нет, товарищ майор! Не этот, а другой. Вы просто впопыхах схватили не наш парашют. Так что извините, пожалуйста. Ошибочка вышла насчет нас, – с невинным видом заявил Ханин.
– Заткнись! Ты что мне басни рассказываешь, салага? Да у меня что, по-твоему, глаза в жопе по-твоему, а?.. Да ты вообще за кого меня принимаешь! За идиота, что ли?!.. – майор по привычке начал орать.
– Ну, хватит, хватит кричать, Василий! Говори толком, что случилось, – утихомирил его полковник.
– Глеб Кузьмич! Этих двух обалдуев я попросил помочь мне при укладке парашютов перед прыжками…
– Ну, и что из этого? Короче! Ближе к делу!
– Так вот. Как выпрыгнул я с вертушки, чувствую: стабилизирующий вытянулся и зафиксировал меня. Ну а я, как обычно, привык всегда поднимать голову и смотреть, как наполняется воздухом основной купол. Одним словом, привычка. А также чтоб смотреть на остальных, которые прыгают дальше.
– Так причем тогда они? – вновь удивился Кузьмич.
– Да в том-то и дело! Как только стропы вытянулись – дерганье и маленький хлопок от расширения купола, как оттуда следом сверху кто-то шлепнул мне по харе, аж искры из глаз посыпались! Чуть сознание не потерял! Я сначала не понял, что это такое на меня так быстро летит, что за сверток. А там оказалось, были камни. Да хрен его знает. Что стоите, ухмыляетесь, твари?! А потом эта газета вверху стала мотать по куполу, из стороны в сторону.
