Темный ухватил меня за руки и переплел наши пальцы.
– Так достаточно тесно? – по нежной коже кисти прошелся шероховатый большой палец. Ставший слишком серьезным взгляд мужчины пригвоздил к месту, и я снова обнаружила, что совершенно не могу пошевелиться. – Или нужно еще ближе? – лорд Дарготт склонился так, что его нос почти соприкоснулся с моим. Я с легкостью различала жар, шедший от темного, и опять чувствовала чужое дыхание на своих губах. Слишком близко, как по мне. Недопустимо.
– Пожалуйста… – сглотнула и не смогла продолжить. Отчего-то из головы выветрились все мысли, остался лишь образ мужчины, заслонившего собой весь мир, ставшего единственной моей реальностью.
– Работай, Вивьен, – выдохнул мне в губы темный. – Покажи, на что способна, иначе, клянусь, мне придется углубить контакт, хотя это совсем не то, что нам обоим нужно.
– Что? – я глупо хлопнула ресницами.
– Выводи из меня тьму, Ви! – рыкнул лорд и дернул на себя.
Мои грудь и живот прижались твердому мужскому торсу, в нос ударил терпкий запах сандала и апельсина. В голове поселился туман, и сквозь него я чувствовала слабый, едва уловимый зов. Он щекотал мои ладони, просился внутрь, подпрыгивал в нетерпении. Почти не отдавая себе отчета, я опустила заслоны, позволила чужой магии хлынуть внутрь. Ее ледяной поток заструился по моим венам и артериям, замораживая, лишая воли и способности остановить единение. Накопленная Дарготтом тьма добралась до сердца, замедляя его, упала в желудок, замораживая там все, проскользнула до самых ступней. Мои ноги подогнулись, нос уткнулся в широкую мужскую грудь, но упасть не позволил темный. Прижал к себе так сильно, что ребра хрустнули и не отпускал, пока я не начала чувствовать, как медленно теплеет проходящий через меня поток, как возвращается чувствительность обратно в тело, как получается снова шевелить конечностями.
Когда внутри сделалось так, что стало нестерпимо от разгоревшегося жара, я с силой захлопнула каналы, обрубив вливавшийся внутрь поток. Кровь бушевала, мышцы омывала кипящая лава, а дыхание было таким частым, будто я весь наш город оббежала на пределе возможностей. Я сделала глубокий вдох и вытащила ладони из все еще крепкой хватки темного и уперлась ими в твердую грудь, стараясь отодвинуть от себя крупное тело и выделить чуть больше пространства.
– Все, – шумно выдохнула я. – В вас больше нет чужой тьмы.
«Только ваша собственная» – захотелось добавить, но я смолчала. Слишком ошеломительным стало то, что между нами только что произошло, слишком откровенным, слишком масштабным и выматывающим, чтобы заходить на очередной круг противостояния.
– Рад, что не ошибся в тебе, – дернул уголком губ Дарготт. – Не каждый проводник в состоянии выдержать мощь моей магии. Были даже те, кого я по неопытности выжег, – сообщил он так просто, словно лишать людей магической искры являлось для столичного лорда чем-то вполне обыденным. Захотелось отодвинуться еще дальше, но за моей спиной была стена, а перед носом – темный маг. И которое из препятствий сдвинуть проще – тот еще вопрос.
– Таким не гордятся, – заметила тихо, внутри оплакивая загубленных проводников.
– Всего лишь хотел отметить твои достоинства.
– Это можно сделать, не глумясь над другими, лорд Дарготт, – я не сдержала укора.
– Мне кажется, ты слышишь именно то, что ожидаешь услышать, Вивьен. В этом твоя проблема. И да, после всего, что между нами только что случилось, зови меня Райан. Глупо продолжать соблюдать церемонии.
– А вы зовите меня леди Вивьен, – я вскинула подбородок. Темный переходил все границы, и поделать я с этим пока что ничего не могла. Просто не придумала еще, что противопоставить распущенному столичному цинику.
– Как скажешь, – легко согласился он и дернул уголком губ, – леди… Недотрога.
Обед не то, чтобы удался. Мне в компании лорда Дарготта и его ученика кусок в горло не лез, хотя после сеанса с темным магом организм требовал восполнения затраченной энергии. Однако кусочки нежной телятины не жевались и казались резиновыми, а томленые овощи – пересушенными. Мужчины обсуждали исключительно рабочие вопросы, мою же персону вниманием не удостаивали, словно и вовсе меня за столом не было.
И не могу сказать, что я была сильно против такого положения вещей – все же желанием общаться с темным я совершенно не горела, но как же сердило это намеренное и нарочитое попрание всех норм и правил. Лордам и леди положено вести за столом непринужденную беседу, чтобы скрасить ей трапезу и настроение друг другу. Здесь же скорее всю эмаль на зубах раскрошишь, чем получишь хоть какое-то наслаждение, еще и несварение будет обеспечено.
– Вивьен, из-за твоего недовольства я скоро изжогу заработаю, – отвлекся на меня наконец темный. – А тебе придется снова помогать мне выводить магию.
– Прошу прощения, – я уставилась в тарелку и сжала вилку в руке так, что побелели костяшки пальцев.
– Тебя не устраивает работа моего повара?
– А в компании Гвендолин вы таким же образом проводили трапезы? – не удержала я язык за зубами. – Или, когда моя сестра была дома, вы не позволяли себе так нарочито игнорировать присутствие леди? Ваше поведение неприемлемо, – чопорно заявила я, чувствуя себя своей же гувернанткой, с детства вбивавшей в меня правила поведения в высшем обществе.
– В вашем городе зашкаливает уровень преступности, люди пропадают, мрут как мухи, – вкрадчиво заговорил Дарготт. – А ты просишь меня о погоде как ни в чем не бывало рассуждать? Я полагал, леди Вивьен, вы умнее.
Краска стыда залила мои щеки, и я все не могла понять, как так удалось столичному лорду вывернуть ситуацию, чтобы меня еще и оставить виноватой. Ведь по всем законам логики и этикета именно я была права в том вопросе… Темный же с кристальной ясностью дал мне прочувствовать собственное положение в его доме и понять роль – всего лишь инструмент. Чуть необходимее, чем мебель. Когда надо – пользуются, когда не надо – будь добра безмолвно ждать где-нибудь поблизости.
– Внешние неприятности не отменяют воспитанного поведения в обществе, – тихо заметила я.
– Едва выросшая из погремушек девчонка учить меня будет, – прищурился маг. – Не слишком ли высоко берешь?
– Я полагала, что могу рассчитывать на подобающее к себе отношение, – я сжала кулаки под столом, но видимо взгляд до конца усмирить не получилось. Да и чувствовал темный каждую негативную эмоцию – это их дар и проклятие. – Раз уж вынуждена на неопределенное время стать вашей гостьей.
– Какая экспрессия, – хмыкнул маг. Его ученик внимательно следил за каждым нашим словом, но каких-либо комментариев себе не позволял. – Вот только напрасно, Вивьен, ты мнишь себя гостьей. Ты тут находишься для того, чтобы работать, а вернее – так же, как и я, служить всеобщему благу, – я раскрыла рот, чтобы возразить, но темный жестом остановил. – Причем, прошу отметить, не по моей прихоти, а лишь из-за легкомысленности твоей сбежавшей сестры.
«Вы собирались превратить ее ребенка в чудовище!» – так и хотелось крикнуть, но пришлось в очередной раз сдержать себя и смолчать.
– А знаешь, – продолжил как ни в чем ни бывало Дарготт, – я, так и быть, пойду тебе на уступки. Это и правда никуда не годится, когда леди за столом в приличном доме скучает.
Опасно сощуренный взгляд заставил напрячься в ожидании того, что скажет лорд, и предчувствия меня не обманули.
– Отныне ты будешь везде меня сопровождать, и даже во время моей службы, чтобы быть в курсе всего происходящего и не чувствовать себя обделенной. Надеюсь, моя уступчивость в полной мере удовлетворила ваши высокие запросы, леди?
– Леди не покидают домов ночью, – сглотнув ставшую вязкой слюну, заметила я. – А ваша работа происходит преимущественно в это время.
– О собственной безопасности можешь не беспокоиться, я лично гарантирую тебе полную неприкосновенность. Обратное будет говорить только о том, что ты сомневаешься в моей компетенции.
– То есть то, что после таких вот «прогулок» путь в приличное общество для меня будет закрыт, вас нисколько не волнует? – вспыхнула я.
Как можно быть столь бесчувственным эгоистом! Не может же Дарготт не понимать, в какое положение меня ставит и какими последствиями мне все это грозит.
– Любой темный с радостью возьмет проводника твоего уровня в жены, если ты об этом. Тот же Виттор уже сейчас не сводит с тебя глаз. Кстати, советую к нему присмотреться – очень перспективный маг, хотя пока что и без титула, но это в его случае легко поправимо. Год успешной службы, и мистера Виттора Грея сменит как минимум граф. А будешь хорошо стараться, я перед любым магом словечко замолвлю, выбирай, кого хочешь, – Дарготт отмахнулся от моих переживаний, как от несущественного каприза.
Вполне очевидно, мои будущие проблемы вовсе не казались ему таковыми, а то, что и в самом страшном сне мне не виделось связывать свою жизнь с темным, и вовсе не было чем-то значительным. К тому же лорд вполне очевидно умолчал о том, что самая крепкая связь у проводника устанавливается с его первым темным подопечным, так что после сцены в кабинете я едва ли сгожусь магу с уровнем силы выше среднего. Слабейшие представители темных – вот мой будущий удел.
Глава 3
После мучительного обеда я скрылась у себя в комнатах. От прогулки отказалась, хотя голова болела так, что свежий воздух был просто необходим. Но между тем, чтобы провести еще хоть несколько минут в компании лорда Дарготта или мучиться от боли, я очевидно выбрала последнее. Попросила Томму распахнуть окна и помассировать шею. Руки служанки прекрасно знали свое дело, и спустя короткое время я уже практически мычала от удовольствия. За этим делом и застал меня мистер Грей, то ли вошедший в гостиную без стука, то ли стучавший, но так и не дождавшийся разрешения.
– Прошу прощения, кажется, я помешал, – он окинул меня странным взглядом, который я не смогла расшифровать.
Я резко выпрямилась и села на диване прямо – ровно так, как и подобает леди в чьем-либо присутствии.
– Ничего страшного, – заставила себя улыбнуться и махнуть рукой. – Я уже закончила.
– У леди разболелась голова, – преданно глядя в карие глаза Грея, сообщила моя горничная. – Я помогала ей массажем. Если вдруг вам понадобится такая же помощь, вы знаете, где меня найти, – вконец зарделась девчонка.
Мои глаза непроизвольно округлились. Так-так, похоже тут кто-то активно устраивает собственную личную жизнь, взяв в оборот пока еще простого, но перспективного мага. Ну и нравы в этом доме царят! Впрочем, чему я удивляюсь, когда хозяин совсем недавно предлагал мне то же самое. Как говорится, рыба гниет с головы.
– Благодарю, – равнодушно кивнул Вит и перевел взгляд на меня.
– В приличных домах прислуга не заговаривает с хозяевами первой без особого на то разрешения, – назидательным тоном сообщила я дозволившей себе лишнего горничной. – Тем более в обход своей леди. Это дурной тон.
Не потому, что приметила для себя ученика темного и приревновала, а потому, что мне неизвестно сколько еще придется «гостить» у Дарготта, а внешняя среда, как известно, развращает. И если всем тут все равно на соблюдение этикета, то в отношении себя я собиралась требовать неукоснительно соблюдать правила приличия. Томма стушевалась и опустила покрывшееся краской стыда лицо.
– Леди Вивьен, – мистер Грей, казалось, вовсе не смутился из-за произошедшего, предпочтя сделать вид, что неловкой ситуации не было, – если позволите, я бы мог помочь вам с мигренью. У меня есть некоторые способности к целительству. Кое-какая толика дара досталась от деда.
– Благодарю, мне уже лучше. Томма хорошо справляется со своими обязанностями.
– Не подумайте, что я настаиваю, но лорду Дарготту вы нужны полной сил. Подумайте, каково вам придется, если возникнет срочная нужда в вашей хмм… помощи, а головная боль помешает вам сделать все, как надо. Рядом с невероятно сильным темным рискуют все, но, как ни удивительно, основная ответственность лежит не на самом маге, а на его проводнике, в данном случае – на вас. Полностью освобождать темного от ядовитой энергии – ваша главная задача, окружающим лишь остается уповать на то, чтобы вы каждый раз делали ее качественно. Поэтому осмелюсь предложить свои скромные услуги еще раз.
Я протяжно выдохнула. Злило собственное положение комнатной собачонки – куда позовут, туда и скачи, да еще хвостиком радостно виляй и содержи себя в приличном виде. Головная боль под запретом, собственные интересы и желания – тем более.
– Вынуждена согласиться, – я улыбнулась натянуто, следуя воспитанию, Вит же просиял вполне натурально и очень скоро оказался за спинкой дивана, на котором я сидела. Его руки опустились мне на плечи, заставив выпрямиться еще сильнее, а вся моя спина словно окаменела.
– Мне придется касаться ваших шеи и затылка, – донесся до ушей тихий бархатный голос. – Расслабьтесь, пожалуйста, я не сделаю ничего плохого. Но работать с напряженным человеком всегда труднее.
Я выдохнула еще раз. Сквозь сложенные в трубочку губы постаралась выпустить все волнение, что сковывало меня и заставляло ждать подвоха. Я убеждала себя, что вряд ли в этом доме со мной случится что-то худшее, чем уже произошло, но быть так близко к посторонним мужчинам я не привыкла. С самого детства нас с сестрами учили беречь себя, свою честь и не позволять противоположному полу ничего лишнего. Читай – вообще ничего. И теперь я добровольно отдавала себя в руки едва знакомого мага, чьи прикосновения вызывали сонмы мурашек и бурю незнакомых чувств. Становилась ли меньше головная боль, я в такой обстановке не заметила.
Чужие пальцы уверенно нажимали на одни им ведомые точки, порхали вдоль затылка, я же прикрыла веки и мечтала, чтобы неловкая ситуация поскорее закончилась. Тогда можно будет поблагодарить Виттора и под благовидным предлогом выставить из комнат.
Неожиданный щелчок опущенной ручки и звук открывающейся двери заставили вздрогнуть. Я распахнула глаза и попала под потемневший, тяжелый взгляд лорда Даргготта.
– А вы, детишки, смотрю, не теряете времени даром, и следуете советам старших, – нехорошо ухмыльнулся он. – Похвальная расторопность. Только вот смею напомнить, Вивьен занята мной до тех пор, пока не нашлась ее сестра, так что тебе, Виттор, надо бы поубавить свой пыл. Не стоит перебегать дорогу своему мастеру, это крайне неосмотрительно с твоей стороны.
– Прошу прощения, – ученик мага повесил голову, с готовностью принимая нагоняй и даже не возражая. Теплые руки покинули мою шею, забрав с собой и толпы мурашек.
Во мне же все забурлило от острого чувства несправедливости. Как смеет гадкий темный судить о происходящем в моей гостиной, даже толком ни в чем не разобравшись!
– Мистер Грей, – я поднялась на ноги и пронзила мага взглядом, – помогал мне избавиться от мигрени. Не вижу в этом ничего предосудительного, тем более что ВАМ, – выделила интонацией последнее слово, – ваша светлость, я нужна в дееспособном состоянии. Можете считать, таким образом ваш ученик заботился исключительно о вашем благополучии.
– Благодарю за разъяснения, леди Вивьен, – ответил Дарготт холодно. – Однако я не нуждаюсь в чьих-либо подсказках, потому как привык верить исключительно собственным глазам. Они меня еще ни разу не подводили, в отличие от людей. Надеюсь, мы поняли друг друга, – он обвел нас взглядом, как будто учитель двух нерадивых учеников. Впрочем, в какой-то степени так оно и было.
– Да, мастер, – подал голос Вит, я же поджала губы, будучи не в силах признать правоту темного.
Да ни гроша он не был прав! И все присутствующие это прекрасно понимали, только вот что нашло на Дарготта – вопрос открытый. Вряд ли лорд поделится этим с нами, даже если сам в курсе причины.
– Учитесь смирению у Виттора, леди Ви, – хмыкнул темный. – Тем более для женщин это главная добродетель.
«Что ж вы ей жену свою не обучили?» – так и рвалось с языка, но мне удалось смолчать и затолкать умные мысли поглубже.
– Вы ко мне по делу, ваша светлость, или ваш визит можно расценивать как проявление хозяйской вежливости? Если последнее, то благодарю, я замечательно устроилась в вашем доме.
– Я понимаю твое настроение, Вивьен, ты против собственной воли оказалась в непривычных для себя обстоятельствах, и поэтому прощаю дерзость. На первый раз. От своего проводника я требую послушания и кротости, а взамен щедро одариваю. Кстати, это тебе, – на лакированный журнальный столик легла бархатная коробочка, заранее вызвав во мне чувство брезгливости и отторжения. Ничего хорошего от Дарготта я уже не ждала, скорее в каждом действии, в каждом жесте видела подвох. – Это тебе за хорошо проделанную работу, – его голубые глаза сверкнули холодом, я же почувствовала себя минимум оплеванной, а максимум – продажной женщиной, место которой в придорожном борделе. – Как раз наденешь на прием в мэрии, который состоится завтра вечером. Я не могу проигнорировать приглашение, так что придется тебе еще взять на себя роль моей спутницы. И не вздумай явиться на мероприятие в чем-то наподобие того ужаса, что сейчас надет на тебе. Впрочем, о платье я сам позабочусь, твоему вкусу, уж прости, не доверяю. Моя дама не может меня опозорить.
Я кипела – еще чуть-чуть и последует взрыв! Внутри все бурлило от острой смеси эмоций, что каждый раз умудрялся вызывать во мне темный. Бедняжка Гвендолин! Сестра ведь как-то умудрилась прожить с этим чудовищем несколько лет, еще и наследника ему сделать. Совсем не удивительно, что Гвен сбежала. Я бы на ее месте поступила точно так же. Кому хочется, чтобы твой ребенок, твоя кровиночка, в итоге превратился в бесчувственное чудовище, уверенное в собственной вседозволенности только лишь потому, что без его помощи мир погрязнет во зле? Да как вообще кто-то наподобие Дарготта мог делать этот мир лучше? В голове не укладывается…
Дожидаться ответа, как и убеждаться в его положительности, темный не стал. Просто покинул комнату, жестом приказав Виктору выходить следом, и оставил меня наедине с раздиравшими эмоциями.
– Лучше не спорить с его светлостью, леди, – испуганно пропищала Томма. – Если он решит вас наказать, мало никому не покажется.
– То есть как наказать? – я нахмурилась.
Как человек, не являвшийся моим родителем или опекуном, мог себе позволить подобное?
Горничная приблизилась почти вплотную и, понизив голос, зашептала:
– Леди Гвендолин пару раз приходилось сидеть на воде и хлебе, когда они с мужем ссорились. Но ваша сестра не выказывала неповиновение так явно, она всегда действовала хитростью. И то несколько раз умудрилась рассердить лорда, за что и поплатилась.
– Я не рабыня какая-то, чтобы истязать меня голодом! – возмутилась я в полный голос и зашагала по комнате.
– Прошу вас, тише, – Томма испуганно зажала рот ладошками, уставившись на меня огромными глазищами. – У его светлости нечеловечески острый слух.
– Нечеловечески – это ты верно сказала. Скажи, Томма, а как они вообще жили? Часто ругались?
– Что вы, леди! Ваша сестра – само обаяние и кротость, несмотря на роскошную внешность. А ежели чего и хотела получить от супруга такого, то никогда не просила в лоб. Чисто по-женски своего добивалась, лаской и хитростью.
– Получается, Гвендолин боялась собственного мужа? Раз вынуждена была изворачиваться.
– Моя леди слишком разумная женщина, чтобы откровенно нарываться. Скорее она предпочитала осторожность в поведении и действиях. Кому охота скандалить с мужем, тем более чуть ли не самым сильным темным во всех сопредельных королевствах? Вам бы у сестры поучиться, – Томма опустила глаза, не очень-то успешно делая вид, что стыдится.
– А в личном плане как у них было?
Что-то я не заметила у лорда Дарготта особых страданий по поводу исчезновения Гвен. Понимаю, любовью между ними скорее всего и не пахло, но ведь они были близки, раз сестра теперь в положении. Неужели поглощенная темнота оставила настолько сильный отпечаток, совсем лишив темного возможности чувствовать?
– Да также, как и у всех, – пожала плечами служанка. – Особой страсти никто не замечал, но и пренебрежения и ненависти между ними не было. Ровные, основанные на взаимном уважении отношения. Ох, бедная наша леди, как же она там…
– Спасибо, Томма. Ступай, я хочу побыть одна, – я отпустила горничную, чтобы как следует все обдумать.
Да и короткая вибрация в кармане, источником которой служил приемный артефакт, сообщила о новом послании. А что-то внутри однозначно подсказывало: это Гвендолин дает о себе знать.
«Дорогая Ви! Как ты? До меня дошли печальные слухи, что мой муж забрал тебя к себе и заставляет быть проводником. Скажи, милая, это правда? Если так, то прими мои искренние соболезнования! Не позволяй Райану заходить слишком далеко! Ты не его жена и от неприлично тесного контакта имеешь полное право отказаться. Другое дело, что вряд ли мой муж добровольно сообщит тебе об этом. Он тот еще безднов сын» – я водила глазами по ровным строчкам с красивыми, чуть витиеватыми буквами и думала про себя: чужое, выбивающее мурашки дыхание на собственных щеках считается слишком непозволительным? Об этом пишет сестра или меня ждет что-то еще более скверное?
«В вашем случае достаточно просто тесно прижаться друг к другу. Я слишком давно тебя не видела, чтобы судить о величине твоего дара, но исходя из того, что помню, ты справишься. Советую выбрать позу, где Райан касается тебя со спины, тогда тебе не придется смотреть ему в глаза и дышать его воздухом.
Очень переживаю за тебя, милая моя Ви, и бесконечно корю себя за побег! Но ты имела честь узнать моего мужа поближе и теперь понимаешь, почему мне пришлось пойти на такой шаг – все ради спасения маленькой души, которую я имею величайшее счастье носить под сердцем. Я не могу позволить, чтобы мой сын и твой племянник стал таким же чудовищем, как и его отец! Надеюсь, ты не проклинаешь меня за сделанное, сестричка.
Об одном лишь беспокоюсь – как бы поиски Райдэриана не увенчались успехом. А в том, что муж меня ищет, я уверена, как в самой себе, не зря столько времени прожила с ним бок о бок. Наверняка мои переживания пагубно сказываются на малыше, но что делать, я совершенно не знаю. Меняю один постоялый двор на другой и молю небеса, чтобы укрыли меня своим покровом от законного мужа. Кто же знал, что жизнь с темным магом – далеко не та светлая сказка, которой казалась в самом начале. Скорее страшилка, и даже не детская, а для взрослых людей.
Сама понимаешь, обратиться за помощью мне не к кому. Родители не примут, а все знакомые тут же сдадут меня Риану и будут уверены, что поступают правильно. Вырученных за колье с изумрудами денег хватит от силы на месяц, а как быть дальше, я не придумала. Но ни в коем случае, слышишь, сестренка, ни за что я не вернусь к мужу и не позволю посвятить своего ребеночка тьме!
Вот и остается мне только надеяться на чудо и на то, что Райан в ближайшее время оступится и явит миру свое черное нутро. Только в случае, если его арестуют, я смогу подать на развод и спасти своего еще нерожденного сына.
Нежно люблю тебя и бесконечно переживаю, моя дорогая сестренка, твоя Гвен».
Я скомкала дешевую бумагу без единого намека на аромат фиалок, что так любила сестра, и смахнула набежавшую слезу. Каков подлец этот Дарготт! Мало того, что мне жизнь сломал, так еще и Гвендолин в положении вынуждена скитаться, рискуя благополучием и даже жизнью, лишь бы спасти ребеночка. Подумать только, столичная штучка Гвен и захолустные таверны! До чего порой нас доводят обстоятельства. Теперь, когда я знала печальные подробности побега сестры, собственное положение не казалось уже столь ужасающим. Я жива, здорова и все еще могу устроить судьбу, несмотря на подмоченную репутацию, нужно только придумать, как.
А вот Гвен не может похвастаться подобным везением. Действительно, каковы шансы на то, что Дарготт вдруг обнаружит себя как злодея и добровольно сдастся властям? Примерно такие же, как и у тетушки Тризы выйти замуж в ближайшие месяцы. В том, что на душе темного осело грехов, как репейников на собаке, я нисколько не сомневалась, да и сестра в письме косвенно подтвердила мои догадки. Проблема в том, что никто и никогда не станет их искать. Слишком нужны темные маги человечеству, чтобы досконально изучать поступки каждого. Королю и страже гораздо выгоднее закрывать на них глаза, нежели лишать государство столь ценного кадра.
Так что скитаться бедняжке Гвен до последнего, а лучше – сбежать к соседям, в Корснию, да и то нет никакой гарантии, что руки мужа не дотянутся до нее в южном королевстве…
Я убрала письмо обратно в артефакт – открывается он только владельцу, настраиваясь на ауру, потому можно не беспокоиться о сохранности послания. Не прочтет его ни один любопытствующий, будь то сам темный, его помощник или прислуга. Тяжело вздохнула и бросила взгляд в окно. Там, посреди зеленой лужайки остановились друг напротив друга мастер и ученик. Лорд Дарготт был в штанах и рубашке с закатанными рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами. Его светлыми волосами играл ветер, и выглядел лорд сосредоточенным и как ни удивительно – опасным.
