И звезды над крышей,
Её темноте больше некуда деться.
Огнями витрины,
Не греют сирень зимней скованной кожи.
Дворов балерины
Стоптали о тротуары подошву.
Горит, догорает
В огне бледно-розовый отче.
Мне страшно, что ночью
Собаки не лают.
Клуб-дым сигаретный,
Иду, спотыкаясь о талую оземь,
Я вам незаметный,
Тень от фонаря мне прохожий отбросил.
С ним будто простился
В стенах искажённых людских силуэтов.
Мой разум клуби?тся
Среди фонарей и московских проспектов.
«Юмористические формы»
В закат за голубую синь
В припрыжку гарцевали две подруги.
Не страшен был мороз от белой вьюги,
Что гнул стволы молоденьких осин.
– Ты помнишь Ваню? у него, достоинство аж по колено.
Одна другой сказала,
– повезло… А кто сказал?
– по-мойму Лена.
– Так что ж, помчали же к нему,
Зря время тратить понапрасну,
Нас в зиму согревать ненастную,
Ивану суждено лишь одному.
– Вано? один, а нас до боли двое,
И как нам разрешить сей инцидент?
Не видеть век нам сексуальной воли,
Кому счастливый выпадет билет?
– Да ты смешна, – одна другой сказала —
Тебя я краше, и стройней вдвойне.
Тебе клозет под стать вокзалу,
А принц Иван подходит мне!
Тот спор продлился долго очень,
К порогу дивы подбрили :
«Тук-тук» – Иван, тебя мы хо?чем,
Хотим точнее, нас прими!
– Вы кто такие? Что вам надо?
Не видел я корявей лиц!
Вы будто вышли из зарниц
Уродов редкостных парада.
Я миновал таких сто зим:
От рукоблудия до печки,
И мне милей мирамистин
От грязных рук, чем с вами встреча.
– Иван впусти, такой мороз,
До дому не дойти живыми.
Не уж то стоит наших слез
Твоё радушие? Скажи нам!
– Впущу я вас ночь скоротать,
Но ужин с вас беру как плату!
Вот вам отдельная кровать,
Живу я скромно, небогато.
К утру я вас прошу уйти,
С рассветом, с криком петушиным.
Не буду извергом паршивым,
Желая «легкого» пути.
– Петух ты сам – сказали дивы
И удалились прочь долой,
Уйдя за горизонт красивый
Ночной холодною зимой.
Настало утро, из сугроба
Торчат две пары каблуков,
Несут в селе два новых гроба,
И ставят рядом у крестов.
Мораль проста сего рассказа:
Хранить достоинство и честь,
Не разбивать жизнь словно вазу,
Ещё успеет надоесть.
«Реже замечают»
Меня всё реже замечают
Прохожие из вне.
От факта данного печали
Нет.
Из ста друзей осталось мало,
По пальцам перечесть.
Но мне они достались даром,
И это честь.
Всю жизнь стремлюсь повыше к звёздам,
Всегда боюсь упасть
К оградам, тем что вдоль погоста
В пасть.
Не злю попутную удачу,
Не жгу костры я лжи.
Лет с трёх, наверное, не плачу,
Скажи
Мне сколько время стоит?
Я многое отдам
За вечные с тобой застолья,
Моя мадам.
