Мистер Грей же оставался в костюме, а вот глаза его были прикрыты плотной повязкой. Темный выпускал из ладоней тьму, Виттор застывал на доли секунды, а потом безошибочно определял ее местонахождение и впитывал в свои ладони. Я наблюдала за процессом тренировки минут пять, когда вдруг внезапная мысль осенила меня.
А что, если именно я стану той, кто будет неусыпно следить за лордом Дарготтом и вытащит все его грязные секреты на белый свет? Покажет миру истинное лицо темного и предоставит неоспоримые доказательства. Таким образом я смогу спасти сестру с племянником и саму себя. Ведь что может быть проще для той, кого темный пообещал таскать за собой повсюду?
Глава 4
С того момента, как я приняла судьбоносное решение, настроение мое поползло вверх, и даже жизнь перестала казаться такой беспросветной. У меня появилась цель, а главное – план по ее достижению. В то, что лорд Дарготт чист как младенец, я нисколько не верила, а значит добыть доказательства – вопрос времени.
С легким сердцем я вызвала к себе Томму и отправила девушку в родительский дом за подобающим платьем, снабдив подробнейшей инструкцией и запиской для родных. Ждать милости от темного и надевать выбранный им наряд я категорически не собиралась. Хватит и того, что я живу с лордом под одной крышей, приобретать за его счет наряды уже слишком. Тем более, весь последний год мы с матушкой только и занимались тем, что готовили меня к предстоящему сезону, ведь я вступала в пору поисков будущего мужа. Сами знаете, дело это ответственное, и зависимость между туалетами, сшитыми по последним веяниям моды, и супружеским счастьем практически прямая.
Так что завтрашний выход в свет я предвкушала с нетерпением, и было тому две причины. Первая – я наконец-то могла показать себя во всей красе. В городской мэрии должен будет собраться весь цвет общества. А мне теперь как никогда нужно блистать, чтобы потенциальные женихи с готовностью закрыли глаза на досадное проживание в гостях у чужого мужчины, хоть технически мы с ним и родственники. Вторая: прием у властьимущих – это замечательная возможность уличить Дарготта в чем-нибудь противозаконном, должен же он будет договориться с мэром о своих делишках. Там-то я его и поймаю. Ну вдруг мне так повезет, что в один вечер сбудутся сразу две мои заветные мечты, разве я не заслужила?
Еще одним подарком стало то, что темный оставшееся время до приема ко мне не вязался. Во время совместных трапез я предпочитала хранить демонстративное молчание, его светлость же либо негромко обсуждал работу и прочие темные вопросы с Виттором – и тогда я старательно прислушивалась, либо тоже ел в тишине – и тогда приемы пищи проходили быстро. Почти все следующие сутки я была предоставлена самой себе и находила сплошные плюсы в таком положении.
Спокойно написала ответное письмо сестре, в котором желала удачи и сил перенести все выпавшие на ее долю испытания. Попросила не переживать обо мне и моей участи и клятвенно пообещала сделать все, чтобы добыть доказательства преступлений Дарготта.
В день приема с самого утра Томма принялась меня готовить, и я смогла по достоинству оценить навыки столичной прислуги. Про некоторые процедуры до этого момента я даже не слышала и наивно верила, что без них вполне можно обойтись. Как оказалось – нет.
– Терпите, леди, – командовала девушка, выдирая какой-то липкой массой волосы с моих рук. – Красота требует жертв, вам сказочно повезло, что с вашей стороны еще не таких уж больших, – назидательно выговаривала она.
– Гвен тоже все эти экзекуции терпела? – стонала я в ответ и всерьез раздумывала о том, не упасть ли мне в обморок. Виданое ли дело – измываться над леди! – Не верится что-то.
– Разумеется леди Дарготт исполняла все, что подобает столичной даме.
– Неудивительно, что она в итоге сбежала, – проворчала я. – Ай, больно! – взвизгнула тут же, когда Томма резким движением дернула размазанную субстанцию. – Ты мне волосы вместе с кожей отдираешь?
– Сейчас полью успокаивающим отваром, – девушка взяла стеклянный бутылек, и прохладная жидкость весенним дождем пролилась на пылающую кожу. – Почему вы думаете, что леди сбежала? Следователь уже точно выяснил, что это не было похищением? – на меня с детской доверчивостью уставились круглые серые глаза.
– Не знаю, я с ним не разговаривала больше, – я прикрыла свои, чтобы не выдать растерянности. Это же надо было так глупо проговориться. Никто не должен знать, что я поддерживаю связь с пропавшей сестрой! – Просто к слову пришлось про побег.
– Скорее бы уже ее нашли, – жалобно вздохнула Томма. – А что лорд Дарготт, разве сам не ищет свою супругу? Уж у него всяко возможностей больше…
По моему мнению Дарготт бы даже не заметил отсутствия жены, если бы не ее способности проводника, столь необходимые темному. Но с досадными неудобствами он справился посредством меня, так что не удивлюсь, если лорд даже тормошить следствие не станет. Какая разница, кто именно будет избавлять его от поглощенного зла, разве что с Гвен под рукой процесс наверняка приятнее…
– Понятия не имею, его светлость мне не докладывает. И сплетничать о хозяевах с подружками будешь, я хоть и не жена лорду, но все же леди.
– Простите, – пискнула девушка, и дальнейшее издевательство над моей кожей проходило в тишине, нарушаемой лишь моими подвываниями.
Нет, как и полагается леди, я, конечно, старалась держать все в себе и не выказывать дискомфорта, но с вас хоть раз сдирали кожу живьем?
Удивительно, что к вечеру я выглядела свежо и цветуще, как будто это не надо мной издевалась Томма, применяя все древние изощренные пытки, которыми только владела.
Однако, предстать перед зеркалом безупречной леди оказалось неожиданно приятно. Особенно после дешевой мешковатой одежды, позаимствованной у гувернантки в порыве сиюминутной зловредности. Темно-серое, почти черное, платье с золотой нитью, украсившей корсет, и юбкой, расходившейся чуть ниже колена, удивительным образом подчеркнуло хрупкость моего силуэта. Обнаженная шея так и просила прикрыть наготу драгоценным колье, которое оставил Дарготт, а нарочито небрежная прическа со свободными чуть завитыми прядями подразумевала тяжелые серьги. И они тоже имелись в том футляре, что ядовитой змеей свернулся на журнальном столике, но заставить себя подойти ближе и собственноручно надеть подношение темного, я не могла.
– Какая вы красивая, – цокала языком Томма, – почти как леди Гвендолин, – закончила горничная свой сомнительный комплимент.
Конечно, я и без ее ценного мнения знала, что сестра гораздо ярче и привлекательнее, и в жизни даже не думала соревноваться с Гвен, но вот честное слово, иногда некоторым лучше молчать.
– Ты готова? – в комнату вошел лорд Дарготт и окинул меня требовательным взглядом.
Графитового цвета костюм, который идеально сидел на подтянутой фигуре мага, создавал с моим платьем удивительно гармоничный ансамбль. Будто кто-то намеренно подбирал наряды для нашей пары. Солнечного оттенка платок-паше, золотые запонки и пряжка шейного галстука невероятно точно сочетались с золотой нитью, шедшей по ткани моего корсета.
Светлые волосы Райдэриана были собраны в слегка небрежный хвост, что лишь подчеркивало обыкновенно холодное и отстраненное выражение лица мага.
– Превосходно! – оценил он, окинув меня довольным взглядом.
Томма зарделась – ведь это ее стараниям я была обязана за столь безупречный облик. Внутри же меня вдруг вспыхнуло негодование. Чужие вольности вывели из себя. Я не оспаривала пункты договора, по которым вынуждена была переселиться к чужому мужу и исполнять обязанности проводника, не противилась касаться постороннего мужчины – ведь только так могла очистить поток мага, но требовать к себе уважительного отношения я имела полное право!
– Ваша светлость, хочу заметить, я не ваша супруга, и врываться в мои покои без стука как минимум невоспитанно.
– Ты мой проводник, Вивьен, а это гораздо важнее. Так что не вижу смысла в собственном доме блюсти все эти никому не нужные церемонии. Но так и быть, – особой интонацией и взмахом руки остановил он мое возмущение, – на людях обещаю соблюдать этикет. Хотя, пожив какое-то время среди темных, ты и сама удостоверишься в нелепости некоторых общепринятых норм.
«Вот уж вряд ли!» – фыркнула я про себя, вслух же важно молвила:
– Благодарю.
Дарготт прищурился.
– А почему, любезная моя Ви, я не вижу на твоей прекрасной шейке и в прекрасных ушках подаренных мной драгоценностей?
– Потому что я не могу их принять, – я поджала губы, готовая стоять на своем до последнего. – Такие вещи дарит жених, супруг или родители. Никем из перечисленного вы для меня не являетесь, лорд Дарготт, и вряд ли когда-нибудь сможете стать, будем откровенны.
Несколько долгих мгновений темный сверлил меня задумчивым взглядом, за которые я успела внутренне три раза рухнуть без чувств, внешне же смело смотрела в глаза своему мучителю, показывая, что не собираюсь сдаваться. Маг, ничего не говоря, вернулся к столику, взял злосчастную коробочку и с нажимом произнес:
– Раз уж мы с тобой дошли до откровенных разговоров, признаюсь, что ни за что не позволю тебе выйти в свет без должного обрамления. Прямо сейчас ты – мое приложение, и по твоему виду будут судить в первую очередь обо мне, – лорд зашел мне за спину, и руки, не знавшие милосердия, защелкнули поверх позвоночника застежку колье. Темный склонился ближе, практически коснулся губами щеки. – Не то чтобы меня сильно заботило мнение местного общества о своей персоне, но сплетни и пересуды значительно усложнят мою здесь работу. Так что, милая моя Вивьен, придется тебе и на этот раз смириться и принять неизбежное.
Присутствие опасного существа позади чувствовалось слишком четко, на каком-то внутреннем уровне и заставляло застыть в неподвижности, затаиться, лишь бы не спровоцировать хищника. Теплые пальцы то ли нечаянно, то ли намеренно задели плечи, заставив вздрогнуть всем телом. Металл колье холодил кожу, ощущаясь чем-то средним между удавкой и собачим ошейником.
– Сережки сама наденешь или тоже помочь, – прозвучало вкрадчивое на ухо.
По спине и рукам побежали мурашки. Странно, вроде в комнате не было холодно до этого момента…
– Сама, – ответила хрипло, сглотнув.
– Хорошая девочка, – одобрительно. – У тебя с поразительной естественностью выходит смиряться, рад, что не ошибся в тебе, леди Недотрога.
Я не могла видеть лица темного, но буквально кожей чувствовала, как он довольно оскалился.
«Я не справлюсь!» – билась отчаянная мысль, пока я под немигающим взглядом пепельных глаз вставляла серьги в мочки ушей. Против кого я вообще собралась играть? Очевидно, противник мне не по силам, но он ведь сам не оставил мне никакого выхода! Возвращение Гвен означает потерю новой, чистой души, чего допустить никак нельзя, ну а я не собираюсь оставаться при Дарготте до скончания собственной жизни. Его-то, может, такое положение вещей и устраивает, но уж никак не меня.
На прием мы явились самыми последними.
– Его светлость, лорд Дарготт в сопровождении леди Вивьен Мердано и мистер Грей, – провозгласил хорошо поставленный голос распорядителя, и я, ведомая под руку темным, ступила на идеально начищенный паркет.
Взгляды всех присутствующих острыми иглами впились под кожу, вызывая озноб. Даже тепло, столь явно шедшее от Дарготта, не перебивало того ощущения. В огромном зале повисла тишина, разбавляемая чуть слышной ненавязчивой мелодией. Никогда еще в жизни я не чувствовала на себе столько внимания и не была так скована из-за этого. Казалось, мои руки, ноги и даже шея превратились в каменные глыбы и ничто на всем белом свете не в силах заставить их сдвинуться хоть на гран. И если бы не поддержка темного, я бы в тот же миг позорно свалилась кулем на пол.
Но еще хуже стало, когда по всему залу начали раздаваться шепотки. То тут, то там склонялись друг к другу головы, страстно желавшие обсудить наше с лордом появление. Мои уши начали гореть, и я порадовалась, что они прикрыты выпущенными из прически прядями.
– Идем, – потянул меня вперед темный, которому и дела не было до того, что происходило в зале.
Я боялась, что стоит сделать лорду шаг, и я рухну к его ногам, как какая-нибудь древняя и не очень нужная статуя. Однако, мое тело продолжило двигаться, словно кто-то другой отдавал ему приказы, потому что я сама сделать этого никак не могла – в голове царила звенящая пустота. Я опустила взгляд и таким образом добралась до центра зала, где вокруг нас тут же собрались жаждавшие выразить почтение темному магу. И уважение, которого вовсе никто из присутствующих не испытывал. Я это чувствовала так же хорошо, как и всеобщее злое пренебрежение к собственной персоне. Пока мы прокладывали себе путь сквозь людское море, разговоры рядом смолкали, но стоило нам только отойти на пару шагов, пересуды возобновлялись.
Беспощадными ядовитыми змеями жалили они, заставляя стискивать зубы и прикрывать получавшуюся гримасу улыбкой – так, как и учили с пеленок. Леди никогда не показывает окружающим то, что творится в душе. Внешний лоск – главное оружие, а месть – то блюдо, что подают холодным. Вот только мстить совершенно не хотелось. Хотелось, чтобы, как и прежде, мне все улыбались, желали приятного вечера, интересовались настроением и обсуждали погоду. Что могло случиться со старыми знакомыми за столь короткий срок? Я не понимала… Однако вскоре смогла лично убедиться, что мне не показалось, а заодно и выяснить причину столь единодушного отчуждения.
Маменька с папенькой буквально вырвали меня из хватки Дарготта, едва закончив приветствовать важного гостя, и уволокли в укромный уголок, поближе к столикам с закусками.
– Вивьен! – с приклеенной улыбкой почти взвизгнула маман – на полтона тише предельно допустимого. Благостное выражение лица леди Мердано в сочетании с раздраженным голосом смотрелось странно. Но я не обманывалась насчет настроения матушки. Отбивавшие нервный ритм по богато расшитому подолу пальцы и чуть подрагивавшие тонкие ноздри говорили гораздо красноречивее слов. Может, кто-то, знающий маменьку чуть хуже, и не заподозрил бы подвоха, но я-то в отличие от большинства прожила с ней целых восемнадцать лет и могла судить о настроении матушки не то что по выражению лица – по единому незначительному жесту! И сейчас она пребывала в ярости. – Что за платье на тебе надето? И драгоценностей мы не узнаем. Я ведь послала вечерний туалет с твоей новой горничной, – опасно сощурились голубые глаза. Леди заняла позицию спиной к залу, потому могла не беспокоиться, что кто-то кроме меня и папеньки узрит степень ее недовольства.
– Лорд Дарготт подобрал наряд и приказал надеть, – я снова уставилась на носки своих туфель, чувствуя себя провинившейся малолетней девчонкой. Внутри все дрожало от страха и детской застарелой обиды, потому что вся любовь и похвала в основном доставались Гвендолин, мне же перепадала критика, а то и вовсе равнодушное игнорирование.
– С каких это пор посторонний мужчина решает за тебя? – прошипела леди Мердано.
То ли от справедливости ее слов, то ли от того, что я была того же мнения, но ничего смогла поделать с натиском темного, я вскинулась.
– С тех пор, как наша семья подписала договор, а чуть позже без возражений отдала меня в полное распоряжение этого самого мужчины!
– В помощь темному магу, Вивьен, – веско заметил отец, выглядевший гораздо спокойнее матери. Но что он чувствует на самом деле, я так и не научилась распознавать. Лорд Мердано всегда оставался для меня закрытой книгой. Отстраненной и малоэмоциональной.
– А не для того, чтобы ты прилюдно строила из себя его любовницу! – добавила родная мать. – В приличном обществе такие вещи принято скрывать, а не кичиться ими. Ты разочаровала нас, Вивьен, – ледяной тон родительницы опалял резким холодом, ему же вторило выражение голубых глаз.
Все внутри скрутило от острого чувства несправедливости, а к глазам подкатили слезы.
– Это неправда, матушка, – мои губы дрожали, а горло перехватило спазмом. – Как вы могли так обо мне подумать?
– Правда состоит в том, ЧТО увидело общество сегодня и КАК это восприняло. Здесь не суд, чтобы что-то доказывать и искать правду. Мы считали тебя умнее, Вивьен.
– Мне нужно проветриться, – пробормотала я, чувствуя, что вот-вот позорно разревусь на глазах у целой толпы.
Поэтому, не сильно заботясь о приличиях, я оттолкнула мать и поспешила укрыться на балкончике – благо вход на один такой был совсем рядом, скрыт за плотными занавесками. Горячие слезы скользили по щекам, наверняка приводя в непотребный вид макияж, что так старательно наносила Томма. В груди все болело от незаслуженных упреков и обиды на Дарготта. Ну не мог мужчина его уровня не знать, какой эффект вызовут наши парные наряды. Вот что я сделала ему плохого? За что он обходится со мной подобным образом?
Глава 5
Но напрасно я полагала, что на свежем воздухе смогу привести чувства в порядок. Стоило только мне подойти к портьерам, как ветерок донес до ушей обрывки чужого разговора.
– Поверить не могу, что Вивьен стала любовницей собственного зятя, – я без труда узнала хихикающий голос лучшей подруги, Альмы. Как видно, не только родители поверили в то, что я могла опуститься до подобного. Горечь, поселившаяся на языке, заставила тяжело сглотнуть.
– А я не верю, что такой красавчик, как его светлость, мог предпочесть кого-то навроде нашей Ви после роскошной Гвендолин, – ядовито ответил второй голос, принадлежавший нашей общей знакомой, которую мы с Альмой всегда считали слишком завистливой и от того желчной. Как удивительно сводят людей друг с другом чужие прегрешения, оказывается, особенно мнимые и ничем не доказанные, а оттого дающие тучу поводов для бурных сплетен…
– Вот ты где! – уже знакомые ладони легли мне на талию, а негромкий голос заставил подпрыгнуть. – Я же велел не уходить далеко и всегда оставаться в поле моего зрения. Как я должен делать свою работу, если постоянно вынужден искать тебя взглядом? – лорд Дарготт развернул меня к себе и тут же нахмурился. Глаза цвета грозовой тучи сделались еще темнее, а внимательный взгляд не упустил ни единой детали. Ни мокрые дорожки слез, ни дрожащий подбородок, ни закушенная губа не остались тайной для темного мага. – В чем дело? – раздраженно потребовал.
А я вместо ответа позорно икнула и разрыдалась в голос. Прямо посреди великосветского приема! На глазах у того, кто стал причиной всех моих бед и виновником главного позора в жизни. Да как после такого я вообще смогу на людях показаться? Уронила лицо в ладони и продолжила содрогаться от всхлипов.
– Немедленно остановись, Вивьен! – сквозь сжатые зубы процедил Дарготт и легко встряхнул меня.
Ах, если бы мое горе так легко было прогнать!
– Не могу-у-у-у, – провыла в ладони и замотала головой.
Темный еще несколько мгновений наблюдал за моим духовным падением, а потом просто подхватил на руки и зашагал куда-то уверенной походкой – как выяснилось, на соседний не занятый балкон. Лорд легко перемахнул через перила, даже слишком – словно покидать подобным образом здания было для него в порядке вещей, и уже через мгновение ловко приземлился в траву, даже не пошатнувшись при этом. Запоздалый крик, вырвавшийся из моего горла, распугал летучих мышей, заставив крылатых взмыть в чернильное ночное небо.
– Ч-что вы делаете? – я даже забыла, что совсем недавно содрогалась от рыданий и никак не могла остановиться.
– Ухожу, не прощаясь, – маг размашисто шагал в сторону скучавших экипажей.
Стрекотали цикады, теплый воздух был напоен ароматами весенней ночи, с небосклона на нас глядела полная луна, и так легко оказалось моей романтичной натуре представить, что это возлюбленный несет меня словно величайшую драгоценность. В лучшую жизнь, конечно же. Туда, где будем только я, он и одно счастье на двоих. Где не будет злых языков, сплетен и домыслов, где взаимное уважение и любовь будут править бал… Реальность же была слишком далекой от этой дивной воображаемой мной картины.
У самой кареты к нам присоединился Виттор. Вопросов ученик мага задавать не стал. Меня же в отличие от него буквально распирало, сил, чтобы сдерживаться не осталось. Да и не хотелось, если честно, «держать лицо» после всех необъяснимых поступков Дарготта.
– Зачем вы заставили меня надеть это платье? – устало поинтересовалась я. Требовать ответа, пребывая на руках у мужчины, было как минимум странно, но знать, что послужило первопричиной моего падения в глазах общества, было важнее. – Откуда вы вообще его взяли?
– Его готовили для Гвендолин, – его светлость пересадил меня на мягкую скамью кареты, отсутствие верха которой легко позволило ему забраться внутрь прямо вместе со мной. – Пришлось срочно перешивать его под тебя, благо люди охотно исполнят любой каприз – вопрос лишь в том, сколько денег они за это потребуют.
Я готова была все свое будущее поставить на то, что деньги конкретно в случае темного ни при чем, но предпочла молча слушать, раз уж маг внезапно разоткровенничался. Возможно, он в собственной больной манере рассудил, что уж лучше отвлекать меня разговором, чем наблюдать очередной приступ девичьего плача.
– Мерки сняли с того платья, что Томма взяла у тебя дома, вот и все.
– А чем, позвольте узнать, вас не устроило МОЕ платье?
– Я уже говорил, Вивьен. Не думаю, что ты настолько плоха, чтобы мне пришлось объяснять очевидные вещи дважды. А теперь, будь добра, озвучь нам причину своей истерики и как следствие того, что нам пришлось покинуть прием, едва он начался, – графитовые глаза пригвоздили к сиденью, выбив весь воздух из легких.
Пальцы сами собой сжались в кулаки и ударили сиденье по обеим сторонам от моих бедер.
– Вы понимаете, что из-за этого платья меня теперь все считают вашей любовницей! – я не сдержала возмущения, поэтому голос прозвучал эмоциональнее и громче, чем следовало.
– Что за чушь! – Дарготт отмахнулся от моих слов как от несуразицы, произнесенной ребенком по несмышлености. – Если бы ты и твои знакомые дали себе труд прежде подумать, то точно не упустили бы из виду, что мне в этом нет никакой выгоды. Абсолютно. Помимо того, что ты, за исключением сегодняшнего вечера, выглядишь, как старая дева, кичащаяся своим статусом и не желающая с ним расставаться, изменять жене мне абсолютно невыгодно.
– Почему? – оскорбление собственной внешности я проглотила, а вот последние слова темного что-то царапнули в душе.
Да и не имеет значения, какого лорд Дарготт о моей внешности мнения – в конце концов, никогда ему не стать тем, кто заставит мое сердце биться чаще и уведет за собой.
– Согласно закону, если один из супругов будет пойман на неверности, второй сможет развестись и забрать все имущество. Поэтому моя жена, как и все неравнодушные, могут не сомневаться в моей добродетели, – криво усмехнулся темный.
Сплошной расчет, никакой магии. Хотя, а чего я, собственно, ожидала?
– Рада, что вы человек столь высоких моральных ориентиров, – я поджала губы, в полной мере ощутив себя той самой старой девой, о которой только что вел речь Дарготт. – К сожалению, общество нашего города не в курсе ваших достоинств, равно как и юридических тонкостей вашего брака, а посему считаю, что в сложившихся по вашей вине обстоятельствах вправе требовать защиты собственной чести и достоинства, – я задрала подбородок, внутренне обмирая от собственной смелости. Но раз уж темный понимает исключительно язык выгоды и расчета, в переговорах следует им и пользоваться. Думаю, мои безудержные слезы в достаточной степени потрясли его светлость, не следует наносить ему еще более глубокую эмоциональную травму. – В противном случае не уверена, что смогу хорошо исполнять свои обязанности, находясь в постоянном стрессе.
– И что ты предлагаешь мне сделать? Жениться на тебе я не могу, Вит, – он кивнул в сторону ученика, – пока что тоже. Разве что помолвка с ним тебя устроит?
– Вы возьмете меня на работу. Ассистенткой, – выпалила я неожиданно даже для самой себя. – Я уже совершеннолетняя, а значит могу подписать контракт. Мы заверим его в мэрии, и тогда весь узнает, что я не за красивые глаза проживаю с вами под одной крышей.
– Если ты веришь, что это поможет обелить твою репутацию, то как будет угодно, – хмыкнул лорд. – И все равно я не понимаю, зачем ты так цепляешься за этот городок, когда можешь отправиться со мной в столицу. С твоим талантом тебе нечего прозябать на периферии.
