Амалия Лик "Кислород. Секреты Архива реликтов"

– Сейчас не могу.

– Это почему?

– У меня второй статус.

– И? – недоуменно спросил он.

– Мне не положено пользоваться Нейро и административными ресурсами в ночное время, то есть после десяти вечера.

Ловец взглянул на часы, стрелка приближалась к одиннадцати.

– Я должна быть в инкубаторе уже как час. – И Зои пожала плечами, стараясь скрыть улыбку, которая так и рвалась к губам.

– Ясно, жду завтра с самого утра, – недовольно согласился ловец. – Вы общались с профессором?

– Бывало.

– Значит общались, – сделал свой вывод ловец. – Вы были близки?

– Что? – Зои нервно вскочила с кресла.

Ловец внимательно посмотрел на нее холодными, невыразительными, как асфальт глазами.

– Вы были близки?

– В каком это смысле?

– В прямом. В том смысле, о котором вы подумали.

– Нет, конечно, нет. Он был посетителем Архива.

«И другом бабушки», – про себя добавила Зои.

– И часто у вас бывают тут посетители? – уточнил ловец и, окинув маленькие кабинет взглядом, чуть поморщился.

– Нет, – с горечью призналась Зои.

– Ясно. Что вы делали и где были с пяти вечера и до момента, когда позвонили в экстренную службу?

– Я? – удивилась Зои.

– Да, вы.

– Вначале я была на одиннадцатом этаже сканировала реликты и заносила их в базу, а потом здесь, в своем кабинете.

– Данные вы заносите через планшет?

– Да, конечно.

– То есть, вы могли быть в любом месте здания.

– Я ничего не понимаю, – тихо произнесла Зои. – Меня не снабжают запасными картриджами кислорода для посетителей. Я не могу контролировать их смену.

– Вы это о чем? – удивился ловец.

– Ну я не знала, что у профессора заканчивается кислород или что у него что-то с баллоном. Как я могла это знать? Да я бы и не смогла ему помочь, у меня только этот картридж, – сказала она и показала на пояс.

– Ах, вот вы о чем.

– Профессор же умер от этого? Да?

– Нет, Зо-я. Профессор умер от сильного и продолжительного разряда тока. Кислорода у него было предостаточно.

Зои испуганно посмотрела на ловца.

– Вы хотите сказать, вы…, что… его убили?

– Я хочу сказать, то, что говорю. Так значит, как вы утверждаете, вы были на одиннадцатом этаже и в этой комнате.

Зои только кивнула и стала нервно теребить свою трубку. Ей так хотелось рвануть ее из носа и задержать дыхание, а потом открыть глаза и понять, что все, что случилось в этот вечер было всего лишь ночным кошмаром.

– Кто-нибудь еще был в здании? Другие посетители? Работники?

– Нет, – удрученно ответила Зои. – Из посетителей был только профессор.

– А рабочие, техники или кто тут у вас еще есть?

– Тут работаю только я, – полностью скукожившись, ответила Зои, понимая, как это выглядит.

Ловец вольготно откинулся, и прижался спиной к стене.

– Зоя, вы не хотите мне ничего рассказать? – спросил он, нависая над Зои.

Она уже теребила пальцами края кофты, и не знала, как ей стоит себя вести. А еще ее мысли постоянно возвращались к реликту, который лежал в верхнем ящике стола. Если ловец найдет его в столе, то ей уже не выкрутиться. С каждым вопросом она все четче осознавала свое прискорбное положение, и не знала, как же ей объяснить, что она тут ни при чем.

– Нет, – почти шепотом сказала Зои.

– Вы уверены? Может, есть какой-то секрет, которого я не знаю. Или профессор вел себя не подобающе с вами, и вы были вынуждены что-то предпринять? Особенно с вашей разницей по статусам.

– Нет, нет, нет! – резче и громче, чем ей хотелось выкрикнула Зои. – Он был хорошим и воспитанным. И он никогда не говорил о наших статусах. Мы общались по-человечески. Он помогал мне, спрашивал, как у меня дела, чем я занималась и что интересного отсканировала среди реликтов. Он всегда интересовался реликтами, это была наша любимая тема.

– Хорошо, я вас понял. То есть, вы, молодая, красивая девушка его не интересовали, а вот старые реликты прошлой эры он очень любил. Ясно. Как вы думаете, могло это быть ограбление, и могло ли что-то пропасть из Архива?

– Я не знаю. Я вношу в реестр пока только реликты с одиннадцатого этажа, а он был намного выше.

– А почему профессор был на сорок девятом этаже? Вы знаете, что он искал, что изучал?

– Нет. Он часто здесь появлялся, то изучал реликты, то старую Архивную базу, ее составили еще сто пятьдесят лет назад, когда свезли сюда все вещи прошлого. Я создаю новую базу с полномерным объемным изображением реликтов, их историей, описанием, составом.

– А как было раньше?

– Раньше указывали только название, предположительный период и цель использования и прикрепляли фотографию.

– Понятно. И вы ничего не видели и не слышали сегодня? Может что-то странное произошло? Пришел какой-нибудь техник?

– Нет, все было, как обычно.

Зои задумалась, но больше ничего не ответила.

– А кто-то мог войти в здание без вашего ведома? Слежение работает по всему зданию?

– В здании нет системы слежения. Все камеры старые и нерабочие, считай, тоже реликты, – ответила Зои. – Поэтому, когда я ухожу наверх, то закрываю центральные двери. А если кто-то придет из посетителей, он позвонит по коммуникатору, и я спущусь и открою дверь. Еще можно войти, отсканировав чип, но это только для тех, у кого статус от восьмого, как и во все административные помещения. Поэтому никто не мог войти без моего ведома, – совсем поникшим голосом закончила Зои.

Ловец взглянул на часы, а Зои на только замигавшую кнопку на его баллоне.

– Мне пора и вам тоже. Но я еще вернусь. Вы живете здесь?

– Да, мой инкубатор стоит в дальней комнате на этом этаже.

– Хорошо, во сколько вы должны открывать Архив?

– В восемь утра.

Ловец еще раз оглядел кабинет Зои, покрутил браслет на руке, оторвался от стола и вышел, тяжело шагая в сторону главной двери.

Глава 3

Зои проснулась от привычного звука будильника. Она лежала в своем инкубаторе, который был простым и дешевым, но она им очень дорожила. Длина его была всего два метра и сорок сантиметров, ширина и высота по метру. Он стоял на невысоких металлических подставках полуметровой высоты. Дверь инкубатора из матового стекла открывалась вручную, не то что у моделей последних двух лет, где открытие и закрытие осуществлялось через голосовую команду. Бабушка купила его ей на четырнадцать лет, когда ее длинное худое тело перестало помещаться в детский.

Внутри, инкубатор Зои тоже не отличался оригинальностью. Никаких наворотов и новшеств, но все удобно и практично. Спальное место с регулировкой температуры на всю длину, на левой стороне у изголовья расположилась панель управления и небольшая выемка для баллона с зарядной пластиной, под выемкой небольшой пластиковый дезинфицирующий карман для трубок. Зои протянула руку к панели управления и выключила будильник. Перевернулась на бок и, открыв глаза, посмотрела на экран:

«Время: 07.00

Время минимального расхода кислорода: 5 часов 52 минуты.

Уровень кислорода: 19.9%»

Обычно Зои спала не меньше восьми-девяти часов, чтобы сэкономить. Чем дольше сон, тем экономнее расходуется кислород. Но вчера она поздно легла и никак не могла уснуть, думая о произошедшем. И вот ее легкие потратили больше, чем она планировала.

«И как тут накопить, чтобы исполнить заветные мечты? Видимо, я никогда не буду гулять ночью по городу, не зайду в бар и не буду кружиться в танце, не думая о дыхании. И я никогда не смогу бежать по улице в направлении рассвета».

Она столько раз представляла себе эту заветную ночь, когда она позволит себе все. Но для этого ей нужен был кислород, а копить его оказалось намного сложнее, чем она ожидала.

Зои нащупала баллон, достала его из зарядной выемки и сунула в специальный карман домашних штанов. Достала трубку и надела ее на себя, подключив к баллону, нажала на кнопку экрана и проверила уровень кислорода за инкубатором – одиннадцать процентов. Включила баллон, вдохнула и открыла инкубатор. Прошла в ванну и включила монитор по системе жизнеобеспечения:

H?O очищенная: 60 литров.

H?O нагрето: 10 литров.

H?O без очистки: не ограничено.

«Отлично, плюс десять литров очищенной воды, которые я вчера не израсходовала, – подумала Зои и слабо улыбнулась. – Интересно, зачем сделали кран с неочищенной водой и еще выводят ее неограниченное количество на мониторы? Разве кто-то ей пользуется, если она не соответствует параметрам безопасности?»

Зои никогда не открывала кран с неочищенной водой. В детстве бабушка часто повторяла, что все болезни и ужасы их времени именно от неочищенной воды. И каждый раз, когда Зои подходила к монитору, то сразу вспоминала эти слова, и даже мысль нажать не ту кнопку и включить не ту воду вызывала неподдельный ужас. Она, конечно, слышала, что это все байки, и что эту воду только пить нельзя. Но вдруг химикаты попадут на кожу, останутся на ней, она забудет о безопасности и так они «проберутся» внутрь нее. И что тогда? Медика она себе тоже позволить не может, и будет скрюченно валяться на полу, ожидая, когда все ее органы перестанут функционировать. Ее передернуло, тут же появилось перед глазами белое лицо профессора и его широко открытые глаза. Она постаралась отвлечься, налила немного воды в стакан, умылась и почистила зубы, а в паровой кабине ее тело облепил дезинфицирующим паром, и в воздухе повис сладкий запах. Пару недель назад Зои не удержалась и заказала себе ароматизатор для паровой кабины, чтобы перебить этот тошнотворный запах стерилизации, который был повсюду: в ее комнате, в кабинете, в инкубаторе, в холле Архива, на улицах поселения, на телах и одежде людей. Все пахло невыносимой чистотой.

Зои с наслаждением еще несколько раз вдохнула новый приятный аромат и вышла из кабины. Надела привычный для нее рабочий костюм, широкие штаны, которые болтались на тонких длинных ногах и широкую серую кофту. Год назад Зои заказала себе одежду, но в программе произошел сбой и ей прислали на три размера больше. Первой мыслью было тут же сообщить об ошибке и вернуть все и сразу. Но к разочарованию Зои, она дотянула до последнего дня, когда всю одежду нужно было сдать в чистку, иначе ей светило еще тридцать дней ожидания. Зои, кривясь, натянула широкую кофту и впервые ощутила себя свободно и удобно. Больше никакой синтетический материал не прилипал к коже, не натирал и не сжимал всю ее, оголяя кусочки бледной кожи. Бабушка ничего тогда не сказала, а только посмеивалась над новым стилем Зои. Но Зои было удивительно удобно и с тех пор, в обход моде и подтруниваний бабушки, она продолжала носить несоразмерную одежду. Кроме того, эту программную ошибку, так никто и не заметил, а ее саму никто в Архиве не видит, а значит никто не осудит и не подаст жалобу. Единственное, что она оставила из прошлой одежды правильного размера – праздничный костюм светло-фиолетового цвета, купленный бабушкой на ее семнадцать лет и черный костюм, который бабушка не позволила утилизировать.

Зои открыла дверь миниатюрного кухонного шкафа. На верхней полке стояли ровными рядами коробки, в которых лежали пакетики растворимой еды. На средней: четыре чашки разного размера, две чайные ложки и две столовых. Нижняя полка была заставлена витаминами и препаратами, выделяемыми Синтезом для жизнеобеспечения граждан. Зои не любила пилюли и периодически забывала их выпивать. Но получала их, как положено, каждый месяц, чтобы не вызвать подозрений в своей гражданской безответственности. Как говорил один из главных лозунгов Синтеза и соответственно администрации поселения: «Каждая жизнь на счету. Мы обязаны выжить, несмотря, ни на что».

Подняв глаза, Зои посмотрела на пакетики и достала несколько с верхней полки.

«Завтрак со вкусом фруктов – не хочется. Завтрак Бодрость – надоело. Завтрак гурманов – может быть. Хотя, что я выбираю, когда они отличаются только красителями и вкусовыми добавками. Фрукты – сладко, бодрость – с кислинкой, для гурманов, морской, континентальный и иные со странными названия – солоноваты».

Она порвала пакетик с завтраком для гурманов, высыпала бело-коричневую сухую смесь в стакан, залила горячей водой и размешала. Попыталась вдохнуть запах, но ее завтрак пах мерзко химически. Она, морща нос, запихнула в себя несколько больших ложек получившейся каши, достала жевательную таблетку, необходимую, как говорят медики, для зубов, при отсутствии твердой пищи и пошла в кабинет. Натянула планшет на руку ровно в восемь, как и каждое утро до этого, и разблокировала двери.

По плану сегодня она должна была продолжать сканировать реликты на одиннадцатом этаже, но профессор и вчерашний день никак не желали уходить из ее мыслей. Зои никогда не интересовалась, чем он занимается, почему приходит в Архив. Он был другом бабушки Ро, и этого всегда было достаточно. Если бабушка доверяла ему, то и Зои тоже. Но почему тогда его убили именно в Архиве, кто это сделал, кем был профессор и чем он занимался? Зои ничего не понимала. Ей казалось, что она на самом деле и не знала профессора, хотя он был частью их с бабушкой жизни. Зато Зои ясно осознавала, что подозрения в убийстве упадут именно на нее.

«О Святой фотосинтез, дай мне побольше кислорода. Убийство! Убийство профессора. Нет, как такое вообще могло произойти! Так, чтобы не просто смерть… К смерти, которая повсюду, мы привыкли еще с детства. Но намеренно отнять жизнь, это же совершенно другое. Да еще и в моем Архиве, где никогда ничего не происходит, где покоится история прошлых веков».

– Включись, – сказала Зои планшету.

Перед ней высветилась голограмма портала.

– Володар, чип 541 324. Центральное поселение. Отобразить текстом.

Перед Зои появились множество разных разделов: Статус, Профессия, Заслуги, Семья, Статьи, Фотографии, Видео-чат, Контакты, Позвонить, Медицина…

Зои водила пальцами по голограмме и просматривала информацию.

«Восьмой статус?! – удивилась Зои. – Достичь этого статуса просто верх всех мечтаний – это и пожизненный запас кислорода и все блага поселения без ограничений. Чем же он таким занимался? Неужели работал в Синтезе?»

Сколько она помнила, профессор всегда приходил в Архив в обычной одежде, хотя разгуливать по поселению в белой форме было намного престижнее и это давало куда более перспективные возможности. И он мог заходить в Архив по чипу, но никогда этого не делал, а ждал, пока бабушка или Зои откроют дверь.

Зои знала, что восьмым статусом обладали всего около сотни человек их поселения, и человек триста со всего Континента. Большинство жителей поселения, которые были заняты жизнеобспечительными функциями, получали с третьего по пятый статус, те, кто занимался работой, никак не влияющей на нужды людей, были наделены первым и вторым статусом. Шестой статус – это техники и сотрудники Защиты и Помощи. Седьмой – те же профессии только в высшей руководящей категории. Ну а восьмой статус – незаменимость, гениальность, самоотверженность ради других людей. В основном это ученые и разработчики, которые внесли огромный вклад в деятельность Синтеза и, естественно, поселения.

«И этот великий человек приходил в Архив, общался и шутил, как ни в чем не бывало со мной, девушкой со вторым статусом, был другом бабушки Ро и ни разу не указал мне на нашу разницу! Он учил меня, интересовался моим мнением, хвалил и восторгался моими способностями. Ну и ну».

Зои еще пробежалась по информации о профессоре. Он, действительно, работал в Синтезе, занимался разработкой специальной аппаратуры, которая помогла бы человечеству дышать воздухом с минимальным процентом кислорода. Перед ней всплыло множество его статей о жизни, дыхании, баллонах и картриджах.

«Моя мечта – вернуть планете ее жизнь. Наконец, вытащить из носа эту противную трубку и без страха и последствий глубоко вздохнуть», – сказал профессор на одном из собраний перед Советом Синтеза.

– Я тоже мечтаю об этом, – тихо произнесла Зои и поправила трубку, закинутую на ухо.

Один из последних его трудов назывался «Шаг в будущее».