Петр I сам прибыл в Москву, чтобы вместе с многочисленной свитой совершить торжественный въезд по Тверской улице через триумфальные врата. О том, что происходило почти триста лет назад рассказывает исторический документ – «Реляции, что при отправлении торжественного входа Его Императорского Величества Всероссийского в Москву в 18 день декабря 1721 года, чинилось», составленной в Санкт-Петербурге в 1722 году.
«Когда Его Императорское Величество приблизился с Гвардиею и прочими учрежденными полками ко Тверским триумфальным воротам, тогда великим трубным гласом, так же литаврным и барабанным боем и пушечную стрельбою со всенародною радостию принят. И по вошествии в Белый город с башен и болверков пушечною стрельбою, и всех церквей колокольным звоном приветствовали».
(Модель конной статуи Петра выполнена скульптором Этьеном Фальконе в 1768—1770. Голову статуи лепила ученица этого скульптора, Мари Анн Колло. Змею, по замыслу Фальконе, вылепил Фёдор Гордеев. Отливка статуи осуществлялась под руководством литейных дел мастера Екимова Василия Петровича и была закончена в 1778 году. Архитектурно-планировочные решения и общее руководство осуществлял Юрий Фельтен).
В 1920-1930-е гг. большинство памятников Петру I Великому, обеспечившему после победы в Северной войне в 1721 году европейское признание Российской империи великой мировой державой, были снесены.
Памятник «Медный всадник» в Петрограде-Ленинграде чудом уцелел.
В 1920-1930-е гг. большинство памятников Петру I Великому, обеспечившему после победы в Северной войне в 1721 году европейское признание Российской империи великой мировой державой, были снесены.
Памятник «Медный всадник» в Петрограде-Ленинграде чудом уцелел.
У Тверских ворот Петра встречало московское начальство в полном составе: генерал-губернатор, губернатор и все «знатнейшие под их командой обретающиеся офицеры и прочие гражданские управители».
Изображение Тверских ворот того времени до нас не дошло, но благодаря сохранившемуся описанию ворот, можно себе представить их торжественный облик. Описание называется «Врата триумфальные в царствующем граде Москве. На вход Царского Священнейшего величества, Императора Всероссийского, Отца Отечества Петра Великого с торжеством окончания войны благополучным миром между империею российскою и короною шведскою».
Русская традиция – воздвигать в честь побед храмы была нарушена Петром. И в тоже время закладывалась еще одна традиция, когда на этой площади перед Страстным монастырем ставили триумфальные арки к каждой новой коронации.
В 1770 году обитель сгорела и заботами императрицы Екатерины Второй была восстановлена. В 1812 году в обители на постой остановились наполеоновские войска, творя здесь бесчинства и расстрелы. После бегства армии Наполеона из Москвы именно в стенах Страстного монастыря был отслужен первый в Москве благодарственный молебен об избавлении от врагов.
В честь побед 1812-1814 гг. была построена в дальнейшем триумфальная арка у Тверской заставы. Снесена в 1936 г. Попытка ее восстановления (первозданность утрачена) завершена в 1968 г. на Кутузовском проспекте Москвы.
В XIX веке Страстной монастырь был отстроен и богато украшен.
Русский архитектор Михаил Быковский руководил строительством надвратной колокольни с шатром и часами, что было для Москвы новацией.
Колоколов было 19. Колокольня с приделом над вратами, во имя Алексея, Человека Божия.
На большом колоколе вылиты слова, вверху: «Благовествуй земле радость велию, хвалите небеса Божею славу», внизу – перечислены творцы и жертвователи колокола, которых благословил Высокопреосвященный Иоанникий, Митрополит Московский и Коломенский, возглавивший митрополию после смерти Высокопреосвященного Макария (Булгакова) Митрополита Московского и Коломенского.
Но вернемся к строительству Большого пятиглавого собора с обходной галереей и устройству девичьего монастыря.
Собор был построен в 1641-1646 гг., когда монастыря еще не было. Перестроен в 1692 году, а иконостас и стены поновлялись аж в 1870 году. В 1887 году 15 февраля протоиереем монастыря Нилом Михайловичем Воронцовым была составлена метрика Московского Страстного девичьего монастыря, выполненная для Императорской Академии художеств и Императорского Археологического общества.
В метрике указывается, что в монастыре церковь одна – «двухэтажная о четырех престолах: в верхней одна во имя Страстныя Божия Матери, в нижней три, средний во имя Архангела Михаила и боковые – святителя Николая и Великомученицы Анастасии Узорешительницы; отдельная от церкви колокольня с приделом над вратами, во имя Алексея, Человека Божия, каменныя». «На церкви пять глав, крыты железом, окрашены белилами… Кресты железные, узорчатые, восьмиконечные, цепи на них есть. На вершине главного креста – корона; на подножии у всех крестов полулуние». «В верхней церкви алтарь двоечастный, разделенный аркой, в южном предалтарии находится ход в ризницу, устроенную под сводом. В левом предалтарии – жерственник…Помост в алтаре возвышен перед помостом храма на две ступени. Алтарь изменен не был». «В верхней церкви иконостас новаго устройства, с колонками, деревянный, резной, золоченый, одноярусный, с царскими вратами резными золочеными, новаго устройства. Форма верхушек царских дверей увенчана крестом разнообразною резьбою».
Святая великомученица Анастасия Узорешительница († ок. 304) пострадала во время правления римского императора Диоклитиана (284–305). Родилась в Риме. Отец- язычник, мать- тайная христианка. Совершила великий подвиг во имя христианской веры, о чем повествует ее Житие. Анастасия тайно пробиралась в комнаты темницы и кормила заключенных, делала перевязки их ран, умывала, ухаживала за совсем немощными. Она подвижница благочестия, облегчала участь тех, кто находился в «узах», в заключении. Она «врачеватель болезней», «избавительница от зол».
Гонители христиан казнили Анастасию, растянули ее над костром между четырьмя столбами. Так окончила свой мученический подвиг за христианскую веру святая Анастасия Узорешительница.
Тело осталось невредимым, – похоронила его благочестивая христианка Аполлинария. По окончании гонений она построила над гробом святой великомученицы Анастасии церковь.
«В нижней церкви и кругом ея снаружи есть надписи над погребенными здесь: Плещеева, Чаадаевых, Прончищева, Вяземскаго, Голицына, Мясникова, Мусина-Пушкина, Измайловых, генерала Леонтьева, Волконских, Добоевой, Толстой. Рака, в которой находится глава вс.Великомученицы Анастасии – Узорешительницы, серебряная. Вызолоченная, в виде небольшой гробницы, а самая глава в серебряном ковчеге, с грузинскою надписью вокруг онаго и с изображением лица великомученицы, на крышке ковчега. Мощи сии пожертвованы княжною Цициановою, родственной Грузинскому царскому Дому в 1841-м году. Перед мощами несколько лампад, в числе коих одна принесена усердием Великаго Князя Михаила Николаевича в 1862-м году, а другая – дар Великой Княгини герцогини Мекленбург-Шверинской Анастасии Михайловны в 1884 г.».
Монастырь по сведениям метрики был устроен в 1654 году. Со времен основания монастыря – местная чудотворная икона Страстной Божией Матери в том виде, в каком была обретена. А также чудотворные икона Боголюбской Божией Матери и Св.Мученика Иоанна Воина, писанные на стенах верхней церкви. В монастыре, как сообщает метрика, было многочисленное представительство уникальных святынь. Где они ныне?
…Российские императоры строго следовали сложившейся традиции – Страстной монастырь часто посещался августейшими особами, а на Страстной площади проходили церемонии коронации императоров.
«Силовые линии. Где прямое…, где кривое…»
Первоначально художником «пролагаются основные линии», намечается «где будет прямое, где кривое»…
В нашем случае «силовые линии» на картине – это повествование о возникновении и ряде важных событий в истории Общества любителей Российской словесности при Московском университете. Может, конечно, показаться странным, с чего бы то архивариус перебрался с той части книгохранилища, где на полках собраны материалы о Страстном девичьем монастыре, на другую, где расположены труды о первом университете России – Московском? Что ж, остается лишь напомнить, что архивариус пока все еще занимается словесным «промазыванием картины»! А потому слово как мазки «перескакивают» с одной части полотна на другую.
Итак, в 1811 году известные профессора Московского университета учредили Общество любителей Российской словесности при Московском университете. Среди них: А.Ф. Мерзляков. В.Л. Пушкин (брат отца А.С. Пушкина), Н.Н. Сандунов, П.И. Страхов, П.П. Бекетов и И.А. Двигубский – уроженец Белгородчины (г. Короча, Курской губернии). Иван Алексеевич – второй в истории университета доктор медицины (1801 г.).
Основателями Московского университета в 1755 году стали И.И. Шувалов и М.В. Ломоносов. Первым же председателем Общества любителей Российской словесности был избран А.А. Антонский-Прокопович.
В 1820-1830-е гг. И.А. Двигубский достиг больших высот в научной и административной деятельности – 1826-1833 гг. был ректором Московского университета, а в 1830-1833 гг. – председателем Общества любителей Российской словесности при Московском университете. О его многогранной деятельности рассказывают книги В.Овчинникова «Воспитанник духовной колыбели Святого Белогорья» (Белгород, 2007) и «Вровень с «золотым» и «серебряным» веками» (Белгород, 2016).
Незадолго до избрания И.А. Двигубского председателем Общества в его члены в 1829 году были приняты поэты А.С. Пушкин, Е.А. Баратынский, композитор А.Н. Верстовский.
В год создания Общества, в Москве проживало 235 тысяч жителей – немного по нынешним меркам. Но в те времена к старой столице Государства Российского было приковано пристальное внимание, особенно после разорения Москвы войсками Наполеона в 1812 году. Столицу возрождали всем миром. За честь учиться в Московском университете считали многие талантливые люди. И не ошибались с выбором. Университет действительно умел взращивать великие умы России.
Да и сами студенты были активны в работе над собой. Вот как шестнадцатилетний Ф.И.Тютчев предъявлял требования к А.Ф.Мерзлякову – члену Общества любителей Российской словесности: «Мерзляков должен показать нам историю русской словесности, должен показать, какое влияние каждый писатель наш имел на ход ее, чем именно способствовал к улучшению языка, чем отличается от другого…» (По воспоминаниям университетского товарища М.П. Погодина). Ну? Каково!
