Иван Суман "Чёрная обсессия"

2.

Мгла. Непроглядная черная завеса. Пространство абсолютного покоя. Не слышно даже собственного дыхания. До некоторых пор.

В этой тьме Ева медленно стала чувствовать себя. И не только себя. Здесь был кто-то ещё. Появились первые звуки. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох. Будто в темноте затаился хищник. И ждёт.

«Почему он не нападает? Я же идеальная добыча. Нужно просто прыгнуть. Сомкнуть пасть на моей шее. Вкусить столь желанной крови. Или тут и в самом деле никого… А дыхание это – совсем не зверя, а моё?»

По ногам мягко проскользнуло прохладой. Сгиб локтя очень больно кольнуло, как от введённый иглы. По венам тут же растеклось тепло. Смешиваясь с кровью, оно возвращало жизнь девушке. Поначалу это было даже приятно, но потом, словно удары тока стали колоться по разным частям организма. Где-то боль была слабой, едва ощутимой. Но в некоторых местах электрические разряды только росли. Пульсирующими ударами. Боль становилась нестерпимой. Казалось, что в левую стопу вводят спицу, прокручивая её и медленно проталкивая вперёд. Ева хотела кричать, но не могла. В этой тьме она одна, сама по себе. Застыла в немом крике. От такой боли можно упасть в обморок, но что делать если ты уже без сознания? Во тьме показалось бледное сияние, которое с каждой секундой расширялось. Ева позволила сиянию окутать её. Внезапно, девушка ощутила себя лежащей на кровати. К ней возвращались чувства. На её крик прибежала женщина:

– Тише-тише, всё хорошо. Всё хорошо.

Ева постепенно перестала кричать, нога продолжала ныть от боли. От шока Ева попыталась приподняться, но ей этого не удалось. Тело будто приклеилось к кровати. В добавок к этому, медсестра настойчиво давила ей на плечи.

– Не вставайте. Вам нужен отдых. Вы слышите меня?

Ева всё слышала, но мозг отказывался принимать такое. Она предприняла ещё одну попытку приподняться. Снова безуспешно. Сердце бешено качало кровь, наверняка из-за резкого всплеска адреналина. В висках закололо. От яркости ламп защипало в глазах. Голос медсестры всё ещё казался таким далёким, несмотря на то что она буквально кричала в ухо, прося Еву успокоиться и лечь.

– Дышите, глубоко и медленно. Вдох-Вдох-Вы-ы-ы-дох. Повторяйте.

Ева шумно вдохнула. Задержала дыхание. Выдохнула. Повторила это ещё несколько раз. Воздух начал задерживаться в лёгких, а кровь насытилась кислородом и спустя некоторое время все органы чувств стали приходить в норму. Освещение уже не казалось настолько ярким. Медсестра заговорила спокойнее и провела под носом Евы ваткой с нашатырём. Девушка дёрнулась и поморщилась.

– Что произошло? Как я тут оказалась?

– Вас привезли сегодня ночью. Нашли в парке без сознания. Вас, и ещё нескольких людей. Мы попытались выяснить что произошло, но никто ничего не помнит. Можете ответить на пару вопросов, когда сюда зайдут сотрудники полиции?

– Полиция? Ничего не понимаю. Всё что я помню – как я гуляла в парке со своей собакой. И всё. Где она сейчас?!

– Не беспокойтесь. Собака в порядке, её отвезли в ветеринарную клинику. Там о ней позаботятся пока вы находитесь у нас.

Медсестра подала ей мобильный телефон. Ева с надеждой включила экран. Ноль пропущенных. Никто не беспокоился о её благополучии. Даже с работы не удосужились позвонить, чтобы узнать о причине её отсутствия. Неужели она настолько не нужна никому?

Девушка устало положила голову на подушку и только хотела закрыть глаза, как в палату вихрем вбежала ещё одна из пациенток. Та самая бегунья из парка, чьё лицо настойчиво казалось Еве знакомым. Следом за ней семенила упитанная медсестричка и умоляла её задержаться в больнице подольше.

– Александра Ивановна, прошу останьтесь ещё ненадолго. Мы ещё не все тесты провели. А если у вас будут осложнения?

– Я прекрасно себя чувствую. Мне не нужны никакие тесты. Каждая моя минута, и так дорого вам обойдётся если вы меня сейчас же не выпишете. Я опаздываю на съёмки.

Еву будто током шандарахнуло. Точно! Это же Александра Баринова, или «Сандра», молодая певица, победившая в популярном конкурсе песен «Голос России». Афиши с ней развешаны буквально на каждом углу, и совсем не удивительно что её лицо показалось Еве знакомым. Волей судьбы именно она оказалась тогда на пробежке в парке и приняла участие в спасении парня. Видимо, когда их всех обнаружили и доставили в больницу, персонал поместил девушек в одну палату. Сандра была одного с Евой роста, и по комплекции также походила на неё, за исключением более пышной груди. Длинные волнистые волосы пепельно-коричневого цвета элегантно ложились на плечи звезды. Даже в сложившейся обстановке она выглядела привлекательнее остальных.

Пока Ева размышляла о перипетиях судьбы, и о том что это её первый и последний раз, когда она находится в непосредственной близости к знаменитости, Сандра уже успела собрать свои вещи и стояла в дверях, пытаясь обойти тучную медсестру.

– Ну что вы от меня хотите? Автограф вам нужно?

– Сейчас подъедет полиция и задаст вам пару вопросов, а далее мы не станем вас задерживать.

– У меня совсем нет времени на общение с полицией! И если вы меня не пропустите, мне придётся позвонить своей охране! Или ещё хуже – адвокату, он вас затаскает по судам…

Угроза возымела должный эффект, и медсестра начала отодвигаться. Сандра уже почти выскочила из палаты, но зов Евы задержал её.

– Прошу прощения, Александра. Один вопрос, можно?

Баринова вернулась в палату и с раздражением осмотрела Еву.

– Так-так-так, кто тут у нас? Соседочка по палате. Между прочим, если бы не ты, меня бы здесь и не было. Именно из-за тебя я остановилась и подошла к той скамейке. И могла бы вчера вечером спокойно сидеть дома, а не рисковать своим здоровьем, лёжа на холодной земле.

– Парню необходима была помощь. Это был вопрос жизни и смерти. И, думаю, не стоит жалеть о потраченном времени, если вы пытались спасти кому-то жизнь. – резко ответила Ева. Она сама даже не ожидала что найдёт в себе храбрость спорить со знаменитостью.

Баринова не нашла что ответить на этот выпад. Она продолжала свысока смотреть на Еву. Между тем, она продолжила:

– Так я могу задать вам вопрос? Сможете мне уделить всего минуту вашего драгоценного времени?

– У тебя есть ровно один вопрос. И ровно одна минута. Время пошло.

– Что вы последнее помните из вчерашнего вечера?

Несмотря на то, что Баринова ожидала подобный вопрос, она всё равно на мгновение удивилась, а потом стала усиленно вспоминать. На лбу появились едва заметные морщины, и девушка сосредоточенно стала вспоминать что произошло:

– Последнее, что я помню… Бегу по парку, в наушниках музыка, мой новый трек. Думаю о том, каким должен быть клип. Слышу, что меня кто-то окрикнул. Делаю вид что не слышу, потому что это наверняка опять фанаты просят автограф. Крики становятся громче и ближе. Прекращаю бежать. Там ты. Просишь о помощи. Говоришь что-то о парне, ему нужна помощь. Вокруг скамейки толпа. Человек пять или шесть. И собака. Отдаю свой шейкер с водой. Вижу какого-то мужчину, что был ближе всех к парню. И всё. Дальше я уже очнулась здесь.

Вся палата погрузилась в молчание, после чего, Сандра взглянула на часы и вышла. Ева, собравшись с силами присела на кровати. Странным образом острая боль в нога сменилась на лёгкое покалывание. Медсестра даже не предприняла попыток остановить пациентку, увидев решимость в её глазах. Ева вышла из палаты и двинулась на шум в конце коридора. Она осторожно прошла вдоль стены к группе людей. Увидела там знакомые лица: старушку, которая выглядела на удивление самой бодрой из присутствующих, мать с капризничающим ребёнком, и того самого учёного, содержимое кейса которого и стало причиной их пребывания здесь. Все они стояли возле стойки дежурной медсестры, и по всей видимости собирались как можно скорее покинуть это место. Первой её заметил учёный.

– Доброе утро. Как ваше самочувствие? Меня зовут Валерий, и я приношу извинения за столь неприятное для нас всех событие. – сказал виновник вчерашнего инцидента. Среднего роста мужчина, тощий, с залысинами на голове.

– Извинения он приносит? – вспылила старуха. – Да я засужу тебя! И всю твою контору тоже! Ходите по улицам, людей травите. А если б кто-то помер? Ты обязан рассказать, что за дрянь носил в своём кейсе! Благодари Бога, что все живы остались.

– Я никак не могу этого рассказать, это же государственная тайна. К тому же я простой ученый. Мне приказали лишь доставить чемодан до места. И я бы успел, если бы не тот парень.

Ева вмешалась в их перепалку:

– Меня кстати Ева зовут, простите, Вы сказали, что все остались живы, то есть тот парень тоже?

– Олеся Евгеньевна я. – ответила боевая бабка. – Да выжил он. В рубашке родился видать. Но сейчас мне глубоко плевать на него, вот те крест! Я должна бежать домой и кормить кошек. Почему это, певичке можно свалить, а нас не пускают? И бомж этот, Конь, свалил, кстати, тоже.

– Бомж? Это тот, что на скамейке лежал неподалёку? Его тоже зацепило газом? – удивился учёный

– А почему Конь? – не удержавшись поинтересовалась Ева.

– Фамилия, потому что, лошадиная. Так его на районе все и знают. К тому же он и внешне огромный, прям как настоящий конь.

– Мне очень сильно нужно домой, и не до ваших Коней, – вмешалась молодая мать, – ребёнку нужна спокойная обстановка, домашняя, а не местный бардак.

– А вас как зовут кстати? – поинтересовалась Ева.

– Ульяна. А сына моего – Тимурка. – Ева наконец увидела ребёнка, которого вчера везла эта девушка в коляске. На вид ему было не более полутора лет. Ульяна протянула администраторше небольшую кипу листков и не дожидаясь ответа пошла к двери. – И мне сейчас вообще не до того, чтобы ожидать полицию и отвечать на их бессмысленные вопросы. Пока мы сидели в палате, я уже написала всё что помню и указала как со мной связаться. Так что, прошу меня простить, но я поехала домой.

– А в какой палате сейчас лежит парень?

– Да чёрт его знает. Мне всё равно. – Олеся Евгеньевна взяла со стойки ручку с листками и пошла писать показания.

– Дальше по коридору, предпоследняя дверь. – Валерий тоже пошёл за ручкой, оставив Еву одну.

Девушка медленно прошла по коридору к приоткрытой двери. Ей был слышен только ровный писк кардиомонитора. Ева вошла в палату и её взору предстала картина: на койке лежал вчерашний парень. Над его кислородной маской виднелись впалые глазницы под серой кожей. Тощие руки аккуратно вытянулись вдоль тела, словно обтянутые кожей черенки от метёлок. Во вздутые вены, ясно выделяющиеся на безжизненных руках, вколоты иглы от капельниц. На мониторе ритмично двигалась полоска пульса. Значит, может и выкарабкается. И вправду в рубашке родился.

Ева повернулась, чтобы выйти из палаты, но внезапно с кем-то столкнулась. Она и не обратила внимания, как кто-то зашёл следом за ней. Это была бледнолицая немолодая женщина с такими же худощаво острыми чертами лица, как и у парня. Отличался только цвет волос – женщина была белокурой. Ева предположила, что это мать, или ближайшая его родственница.

– Ой, извините меня. Я уже ухожу.

– Да это вы простите. Напугала, наверное.

Ева попыталась протиснуться в дверь, но из-за ноющей ноги это выглядело крайне неуклюже.

– А вы – Ева, да?

– Ээээ, да. А откуда вы знаете?

– Мне просто рассказали в коридоре, что именно вы нашли Рому в том парке. Я была только что в вашей палате, но видимо мы разминулись. Хотела лично поблагодарить.

– Ну что вы, я просто оказалась рядом. Не стоит благодарностей.

– Вы спасли моего сына и говорите, что не стоит за это благодарить?

– Вы неправильно меня поняли. Я к тому, что на моём месте так поступил бы каждый.

– Вы сами то верите в то, что так поступил бы каждый? – спросила женщина, но Еве нечего было ответить на это и в воздухе повисло неловкое молчание. Однако, через несколько секунд она продолжила. Видимо ей надо было собраться с силами, чтобы сказать следующее. – Когда вы его нашли, он и в самом деле чуть не покончил с собой?

Её губы задрожали. Должно быть она прилагала немалые усилия, сдерживая слёзы. Еве пришлось подбирать каждое слово, отвечая на этот вопрос, чтобы не довести её до истерики.

– Я просто прогуливалась со своей собакой. Мы подошли к нему, я думала, что он просто уснул на скамейке и попыталась к нему обратиться, но он был уже без сознания. Тогда я и позвала всех на помощь.

Снова тишина. Ева уже повернулась, чтобы уйти, но тут женщина продолжила:

– На самом деле он мальчик хороший… Просто очень впечатлительный.

Ева хотела её успокоить, но вместо этого просто вышла и похромала в свою палату. Ей нечего было сказать этой женщине. Пока Ева шла до палаты, то обдумывала только что услышанное. Наверное, каждая мама сказала бы про своего сына что-то подобное. Но в конце концов, это единственное, что вообще она узнала о Романе за последний день. Если он и в самом деле добрый мальчик, то одному Богу известно, сколько добрых дел может совершить Роман в будущем.

Ожидая полицию, Кравцова честно просидела в палате ещё час, но в конце концов поступила также, как и остальные: написала показания на листочке и ушла. Марс, наверное, очень соскучился по своей хозяйке.

***

– Хотите сказать, что во всём виноват некий Валерий? Я прочитал то объяснение, которое он оставил в больнице. Ни слова про чемодан и газ.

– Ну конечно же. Я вообще удивлена, что он хоть что-то написал. И не менее удивлена, что кому-то сдались наши объяснения.

– Очень странно, конечно, что этой ситуацией никто не заинтересовался. От слова «Совсем». Восемь людей найдены ночью в тёмном парке. На утро очнулись в больнице без всяких последствий с идеальным здоровьем. Ума не приложу, почему никто и нигде не задавался вопросом «Что произошло?»

– Уверена, если б ты не прочёл наши показания, то они вообще никому не сдались нахрен.

– Кхем. – прокашлялся капитан Плотников. – Помните свои первые впечатления, когда снова увиделись с Бариновой, Сомовой и другими?

– Помню, что разочаровалась в Сандре. Тогда, она показалась слишком высокомерной. Но если разобраться, то винить её не за что. От Ульяны разило грудным молоком. Я даже не придавала этому значения, но, наверное, все мои «метаморфозы» начались именно с этого. Эта змея старая вообще никому не нравилась, тут ничего удивительного. А Валерия я с того дня не видела вовсе. Он быстро испарился, поэтому о нём пока мне сказать совсем нечего.

– Судя по вашему рассказу, я заметил ещё кое-что, что играет против вас. Вы были в числе тех, кто видел Романа Воропаева до того, как он подался в бега. – следователь Плотников закурил и предложил Еве, но та отказалась.

– Пришлось бросить. Мария-Антуанетта не выносит запаха дыма. А касаемо Воропаева, то просто совпадение. Знали бы вы, сколько раз я прокляла себя за то, что спасла ему жизнь.

3.

За прошедшую неделю жизнь вернулась в прежнее русло. Кравцова продолжала влачить своё жалкое существование. Дом-работа-дом. Разве что парк она с тех пор обходит стороной. Её отсутствие на работе прошло незамеченным для начальства. Только офисные гиены продолжали смотреть на неё свысока. Теперь к их взгляду полного неуважения добавились нотки брезгливости. Причиной являлось не только то, что Ева прогуляла работу безнаказанно, но также и то, что она выставила себя терпилой, в ситуации с принтером.

О, Ева получила-таки обещанный принтер. Только с той разницей, что её «новый» принтер кряхтел громче, краски тратил больше, а КПД его в разы меньше.

За окном нагнетающее капал дождик. Серые тучи выплевывали капли воды как японский цукубай. Такую погоду обычно в русских глубинках называют ублюдской. Тлен за окном проецировал настроение и в офис, где не повезло работать Кравцовой. Вот уже десять минут она ждала пока её новый принтер соизволит допечатать документ. Последний листок выходил особенно натужно. Пшшшш– вжихжхж– кзжзж. Противный визг вконец вывел Еву из себя. Она стукнула по столу кулаком и решительно пошла к рабочему месту той самой Ефимовой. Этот план она вынашивала последние пару суток и ждала лишь момента, когда Ефимова со своими подружками скроется в курилке. Однако, последний лист стал для неё последней каплей терпения. Разум Евы затуманила неконтролируемая ярость. Ничего она больше выжидать не собирается. Пойдёт и возьмёт своё, и точка.

Пока она шла, громко топая к столу своей коллеги, все офисные планктоны резво подняли головы и стали наблюдать за ситуацией, ожидая лицезреть новый инфоповод на неделю вперёд.

Ефимова тоже заметила приближающуюся к ней угрозу. Только угрозы она в Еве не видела.

– Подойдешь ещё ближе, я тебе точно все космы выдеру, лохушка. – только и успела провизжать Ефимова.

Ева вовремя заметила, как рука соперницы пролетела мимо её лица, и успела увернуться. С необычайной и неожиданной для себя скоростью, она сделала шаг вправо, тем самым оказавшись в слепой зоне соперницы. Ева положила руку ей на затылок и со всей силы надавила, опуская лицо Ефимовой прямиком на столешницу. Рядом находившиеся мужчины даже не успели никак отреагировать. Нос Ефимовой уже был раздроблен в кровавую кашу. Весь стол оказался забрызган кровью, пока побежденная сползала на пол. Клерки-мужчины схватили Еву под обе руки и оттащили от стола, но она не особо сопротивлялась. Сама не понимая почему, она ликовала. Поднялся неимоверный гвалт. Люди расходились в сторону перед Евой, и уводящими её под руки мужчинами. Они довели её до кабинета начальника. Толкнули внутрь. Закрыли за ней дверь.

Ева послушно села на стул. Адреналин уже начинал откатывать и до неё начали доходить предполагаемые последствия её действий. Она закинула ногу на ногу и сложила руки на груди, подсознательно закрывшись от внешнего мира.

– Ты что с ума сошла? – крикнул шеф. Кто-то из клерков уже успел доложить ему всю ситуацию. – Совсем рехнулась? Ну, так что ты хочешь сказать в своё оправдание?

Ответить Еве было толком нечего, так как в тот момент она будто даже не контролировала себя. Она пыталась продавить костяшки пальцев, но щелчка так и не добилась. Поэтому девушка продолжала тупо пялиться на ковёр.

– Молчать будем? Ну от тебя я и не ожидал внятного ответа. Я закрывал глаза на твои опоздания, и даже ничего не сделал, когда ты вообще не явилась на работу накануне важной сделки. И это всё только оттого, что свою работу ты выполняла без нареканий. Но в этот раз…

Босс сделал вид будто придумывает наказание, на деле же выдерживая театральную паузу. Это возымело свой эффект. Кравцова с каждой секундой плотнее сжимала подлокотники и вдавливалась в спинку стула. От прежней воительницы не осталось и следа. Она снова была собой.

– Но в этот раз я не вижу другого выхода, кроме как временно отстранить тебя от работы. Скажем так, на две недели.

– Две недели?! Но хотя бы с сохранением заработной платы?

– Да с какого это хрена?! Ну, естественно, нет. Будь реалисткой. Своим поступком ты лишила коллектив двоих сотрудниц. Ефимовой я могу ещё выписать больничный. А на каком основании я должен что-то оплачивать тебе? Представь возмущения коллектива, когда они узнают, что я плачу тебе за то, что ты сидишь дома.

– Но на что мне тогда жить? Я готова продолжать работать, но не лишайте меня заработка совсем!

– Я по-другому никак не могу. Ты накосячила, и за свои действия должна ответить.

Ева уже закрывала за собой дверь, когда ей в след донеслось:

– Скажи спасибо, что я тебя вообще не уволил. И помни: это последнее китайское предупреждение. Больше твою задницу я покрывать не намерен.

В офисе на неё все смотрели как на прокаженную, шепчась за спиной. Кровавый след на полу уже успели подтереть, но столешница до сих пор была выкрашена кровоподтеками. Она собрала свои вещи в неловкой тишине, но вышла, звонко хлопнув напоследок дверью. Еве совсем не хотелось думать о том, что произойдет через две недели, когда она сюда вернется.