Екатерина Шутова "Беременная Золушка или Женские мечты"

Беременная Золушка или Женские мечты
Маргарита Мастеровая

Книга о женщине, которая любит, но не верит в то, что достойна любви в ответ. И это может разлучить ее с очень важным человеком в жизни. О том, какой мучительной может быть борьба с самой собой.А еще эта книга о главной женской мечте – быть рядом с мужчиной, который любит, заботится, бережет, поддерживает.

Маргарита Мастеровая

Беременная Золушка или Женские мечты

Глава 1 Лена

Лена вышла на крыльцо больницы. Жарко. Ребенок недовольно закопошился внутри. Нужно идти, сначала до метро, потом вниз, в духоту и толкотню вагона, потом еще ехать на автобусе. А дома у Вали, ее соседки по комнате, опять в гостях друг, значит, лечь снова получится не раньше полуночи.

«Нужно отдыхать! Отдыхать как можно больше. Сейчас каникулы. Неужели вы до сих пор работаете? Давайте оформлять декретный. Вы же просто измучены!» – вспомнились слова ее врача, что тут ответишь, разве обо всем расскажешь, да, и зачем ему эти проблемы.

Только 26 неделя, а она уже так устала. Еще и малыш сегодня никак не успокоиться. Маленький акробат, как будто пытается провертеть дырку в ее животе. Ноги отекли. Даже, чтобы спуститься с лестницы нужно собраться с силами.

– Елена! Дайте руку.

Она и не заметила, как на крыльцо вышел ее врач. Павел Олегович. Внимательный, чуткий человек. Лена была благодарна ему за участие и такт. Последнее особенно важно в ее ситуации. Ребенок без отца, в 36 лет. Конечно, сегодня этим никого не удивишь, но хватает и косых взглядов, и навязчивого сочувствия, и просто равнодушного любопытства. Она стала избегать людей в последнее время. Одной спокойнее.

– Спасибо, Павел Олегович, все в порядке!

– Рано благодарить! Да что вы? – Павел был удивлен, увидев ее замешательство и даже испуг, – Я не предлагаю ничего дурного, только помогу спуститься, – Лена оперлась на его руку и быстро пошла вниз, – Не надо торопиться! Лена! Пожалуйста, аккуратней! Вы куда сейчас? В метро?

Лена кивнула. Он повторил задумчиво.

– В метро… Час пик! Вы знаете, вам вообще не надо бы ездить на метро. А в такое время… – Павел еще помолчал и добавил решительно, – Давайте-ка, я вас подвезу.

– А, – Лену качнуло от неожиданности, – Да что вы! Павел Олегович… Я доберусь, все в порядке!

– Даже не думайте спорить! Ну, какое метро? Вас раздавят и внимания не обратят. Вон, и усилий прилагать не надо. Вас на ровном месте качает. Все хорошо? – он все еще держал ее за руку.

– Да, да. Павел Олегович, спасибо вам! Спасибо! Я пойду. Я дойду, все в порядке!

– Лена, вы зря перепугались! – он заговорил спокойнее, мягче, но также настойчиво, – Я сейчас, как врач, говорю – вам нельзя в метро, там жарко, душно. В конце концов, я просто не могу вас отпустить! Я, некоторым образом, за вас отвечаю. С этим-то вы не станете спорить? Идемте!

– Павел Олегович, рабочий день закончен и… Вы же не можете возить каждую пациентку… Вас дома ждут! Нет-нет. Я сама! – Лена сделала еще одну отчаянную попытку уйти.

– Вот что вас беспокоит! – Павел понял причину ее тревоги. Улыбнулся. Странно, но от этой нечаянной заботы на душе стало теплее, – Лена! Лена, идемте. Вон моя машина, – он, как маленькую, вел ее за руку, – И бросьте вы эти глупости – семья на даче сегодня, так что можете быть абсолютно спокойны. Никто меня не ждет. И что значит каждую? – он снова улыбнулся, – Очереди на развоз, как видите, нет. Да, идем же! Лена, вы устали! И не надо быть медиком, чтобы это понять. Почему вы отказываетесь? Поберегите себя, вам это нужно сейчас!

Павел открыл дверь машины.

– Садитесь. И перестаньте мучиться. Вы ничем меня не обяжете. Я не погибну, не разорюсь, не заболею! И вообще, это такая мелочь! Я всего лишь хочу подвезти вас. Садитесь! Да, садись же! Осторожно. Сейчас. Не пугайтесь, я немного опущу кресло. Вам будет удобнее.

Он закрыл дверь, и занял место водителя.

– Ну, как вы? Может быть, еще опустить?

– Нет-нет! Спасибо! Спасибо, мне хорошо. Все хорошо… – Лена было очень неудобно вот так, почти лежать в машине в общем-то почти незнакомого человека.

– Вот и славно! Сейчас заработает кондиционер, будет комфортней. Пристегивайтесь.

Лену душило чувство неловкости и вины. «Он, действительно, прекрасный человек. Наверное, много есть желающих сесть на шею. А тут еще я. Как же так – не получилось отказаться. Не нужно было так долго стоять на крыльце!»

И в то же время именно здесь в машине – сидя в удобном кресле, и всем телом ощущая живительную прохладу, Лена по-настоящему поняла, насколько устала. В общежитии сейчас все подчинено экзаменам. Абитуриенты, студенты… Бессонное время. А днем уроки, по 4-5 в день. Репетиторство. Правда, ребята приезжие, платить много не могут, но хоть какие-то деньги. На одну зарплату учителя не проживешь. Хорошо, что сейчас каникулы. Вот только жара. В их комнате солнце почти круглые сутки, за ночь раскаленные стены не остывают, наоборот отдают накопленный жар. Лена почти не спала последнюю неделю.

Да, она совсем забыла о своем спасителе. Нужно ведь поддерживать разговор. Павел, как будто услышал ее.

– Не тревожьтесь, Лена. Меня не надо развлекать. Вы отдыхайте. У вас, я смотрю, глаза совсем закрываются. Это хорошо, вы поспите.

Павел взглянул на нее. Действительно, уснула. Он оглядел свою худенькую, измученную спутницу. О таких говорят – в чем душа держится. Хотя сейчас понятно, в чем – в животе. Сколько у нее? 25 недель? Да. 6 месяцев у иной и не разглядишь. У этой живот кажется огромным. Конечно, по сравнению с ее тоненьким, почти детским телом. Так обычно и бывает у очень стройных женщин. Она неудобно сидит, кажется. Павел оглянулся на заднее сиденье. Эх, сколько раз жена подсовывала ему в машину подушку. Не прижилась. А сейчас была бы очень кстати.

Эта трогательная беспомощная женщина вызывала в нем жалость и гнев. «Где мужчина, который должен быть рядом, заботиться, который так нужен ей сейчас? Что за мерзавец, отец ее ребенка! И чем я могу помочь в этой ситуации. Действительно, сколько таких женщин, и разве поможешь каждой. А с этой совсем трудно. Удивительный человек – откуда в ней эта безграничная благодарность. Малейшее внимание заставляют ее чувствовать себя виноватой, она как будто боится отнять у других не ей причитающееся тепло, как будто думает, что не достойна заботы. А сама готова, кажется, любому помочь и даже услужить».

Недавно Павел видел, как тетя Клава – гардеробщица в больнице, уронила бирки, и Лена бросилась их поднимать.

«А она красива, в этой трогательной хрупкости и беспомощности», – подумал Павел, – «А вот и ее дом. Невероятно! Неужели общага?» Павел остановил машину. Да. Сомнений нет – его пациентка живет в общежитии. Что ж, и вопросов больше нет, вот почему она так измучена.

Будить ее не хотелось. Может и поспать-то ей толком не удается. Но Лена почувствовала остановку.

– Мы уже приехали? Павел Олегович, я уснула. Простите. Так неловко. Спасибо вам… Вы извините меня…

– Лена! Подождите! – Павел остановил ее поспешную попытку выйти из машины, – Послушайте, вы когда записаны на прием на следующей неделе?

– Утром…

– Я попрошу медсестру переписать вас ближе к полудню. В полдень в транспорте посвободней. Хорошо? – Лена кивнула, она мучительно думала, как же отблагодарить его за заботу, Павел снова опередил ее, – Все хорошо, не нужно меня благодарить. Постарайтесь все-таки больше отдыхать, Лена!

– Да, да, спасибо, спасибо, Павел Олегович!

Павел смотрел ей вслед, Лена как будто бежала от него, торопливо и тяжело поднялась по лестнице, зашла в дверь общежития. Конечно, ей нужна помощь. Но что ж тут сделаешь! И надо ехать. Семья вовсе не на даче, а он опаздывает к ужину. Павел взял телефон, чтобы позвонить жене.

«Иришка, Иришка! Любимая! Как хорошо, что у нас с тобой только такие проблемы».

_______________________________________

Лена зашла в общежитие. Ее душила неловкость. А тут еще оказалось, что дежурит тетя Даша. Эту громогласную женщину с яркой, вечно полу съеденной помадой, с пучком седеющих волос, перехваченных на затылке резинкой в форме огромного банта, исключительно интересовало Ленино положение. Сейчас обязательно что-нибудь спросит. Или нет? Вахтерша болтает с подругой. Может быть, не обратит внимания. Лена торопливо прошла через пропускную вертушку, прикрывая живот сумкой. Сплетницы стихли, и ответили на ее приветствие с деланной заботой.

– Здрасьте, Леночка! Здрасьте! Как это вы по такой жаре пешком. Небось, тяжело с животиком-то?

– Все в порядке. Не беспокойтесь!

Лена поняла, женщины только что обсуждали именно ее. Она быстро пошла в глубину полутемного коридора, но зацепилась ремешком за скамейку. Из сумки выпали рецепты и направления на анализы. Лена тяжело присела, припухшими пальцами собирать с пола листочки оказалось не так-то просто.

– Никак папашка нашелся, – отчетливо услышала она шепот тети Даши, – Видать, не из простых. Машина-то небось больших денег стоит.

– Не думаю, что это папаша, так может, кто из знакомых, – приглушенным голосом заговорила вторая дама.

– Да, уж, папашка с ней бы зашел.

– А кто он, что говорит-то?

– Да, скрывает! Только и знаю, что с родины привезла. В Новый год ездила, а вернулась и вот – живот попер. Не по дням, а по часам. Но рожать ей только осенью. А больше… У кого ни спрашивала, никто ничего не знает. Не рассказывает. Стыдно, небось!

– И папашка тоже хорош! Мужикам им чего, присунуть только, а там хоть трава не расти!

Лена взлетела на второй этаж, она как будто убегала от хлестких слов. Перехватило дыхание. Малыш недовольно крутанулся внутри. Лена положила руку на живот, другую прижала к губам, чтобы не расплакаться.

«Тише, моя радость! Все хорошо. Обиделся за папу? Ты знай – он у нас самый лучший!».

Она с трудом дошла до своей комнаты. Сняла юбку, стягивающую живот, легла. И из последних сил набрала в телефоне – кардиология. А дальше поисковая строка услужливо предложила – уникальная операция, переворот в современной медицине. Лена включила интервью молодого хирурга Кирилла Аргунова, она слушала его день за днем, уже чуть ли не сотый раз.

Глава 2 Кирилл

Кирилл вышел из операционной, снял перчатки, включил воду и подставил ладони под упругую прохладную струю. Операция была непростой, но хирург остался доволен собой. Он сделал все что мог, а, может быть, и больше. И был уверен в прекрасном результате. Подошла Мария – ассистентка Кирилла. Положила руку ему на плечо. Он взглянул на нее с улыбкой.

– Что, Маша, досталось вам сегодня?

– Кирилл Петрович, я давно знаю, что вы гений! Но это… Осколок был у самого сердца… Повезло парню с врачом! А для меня ассистировать вам – огромная честь!

– Бросьте, Маша! Это с вами работать приятно. Мне будет не хватать вас на новом месте. Шьете быстро, аккуратно, хоть на выставку! А главное, анекдоты рассказываете отменно. У меня есть новый, в вашу копилку. Вчера пациентка высказалась, у нее, видимо, наболело – семечки, говорит, из кармана больного никак не давали хирургам приступить к операции.

Кирилл рассмеялся, подмигнул своей ассистентке, стремительно вышел из кабинета. Мария смотрела ему вслед с нескрываемой нежностью, любовью и грустью.

У дверей хирургического отделения к Кириллу метнулась встревоженная серая женщина. Белое лицо, горящие от страха глаза. Кажется, это мать мальчишки, которого он только что оперировал. Странно, похоже, ей еще не рассказали, о том, что все закончилось благополучно. А, может быть, рассказали, но хочет убедиться еще раз.

– Доктор! Что? – просипела женщина.

– Все в порядке с вашим сыном! Счастливчик, из такой аварии, считайте, невредимым вышел. Осколок всего один. Достали аккуратно. Можете, не сомневаться. Понадобится реабилитация, конечно. Но через год он об этом даже не вспомнит.

– Доктор! Спасибо вам! Говорят, вы волшебник…

Женщина зарыдала, схватила руку Кирилла и попыталась прижать ее к губам. Он едва успел ее остановить.

– Перестаньте! Вы все три часа тут просидели? У нас буфет приличный есть, давайте провожу вас. Чаю горячего выпейте обязательно! Руки ледяные! Вам силы нужны, первое время сыну придется помогать.

Он приобнял женщину, повел за собой. Почувствовал, как вибрирует в кармане телефон, взглянул на аватарку. На экране красовалась яркая, рыжая красавица с белозубой улыбкой. Ксения. Странно, что звонит. Во время последнего разговора, она попрощалась навсегда. Кирилл это почти не задело. Он привык к тому, что женщины быстро приходят и также быстро уходят из его жизни. Наверное, некоторые были искренними, когда говорили ему о любви.

Что ж, в этом не было ничего удивительного, Кирилл обладал всеми качествами настоящего мужчины, был решителен, добр, щедр, и плюс к этому недурен собой. К тому же, наверняка, женщины чувствовали в нем силу. Силу брать на себя ответственность, в том числе и за чужие жизни. Но ни одна не стала для него родной. Ни одна не задержалась надолго. И Кирилл не осуждал их. Кто же выдержит постоянное отсутствие любимого, а главное, его равнодушие. Со временем, каждая понимала – ей никогда не стать для этого человека хоть на десятую часть такой же важной, как работа. Со многими своими – гаремными, как иногда, смеясь, называл его спутниц Пашка – друг детства, а ныне врач-гинеколог, Кирилл был в хороших отношениях. Если нужно было помогал, устраивал в больницы их родственников, знакомых, а потом мужей и детей. Это был его крест, как, впрочем, у многих врачей – заботиться о друзьях своих друзей.

– Ксения! Не думал, что ты позвонишь.

– Соскучилась! – она явно ждала ответной реакции.

– Мм…

– Тебе больше сказать нечего? Мы не виделись месяц! Я говорю, что скучаю, а в ответ только – мм! Ты что? Даже не заметил моего отсутствия?

Кирилл показал матери своего пациента табличку «Буфет» в конце коридора и попрощался.

– Ксения, зачем ты звонишь? Наше общение превратилось в сплошные сцены!

– Надо же! Сцены! Значит, ты все-таки замечаешь мои попытки до тебя достучаться! Вот это новость! Ты же функция, доктор Аргунов, ты не человек!

Кирилл зашел в кабинет и положил телефон на стол, это никак не помешало ему слышать громкий голос Ксении. Он открыл папку с очередной историей болезни.

– Работа-работа-работа! Ты хоть понимаешь, что жить с тобой рядом невозможно? – Ксения неожиданно смягчилась, – Ладно, извини! Мне просто обидно, что ты не звонил. Я приеду вечером, поужинаем!

– Не стоит приезжать. У меня еще плановая операция сегодня. А вечером посидим с коллегами – прощаюсь с коллективом больницы. Завтра начинаю новую жизнь.

– Уволился все-таки. Хочешь я приеду на ваши посиделки? Или заберу тебя после?

– Ксения, думаю, что нам вообще не стоит больше встречаться. Ты была права – мы слишком разные.