Нурия Нафикова "Моя Родина"

– Э-э-э, я в платье. И, вообще, как-то… не планировала, – неуверенно хмурюсь.

– Ничего, там гидрокостюм дадут, – Родин уже решительно ведёт меня в сторону проката.

Не знаю, что, именно, больше пьянит: тёплое солнце уходящего лета, серебристые брызги, летящие прямо в лицо, скорость и выпрыскивающийся от неё в кровь адреналин или то, как Дар посмотрел на меня, когда я натянула обтягивающий гидрокостюм. Мне кажется, этот тяжёлый оценивающий взгляд с совершенно определённым смыслом прилип теперь ко мне навсегда. И то, что мой начальник-поклонник в общении никаких таких намёков не делает, только ещё больше будоражит.

У меня, словно, душа расщепляется от этого скрытого подтекста. Он щекочет нервы, зажигает искорки в глазах и заставляет смеяться в два раза громче, когда Дар в очередной раз окатывает меня брызгами с ног до головы, резко тормозя в опасной близости от моего гидроцикла.

– А-а-а! Хватит! – я пытаюсь увернуться, выкручиваю руль так, что чуть не вылетаю.

– Эй, осторожней там! Не рухни! – он только смеётся, кружа рядом.

– Что не полезешь спасать?

– Может быть, не сразу… Дам тебе шанс проявить себя!

– Чудовище! – я почти искренне возмущена, но мне, всё равно, смешно, потому что адреналин и эндорфины в крови зашкаливают.

– Я тебе сейчас отомщу! – Убираю мокрую прядку за ухо и резко стартую к нему.

Мотор ревёт, ничего не слышно, но, кажется, Дар крикнул «Попробуй!» и тоже дал по газам. Гидроцикл жёстко подбрасывает на воде, пульс учащается от чувства опасности. Я почти лечу, наплевав на земное притяжение! Даниила не догнать, он бесстрашней, чем я, и развивает скорость больше. Уже вдалеке показывает рукой, что пора разворачиваться и направляется мне навстречу. Глушу двигатель, жду, покачиваясь на волнах, когда подплывёт. Дыхание частое-частое, поверхностное, как будто только что стометровку сдавала. Это от возбуждения…

Дар подруливает совсем близко, сбрасывая скорость, но в этот раз аккуратно, чтобы не обдать меня брызгами. Впрочем, зачем уже – я итак вся мокрая.

– Лиль, у нас время выходит, поехали сдаваться? – оглядывает мои мокрые волосы, вслух не комментирует, но так самодовольно улыбается!

– Дай тебя обрызгать, – облизываю губы.

Даниил выгибает бровь.

– У нас был честный бой.

– Один раз. Поддайся!

Чёрт знает, зачем мне это нужно, но буквально физическую потребность ощущаю!

– Мне за это что-то будет? – в голосе прорезаются более низкие нотки.

– Просто, дай! – смотрю ему в глаза.

Дар не, просто, выдерживает мой взгляд, но и ещё сильно укрепляет эту невидимую связь. Так, что и не отвернуться, и не моргнуть теперь. Перестаёт улыбаться и демонстративно медленно поднимает ладони вверх, как будто сдаваясь.

Приоткрываю рот о предвкушения, внизу живота узел завязывается. Так и смотрю ему в глаза, когда прокручиваю газ, резко выворачиваю руль в последнюю секунду, и он на пару секунд, просто, исчезает под столпом брызг. Хохочу, как ненормальная. Напряжение ухает и рассыпается разрядкой по телу, словно, с парашюта прыгнула. Дар отфыркивается, мотая головой и искоса поглядывая на меня.

– Счастлива, Лиль?

– Да!

– Значит, будешь должна.

Даниил легко спрыгивает на качающийся пирс, я же сползаю с гидроцикла, как каракатица, ещё и при помощи парня из проката. Буквально, заваливаюсь к нему в объятия после того, как хватаю за руку. Правда, ненадолго, потому что Дар обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Где он успел раздобыть полотенце, я искренне не понимаю, но это не мешает мне покорно стоять близко-близко к нему, пока он достаточно бесцеремонно вытирает мне мокрые волосы.

– Ты как после ливня, – рассеянно бормочет.

Задерживаю дыхание, ничего не отвечая, чувствую жар его тела даже сквозь гидрокостюм, взгляд застывает на кадыке, двигающемся, когда он глотает. Это какое-то очень интимное действие. Почти такое же, как прикосновение его рук к моим влажным волосам… Оживаю только через пару секунд и резко выхватываю у него полотенце, делаю шаг назад.

– Спасибо! – дальше продолжаю сама.

Дар никак не реагирует, на то, как резко я от него отскочила. Вместо этого начинает переодеваться. Чтобы натянуть свой гидрокостюм, он снимал достаточно свободные джинсы, и сейчас невольно подглядываю на его крепкую задницу, обтянутую чёрными боксёрами. Почему-то это зрелище, наоборот, меня расслабляет и возвращает игривый настрой. Просто, он такой классный сейчас… И в его проявленной заботе ничего такого не было.

– Понравилось? – интересуется у меня, застёгивая ширинку.

– Ещё спрашиваешь?! Конечно! Правда, благодаря какому-то бессердечному гонщику, я мокрая насквозь… – выразительно поправляю влажные волосы, – Но в остальном…

– Не понимаю, о ком ты…

Дар смеётся, а я продолжаю:

– Я бы ещё чего-нибудь такого хотела.

– Какого «такого», Лиль? – он подходит ближе, протягивает руку и поправляет мою чёлку.

Медленно проводит пальцами, касаясь виска. Совсем не так, как только что, вытирая голову. Пульс моментально подскакивает, потому что… Вот теперь это точно намёк. И я… Похоже, хочу поддержать игру.

– Чтобы с адреналином, – прикусываю губу, встречаясь с ним взглядом, а потом хитро улыбаюсь, – И чтобы дал победить!

– Любишь побеждать? – его пальцы едва заметно дотрагиваются до моей щеки, соскользнув с виска. Лёгкое прикосновение, а меня током бьёт.

– Как и все – получаю от этого удовольствие, – сообщаю тише, потому что голос начинает непростительно подрагивать.

У Дара уголок губ дёргается в кривой чувственной улыбке.

– Мне кажется, мы сейчас оба удовольствие получили. На таких условиях развлечение устроит, Лиль?

От двусмысленности этого разговора уши начинают гореть.

Стыдно признаться, но на самом деле я полный неуч в таком флирте!

Нет, у меня был уже жених, но Салман всё делал с оглядкой на то, что мой бешеный папаша, если узнает, точно узлом ему всё завяжет. О том, чтобы пихать в меня что-то повнушительнее языка, пока как-то и речи даже не заходило.

Вот до «сейчас»…

Понимаю, что передо мной стоит не рафинированный сверстник, а уже сформировавшийся мужчина лет на двадцать старше, и что для него такие разговоры – норма. И мне… Самой не охота сплоховать и его разочаровать.

– Устроит, я не жадная, – смотрю Дару в глаза и чувствую, как лихорадочно светится мой взгляд от накатившего нервного возбуждения, ощущаю себя такой смелой и дерзкой! Ух-х-х!

– Хм-м-м…– хмыкает и как бы случайно качается на пятках в мою сторону.

Его губы на мгновение оказываются в миллиметре от моих. Я почти их вкус ощущаю. Терпкое мужское дыхание согревает лицо. Сердце перестаёт биться, и я прикрываю глаза в ожидании поцелуя, но его не происходит. Даниил отпускает меня и лезет в телефон.

– Тогда есть у меня одна идея. Тебе понравится, Лиль. Сейчас сгоняем, – роется в приложении такси.

– Куда? – хмурюсь.

– Сюрприз, – одаривает меня нахальной белозубой улыбкой, демонстрируя мальчишеские ямочки.

Глава 6. Отцовская опека

Дар открывает передо мной заднюю дверь такси.

– Подвинься, – кивает и садится следом за мной на диван.

В салоне моментально становится тесно. И без того не самая просторная Лада Веста как будто сжимается вокруг. Немного раздражающий запах резковатой ёлочки на лобовом стекле перебивает принесённые нами ароматы набережной: вода, адреналин, разгорячённые тела.

Дар ни в чём себе не отказывает, широко расставляя колени и откидываясь на спинку дивана. Наши бёдра соприкасаются, и я напрягаюсь, думая, отодвигаться или нет. Ногу печёт, словно, к ней раскалённый лом приложили, но от этого внутри так приятно трепетно зудит, что я заставляю себя остаться в том же положении и, как и Дар, сделать вид, что никакого нарушения личных границ не замечаю.

Такси трогается, впиваюсь взглядом в навигатор на приборной панели. Не могу разглядеть конечную точку – название какого-то клуба, наверно, но чётко вижу, что удалённость 50 км!

– Так мы, всё-таки, куда?

– Сказал же, сюрприз, – Дар закидывает руки за голову, окончательно растекаясь по заднему сидению, ещё сильнее впечатывается в меня.

– Потерпи…– тоже косится на экран навигатора таксиста, – минут сорок пять.

– Мы за город едем?! – на последнем слове мой голос срывается вверх от накатывающей лёгкой паники.

– Да, а что не так? Тут недалеко, – Даниил вопросительно выгибает тёмную бровь.

– Да, просто…– развожу руками, не договаривая.

– Просто, может быть, я – маньяк? – подсказывает.

– Заметь, это ты сам предположил! – тычу в него пальцем.

– Ну, можешь позвонить родителям, рассказать о планах на вечер и сообщить номер такси, так меня хотя бы потом посадят, – закатывает глаза.

– То есть от своих коварных планов ты, всё равно, не откажешься!

– Для этого, Лиль, ты слишком хорошенькая, – клацает зубами, словно, хочет меня съесть, не выдерживаю и смеюсь.

Напряжение тут же спадает, мне становится абсолютно всё равно, куда мы там едем. Смартфон у меня с собой, зарядка почти полная, выберусь из любого леса, топая пешком к трассе. Маньяк… Подумаешь!

Кстати, о телефоне… В эту секунду он отчаянно напоминает о себе, вибрируя в моей сумке. Копошусь с полминуты и, выудив, наконец-то, гаджет, испытываю острое желание изобразить смайлик «face-palm».

Ну, конечно… Кто же ещё?! Атай…

Интуиция мне подсказывает, что спалил геолокацию. Движение в неусловленную сторону – повод для занесения выговора в личное дело. Делаю глубокий вдох и провожу пальцем по экрану, принимая вызов.

– Да, привет.

Отлично, Лиля. Звучишь невинней некуда, как будто только что вышла на поляну с лесными зверушками ромашки собирать.

– Куда едешь? – басит отец с ходу.

Ни «Салям, кызым!», ни «Халляр ничек, балакаем?!», а вот сразу «Куда едешь?». При этом в переводе с папского – это «Куда ты, твою мать, едешь в сторону Крылатского?! Я прямо сейчас слежу за точкой на карте!»

Подавляя внутренний протест, сжимаю зубы так сильно, что челюсть начинает болеть… С папочкой нельзя ругаться – будет хуже. Папочку можно только любить, обожать и умасливать… И, вот, стекая по этому маслу, получать всё, что хочешь. Это я поняла ещё, примерно, в три года…

Закатывая глаза и нервно потирая переносицу, щебечу сладкую ложь.

– Да к подружке на дачу, после работы захотелось искупнуться. Туда и обратно! Ночевать буду дома, пап!

Кошусь на Дара с немым вопросом: «Ведь буду же, да?!»

Он никак не реагирует, только внимательно за мной следит с раздражающей ироничной ухмылкой. Ну, да… Я в курсе, что мне двадцать, и как-то пора бы уже не отчитываться.

– Что за подружка? Коллега? – ведёт допрос бдительный родитель.

– Да, такая тёмненькая, высокая, зеленоглазая… – придирчиво оглядываю Дара, выбирая те его характеристики, которые подошли бы и женщине, чтобы лишний раз не врать, – Дашей зовут. Нет, ты не видел, наверное, фоток ещё не присылала…

Сам Даниил начинает тихо ржать, приложив кулак к губам и сверля меня горящим взором исподлобья. Уверена, если бы мой отец позвонил ему, мне бы было не так весело.

– Хм-м-м…– папа делает паузу, видимо, перебирая в голове варианты развития событий.

Потом, сдавшись, спрашивает сакральное:

– Кызым, она – хорошая девочка?!

На этой фразе мой взгляд непроизвольно прикипает к ширинке соседа по заднему сидению. И там, прямо, что-то оживает, да… По телу прокатывается волна смутно–тягучего тепла.

– Да, ничего такая, – бормочу рассеянно.

Поднимаю глаза выше и натыкаюсь на чувственно-самодовольную улыбку Дара, дающую понять, что разглядывание ширинки кое-кто заметил. Щёки опять обжигает. Быстро отвожу взгляд.

– На работе всё хорошо, коллектив дружный, приняли меня сразу, – нервно тараторю в трубку, уводя отца от опасной темы, – Я вчера асяй обещала и забыла позвонить! Скажи, что наберу попозже, ладно?!

– Да, забыла, кызым, мы переживаем, волнуемся… – смягчается отец, – Ты у меня умница! Кстати, Салман звонил, спрашивал о тебе, асяй сказала ему, что ты переехала в Москву…

– Спасибо, пап, поняла… Слушай, мне неудобно сейчас говорить… Попозже перезвоню.

– Хорошо, только не забудь! Мать ждёт. И повнимательней там! На даче…

– Пап, ну, конечно! Люблю, пока!

– И мы тебя, балакаем. Отдыхайте… Только прилично!