Александр Михайловский "Год 1918-й. Исцеление огнем"

Год 1918-й. Исцеление огнем
Юлия Викторовна Маркова

Александр Борисович Михайловский

В закоулках Мироздания #19
Выполнив задачи начального этапа преобразования мира семьдесят шестого года, а также завязав невыгодное вермахту сражение за Белостокскую освобожденную зону в сорок первом году, Артанский князь Серегин с новыми силами и дополнительными возможностями возвращается к миру восемнадцатого года. Его задача – окончательно ликвидировать все предпосылки к возникновению в России Гражданской войны и ее разделу на национальные республики, минуя идейные судороги и сумятицу переходного периода и сразу направив первое государство рабочих и крестьян по самому правильному пути развития. При этом события в мирах сорок первого и семьдесят шестого года продолжают течь своим чередом, и с них тоже нельзя спускать глаз.

Прочитав эту книгу, вы узнаете, удастся товарищу Серегину выполнить все задуманное или на поверхность опять вылезут непредвиденные нюансы.

В закоулках Мироздания 19. Год 1918-й. Исцеление огнем

Часть 73

5 марта 1918 года, час пополудни, Одесса, Приморская улица, примерно в километре от Воронцовского дворца, бывшей резиденции генерал-губернатора, а ныне Центрального исполнительного комитета Одесской Советской Республики

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Недоделки в мире восемнадцатого года я начал исправлять с пропущенного мною при прошлом заходе бывшего подполковника русской армии Михаила Муравьёва. Тогда до этого персонажа у нас просто не дошли руки, потому что времени было в обрез, и теперь требуется исправить эту недоработку. За тот месяц с небольшим, что этот сорвавшийся с цепи авантюрист находился вне нашего контроля, ему удалось развернуться по полной программе. Его бандиты предали потоку и разорению Кременчуг, Екатеринослав (Днепропетровск), Кривой Рог, Елисаветрад (Кировоград), Николаев и, наконец, Одессу. Тут, в Южной Пальмире, примерно неделю назад этот безумный деятель провозгласил независимую от Петрограда Одесскую Советскую Республику, главой которой назначил самого себя.

Одесса, кстати, была Муравьёву местом хорошо знакомым. Как доложила энергооболочка, он с июля пятнадцатого года и по май семнадцатого, после тяжелого ранения в боях в окрестностях Кракова и излечения в госпитале, проходил службу ротным командиром во второй Одесской школе подготовки прапорщиков пехоты. Далее, на первом съезде фронтовиков Юго-Западного фронта (г. Каменец-Подольский) Муравьёв выступил с предложением создавать в русской армии особые добровольческие ударные части. Временное правительство эту инициативу заметило и перевело ее автора в Петроград. Там этот деятель возглавил оргбюро Всероссийского центрального комитета для вербовки волонтёров в ударные части, одновременно занимая должность председателя Центрального исполкома по формированию революционной армии из добровольцев тыла для продолжения войны с Германией. На этом поприще Муравьёву удалось сформировать до ста «батальонов смерти» и несколько женских ударных батальонов. Эта деятельность была высоко оценена мосье Керенским: он назначил перспективного кадра начальником охраны Временного правительства и произвел его в подполковники.

Но едва только дело для главноуговаривающего и компании запахло жареным, неугомонный авантюрист разорвал дальнейшие отношения с Временным правительством и примкнул к левым эсерам, готовившимся брать власть в союзе с большевиками. Впрочем, формально в партию левых эсеров он так и не вступил, партийной дисциплине не подчинялся, и все свои дальнейшие выкрутасы производил исключительно по собственному желанию. Сразу после Октябрьской революции он обратился к Ленину и Свердлову с предложением своих услуг, и те назначили его уполномоченным по борьбе с погромом винных лавок. Еще через два дня Муравьёв стал членом штаба Петроградского Военно-Революционного Комитета, а потом каждый следующий день получал все более высокие должности. С двадцать восьмого октября по старому стилю он становится начальником обороны Петрограда, двадцать девятого октября назначен главнокомандующим войсками Петроградского военного округа, с тридцатого октября командовал войсками, действовавшими против войск Керенского – Краснова.

Закончилась эта карьера так же неожиданно, как и началась. Уже восьмого ноября по старому стилю Муравьёв сложил свои полномочия в связи с тем, что партия левых эсеров отозвала своих представителей из органов власти, что было вызвано отказом Ленина от формирования однородного социалистического правительства.

Впрочем, гениальный авантюрист оставался в забвении всего-то чуть меньше месяца. Когда на Дону пышным цветом зацвела махровая Калединщина, Совет Народных Комиссаров РСФСР образовал Южный революционный фронт по борьбе с контрреволюцией и назначил его главнокомандующим левого эсера Антонова-Овсеенко, а уже тот подтянул Михаила Муравьёва на должность своего начальника штаба. После того как советские войска вступили в Харьков, где была провозглашена Украинская Советская Республика, Антонов-Овсеенко выделил Украину в отдельное направление, командовать которым назначил своего начальника штаба. А дальше началось такое, что Джеку-Потрошителю оставалось только нервно курить за сараем. При взятии Полтавы шестого января по старому стилю Муравьёв приказал без суда расстрелять девяносто восемь офицеров и юнкеров эвакуированного туда в пятнадцатом году Виленского юнкерского училища.

Далее Муравьёв должен был двигаться на Киев, где в Основном Потоке он оторвался по полной программе, при почти полном отсутствии сопротивления уничтожив несколько тысяч «классовых врагов». Но в этом мире еще третьего января Киев взяла дивизия генерала Неверовского, установив там самые правильные революционные порядки, из-за чего Муравьёв двинулся на Кременчуг, где его и застало известие о покушении на Ленина и окончательном разрыве альянса левых эсеров и большевиков. Впрочем, его, как и Антонова-Овсеенко, и раньше пытались отозвать в Петроград для разборок в стиле «кто есть кто», но, видимо, этот авантюрист своим звериным чутьем понял, что ничем хорошим это для него не кончится, и закусил удила. Далее был месяц зигзагообразных метаний по Южной Украине, наполненный безудержными грабежами и бессудными расстрелами, и закончился тот кровавый путь в Одессе провозглашением Одесской Советской Республики без большевиков и комиссаров.

И тут же случился безудержный грабеж местных буржуазных элементов, куда же без него. Сначала – контрибуция в десять миллионов рублей, а когда собрать удалось только два миллиона, то последовало всеобщее изъятие ценностей и денежных средств, даже если предназначались на выплату зарплаты рабочим. Единственное положительное отличие от Основного Потока заключается только в том, что к данному моменту Муравьёв полностью оторвался от центральных властей в Петрограде, проклиная их во все корки, а это значит, что его грязные похождения уже не пачкают светлый облик Советской власти.

Дальше на запад от Одесской республики имеет место Румынское королевство, под натиском австро-венгров и болгар потерявшее две трети собственных территорий, но не утратившее аппетита к чужим землям. В настоящий момент потомки цыган, то есть римлян, заключили перемирие с Центральными державами, вполне, как им казалось, удачно прикарманили Бессарабию, а теперь им хотелось Одессы. Муравьёв с цыганами воевал, и довольно успешно, нанеся им несколько поражений и выбив за линию Днестра. Австро-венгры в этом мире на российскую территорию не лезут, поэтому господин авантюрист-бонапартист гонял прирожденных конокрадов по Бессарабии как хотел. Румынская армия оказалась настолько никчемной, что ее смогло драть и в хвост и в гриву полубандитское формирование численностью в несколько тысяч штыков.

Вопрос у муравьёвских башибузуков уже было встал о Кишиневе, и тамошняя буржуазия по этому поводу уже находилась в превеликой панике, как вдруг второго марта я снял дивизию Неверовского из Киева, передав позиции полностью сформированной Красной гвардии под командованием прапорщика Силы Мищенко, усадил своих героев Бородина в эшелоны, и в сопровождении уполномоченных от центральных петроградских властей погнал их на юг в Одессу. По ходу движения части дивизии Неверовского ликвидировали на станциях и городках вдоль железнодорожного пути бандитов разной степени отмороженности, осевших там в последнее время, после чего товарищи из Центра имели возможность установить в тех местах самую правильную советскую власть. В дальнейшем, по прибытии на театр военных действий, это соединение должно быть развернуто фронтом на запад против Румынии. На данный момент я просто не знаю, выгоню ли я много понимающих о себе мамалыжников за линию Прута, и на том закончу разбор полетов, или полностью ликвидирую их никчемное государство.

Пока Неверовский по железной дороге двигался на юг, в мире сорок первого года в освобожденной Белостокской зоне формировалось еще одно соединение, командиром которого я назначил героя обороны Брестской крепости майора Гаврилова. Соединение формата бригада-дивизия является потолком этого человека как по харизме, так и по тактическим талантам. Бойцы и командный состав в этом соединении обкатаны не только несколькими первыми днями войны, но и достаточно упорным и вязким сражением за белостокскую освобожденную зону. Оно, это сражение, идет своим чередом, но, кажется, основной накал боев уже спал. Германское командование сгоряча укусило моего ядовитого железного ежика широко открытым ртом, будто это было мягкое соединение РККА с низкой боеготовностью, и теперь от изумления не может вымолвить и слова. Потери зашкаливают, а результат откровенно нулевой. Никакого сравнения с ситуацией месячной давности, когда красноармейцы-окруженцы мелкими группами бродили по лесам голодные, почти без патронов и без связи с командованием, а доблестные дойче зольдатены охотились на них как на кроликов.

Сейчас ничего подобного нет и в помине. Составные части моей армии хорошо вооружены, снабжены боеприпасами и продовольствием, а управление ими осуществляется через горизонтальные и вертикальные связи внутри Воинского Единства. Оборона вязкая и упругая как смола, а подразделения, проходящие обучение по программе егерской подготовки, углубляются далеко во вражеский тыл и наносят жалящие удары на коммуникациях, чему способствуют образцы вооружения из семьдесят шестого года, первым делом начавшие поступать именно на вооружение войск зафронтовой армии генерала Карбышева. РПГ-2 и РПО «Рысь» производят неизгладимое впечатление как на советских бойцов, так и на их германских оппонентов. Четыре литра огнесмеси, влетевшие под тент забитого пехотой армейского грузовика, для бойцов и командиров, побывавших в германских лагерях для военнопленных, подобны эффекту пролитого на душу бальзама. Такое же впечатление производит случай, когда крепколобый «Штуг», который из «сорокапятки» можно подбить только в упор, вдруг встает замертво, а потом взрывается, словив под маску пушки реактивную кумулятивную гранату.

Неплохое впечатление на бойцов производит и единый пулемет Калашникова. Он и полегче пехотного «дегтяря» (без примкнутой коробки у ПК и диска у ДП), и прицельная дальность у него больше, и металлическую ленту после боя набивать патронами легче, чем диск. Впрочем, к имевшимся в наличии пехотным пулеметам Дегтярева оттуда же, из семьдесят шестого года, поступили приемники для ленточного питания, которые при необходимости устанавливают вместо диска. Поступили на вооружение зафронтовой армии и пистолеты-пулеметы Судаева. С автоматическим оружием ближнего боя в Красной Армии на данный момент откровенно плохо: пистолет-пулемет Дегтярева был выпущен весьма ограниченной серией для НКВД и погранвойск, а массовое производство знаменитого ППШ еще не начиналось, поэтому ППС-43 восприняли на ура.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70594486&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.