Роуз Блэк
Юлия Афиногенова
Роуз потеряла отца четыре года назад. Джон Блэк погиб при странных обстоятельствах во время странствия по Индийскому океану. Он выполнял важную миссию. Но ему помешал сам Арнав Дев – повелитель морей. Тьма продолжает безнаказанно выпускать свои щупальца, затягивая невинных людей все глубже в свое огненное жерло. Но что если отец может вернуться в мир живых? И сможет ли Роуз помочь ему справиться с демонами, если частичка Тьмы живет в ее собственном сердце?
Роуз Блэк
Юлия Афиногенова
В оформлении обложки использован шрифт Novelist, разработанный Аленой Крачковской.
Художник Das_Xenon
Дизайнер Клавдия Шильденко
© Юлия Афиногенова, 2024
ISBN 978-5-0062-8533-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Бешеная
Роуз Блэк не любила себя по многим причинам. Одной из причин были ее волосы. Она ненавидела, когда ее густые каштановые пряди пушатся, поэтому она каждое утро беспощадно выпрямляла их и выливала сверху тонну лака, который тихонько таскала из маминой комнаты.
Вторая существенная причина – необычные глаза: правый был темно-карий, а левый ярко-зеленый. Каждый раз, когда девушка гляделась в зеркало, ее маленький рот с пухлыми губами изгибался в усмешке над самой собой. «Натуральная ведьма», – думала она, мысленно закатывая глаза.
Третья причина – строгая школьная форма, состоящая из темно-серой юбки, такой же расцветки пиджака и белой блузки с малиновым галстуком, который Роуз от скуки превращала в удавку, сидя на уроках. Все ее нутро сопротивлялось тому, что ей приходилось одеваться как все. Она и сама не понимала, что ей нужно: быть как другие или отличаться. И то и другое сводило ее с ума. Впрочем, она сама еще не решила, чего хочет. Настроение ее, как и у многих подростков, менялось по сто раз в минуту, словно взбесившиеся часы, чья стрелка вращается, точно пропеллер.
Короткая юбка, из-под которой торчали острые колени, плохо прикрывала не только длинные ноги, но и истинную натуру обладательницы.
Обычная ученица на первый взгляд, но если бы вы познакомились с ней поближе, то ахнули бы от изумления и, возможно, стали бы молиться о спасении ее и своей души. Добро и Зло шли рука об руку с начала времен, но тут все было не так просто.
– Зи-зи, – она уже в третий раз услышала, как ее зовет дядя, но вновь сделала вид, что не замечает его присутствия. – Зи-зи, ты меня вообще слышишь?
– Ты что-то сказал? – ответила она, не поднимая головы и продолжая ковырять в тарелке застывшую кашу.
– Хочешь пойти голодная?
– Что-что?
– Ай, опять в том же духе. – Дядя замотал головой, махнул на нее рукой и быстро удалился в прихожую.
Вернувшись через какое-то время, мужчина вновь застал Роуз с нетронутой тарелкой. Его чуть спадающие на плечи волосы, завивающиеся в мелкие блестящие кудряшки, смешно подпрыгивали от резких движений и забавляли Роуз. Она еле заметно улыбнулась, но ухмылка не укрылась от черных глаз дяди.
– Роуз, как же с тобой тяжело, – вздохнул он и махом приземлился рядом с девушкой на мягкий диван, отчего та самопроизвольно подскочила. – Тебя возможно заставить вести себя как нормальный подросток?
– Нормальный подросток? – Тонкие брови взлетели вверх. – Ты видел «нормальных» подростков? – Разноцветные глаза говорили: «Что ты несешь?»
– Ты знаешь, что я имею в виду. Твоя мама была бы не очень довольна.
Девушка насупила брови и вновь уставилась в застывшую массу, которая когда-то была аппетитной кашей. Сморщив свой курносый нос с небольшой горбинкой, Роуз продолжила ковырять содержимое тарелки.
– Прекрати на нее обижаться, – снова вздохнул мужчина.
– Как скажешь, дядя, – она сделала упор на слове «дядя».
– Ради Бога, Роуз, называй меня просто Адам. У нас разница восемь лет.
– Как скажешь, дядя. – Она стала интенсивнее копаться ложкой в овсянке, пристывшей к стенкам тарелки.
– Если будешь так себя вести – выпорю.
– Да? – Она округлила свои глаза. – Тогда я скажу, что мой родной дядя лапает меня во всяких местах.
– Зачем ты это говоришь? – Адам закрыл ладонью свои глаза. Казалось, что таким образом он пытался сделать так, чтобы Роуз Блэк в его жизни стало хоть на чуточку меньше. – Думаешь, мне все это нравится? Я просто в восторге от твоих выходок и острот, и от всего, что в этом доме творится по ночам. Эти странности… твои разговоры с… Это все твой отец.
Роуз ничего не ответила, продолжая мучить овсянку.
– Дай сюда! – Адам выхватил тарелку из-под носа девушки и резким движением отправил в мойку.
Звон тарелок будто разбудил Роуз. Она вся насупилась, покраснела и исподлобья посмотрела на мужчину.
– А ты думаешь, мне все это нравится? Я не хочу всем этим заниматься. Разве я могу быть нормальной, если после школы… – Она резко умолкла, покраснев, вскочила из-за стола и пулей вылетела из кухни, оставив после себя лишь аромат мужского одеколона, которым пользовался Адам.
– И прекрати шарить в моей комнате! – крикнул он вслед девчонке, но след ее уже простыл.
Он не торопясь вышел в коридор и закрыл входную дверь, которую Роуз оставила распахнутой. Он взглянул на пол – его начищенные до блеска ботинки валялись как попало. «Бешеная», – пробубнил он, поправляя обувь.
Потом Адам взглянул на столик в прихожей и раздраженно вздохнул: «Снова стащила мои очки. И как отучить эту девчонку брать чужие вещи?»
Маньяки и цинизм
– Ты пахнешь так, будто тискалась с мальчишками, – фыркнула Анна, встретив Роуз у железных массивных ворот школы №13, представляющей собой три корпуса.
Роуз забавляло, что ей приходилось учиться в школе с таким мистическим номером. Вот только самым страшным тут был ремонт, термиты и маленькие кабинеты, в которых было слишком тесно. Роуз казалось, что еще немного, и у нее разовьется клаустрофобия. Еще больше ее волновало, что приходилось слишком близко сидеть к другим ученикам. Девушка надеялась, что вскоре покинет это место, ведь бесконечные переезды в их семье уже стали нормой после смерти ее отца.
– И тебе привет, – ответила Роуз, неохотно следуя за Анной.
С потолка на нос Роуз упала холодная капля воды, отчего та брезгливо поморщилась. «Отвратно», – подумала она. Потолки ужасно протекали, образуя лужи, которые не успевали вытираться.
– И что это за странные очки в такую темень?
– Молчание – золото, – тихо ответила Роуз.
Анна тут же поджала губы.
– Зачем ты встречаешь всех учеников? Для старосты слишком много обязательств.
– Так мне можно говорить, или как? – съязвила Анна.
Они шли по плохо освещенным коридорам с мигающими лампочками к кабинету математики. Старенькое покосившееся здание бывшего особняка, у которого так и не нашлось наследников, нуждалось в капитальном ремонте. Скрипучие полы, изъеденные термитами, окна, пропускающие сквозняк, и многое другое нагоняло на Роуз смертельную тоску.
– Слышала новости, но не думала, что все так серьезно.
– Да, тут теперь полно охраны и полиция прочесывает каждый закоулок в городе. Снова пропала ученица из выпускного класса предуниверситетской подготовки.
– Радует, что нам до этого еще два года, – невесело рассмеялась Роуз, улыбаясь одними лишь губами. Темные стекла очков надежно скрывали ее глаза.
– Твой цинизм сводит меня с ума, – покачала головой староста и закатила свои бесцветные серые глаза. – Этот маньяк вряд ли смог бы держать тебя у себя слишком долго, ты бы его доконала за пару минут.
– Спасибо за комплимент.
Анна фыркнула. Иногда этим фырканьем она напоминала Роуз маленькую злую пони. Ростом девушка была не больше 1,5 метра, полненькая, да и лицо у нее было немного лошадиное: вытянутое, с большим ртом и крупными зубами. Соломенного цвета волосы она всегда убирала в жиденькую косу. «Тебя точно не украдут», – ехидно подумала Роуз.
Уже третья пропавшая выпускница могла похвастаться модельной внешностью. Видимо, этот маньяк обладал отменным вкусом.
– Ты общалась с кем-нибудь из пропавших девушек? – спросила Роуз, чтобы хоть немного разбавить скуку.
– Нет, эти напыщенные курицы мне не интересны.
– О мертвых либо хорошо, либо ничего, – последовал ответ.
– Роуз, ты меня все больше поражаешь, – возмутилась Анна, уставившись на девушку водянистыми глазами. – Почем ты знаешь, что их уже нет в живых?
– Предчувствие.
Анна снова фыркнула, а Роуз еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Вот только веселилась она не по-настоящему, а лишь пыталась замаскировать свои истинные чувства, сводя все в шутку.
– Мне нужно в туалет, можешь идти в класс без меня, – сообщила Роуз старосте, мечтая поскорее отделаться от ее общества.
– Смотри, не пропадай там, – последовало наставление.
– Это не то место, где бы мне хотелось пропадать, – с нажимом сказала Роуз и, сняв солнечные очки, таким взглядом посмотрела на Анну, что та поспешила оставить одноклассницу одну.
Все вокруг покрыто слоями пыли
За окном шел мелкий дождь, чьи капли стучали по карнизу и стекали по пыльному стеклу, оставляя мокрые прозрачные дорожки. Они привлекали внимание Роуз намного больше, чем мистер Стоун.
Это был совершенно безэмоциональный мужчина преклонных лет, от которого пахло старым затхлым шкафом. Медлительный в словах и движениях, он оправдывал свою фамилию. Его каменное лицо навевало на Роуз скуку, как и все вокруг.
Мистер Стоун медленно двигался по классу, декларируя стихи собственного сочинения, в смысл которых никто не вникал. Роуз взглянула на серый заношенный костюм своего учителя и мысленно представила, как бьет его мухобойкой. Раз! – и из волокон жесткой ткани, покрытой катышками, вырываются столпы пыли. Два! – все начинают громко чихать, а потом множество детских рук подхватывает мистера Стоуна, открывает окно и выставляет его прямо под дождь, который все усиливается. Три! – мистер Стоун очищается от скопившейся в нем пыли. Его старый костюм внезапно становится ярко-оранжевым, а с лица смывается угрюмое выражение, и на щеках появляется свежий румянец. Четыре! – мистер Стоун начинает радостно хохотать и благодарить своих учеников. Они освободили его от серости, вдохнув в его тело новую жизнь.
Но, думая о мистере Стоуне, Роуз на самом деле думала о себе. Ей казалось, что с недавнего времени ее жизнь остановилась, покрывшись толстыми слоями пыли, да такими, что никакой дождь не сможет их смыть. Если бы она знала, как избавиться от этих давящих на нее пыльных одеял, она бы давно начала уборку. Но она не знала.
Этот город оказался самым тусклым, старым и неинтересным из всех, в которых Роуз выдалось жить. Но он лучше всех характеризовал ее душу. Вся эта напряженная обстановка в городе, образовавшаяся из-за странных исчезновений школьниц, в какой-то степени пугала Роуз, а в какой-то рождала в ней другое чувство – возбуждающий вкус перемен. Что-то происходило, и пусть то были не самые радужные события, но они, определенно, должны были привести к чему-то интересному.
Ни одна из исчезнувших еще не была найдена. Да и прошло всего каких-то три недели с пропажи первой жертвы. Хотя и жертвами пропавших было называть рановато. Вдруг здесь и вовсе не был замешан маньяк, на которого все так яростно пеняли. Что, если то был продуманный побег подруг, которые решили устроить бунт, не желая подчиняться системе, диктующей им, как жить. И Роуз могла бы в это поверить, ведь подготовка к школьным экзаменам в ее глазах была сущим кошмаром. На своей шкуре ей пока не довелось прочувствовать всю прелесть бессонных ночей за зубрежкой километровых билетов, но она часто слышала жуткие истории о том, как бедные ученики сходили с ума, не в силах успокоить расшатанные нервы. Она слушала множество жизненных историй: ужасных, странных, обычных. Но лучшие из историй она вычитала из книг.
Роуз любила читать, погружаясь в многочисленные миры, потоком струящиеся по рекам ее сознания. Она читала много и жадно, все больше отстраняясь от своей настоящей жизни (если ее можно было так назвать). И сейчас, сидя на уроке литературы и предаваясь фантазиям, она жалела, что не взяла с собой ничего из папиной библиотеки, в которую не заходил никто, кроме нее.
