Сигрид Алая "Не жалей меня"

– Да.

– А поговорить с ней ты не пробовала? Просто словами через рот.

– Да как-то… Я не знаю, как это сделать.

– Чего проще подойти и сказать маме, что хочешь с ней поговорить, только не выбирай время, когда она и без того взволнована. Дождись штиля. Хотя знаешь, мне не понять людей, которые жалуются на такую опеку. Я был бы счастлив, если бы моя мама проявляла хоть какую-нибудь заботу обо мне.

– А у тебя была мама?

– Конечно. Она была. Только я не был ей нужен.

– Кто тогда тебя вырастил?

– Меня забрали бабушка с дедушкой, пока мама пыталась устроить личную жизнь без обузы в виде маленького ребёнка. Я её видел только по праздникам, а потом просто мне передавали от неё подарки.

– Сочувствую, – искренне выдохнула девушка. Она вдруг испытала чувство стыда за то, что так не ценила заботу своей родной мамы.

– Ну, это было очень давно, бабушка заменила мне мать, так что я вырос, можно сказать, не отморозком, что уже неплохо.

– Ты очень хороший! – поспешила вставить Яна.

– Девочка моя, давай я спрошу у тебя характеристику хотя бы через годик. Интересно, настолько твоё мнение обо мне изменится.

– Почему не сейчас? Ты ведь такой чувствующий, заботливый…

– Извращенец, который любит делать дорогой женщине больно.

– Но ведь ты не хочешь сделать ей плохо.

– Твоя правда. Я всегда ценил женщину, которая доверилась мне. И ты можешь быть спокойна, у меня никогда не будет в мыслях такого, чтобы ты по-настоящему страдала. Поэтому, в том числе, я и займусь твоим воспитанием. Детка, ты ещё такая молодая, вся жизнь впереди, мир ждёт тебя, так войди в него ценителем, а не простым потребителем. Дай, я посмотрю твоё ушко.

Яна наклонила на бок голову, Андрей убрал волосы и увидел, что мочка всё ещё была красноватой.

– Мне нравится видеть на своей девочке напоминания о том, как я касался её, как она отвечала мне криками, стонами или мольбой о пощаде. Ничего страшного с твоим милым ухом не случилось, домой придёшь, вообще уже ничего не будет видно, а вот задницу свою лучше держи одетой.

– Я постоянно буду ходить с синяками? – недовольно вышло у Яны.

– Не знаю пока, – честно признался Андрей. – Зависит от твоего организма. Возможно, что такая реакция только на первые несколько раз, потом пробить на синяки будет сложно, а может быть и всегда будет так. Время покажет.

– Ты всегда так серьёзно говоришь о своей Теме.

– Детка, теперь это наша Тема. Ты неофитка, которой необходимо знать, во что она влезла. Как твой Верхний, я обязан тебе рассказать.

– А ты любил когда-нибудь своих нижних девушек?

– Не думаю, что тебе нужно знать ответ на этот вопрос.

Рокер вдруг выпустил девушку из своих объятий.

– Пошли, а то родители будут за тебя волноваться.

– Я тебя обидела?

– Обидеть меня очень сложно, Яна, но на такие вопросы отвечать я не намерен.

– Почему?

– Потому что не хочу. Для любого зрелого человека этого ответа должно быть достаточно чтобы не задавать новых вопросов. Я и так выбрал тебя, мне хорошо с тобой. Тебе мало этого?

– Нет, прости, – Яна замотала головой.

– Идём, – Андрей взял блондинку за руку и повёл на ту же самую дорожку, по которой они пришли к пруду.

– Мне правда неловко, – слабым голоском пропищала Яна.

– Давай просто сменим тему, – примирительно предложил рокер, – Знаешь, сейчас уже сезон закрыли все, а осенью я хочу пригласить тебя на концерт органной музыки.

– Пригласить – равно «куда ты денешься»? – спросила девушка, которую такая перспектива не прельстила.

– Ну да, – спокойно ответил Андрей, – Вижу недовольное лицо. Тебе не нравится, как звучит орган?

– Я не люблю классику, она нудная.

– Придержите язык, юная леди, и не говорите о том, в чём не разбираетесь. Хотя чего я хочу от девочки, которую взрастила обыкновенная школа? Ненавидел сам уроки музыки в обычной школе. Даже не понял, когда учительница нам объясняла ноты.

– Я так и не поняла ничего из того, что нам рассказывали, а классика, которую нам ставили, раздражала, – призналась Яна.

– Так программа составлена. Никогда не понимал, почему музыка и литература в школе всегда о страданиях. Хотя проблески иногда случались. Мне нравилось, когда мы говорили про творчество Глинки или нам ставили Грига, знаешь, отрывок из «Пер Гюнта». На этом и всё, наверное.

– А мне ничего не нравилось.

– Может быть ты недостаточно хорошо слушала?

– Не знаю, слушала, как все.

– Слушать мало, важно слышать. Ну и хорошо бы тебе ознакомиться с интересной классикой, с Бахом, например, или Моцартом, Бетховеном. Я люблю Вивальди.

– У меня не настолько тонкий вкус, – Яна почувствовала укол по самолюбию.

– Ничего, мы это исправим. Лишь бы только концерт не выпадал на мой собственный концерт где-нибудь в Едренях.

– Я осенью тоже буду занята, мне учиться нужно.

– Учись. Кто тебе не даёт? Концерты такие обычно вечером. Заодно отдохнёшь, а перед этим можно и перекусить где-нибудь. Я же не изверг таскать тебя голодную, чтобы урчащий живот аккомпанировал органу.

– Я себя чувствую тупой, – призналась девушка.

– У тебя просто пока ограниченный запас знаний, но это мы поправим.

– Андрей?

– Да?

– Объясни мне, наконец, дуре, что такое нотный стан? У меня это словосочетание часто в голове всплывает.

– Так это пять линеек, на которых ноты записываются, указывается ключ, размер. Иногда рисуют и дополнительные линеечки-чёрточки, если в этот диапазон ноты не влезают.

– В каком смысле «не влезают»?

– По высоте, не влезают. У каждой ноты своё место.

– А, понятно.

– Знаешь, над Штраусом так друзья неудачно подшутили, что беднягу чуть Кондратий не хватил. Они пририсовали в только что записанном новом вальсе ещё одну линейку. Штраус потом сел играть, но получилась какая-то лажа. Он долго бился, прежде чем понял, что его надурили. Представь, бедняга думал, что совсем головой тронулся.

– Правда? – Яна слушала с интересом, – Как интересно ты рассказываешь!

– Всего лишь немного разбираюсь в классике и люблю узнавать интересные факты.

Они шли, по дороге, которая в итоге привела их на шумную улицу. Лес остался позади, а в воздухе сразу же почувствовался город с его выхлопами.

– Я провожу тебя, – заявил Андрей.

– Не надо.

– Яна!

– Это не я не хочу, просто родителям вечно всё надо, вдруг соседи увидят и всё доложат.

– Принимается. Но хоть до той кафешки я всё-таки буду сопровождать тебя. Вечер уже.

– Ты здесь главный, – улыбнулась девушка.

– Ага, но дорогу показывать будешь именно ты. Отдаюсь в твоё полное распоряжение, – усмехнулся Андрей, – Кстати, будь добра, не надо мне писать «дорогой Андрей».

– Почему?

Они стояли немного в стороне от остановки, чтобы никто ненароком не стал свидетелем такого интересного разговора.

– К Верхнему так не обращаются, глупо звучит.

– Могу писать «Господин», если тебе так нравится.

– Ой, только не надо! – засмеялся рокер, – Как говорил Шариков: «Господа все в Париже». Просто по имени достаточно. Не люблю этих пафосных обращений.

– Ладно.

Яна снова испытала укол по самолюбию. Теперь она не понимала про какого Шарикова говорит её любимый мужчина и Верхний. Будет ей повод заняться самообразованием. Ей не хотелось на его фоне выглядеть глупой, а пока именно так и выходило. Поразить его она могла только своими реакциями в постели.

– Детка, только Верхний решает, как к нему будет обращаться нижняя. Если он захочет, то хоть ушлёпком, и нижняя не может возразить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70610911&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.