Владимир Гергиевич Бугунов "Разум. Том 3. Возвращение"

– Брат, пора отбросить все сомнения. Я уверен, что огуны, которые шли по нашему следу, знают о тебе что-то такое, чего не знаем ни ты, ни я.

–?!

– Смотри! Мой штрафник, вахтенный офицер Пернон засекает какое-то неизвестное небесное тело, прошедшее по теневой стороне Луры. Если бы это был метеорит или любой другой космический булыжник, то мы запеленговали бы взрыв при его падении. Ухода этого тела от Луры спутники не зафиксировали. Дальнейшие события отвлекли всех нас, в том числе и меня, от подробного расследования инциндента, а зря…

– А тут ещё нападение на бронекатер…

– К которому, как оказалось, чезы-колонисты не имели никакого отношения. И снова всё прошло тихо и бесследно, прямо мистика какая-то. Теперь этот случай с твоей взбунтовавшейся рукой. Я уж не говорю о последнем случае. Конечно, фрегат не чета нашему крейсеру, там нет даже мало-мальски оборудованной мастерской и необходимых приборов и запчастей… А грабёж нашего бронекатера позволил им сделать из награбленных приборов устройство, с помощью которого огуны могли манипулировать тобою!

Ким поднёс к глазам свои ладони, повернул их тыльной стороной, словно пытаясь что-то рассмотреть и глубоко вздохнул.

– Эн, со мной всё ясно. Мне нужно будет пройти более тщательное обследование и, возможно, пойти на полную фильтрацию крови, хотя это принеприятная процедура. Меня вот что до сих пор напрягает. Как это корабль, или корабли огунов, преследующих нас, остаются невидимыми для современных средств обнаружения, установленных на «Ариэнте»?

Крун при последних словах человека снова встал в охотничью стойку, а затем резко нагнулся над селектором:

– Тару, дорогой, вы захватили образцы породы с Капы?

– Разумеется.

– А исследование этих образцов проводили?

– Да, еще, будучи на её орбите.

– Так какого…

Шерсть на загривке круна стала угрожающе подниматься, но он подавил спонтанную вспышку гнева. Начальник экспедиции не обязан отчитываться по исследованию каждого образца, каждого нового вида живой и неживой природы. Это делалось только по запросу, в том числе и запросу капитана «Ариэнты».

– Что вы можете сообщить о результатах исследования образцов породы с Капы?

Эн даже затаил дыхание, чтобы не пропустить ответ тзельмпена.

– Сами минералы ничего особенного из себя не представляют. Правда, один из них, в очищенном от примесей виде, даёт тончайшую плёнку-амальгаму с удивительными свойствами. Любой предмет, покрытый ею, становится абсолютно невидимым. Так что оборонное ведомство Кольца этот минерал явно заинтересует…

– Ну огуны, ну бестии…

Только и смог произнести капитан «Ариэнты», хотя Ким заметил, как словно тяжёлый камень упал с плеч этого огромного отважного существа. Да и для человека теперь многое стало понятным и объяснимым…

Ещё на подлёте к Земле, оба капитана решили подстраховаться. Отныне два корвета, ведомые крунами, постоянно дежурили в ближнем космосе, находясь всё время на связи, как между собой, так и с крейсерами экспедиции.

ГЛАВА 6

Энке беззвучно глотал воздух широко открытым ртом и никак не мог надышаться. Накатывающиеся после пробуждения волны удушья не отпускали и парализовывали волю. Непослушные, одеревенелые пальцы никак не могли справиться с фиксаторами лямок антиперегрузочного корсета. Фрегат трясло крупной дрожью и было удивительно, что он до сих пор не развалился на мелкие кусочки. Тибор уже в который раз проклинал себя за то, что не смог уговорить капитана отказаться от прохода через эту чудовищную Спираль.

– Командор, вы не хуже меня знаете, что фрегат конструктивно не подходит для перемещения через поля смещения времени и пространства. Нас просто размажет по стенкам ещё до того, как мы войдём в горло воронки!

Эользул Бун вяло отмахивался.

– Не паникуй, Тибор. Мы ведь прошли две предыдущие Спирали? Пройдём и эту! Там в этих чёртовых червячных проходах, если ты успел заметить, живут маленькие такие белые пушистики. Ну, ещё раз пообнимают нас, расцелуют и в задницу пнут. Не дрейфь. Всё будет как обычно. Миссия у них видимо такая – сберегать даже такие жалкие души, как наши. Оденемся в кокончик и вперёд! Мы теперь уж точно, как ниточка за иголочкой. Куда светляки, туда и мы, другого пути у нас нет. И я не отстану от светляков, даже не надейся…

– Даже если эти пушистики и перенесут нас в другой мир, мы можем оказаться лёгкой добычей по ту сторону…

– Ты имеешь в виду хреновое положение с энергозапасом?

Бун мрачно захрустел суставами своих тонких пальцев и задумчиво потеребил загривок. Но уступать штурману он не собирался.

– Вот что, Энке. Выведи половину энергопакетов из цепи и как только мы пройдём эту милую вороночку, переключи всё энергопитание на них.

Тибор даже растерялся, услышав такое от своего бывшего кумира.

– Но командор, усечённая схема питания не потянет все корабельные установки жизнеобеспечения. Большинство членов экипажа будет обречено…

Эользул жёстко посмотрел штурману в глаза.

– Делай то, что я сказал! Даже если передохнет половина этих дармоедов, даже если мы останемся только вдвоём с тобой, мы будем там же, где и светляки, чего бы это нам ни стоило. Назад пути нет. Только вперёд! Пойми, Тибор, так жестоко мы должны поступать потому, что сами не сможем найти дорогу домой. Так какая разница – тридцать огунов погибнет, половина или треть?

Энке наконец снял опротивевший корсет и шатаясь, встал с кресла пилота. Акустик Оммер, грузный, с почти квадратным телом огун, несший вместе с Энке вахту во время перехода через Спираль, лежал без движения на полу, за своим креслом. Нагнувшись над ним, Тибор заметил застывшие потёки крови у носа и ушей Оммера. Он нащупал сонную артерию на шее акустика и понял, что ему помощь уже не нужна. На Энке снова нахлынул приступ тошноты. Голова нестерпимо раскалывалась от боли. В ушах, особенно при сглатывании, что-то громко щёлкало. И всё же до него окончательно дошло, что он жив, где он находится, и кого он хотел бы видеть только мёртвым.

Медленно, цепляясь за стенки коридоров, он добрёл до каюты Эользула Буна. И первым, что он увидел, открыв дверь каюты с помощью своего электронного ключа, был зрачок дула плира, смотрящего ему прямо в лоб.

– А-а, это ты, Тибор? Рад, искренне рад, что ты не сдох в этой передряге. А я вот едва не окочурился. Входи, что стоишь на пороге?

Бун расслабленно махнул рукой и с помощью штурмана, натужно кряхтя, выбрался сначала из гамака, а затем освободился и от перегрузочного корсета, изготовленного с учётом его внушительного загривка, образующего безобразный горб.

– Командор, Оммер погиб.

– Боюсь, сынок, что Великий Ядрас забрал не только одного Оммера.

Бун, пошатываясь от слабости, сделал несколько шагов к бару, достал из него непочатую тубу, сорвал зубами пробку и, сплюнув её на пол, надолго присосался к ней, булькая зулем. Оторвавшись от неё, он рывком протянул её Энке.

– Что смотришь на меня? Неважно выгляжу? Ты тоже смотришься как обсосанный окурок. Выпей, выпей. Перед обходом корабля тебе это поможет, поверь мне на слово, и давай помолимся Великому Ядрасу, чтобы живыми на фрегате оказались ещё хотя бы двое-трое сукиных детей.

Живительный напиток действительно подействовал. Во всяком случае исчезло противное щёлканье в ушах, да и тошнота отступила. Хотя голова у Тибора по-прежнему раскалывалась от боли. Трупы огунов, лежащих в самых разных позах, стали попадаться за первым же поворотом коридора. Но Энке не останавливаясь, шёл к двухместной каюте, где обитали Тьер и Гарс. Долговязый Гарс сидел в своём гамаке, спустив на пол ноги, и раскачивался из стороны в сторону, мыча от боли. Тибор меланхолич-но перевёл взгляд на противоположную стенку. Тьер лежал в гамаке неподвижно, как замороженная мумия. Энке уже собирался нащупать пульс на руке матроса, но тот вдруг сонно забормотал и даже улыбнулся во сне!

У штурмана отлегло от сердца.

– Ну и живуч, каналья!

Тибор бесцеремонно растолкал Тьера, и когда тот окончательно пришёл в себя, приказал:

– Приведи Гарса в чувство, и сейчас же займитесь поиском и отстрелом трупов, иначе мы скоро погибнем от трупного смрада, да и при преследовании светляков они нас выдадут с головой.

Тьер выдал своему товарищу несколько звонких пощёчин, а затем вытащил из нагрудного кармана небольшой пузырёк, открыл его и сунул Гарсу под нос.

– Штурман, похоронной команде полагается пропустить стаканчик-другой зуля. Как-никак мы будем иметь дело с трупным ядом и всякое такое…

Матрос снова развернулся к своему товарищу, который хоть и открыл глаза, но всё также монотонно раскачивался из стороны в сторону.

– Дружище, не раскачивай корабль, а то по твоей милости ещё перевернёмся кверху пузом…

Энке, оставив Тьера доводить своего друга до кондиции, продолжил обход и обнаружил ещё двух живых огунов. Один из них, кок Цандор лежал в гамаке в обнимку с наполовину обглоданным куском полусырого мяса на крупном мосле.

– «Бедолага, решил хоть перед смертью нажраться до отвала».

Но «бедолага», очнувшись от неласкового прикосновения штурмана, первым делом попытался спрятать мосол за своей спиной. Тибор примирительно похлопал его по плечу.

– Ладно, ладно, Цандор, потом дожуёшь свою заначку. А сейчас ноги в руки и помоги Тьеру с Гарсом навести санитарию в помещениях. У нас большие потери.

На счастье Тибора, последним, кого он обнаружил живым, был сменщик Оммера, акустик Двили. В его каюте стоял тошнотворный запах. Напарник по каюте висел в своём гамаке лицом вниз и был мертвее мёртвого. А Двили, бледный как сама смерть, облёванный с головы до ног, тупо смотрел на штур-мана и похоже-совершенно не понимал о том, что тот ему говорил. Энке вздохнул, вынул плоскую фляжку из своего кармана и, сделав из неё несколько глотков, насильно заставил акустика выпить остальную жидкость. Только после этого мутный взгляд Двили стал приобретать осмысленное выражение.

– Так ты понял, Двили? Быстро приводи себя в порядок и марш в боевую рубку. Слушай космос, иначе светляки, если они тоже оказались здесь, возьмут нас голыми руками, пока мы тут очухаемся от избытка адреналина.

Брезгливо вытирая ладони антисептическими салфетками, штурман зашагал обратно и вскоре тяжело ввалился в каюту Буна.

– Это ужасно, командор! Из сорока семи огунов в живых осталось шестеро, включая нас.

– Тьер жив?

–Удивительно, но Тьер спал и даже улыбался во сне!

– Кто бы сомневался! Он же с Ноды. Есть такая полуживая-полумёртвая планетка за Жадером. Тамошние жители, все как один – экстремалы, ничем не проймёшь.

И тут же без всякого перехода предложил:

– Помянем?

Энке безразлично пожав плечами, проследил, как зелёный ручеёк зуля потёк в фужер.

– Как же мы теперь, командор? На корабле двенадцать боевых постов, а нас шестеро. Мы просто физически не сможем отразить нападение, а уж вести бой…

Бун медленно сквозь зубы цедил зуль и, казалось, не слушал штурмана. Наконец, он сфокусировал свой взгляд на переносице Энке.

– История войн знает немало примеров, когда битвы выигрывались не числом, а уменьем. Не забывай – на нашей стороне гарантированная невидимость. Светляки понятия не имеют о свойствах октия. А невидимость даёт нам возможность внезапно атаковать, и при благоприятных обстоятельствах мы сможем даже уничтожить их основной крейсер.

Энке сам был опытным боевым офицером и бред, который нёс этот пропившийся командор, его не вдохновил.

– Крейсер несёт на себе три железных птички, каждая из которых может нас расклевать. Да ещё эта «игла»…

– И всё равно, если нам будет суждено погибнуть, мы разнесём в пух и прах хотя бы один из кораблей противника!

Капитан уже успел изрядно накачаться зуля и перестал адекватно воспринимать реальность. Энке со вздохом вышел из каюты пьяного вояки и понуро побрёл в сторону рубки.

Двили, переодетый в чистую одежду, сидел в кресле и сосредоточенно всматривался в монитор радара. Труп Оммера уже убрали. Время от времени слышался тупой, квакающий звук. Это «похоронная команда» освобождала фрегат от тех, кто не смог перенести невыносимой перегрузки при проходе через последнюю Спираль.

Двили покосился в сторону вошедшего.

– Штурман, мне удалось нащупать эхо-след светляков. Но судя по слабости сигнала, мы значительно отстали от их кораблей.

Энке скривил губы.

– Ещё бы. Корабли их класса способны проходить такие препятствия абсолютно без потерь, а мы это делаем на последнем издыханьи. Какие чудовищные потери! Кто будет прикрывать боевые посты? Какая глупость – соваться в ад! У меня до сих пор башка раскалывается от боли. Впрочем, – одёрнул себя Тибор, – расслабляться нельзя, ведь времени у нас в обрез. Иначе мы вообще затеряемся в этом мире. Ведь что ни говори, капитан прав – светляки для нас иголка, а мы их ниточка. Нужно рвать отсюда и как можно скорее, сигнал эхо-следа действительно очень слаб.

Дождавшись рапорта Тьера о полной зачистке фрегата от трупов, Энке занял кресло пилота и решительно запустил двигатель.

ГЛАВА 7

Крун Ширкон исподлобья посмотрел на понуро сидящих членов совета и едко поддел их:

– Что, раз такое дело, так и лапки вверх? Думайте, думайте! «Ариэнта» скоро станет куском безжизненного металла, если мы в ближайшие два-три дня не перезарядим энергопакеты. Молчим? Тогда слушайте моё решение. «Ласу» отстыковываем и оставляем на орбите. «Ариэнту» садим на экваторе Гондваны и разворачиваем аккумулятивные кондукторы. Пополняем энергозапас и возвращаемся на орбиту. Затем твоя очередь, брат. Эн слегка похлопал по плечу Кима. Сейчас это для нас наиглавнейшая задача. Корабли должны быть готовы к любым неожиданностям.

– Да, крун капитан безусловно прав. Об одном только прошу всегда помнить, когда десантные группы будут находиться на поверхности…

Русс обвёл взглядом собравшихся.

– Каждая сорванная травинка, каждая, даже случайно умервщлённая тварь, прервёт цепочку тысяч, миллионов поколений, вызовет непредвиденные искажения в развитии Земли. И вообще, я лично склоняюсь к тому, чтобы сразу после зарядки энергопакетов, убраться с этой планеты и направиться к Фаэтону. Поскольку ей всё равно суждено в будущем погибнуть, хотелось бы узнать побольше об этой гипотетической для будущих землян планете.

После недолгих и не очень бурных пререканий, члены совета согласились с доводами капитанов. «Ласа» второй день находилась на низкой орбите, охраняя «Ариэнту» от неожиданного нападения со стороны открытого космоса. А весь немногочисленный экипаж корабля собрался в рубке и слушал рассказ Кима, в который время от времени вставлял свои замечания Шао.

– Судя по тем данным, которые нам удалось получить, Земля сейчас находится в стадии прохождения палеозойской эры. Если вести отсчёт от настоящего времени той Земли, которая была родиной для меня и моего земляка, – Ким приобнял Шао, – то это будет примерно пятьсот-шестьсот миллионов лет назад. Видите?

Ким кивнул в сторону иллюминатора. Под ними как раз проплывала будущая Австралия, занимающая сейчас место будущей Канады.

– Карта этой Земли словно перевёрнута с ног на голову.

– Смотрел, смотрел, однако нет Тибета, – Шао удивлённо зацокал языком.

– Его ещё нет, дружище.

Ким тоже, почти не отрываясь, смотрел на свою родную и такую… чужую планету.

– Твой горный Тибет и отдельные материки стали появляться, когда тектонические плиты Земли стронулись со своих мест, стали сталкиваться друг с другом, наползать одна на другую. А безмятежность этого мира нарушило скорее всего вторжение чужой звёздной системы. Это событие стало величайшим потрясением и для солнечной, и для юпитерианской систем. Катастрофа поистине вселенского масштаба буквально опрокинула Землю, сместила её, да и не только её с первоначальной орбиты. Погиб Фаэтон, столкнувшись с одной из планет вторгшейся системы. В результате в нашем современном мире между орбитами Марса и Юпитера образовался чудовищно мощный астероидный пояс. Наверное, во время этой катастрофы Земля поймала в сети своего притяжения планетоид из чужой звёздной системы. Теперь он называется Луной. Кстати, ещё до того, как земляне начали освоение своего спутника, космоархеологи Кольца достаточно хорошо изучили лунную поверхность. Знаете, что там было обнаружено?

Ким грустно вздохнул и взял в пучок свою бороду.

– Нет, там не было городов, пусть и уничтоженных катаклизмом. Там были шахты! А это значит, что кто-то добывал там полезные ископаемые. Сейчас на севере России, где я родился, довольно суровый климат. А теперь вы сами видите – будущий север Евраазии находится далеко на юге. Там сейчас сплошной ковер из папаротниковых зарослей. По ним бегают шустрые зубастики-динозаврики и еле переставляют ноги многотонные туши, диплодоки, этакие доисторические жвачные животные, типа наших коров. Кстати, среди ящеров этого мира есть очень опасные хищники, так что, когда попадём на поверхность планеты, всем быть начеку…

Включилась видеосвязь. Чуть ли не весь экран занимала физиономия улыбающегося круна Ширкона.

– Брат, мы заправились по самые уши. Засекай наши координаты и через час после нашего взлёта сади свой корабль в эту же точку. Кондукторы сворачивать мы не стали, заберёшь их после заправки.

– Хорошо, Эн, я тебя понял. Как там на поверхности?

– В аду у Великого Ядраса огунов и то, наверное, прохладнее будет. Солнце палит так, что несколько крунов и тзельмпенов получили тепловые удары и их пришлось госпитализировать. Но в двух ридах на юг от точки зарядки есть глубокое озеро с чистейшей прохладной водой. Так что советую побултыхаться в нём. Но..

Крун недовольно поморщился.